Бокал, который был

Это был красивый бокал.

Который любил ловить солнечные лучи и отражать их радужными бликами на стены.

Может быть в прошлой жизни он был керосиновой лампой, но если это и было так, то напоминала об этом только форма, сам бокал этого не знал… а долговременной памяти у бокалов, как известно, нет…

Да и солнечные лучи бокал уже почти не помнил – они были крайне редкими гостями там, где ему приходилось стоять.

В нем отражались разноцветные огни светомузыки, мерцающие в клубах дыма и зеленые лучи стробоскопа…

Бокал не помнил (никак не мог помнить, это же просто бокал!), что такое керосин… какой у него цвет, прозрачен ли он, и не знал его запах…

Но зато прекрасно знал, что в пузатой бутылке, на которой изображена какая-то весьма устрашающего вида летучая мышь в красном круге, находится золотистый ром (еще он что-то слышал про «тонкий аромат и неповторимый вкус» - но сравнивать тонкость и неповторимость бокалу было не с чем).

Разве что с ананасовым соком… И кремом… Кокосовым, кажется. Кроме рома он был знаком только с этими вкусами. Забавные вкусы... Они теплые, даже если из холодильника. Сладкие… но не приторные…

Но какие же они «неповторимые», если повторяются раз по десять за день… Точнее за ночь…

Бокал слышал много слов… Разных слов. И тех, которыми описывают вкус, цвет и аромат тоже… Но зачем ему помнить то, что не может сказать?

Еще бокал был знаком с холодными и скользкими кубиками льда… Когда то давно он думал, что они такие же, как и он сам – созданы для того, что бы ловить и отражать лучи…Но кубики растаяли и исчезли. Они были другие. Не такие, как он.
И память их была еще более короткой…

Каждую ночь в бокале объединялись разные вкусы, создавая новый… Который становится просто безупречным, если добавить кусочек лайма… Вкус, который бармен называет Пина Колада.

Бокал вполне всем доволен… И смешением вкусом… И недолговременной прохладой кубиков льда… И теплом рук, каждый день новых…

Вполне…Всем…доволен…

Но только он очень скучает по тому времени, когда ловил солнечные лучи и отражал их разноцветными бликами на стены…

Может быть, он все же был в прошлой жизни керосиновой лампой? И его предназначением было нести свет?