Гетто

       * * *
       Дети должны шалить, на то они и дети. Когда девочки всерьёз рассорились с мальчиками, те с вызовом оттащили и спрятали ограждения вокруг открытого люка. Уже два дня прошло с тех пор, как бомжи расковыряли крышку, чтобы сдать в пункт цветных металлов, а в люк так никто и не свалился.
       Пацанам было не важно, кто попадёт в ловушку, но очень хотелось, чтоб им оказался верзила с соседней улицы. Дежурство у люка стало уже надоедать, когда…

       У Лены была гордая походка. Плечи расправлены, голова чуть откинута назад – результат маминого воспитания, когда в юности на прогулках та шла сзади с лицом конвоира и била дочь кулаком между лопаток: «Не горбись! Не горбись!».
       Она шагнула в пустоту внезапно, и стремительно полетела вниз в чёрную бездну. Это падение в пропасть показалось ей бесконечным.
       Мальчишки, услышав эхо отчаянного крика, бросились к люку, но не увидели ничего, кроме пустого чёрного колодца. Не сговариваясь, они поставили заграждение на место.
       * * *
       Она приземлилась на песок. Смачно выругавшись, Лена достала из сумочки зажигалку. Деревянная лестница, которую удалось разглядеть, вела вверх. Да это подвал! Похоже, в песке ещё недавно хранилась морковь.
       Крышка над головой подалась легко, и она выбралась в светлую просторную кухню.
- Эй! Есть тут кто-нибудь?
       Дом был пуст. Это чувствовалось. Каблук правой туфли сломался. Разувшись, она разыскала ванную. На полочке стояли не нынешние подделки, а настоящие импортные косметические средства.
       Осмотр дома показал - его хозяева богаты. Но что-то было не так. Ах, ну конечно, не было компьютера.
       Надо бы уходить отсюда, но как запереть дверь? Осмотревшись в прихожей, она заметила связку ключей на полочке, возможно, дубликат, один из них действительно подошёл. Заперев дом и спустившись по ступенькам, по обе стороны уставленным цветами в горшочках, она вышла на улицу. Лене не понадобилось много времени, чтобы понять: она попала в другой город.
       * * *
       Такие красивые улицы она видела только в конце 80-х, когда жила с мужем-офицером в ЧССР. Коттеджи из белого и серебристого камня, в отличие от краснокирпичных монстров её города,
архитектурно не повторяли друг друга, но сочетались с соседними гармонично. К каждому из них вели ступеньки, по обе стороны уставленные цветами, а перед домом на небольших участках были разбиты клумбы – и никакой картошки! В те благословенные годы она всегда ходила в городок из гарнизона этими нарядными улицами; их, казалось, освещало вечное солнце. В памяти не осталось ни одного дождя.
       Напомнив себе, что ощущение счастья исключает бдительность, она отправилась на поиски обувного магазина. Как и ожидала Лена, им оказалось здание в стиле модерн с красивой витриной. Девушка-продавец радостно бросилась к ней. Лена не удивилась бы, услышав чешскую речь. Ничуть не бывало. На хорошем русском языке девушка затараторила:
- Рады приветствовать Вас в нашем магазине! Чем можем быть полезны? А–а-а, вижу, неприятность с вашим каблучком…Размер, наверно, 37? Присядьте, пожалуйста, на минутку.
       Лена села на удобную низкую скамеечку, и ноги её отразились в многочисленных зеркалах. Девушка вынесла пирамиду коробок, почти закрывших ей лицо.
- Сейчас будем примерять. Рекомендую эти плетёночки на каждый день, а вот босоножки. Италия по-прежнему славится своей обувью. Не хотите купить туфельки с открытым носиком, это так изящно?
       Слушая её болтовню, Лена, как во сне, доставала из коробок настоящие английские лодочки, французские вечерние туфельки на шпильке, итальянские босоножки из перчаточной кожи. Наконец, преодолев извечное женское желание купить всё сразу, она выбрала лодочки на изящном, но устойчивом каблуке. Оставалось уточнить цену.
- С Вас 5 тысяч, и приходите к нам чаще, смотрите, как изысканно на вашей ножке смотрятся модельки! Это всё за счёт высокого подъёма…
- 5 тысяч рублей? - уточнила Лена.
- Именно так.
       В её кошельке было целых три с половиной тысячи, да и то случайно, час назад она шла на китайский рынок, чтобы шопингом скрасить своё блеклое существование.
- Мне очень жаль, но я располагаю только половиной суммы, - выкрутилась она.
- Какие мелочи, донесёте в следующий раз. Вы, наверное, только вернулись с Лазурного берега? Извините, я не лезу в Вашу жизнь, но деньги – такие пустяки, не стоит из-за этого откладывать удачную покупку. Хотите, донесёте в течение недели?
- Меня это устраивает, но удобно ли Вам?
- Конечно. Носите на радость!
       Выйдя из магазина, Лена нашла ближайшую скамью и присела покурить, чтобы прийти в себя. Надев новые туфельки, она невольно залюбовалась, вытянув ногу вперёд. По аллее шёл молодой мужчина с бледным лицом и букетом прекрасных лилий. В нём угадывались наивность и страстность натуры, застенчивость и устаревшая в нынешние времена интеллигентность. Некоторое время он колебался, потом решился и присел рядом. Лена искала уединения, и стала смотреть в сторону, как вдруг незнакомец протянул ей цветы:
- Это Вам!
- Спасибо, конечно, но с какой стати?
- Хочется сделать приятное красивой женщине.
- Ну что ж, благодарю, – она достала пачку сигарет и хотела, было, закурить, но мужчина, быстро оглянувшись по сторонам, испуганно зашептал:
- Спрячьте быстрее сигареты, в нашем городе нельзя курить!
- А где таблички?
- Я не очень Вас понимаю, но, пожалуйста! Зачем Вам неприятности?
- Что, вообще нигде нельзя курить?!
- Ну конечно, это прямое нарушение одной из заповедей. Не хотите же Вы оказаться в гетто?
- Как интересно. А давайте познакомимся, меня зовут Лена.
- Миша. Очень приятно.
- Взаимно.
- Лена ведь – Нелли на западный манер? Вы не обидитесь, если я задам Вам вопрос?
- Рискните.
- Вы приезжая? – при этом он густо покраснел.
- Да.
- Как же Вы к нам попали?
- Случайно, - уклонилась она от ответа. Впрочем, даже если рано раскрывать карты, минимум информации не помешает.
- Ну, и хорошо. И не рассказывайте. Но… в таком случае Вы ничего не знаете!
- Надеюсь, Вы поработаете моим гидом-экскурсоводом.
- С удовольствием.
- Тогда начнём?
- Буду рад. Основоположником нашего Города в 1945 году стал академик Вениамин Солин. Это было время надежд, строительства и новых проектов, окрашенное эйфорией от Великой Победы. Солин работал в одном из секретных столичных НИИ. У него имелись недруги. Однако сам Сталин благословил его на строительство нового города. Они оба знали, что только в СССР возможны идеальные гражданское общество и государственное устройство. Правда, население сегодня составляет чуть более 200 тысяч, но это из-за отщепенцев. Если б не они…
- Простите, кого?
- Людей, нарушивших заповеди. Повторяю, если б не они, Город давно стал бы мегаполисом.
- Население так религиозно настроено?
- Что Вы, мы все атеисты!
- А как же заповеди?
- Это заимствование. Солин разумно перенимал всё лучшее, что придумано человеческой цивилизацией.
- Скажите, вы обходитесь без компьютеров? Я угадала?
- Не совсем.
- В науке, медицине, СМИ и некоторых других отраслях они используются, но исключительно по назначению. Чтобы войти в Интернет, требуется допуск и ведётся строгий контроль. Для этого существует специальная служба. Иначе нельзя.
- Почему?!
- Персональные компьютеры вредны и тлетворны. Не станете же Вы возражать, что Интернет – помойка. И, кроме того, – скрытая кинокамера. Люди хотят иметь личное пространство, это нормально. Для наших горожан вопрос выбора давно решён. Классической музыке – да, попсе – нет, чего бы это не касалось, я обобщаю…
- Понятно, это здорово. Никакой шелухи, да? А если, скажем, обладатель ПК – писатель?
- Всё великое уже написано, разве не так? Наше руководство не допускает любительщины, от каждого в своей области требуется профессионализм. У графоманов шансов нет.
- А чем же разрешено заниматься?
- Вы неправильно понимаете, запретов нет как таковых, есть традиции. В почёте, например, все профессии, касающиеся созидания в любом его проявлении.
- И при этом творческим людям в Городе нет места?
- Вы задаёте вопросы вне моей компетенции. Наверное, в Санатории решают, талантлив человек или нет... Ой, прошу Вас, не выдавайте меня!
- Разумеется, я никому не скажу.
- Это пока не попадёте туда.
- Интересно, что плохого может быть в санатории?
- Медосмотр.
- Что, с элементами допроса? – засмеялась она.
- Тише, Лена, тише. Вы очень неосмотрительны. Просто Вам пока не известны преимущества нашей системы перед другими регионами Советского Союза.
- Миша, а какой год у вас на календаре?
- 2007.
- Так почему же Вы говорите об СССР как о…
- Здравствуйте, Иван Сергеевич, как поживаете?
       Проходящий мимо старичок с доброй улыбкой посмотрел на пару молодых людей:
- Спасибо, прекрасно! Надеюсь, и у вас тоже всё благополучно? Разрешите вашу ручку, прекрасная незнакомка. – И старик галантно поцеловал Лене руку.
- Я тоже на это надеюсь, правда, Нелли?
- Конечно, Миша, - подыграла она.
- Иван Сергеевич, рад Вам представить мою невесту Нелли, - «жених» при этом был ни жив, ни мёртв, но вид имел самый решительный. Соображая, надо ли продолжать сидеть или следует встать, Лена развеселилась.
- Я рад случаю поздравить вас. Когда, позвольте полюбопытствовать, дата торжественного бракосочетания?
- Если всё сложится благоприятным образом, то в самые ближайшие дни.
- Молодой человек, откуда в Вас такая неуверенность в завтрашнем дне? Только позитивные мысли имеют право на существование в голове здравомыслящего человека. Разве вы не знаете, что наши мысли формируют события? Конечно, всё будет хорошо! Ну, не стану вам мешать. Ещё раз примите мои поздравления! – и старичок одобрительно подмигнул Мише на прощание.
       На бледном лице молодого мужчины появился румянец.
- Объясни, что это за шутки?
       Он снова побледнел и, щёлкая костяшками пальцев, начал непростое, видимо, для него объяснение.
- Буду с тобой откровенен. Похоже, обстоятельства, как мои, так и твои, кстати, - не сердись, - сложились не лучшим образом. Сегодня я планировал познакомить свою невесту Нелли с родителями, уже назначен день нашего бракосочетания, это – завтра. Но случилось так, что Нелли нарушила сразу несколько заповедей… А к свадьбе всё готово. В отчаянии я пошёл делать предложение своей однокласснице, в согласии которой не сомневался. Но я не люблю её, никогда не любил! Она хорошая, но…раздражает как-то. Мне так трудно было принять это решение…
- Извини, сколько тебе лет?
- Сорок.
- Если ты не женился до сорока лет, к чему такая спешка?
- А как же заявление в ЗАГСе? Это может показаться подозрительным, да и родители ждут.
- Разве нельзя назвать истинную причину?
- Что ты! Нелли и на меня могла бросить тень. Потом она столько времени откладывала это важное знакомство…Может, наша встреча неслучайна? Скажу честно, ты мне понравилась, есть что-то в тебе и отчаянное, и загадочное одновременно. Думаю, с тобой я мог бы жить и уберечь тебя от беды. Я не знаю, как ты попала в наш город, но известно ли тебе, что выбраться отсюда невозможно? Если только в гетто, но там – не жизнь.
- Миша, не надо меня пугать. Ваши горожане что, не путешествуют?
- Зачем же? Каждый имеет право на отпуск. Городские власти выделяют огромные средства для отдыха на Лазурном берегу. Но до и после отпуска необходимо пройти в Санатории медосмотр. Это закон.
- А Крым, Мальдивы вас не устраивают?
- Уже нет. Видишь ли, у нас – лучшая экологическая обстановка в стране и мы ужасаемся тому количеству эпидемий, о которых сообщают СМИ: СПИД, наркотики, птичий грипп, сибирская язва в конвертах и прочая гадость. А во Франции наши учёные нашли такой же экологически чистый уголок, там песочные пляжи, мягкий климат, небольшие комфортабельные отели. Жители нашего Города стали отдыхать только там. Раньше ездили ещё и в Италию, но потом кто-то подхватил инфекцию…
- Ну, а в Москву, например, отправиться можно?
- Требуется разрешение и веская причина. Насколько мне известно, добровольно из нашего города навсегда никто не уезжал. Тебе повезло родиться здесь, так живи и радуйся!.. Постой, а ведь это мысль - брак со мной мог бы сделать твою жизнь благополучной.
- Да-да, и решить все мои проблемы.
- Извини, но от этого выражения - «мои проблемы» - лучше отказаться. Так говорят американцы, и суть этого высказывания глубоко безнравственна.
- Неужели всё так серьёзно, что ты готов круто изменить свою судьбу? Ты мечтатель, или… ты запуган?
- Что значит запуган? Слава Богу, мы хорошо защищены. Как тебе такое в голову могло прийти? А вот – мечтатель? Наверное, да. Я, конечно, ничего о тебе не знаю. Возможно, тебе чуждо сострадание, возможно, я сейчас делаю ошибку…
- Очень может быть. Но у меня, дорогой жених, даже нет паспорта.
- Это легко. Паспорт Нелли у меня. Я сам видел, как её увезла СОП, ну, служба общественного порядка…завтра к вечеру её депортируют. Не думаю, что станут сверять фамилии отщепенцев и брачующихся. На фото вы не очень похожи, но в ЗАГСЕ я беру это на себя. А на другой день, с утра, ты якобы захвораешь, и я сам поменяю старый паспорт на новый, уже под моей фамилией и с твоей фотографией.
- Что, всё так быстро решается? А подпись?
- Используем факсимиле.
- Не поверю, что у вас нет бюрократов и очередей.
- Мы не знаем, что это такое. У нас много работают, но за это и хорошо платят. Ключи от нового дома тоже вручат сразу в ЗАГСе.
- Какого дома?
- Прекрасного, светлого, двухуровневого. И так – каждой новой семье.
- Что, бесплатно?
- Абсолютно.
- Фантастика! Боюсь, ещё немного и я соглашусь.
- Неля, можно я тебя теперь так буду называть?
- Ты можешь смеяться, но в детстве мне очень нравилось это имя. Скажи, а тебе нисколько не жаль настоящую Нелли?
- Самое непоправимое, что сама она никого не жалела …Кстати, у нас есть всего, - он посмотрел на часы, - 15 минут на то, чтобы рассказать тебе о моих родителях. Идём?
- Извини, Миша, авантюра была забавная. Но будет лучше, если ты сделаешь счастливой свою одноклассницу, - и Лена вернула ему букет.
       * * *
       Егор слишком устал, чтобы заметить в доме следы постороннего – мокрое полотенце, исчезновение дубликата ключей, сдвинутый коврик, скрывающий крышку подвала.
       Вот уже неделю в лаборатории шла подготовка к выбросу сильнейшего заряда, вызывающего в населении чувство любви. Он не собирался подвергаться этому излучению, как и всех предыдущих. Ему хватало любви естественного происхождения, помимо прочего, он оберегал свою психику. Но поскольку укрыться от него за какими-либо стенами было невозможно, дед в своё время оборудовал подвальное помещение, а затем Егор усовершенствовал систему полной изоляции от внешних воздействий.
       Работая в исследовательском центре, имеющем вполне безобидное название, Егор не только имел доступ первой степени к секретным документам, новым разработкам, датам и срокам помощи населению, но, более того, именно он был автором нашумевшего способа психозондирования, так напугавшего американцев. Конечно, спасибо деду, его генам, его фамилии, его неопубликованным методикам о воздействии на психику человека. Егор обладал статусом неприкосновенности и был, что называется, вне подозрений. О подвале, в котором он пережидал очередную психотропную атаку, знали только они с дедом. А с двухтысячного, когда старика не стало, он один хранил свою тайну. Там же, в подвале, он регулярно нарушал одну из заповедей – тайно курил.

       * * *
       Улица Дзержинского, на которой проживали родители Миши, была такой же нарядной, как и та, где она приземлилась. По дороге они зашли в «Кулинарию» и купили «Киевский торт». Знакомясь со своими будущими родственниками, Лена приняла самый скромный вид. Чем дольше она находилась в этом городе, тем больше осознавала, что попала в ловушку, выбраться из которой будет непросто. Инстинкт самосохранения заявил о себе в полный голос. Приходилось принимать правила игры. «Ладно! – думала она, - как говорил Высоцкий: «Разберёмся!».
       Родители Миши оказались добрыми, отзывчивыми людьми.
- Молодёжь, марш мыть руки и – за стол, всё уже стынет.
«А живут небедно, - Лена осматривалась с интересом, - музыкальный центр, домашний кинотеатр, ещё какая-то непонятная техника, антикварная мебель, персидские ковры на полу, напольные вазы, дорогой столовый сервиз. Правда, на обильно накрытом столе из напитков только бутылка красного вина. Ах, ну да, «полезно для здоровья».
       Лену с Михаилом посадили друг против друга. Выпили за знакомство.
- Какие вкусные у вас голубцы, это моё любимое блюдо!
- И у Мишеньки тоже! Это хорошо, значит, Вы умеете их готовить. Неля, Вы не рассердитесь, если я спрошу?.. Почему Вы не приходили к нам раньше, ведь уже второй год встречаетесь!
- Неля очень застенчива и, потом, мама, ты обещала не форсировать события.
- Здравствуйте, приехали, - заговорил отец, - да если б не мы, ты и до пятидесяти не женился бы. Но мы, барышня, взяли его в оборот. А позвольте спросить, Вам-то сколько лет?
- 32 уже.
- А что ж, замужем так и не были?
- Вы можете смеяться, но я – книжная девушка, всё принца ждала,- ей подумалось, что это будет уместным ответом.
- Это наш-то Мишка – принц?
- А родители ваши где же? – поспешила перебить мужа будущая свекровь.
       Миша, уже с некоторым раздражением ответил:
- Я же говорил вам: мать Нелли отправили в гетто, отец вскоре умер от разрыва сердца. Зачем бередить раны?
- А чтобы Нелечка делала выводы.
- Отец, я прошу тебя!..
- Да я ничего, я всегда мечтал жениться на сироте!
- Я уважаю своих родителей и всегда буду им благодарна.
- Вот это правильно! А не включить ли нам телевизор, новости только начались.
       Те же дикторы, те же катастрофы, тот же криминал: никакой цензуры Лена не заметила.
Когда вернулись к застолью, она с восхищением сказала:
- Молодец Путин! Это же ловушка – предложение по ПРО.
Все с недоумением уставились на неё.
- Я имею в виду предложение Путина Бушу.
- Нелечка, вы сегодня переволновались, ни о каком Буше в новостях речи не было. Или вы о вчерашних новостях? Я что-то пропустил?
- Помилуйте, Андрей Васильевич, только что говорили о возможности размещения ПРО на территории Узбекистана вместо Чехии или Польши!
- Детка, ты здорова? Мама, я ей сегодня утром еле сбил температуру, так она волновалась перед вашим знакомством.
- Бедная девочка! Ну, тогда не будем тянуть время, надо многое обговорить относительно свадьбы.
       * * *
       Провожая её, Миша подвёл итоги.
- Мать, хоть и не подала вида, недовольна твоими родителями, значит, генами. Но ты понравилась ей как исключительно застенчивый и миролюбивый человек. Отец всегда со всем согласен, он немного простоват, но человек добрый.
       Подходя к дому, откуда начались её приключения, она обернулась к Мише:
- Ну, вот мы и пришли.
- Ты хочешь сказать, что остановилась в доме самого Солина?! Неля, я открылся перед тобой, а ты утаила от меня самое важное!
- Расслабься, Миша, я впервые слышу, чей это дом.
- Тебе поручили следить за мной! Какой же я простак, что сразу не догадался! Это из-за Нелли?
- Ты преувеличиваешь значимость собственной персоны.
       Лена не желала объяснять жениху, даже во имя его спокойствия, каким неизящным способом попала в этот странный город. Наконец, договорились, что с утра она сама позвонит ему.
       * * *
       Егор уже был в подвале, когда обнаружил, что забыл заранее сваренный кофе, у него осталось ровно четыре минуты до выброса. «Успею!». Возвращаясь в кухню, он услышал поворот ключа в двери. Но сестра перед отъездом оставила дубликат! Крадучись, он направился в прихожую и встал так, чтобы вошедший заметил его слишком поздно. Лена вошла, заперлась изнутри, но, увидев за дверью мужчину, выронила ключи. Они наклонились одновременно, больно ударились лбами, и в этот момент с ними что-то произошло. Несколько мгновений они так и сидели на корточках, глядя друг на друга не отрываясь. Потом она отвела глаза, а он рассмеялся:
- У Вас на лбу растёт шишка.
- А у Вас железный лоб, при столкновении с ним я увидела прекрасный фейерверк.
       Поднимаясь, они снова едва не ударились, успев опереться друг о друга. Это прикосновение было мучительно прекрасным. Лена почувствовала слабость и нечто, похожее на истому. Так, за руку, он и повёл её к столу. Достал лёд и начал осторожно прикладывать к её лбу.
- Можно считать, знакомство состоялось. И довольно близкое. Осталось обозначить имена. Егор.
- Лена.
- Это проясняет ситуацию, но недостаточно. Вы свалились с Луны?
- Из люка.
- Информация почти исчерпывающая, - без улыбки заметил он, беря очередной кусочек льда.
- Я шла по улице своего города и упала в открытый люк. Долго, как мне показалось, летела вниз, и приземлилась на песок в вашем подвале.
- Почему люк был открыт?
- В нашем городе такая традиция.
       Он взял табурет, поставил прямо против неё и оседлал его. Разглядывая черты его лица, ей было и больно, и сладко. Дурманящим облаком проплыли нескромные мысли.
       Егор молчал, глядя в её глаза и сосредоточенно думая о чём-то. Уловить ход его мыслей было совершенно невозможно. Не выдержав паузы, она начала рассказывать всё, что произошло с ней в этот сумасшедший день.
- Стоп! – остановил он её на обувном магазине, - в прихожей тапки, переобувайся, и за мной!
       Он поставил на поднос турку, две кофейные чашки и вазочку с конфетами. Спустившись в подвал, толкнул ногой боковую дверцу и оказался в комнатке, напоминающей кабинет. Там стоял старый дедов кожаный диван, большой письменный стол со старинным подсвечником, книжный шкаф и допотопный рукомойник. Вернувшись к лестнице, он подал ей руку и, случайно увидев лишнее, невольно глотнул. Они сели на диван с ногами, повернувшись друг к другу, и в ровном свете свечей она продолжила свой рассказ. Услышав о предложении руки и сердца Миши, он достал пепельницу.
- Можно курить? Какое счастье!
- Здесь всё можно.
- Скажи, ты поможешь мне вернуться?
       Он молчал. И Лена поникла: свалиться в какой-то мифический город, дать согласие на брак исключительно из соображений безопасности, влюбиться в другого с первого взгляда накануне свадьбы, сидеть рядом с ним в подвале, курить тайком и не иметь права дотронуться до него, - такое могло случиться только с ней!
- Дай мне его телефон, - приказал Егор и откуда-то из темноты достал ноутбук. - …Барсуков Михаил Андреевич. Ладно. Другого выхода всё равно пока нет. Твоё замужество обезопасит нас на первое время.
- Ты сказал – нас?
- Иди сюда!
       Он взял её лицо в ладони и, медленно приближаясь, стал целовать её шишку на лбу, брови, глаза, губы. От невыносимой этой нежности и мечты, исполнившейся так скоро, у неё полились слёзы. Он целовал их и что-то шептал; и было забвение, потеря личности, сознания и новое возвращение к жизни.
       Лёжа на его груди, она водила пальцем по лицу Егора – этот нос, чувственный рот, волевой и всё же нежный, подбородок. Ей нравились некоторая его леность в движениях, ироничность. Он напоминал молодого Марлона Брандо.
- Завтра ты выйдешь замуж. Согласно закону вам дадут две недели, что-то вроде медового месяца. Ты должна потратить их на то, чтобы адаптироваться. Боюсь, тебя расшифруют. Разговори Барсукова, всё запоминай…
- Подожди, ты вот так легко отправляешь меня замуж?
- Я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни, а другого варианта пока не предвидится. Слушай и не перебивай. Намекни ему, что мы с тобой заняты делом государственной важности…
- Это правда!
- При наших встречах необходима осторожность. Он будет сопровождать тебя ко мне, а на рассвете встречать.
- Очень нравственные люди населяют ваш волшебный город! А тебя ничто не смущает?..
Не молчи, видишь ли, я девушка серьёзная…
- Серьёзные девушки не отдаются в первую ночь незнакомцам.
       Лена не знала, побледнела она или покраснела, её захлестнуло чувство обиды и удивление – как же он не понимает! Не рассказывать же ему, что такое с ней произошло впервые! И с какой стати она должна оправдываться! Он - толстокожий, как и все! Но от этого открытия не становилось легче. Она начала одеваться, он пытался её удержать, завязалась борьба…
       Потери сознания больше не было. Она отметила про себя, что он так и не извинился.
       В этот вечер сотни горожан изменили свою судьбу, в семьях были зачаты дети любви, юные испытали первое потрясение, старики жадно любили жизнь, молодёжь и собственную старость.
       Эксперимент удался.
       * * *
       После тревожного и неглубокого сна Алексей встал, мучаясь похмельем. В бане не было воды, не хотелось идти до колонки. Хорошо, рядом озеро, и напиться, и искупаться можно.
       Как и теперь, в Городе он работал патологоанатомом. Только тогда он имел семью, большой дом, стабильность, любил возиться с сыном. А после как-то незаметно пристрастился к алкоголю. То ли спирт был всегда под рукой, то ли большое искушение – проверить, что будет, если нарушить заповедь - не пить без повода. Причины разрешения алкоголя к умеренному употреблению все знали ещё со школьных лет, а вот как осуществляется ссылка в гетто, об этом он узнал на собственном опыте. В дверь постучали, а дальше он ничего не помнил. Очнулся в старом районе небольшого городка, среди деревянных построек 50-х годов прошлого века. Спасибо, старуха древняя приютила, а перед смертью и дом на него отписала. Да ещё повезло, что брат его за связь с замужней женщиной был сослан в то же гетто, а не куда-нибудь в глубинку России. Поначалу, устроившись на работу, много нового узнал Алексей: и что СССР давно распался, и про дефолт, и про расстрел Парламента, и про все прочие безобразия новейшей российской, да и мировой истории. Любимой темой в гетто, где было разрешено всё и почти всё прощалось, были разговоры о Городе, откуда многие из жителей были когда-то изгнаны. Поговаривали, что поначалу там действительно удалось построить идеальное общество – высококультурных, высоконравственных людей. Там не было тюрем, детских домов и домов престарелых (ибо люди жили долго и болели крайне редко), не было сумасшедших домов и многочисленных отделений милиции. Были, правда, созданы СОП и ОБР: отряд быстрого реагирования. И, главное, обошлись без Бога. Ни храмов тебе, ни конфессий. Но годы шли, а население уменьшалось в геометрической прогрессии в пользу гетто.
       Во рту всё пересохло. Добравшись до озера, он шагнул в него, вошёл по пояс и стал разводить ряску и мусор в попытках очистить воду. И вдруг со дна озера, глядя прямо на него, стала подниматься женщина, похожая на русалку. От возгласа Алексея чайки, противно крича, всполошились и закружили над водой. Как в замедленной съёмке, утопленница с развевающимися светлыми волосами, с верёвкой на шее, всплывала прямо к Алексею. То ли первый шок прошёл, то ли профессия выручила, в голове пронеслось: вот и похоронят бедняжку всем миром, и за упокой души выпьют.
       Притянув труп к себе, он потащил его к берегу. Потянулась верёвка, а с ней и привязанная за горлышко початая бутылка водки. Перекрестился, отвязал лекарство, выпил за упокой души несчастной. Водка оказалась качественной, он такую только при Советском Союзе да в Городе и пил. Судя по всему, убийца застал женщину за распитием, задушил бельевой верёвкой, привязал к ней бутыль. Для оправдания своего привязал, мол, закон нарушила. Моралист хренов.
       В желудке между тем потеплело, в голове прояснилось. Алексей взвалил женщину на спину – тяжела. Нашёл на берегу грязную тряпицу, попросил у мёртвой прощения, да и, уложив на неё, потащил волоком в один соседский дом. Женщина там жила чистая, строгая, за аборт в гетто сосланная, правда, словно слегка помешанная. Всё твердила, что это был выкидыш, в невиновности своей клялась. Да кто будет разбирать, в Городе законы строгие.
       Увидев труп женщины, Нина только прикрыла рот рукой, молча вышла в коридор, открыла дверь пустующей квартиры и отошла от двери, приглашая войти. В углу комнаты стоял большой, брошенный жильцами стол, да по стенам – содранные обои.
       Нина была вроде не из болтливых, а весть разнеслась быстро. Стал подтягиваться народ. Пока она стирала и развешивала дорогие вещи, снятые с женщины, соседи принесли стулья и тихо расселись в гостиной вдоль стены, опустив руки на колени. Кто-то даже спирт принёс.
       В ванной Нина вылила ему на руки полбутылки, он тщательно вымыл руки, почистил раковину и аккуратно облил её остатками спирта.
- Хлорка есть?
- Найдётся.
       Важной походкой уставшего профессионала Алексей вошёл в комнату и взял паузу.
- Значит так, сначала женщина выпила, потом имела интимную связь с мужчиной, не обязательно с убийцей. После её задушили и бросили в озеро. Краткий осмотр позволяет допустить, что смерть наступила от асфиксии, проще говоря, от удушья примерно два дня назад. Возраст – между тридцатью и тридцатью тремя годами. Всё!
       «Не имей сто рублей», - подумал Алексей, использовал старые связи, и уже к вечеру решил все невесёлые проблемы относительно похорон. Несчастную проводили честь по чести, устроили поминки, а после долго обсуждали городских с их заповедями и нравственными принципами.
       * * *
       Марианна получила приглашение на свадьбу дальнего родственника. Надо идти, окружающие должны получать подтверждения, что она такая же, как все. Она снова взяла в руки фотографию сына и внимательно вгляделась. Нет, всё нормально. Может, это была единичная ошибка, и мальчик сделал выводы? Если бы тогда не Егор, отправился бы её ребёнок в гетто. Это ж решиться надо: смешивать марихуану с обычным табаком, закручивать в сигарету и втихаря покуривать. Дешёвый этот метод иногда применяли к самым безобидным отпускникам, вернувшимся в город. Мало того, что пропажу могли обнаружить, а молодого лаборанта застукать на месте преступления, так ведь он знал, что этот американский способ «рыцарей плаща и кинжала» приводит человека в состояние невменяемости, вызывая потребность в общении, болтливость, а, следовательно, и риск выдать секреты. И неважно, много ли знает её мальчик. Разбираться бы не стали.
       В самое ближайшее время Марианне необходимо было отправиться на конгресс Ассоциации экстрасенсов. Тема была ей близка – «Нейролингвистическое программирование. Резонансный эффект, заимствованный у шаманов как основа действия психотронных генераторов». Оставлять сына одного было тревожно. Попросить, что ли, Егора присмотреть за ним?
       После вчерашнего излучения люди светились любовью к ближнему. Тем более удивительно было увидеть на свадьбе, что невеста вовсе не испытывает нежного чувства к своему жениху. И ещё кое-что разглядела она, что уж и вовсе ей не понравилось. Может, прямо спросить у Егора? Впрочем, не её это дело.

       * * *
       После утомительного застолья у свекрови, молодые, наконец, пришли в свои новые хоромы. После развода со своим незадачливым офицером Лена мыкалась по общежитиям, меняя города и бывшие республики. Это было её первое законное жильё, только радости она не испытывала.
       Дом не был пуст, как можно было предположить. Полностью оборудованная кухня, в гостиной ковровое покрытие, стенка, два кресла и журнальный столик. А главное – в доме были предусмотрены две роскошные спальни, одна из которых – её будуар. Утонув в кресле, она сбросила французские туфельки на шпильках.
- Остальную мебель я привезу завтра же, дорогая. Хотя ты можешь выбрать по каталогу на свой вкус, нам положена большая скидка, правда, придётся дня три подождать.
- Мы всё сделаем вместе.
       Миша благодарно поцеловал ей руку и принялся что-то искать, открывая дверцы гарнитура, пока не обнаружил бар, а в нём три бутылки: водки, армянского коньяка и вермута.
- Ты что предпочитаешь, Неля?
       Лену передёрнуло, но она ровным голосом попросила плеснуть немного коньяка.
- Может, лучше вермута?
- Не лучше, у меня гастрит и аллергия на травы.
- На все?!
       «И на тебя тоже», - подумала она.
- А впрочем, почему бы нет. Так даже лучше. Видишь ли, мне необходимо сказать тебе одну очень важную вещь.
- Миш, короче нельзя? Я очень устала.
- Короче не получится. Я хотел бы для начала выяснить, насколько ты темпераментна.
- Что?!
- То есть: как часто ты нуждаешься…
- Миша, умоляю, говори прямо. Я не отношусь к нимфоманкам, если тебя это интересует, и сегодня мечтала бы выспаться.
- Правда? – явно обрадовался он. - Ты слышала что-нибудь про мужское сообщество девственников?
- У которых лидер Юрий Нестеренко?
- Именно! Я придерживаюсь тех же принципов, - выдохнул он и залпом выпил свой коньяк.- Признайся, для тебя это стало ударом?
- Мишенька, что ты! Я уважаю твои взгляды, наверное, ты имеешь основания… Поверь, я всё понимаю.
- Ты – редкая женщина. Но это ещё не всё. В нашем городе нет бездетных супружеских пар. Нечасто, но всё же случается, что ребёнок остаётся без матери. Существует определённая очерёдность для бездетных семей. По закону в течение двух недель малыша должны усыновить. Кстати, это первая заповедь Солина. Он сам усыновил девочку, мать которой сослали в гетто за пьянство, кажется, - точно никто не знает. Заповедь гласит: а) женщин, избавившихся от плода, а также лишённых материнских прав, отправить на проживание в гетто без права на возвращение; б) детей, оставшихся сиротами, усыновлять бездетным и другим семьям, ибо в Городе никогда не будет детских домов и приютов.
- Лихо!
- Но и это не всё. То, что я девственник - является тайной даже для моих родителей.
- Это разумно.
- Благодарю тебя! Благодарю! – он бросился перед ней на колени и снова стал целовать руки.
- Миша, не стоит искать трагедию там, где её нет.
- А как же ты? Ведь ты молодая, здоровая женщина?
- Последние четыре года я как-то без этого обходилась, и вот – жива.
- Искушений будет много. За прелюбодеяние тебя могут сослать, но я этого не допущу!
- Каким же образом?- улыбнулась она.
- Я… я окружу тебя полноценным вниманием. Я…очень горд, что нашёл такую жену.
- Вот и чудесно. Тогда, может, пойдём спать?
- Конечно, дорогая.
       * * *

       Егор заказал ужин, цветы и шампанское, объяснив сотруднику фирмы, что именно в этот день ровно 25 лет назад новое изобретение его деда прошло успешное испытание. Вряд ли кто-то станет проверять. Сигареты из неприкосновенного запаса ему пришлось просить у хранителя сейфа. В своё время Егор помог ему занять этот пост, и тот время от времени нарушал инструкции в знак благодарности.
       Жаль, что нельзя было принять Лену в гостиной, но даже Солин не был уверен, что его не прослушивают.
       К 23 часам он начал терять терпение, а к полуночи, когда окончательно понял, что она не придёт, решил дать ей время. Смотрите, какие мы обидчивые. Правда глаза колет. Но ведь в их чувствах это ничего не меняет! Егор с детства не выносил фальши, он привык называть вещи своими именами. В таком случае, следовало себе признаться, что он всегда предпочитал добиваться женщины, чтобы рано или поздно почувствовать себя победителем. Что поделать, он был нормальным мужчиной.
       Значит, в ссоре они виновны оба, - рассудил он и лёг спать. Вот только уснуть ему так и не удалось.
       * * *
       Листая каталог, Лена, наконец, имела возможность осмыслить события, произошедшие с ней за невероятно короткий отрезок времени. Казалось бы, судьба подарила ей всё, чего она могла пожелать.
       Замужество. Она устала в одиночку бороться за выживание. А главное, иногда так не хватало близкой души. Для женщины долго быть одной – противоестественно и неприлично. И вот она – мадам Барсукова. И муж при ней – испуганный великовозрастный ребёнок, с полным набором комплексов; но доверчивый и заботливый. Кстати, в настоящий момент - меняющий ей паспорт.
       Правда, ещё придётся усыновлять ребёнка. А что, если она хочет своего?! Не то, чтобы Лена не любила детей. Она, скорее, понимала всю ответственность, взятую за судьбу другого человечка. Кроме того, её пугало возможное проявление дурной наследственности, в самый неожиданный момент, как это бывает.
       Собственный дом. Который, придя с работы, придётся мыть и драить, потому что Город и все его обитатели помешаны на чистоте. Домработниц держать не принято, это она успела узнать у округлившего глаза мужа. И вообще, зачем двум людям такой домина?! Она была вполне счастлива в своих шестнадцати метрах.
       Работа. Егор предупредил, что придётся шифроваться. Значит, вечный страх выдать себя? И что тогда? Тюрем здесь нет. Следовательно, ссылка, с предварительными допросами? С другой стороны, преступность отсутствует как таковая, можно бесстрашно гулять по вечерам. А зачем? Если даже собаку завести нельзя: Миша сказал, что животные – разносчики заразы, держать их запрещено (или не принято, что – одно и то же). А хочешь пообщаться с представителями фауны – иди в зоопарк!
       Улицы красивы не только благодаря архитектуре, но и чистоте, и цветам, которые нельзя рвать ни при каких обстоятельствах. Ни садовые, ни полевые, что у озера. Хочешь - покупай букет у цветочницы. А самое страшное: нельзя курить, и - Боже сохрани! – лечиться от табачной зависимости; сразу вычислят, что чужая.
       В Городе – ни одного храма. Даже имени Господа упоминать нельзя. А икону она теперь сможет увидеть только во сне. И так – до конца жизни?!!
       Родственники. Доброжелательные, но странные. Им придётся угождать и слышать ровно столько же информации из новостных выпусков, сколько усваивают и они. А уж говорить, что все горожане живут в Советском Союзе, у неё язык не повернётся. Впрочем, об этом можно и промолчать. Надо же, здесь до сих пор ходят на демонстрации, с плакатами и транспарантами.
       И, наконец, а вернее, прежде всего, - любовь. Чувство, к которому она столько лет готовилась, так его ждала, обернувшееся и унижением, и оскорблением одновременно. А её «предмет» так ничего и не понял. Видимо, любовь – не для неё. На жертвенность она неспособна, если это хоть как-то ущемляет её женское достоинство.
       Она обрадовалась Мише, прервавшему её тягостные размышления.
- Полюбуйся! Твой новый паспорт. Свадебный фотограф не подвёл, смотри, какая ты у меня красавица!
- Оставь, Мишутка.
- Как скажешь. Я принёс тебе нашу местную газету…
- Она что у вас, одна?!
- Разумеется. А сколько их должно быть? Сотни, как по стране? Плодить этих жёлтых и голубых щелкопёров, не знающих родного языка?
- А ты прав. Одной достаточно, если она хороша.
- Читай: Лувр сегодня мы посетить не можем, Прада тоже. Но есть возможность увидеть «Лебединое…» в Большом театре. С Цискаридзе, между прочим. Или – Дрезденскую галерею.
- Миша, ты здоров?
- Как никогда! Дело в том, что наши кинотеатры, построенные по последнему слову техники, дают полное ощущение присутствия. Особенно удобно посещать музеи – ноги не устают. А может, тебя интересует музей восковых фигур, он тоже сегодня открыт. Или зоопарк?
- Тоже в кинотеатре?
- Зачем! Настоящий, с вольерами. Можно покормить обезьянок, они такие забавные.
- Нет уж! Лучше – Цискаридзе!
- У тебя отменный вкус. Родителей пригласим? Им будет приятно.
- Конечно, милый.
       * * *
       Егор сдался и набрал номер телефона Барсукова.
- Доброе утро! Не могли бы Вы передать Елене Алексеевне, что появилась срочная работа, её присутствие необходимо? Да, поздравляю Вас с законным браком. Разумеется, она получит отгул.
- Дело есть дело. Я передам.
- Так я жду её. Прощайте.
       Дойдя до коттеджа Солина, Лена едва не повернула назад. Но лучше всё-таки расставить точки над i.
В прихожей они несколько минут смотрели друга на друга, прежде чем обняться как после многолетней разлуки.
       Любовь не знает неподходящих мест, ей важно не ГДЕ, а единственно - С КЕМ. После, спустившись в потайной кабинет и выкурив свою первую сигарету, она спросила:
- Почему ты не предупредил меня об… особенностях моего будущего мужа?
- Разве к другому я бы тебя отпустил? Мне по наследству достались хорошие мозги. И я прошу тебя, раз и навсегда, доверять мне.
- Ты дрожал, когда впускал меня сегодня…
- Если бы я заговорил, то, наверное, стал заикаться… постой, - он прислушался.- Так и есть. Кто-то пришёл! Если это сестра, то надолго. Подожди, я приду за тобой.
       Он едва успел присесть на диван с газетой, как в комнату с визгом ворвалась Виктория:
- Ну, иди же ко мне, радость моя, встречай сестричку! – повиснув на брате, она жадно целовала его в лоб, в уши, куда попало, пока он вертел головой.
- Вика! Уймись. Разве ты не должна была прилететь через неделю?
- Ты что, не рад?
- Я счастлив. Но меня огорчает, что не встретил тебя с цветами в аэропорту.
- Какие мелочи. Я летела на крыльях и всё-таки опоздала, - сказала она с досадой.
- Ты о чём?
- Вы провели эксперимент. Ах, если бы я успела, может, ты любил бы меня так же, как я тебя!
- Вика, я как брат очень привязан к тебе.
- Брось, Егор, мы не кровные родственники, мучимся бок о бок, хотя давно могли бы создать семью. Скажи, почему ты не отпустил меня, когда мне выделили дом?
- Я за тебя отвечаю.
- Вот то-то! Ну, ты готовь лёгкую закуску, а я в душ.
       Егор не успел её опередить. Раздался грохот битого стекла. Схватив поднос как щит, он осторожно вошёл в ванную. В осколках разбитого зеркала он увидел её сидящей в углу на корточках, она рыдала:
- Опять баба!.. Сколько можно!.. Ты же обещал!..
       На верёвке всепобеждающим флагом любви сушились ажурные алые трусики Лены. Он успел сдёрнуть их прежде, чем началась истерика.
       Спустя полчаса на кухонном диване, в смирительной рубашке, Вика начала засыпать. В камине плавился шприц.
       Закрыв лицо руками, Егор вновь и вновь окунался в ненавистное детство. Он помнил тётю уже взрослой женщиной, помнил, как однажды, ребёнком, влетел в кладовую, где, скованная цепями, рычала и металась лохматая, похожая на зверя мать Вики. Болезнь сестры не проявлялась вплоть до полового созревания. С тех пор примерно раз в шесть лет она впадала в буйство. Егор жалел её и тщательно скрывал помешательство сестры. Понятно, что оба они не имели личной жизни, но отягчающим обстоятельством стало то, что обычная привязанность к брату переросла у Вики в страсть, в навязчивую идею создать «полноценную» семью.
       Что бы сделал дед? А ничего. Он не желал признавать своих ошибок. И что мог изменить отец, слабый, безвольный человек, всю жизнь пытавшийся оправдать свою фамилию?
       «Разберёмся!» - вспомнил Егор любимую фразу Высоцкого.
       …Лене показалось, что к ней спустился другой человек.
- Прости, тебе пора, - он протянул ей алый комочек.
       Цепляясь за нечто, что ещё час назад именовалось надеждой, она вдруг спросила:
- Когда мы увидимся?
- Лена! Ты ведь женщина, а задаёшь такие вопросы.
       Ничего! Ничего в нём не изменилось.
       * * *
       Марианна не удивилась, увидев Лену в соседнем кресле парикмахерской. Что делает женщина, когда ей хочется покончить с собой, убить кого-то или начать жизнь сначала? Меняет причёску.
       Разговор завязался непринуждённый и вскоре, обе с новыми стрижками, женщины покинули салон. Небо затянуло тучами и внезапно, как занавес, на землю упал замечательный ливень.
- Идёмте скорей, здесь неподалёку уютная кафешка.
       Заказали кофе.
- Лена, мне случайно стало известно о ваших отношениях с Егором, могу я быть Вам полезной? Видите ли, я обладаю некоторыми способностями…
- Я уже ничему не удивляюсь. Вы думаете, я так слаба, что сама не справлюсь?
- Возможно, я преувеличиваю ваши переживания?
- Нет, Вы всё правильно поняли. Любовь – испытание для сильных, и когда она обманывает, человек испытывает невероятную боль.
- Но вас не обманули! Егор любит по-настоящему, быть может, впервые в жизни, потому и не знает как себя вести.
- Видите ли, в любви как в вашем городе есть свои законы. Это – можно, а вот этого – нельзя! Переступил черту, пусть даже на словах, и больше нет возврата.
- Что же Вы намерены делать дальше?
- Жить.
- А он?
- Он хотел преподнести урок мне, а вышло, что я дала урок ему… Как чем? Своим уходом. У нас, женщин, нет оружия смертельнее.

       * * *
- И давно ты знала?
- Всегда. Я уважаю тебя, Егор, но, по-моему, ты поступаешь неверно, - решительно сказала Марианна.
- Я не позволю, чтобы из неё сделали растение…
- Ну, кто тебе сказал?! Просто это будет другой человек, с частично стёртой памятью…
- …и частично удалённым мозгом.
- Я обязана тебе…
- Перестань!
- …но это не мешает мне говорить правду.
- Да не смогу я быть счастливым за счёт Вики!
- А за счёт Лены можешь?
- У нас искусственная любовь? Результат излучения? Скажи!
- Нет, дружочек, самая настоящая. Вероятно, вы увидели друг друга до эксперимента.
- Всего за несколько секунд…
- Возможно, излучение коснулось вас после, лишив последних запретов. Решай для себя, готов ли ты потерять эту женщину?
- Такого не случится. Никогда.
       Марианна посмотрела на него долгим взглядом. Воистину: мужчины как дети. Она могла бы избавить его от наваждения, но, то ли из женской солидарности, то ли из опасения затупить о его тренированный ум свои способности, делать этого не стала.
       * * *
       Миша бросился к ней как щенок.
- Леночка, наконец-то! Ой, с этой причёской ты ещё моложе и красивее…
- Ты не ошибся именем?
- У тебя дивное имя. Прости, я почему-то не сразу это понял. А у меня новость.
- Опять? Хорошая? Плохая?
- Не знаю, как для тебя, а для меня – очень важная.
- Любопытно.
- Дело в том, что…ты стала сниться мне по ночам, как бы это выразиться, - ню.
- Что?
- То есть - совершенно обнажённая.
- Не может быть!
- Больше того, Леночка, мы с тобой…неловко говорить!
- Постой, к чему ты клонишь?
- Я принял судьбоносное решение. Сегодня я стану мужчиной.
- Ты хочешь проститься со своей девственностью?!
- Я – не уверен. А моё тело – хочет!
       Лена больше не могла сдерживаться, но смеяться открыто было бы жестоко, и она сделала вид, что закашлялась.
- Хорошо, Миша, но при одном условии.
- Я готов.
- Сначала сядь. Я хочу побывать в гетто. Не бледней, пожалуйста. Мне бы только посмотреть, как там живут. Ты проводишь меня?
- И не проси!
- А кто обещал окружить меня вниманием? Или ты хочешь, чтобы я у прохожих спрашивала дорогу?
- Хорошо, я провожу. Хотя это безумие… Когда тебя ждать назад?
- Двух часов мне вполне хватит.

       Город-сад кончился внезапно. Впереди простирался пустырь. Лена подошла к Михаилу близко-близко, встала на цыпочки, крепко обняла его голову и поцеловала в лоб:
- Ты заслуживаешь счастья, но пока с этим не очень получается, да? Прости!
       Она прошла пыльным бездорожьем не менее километра, когда рядом притормозил старенький автобус. Чумазый водитель крикнул:
- Может, подвезти?
- Пожалуйста!
       Она поднялась в салон и будто оказалась в родной стихии. Усталые, плохо одетые люди разглядывали её. У многих в руках были тяпки. «Картошку пололи», - догадалась Лена.
- Садись, в ногах правды нет, - подвинулся мужчина неопределённого возраста.
       Вскоре за окном стали мелькать пятиэтажки и грязные дворы.
- Не подскажете, где центр?
- А как деревянные здания да запустелый сад увидишь, так и сходи.
- Все российские города похожи друг на друга. Плохие дороги, а движение как в мегаполисе, столько иномарок.
- Так бизнесмены, чёрт их дери. Вконец оборзели, по тротуарам ездят.
- Да ладно, пешеходы тоже не подарок, - раздалось с заднего сиденья.
       Она вышла и, зажмурившись, встряхнула головой. Это был её родной город.
       * * *
       Высокий мужчина поначалу долго стоял у дороги, вглядываясь вдаль, время от времени он смотрел на часы. Потом, присев на корточки и обхватив голову руками, мрачно думал. Потом ходил по кругу, как цирковая, брошенная наездником лошадь. Остановился, вынул из кармана портмоне и долго разглядывал фотографию, при этом выражение его лица стало беззащитным. Втайне от Лены он заказал её у свадебного фотографа, чтобы всегда иметь при себе.
       Внезапно начался и тут же закончился слепой дождь. Михаил поспешно спрятал портмоне в карман. Там, куда она удалилась, встала радуга в полнеба.
       Наконец, закат окрасил горизонт. С тех пор, как она ушла, прошло четыре часа. И когда он принял решение, его охватило чувство восхитительной, пьянящей, неведомой прежде свободы. Распрямив плечи, он энергично зашагал по дороге, которой ушла его жена.
       * * *
       Во дворе общежития были накрыты столы, гремела музыка, прерываемая тостами. Она так рада была увидеть знакомые лица, что на призыв:
- Ленусь, выпей с нами! – решила изменить своему обычному правилу - вежливо отказываться и, раздвинув соседей, села за стол, высоко поднимая ноги. Столы низкие, скамейки высокие – всё такое родное и неуклюжее, нелепое и бесхитростное.
- Ольга-то наша девку родила!
- Уже?! От того женатика?
- Да Бог с ним, с женатиком. Мужик – он сегодня есть, а завтра его нет. А ребёнок – навсегда! Ты сама где пропадала-то, Лен?
- Я?.. В гетто.