Продажа души

Был тот самый день. Тот самый злосчастный день, а точнее 6 ноября, когда Майлз собрался продать свою бессмертную душу…………

Это был шестидесяти девятилетний черный мужчина, небольшого роста с худощавым телосложением, щеки его были впалыми, что ловко маскировалось длинными седыми бакенбардами, глаза его карие, измученные и всегда немного влажные.
Он посмотрел на свои беспомощные руки, покрытые загадочной старческой пигментацией, в которых вертел шляпу, водрузил её на голову и вышел.
Путь лежал по его родной улице, в конце которой раз в год появлялась та самая хижина, где ждал его Мефистофель собственно персоной.
 Дома, торговые лавки, салоны и снующие туда-сюда продавцы. Все это надо было преодолеть, дабы прикоснуться к желаемой цели. Идти было нелегко. Тело ныло от боли и неумолимо напоминало о возрасте, но испытание болью было не самым главным, смертельным казалось смотреть в глаза прохожим, то было самым невыносимым, как и неизбежным. Приступы ярости одолевали его, когда он читал их лица, все то, что было там написано, те человеческие качества, что не были ими утрачены, но были утрачены им самим. А все эти проходимцы как бут-то знают, куда он идет и зачем, все настойчивей пытаются поймать его взгляд. Нет, просто паранойя. Паранойя.
Конечно, если бы все вокруг были так же раздавлены, ему не было бы проще жить, но точно было бы спокойней доживать. Он не был добряком, равно как и не был злодеем. Просто человек, растерявший всякие понятия о толерантности. Сейчас, ему больше некого было любить. Не кому было прощать маленькие глупости и большие ошибки. Все ушло. Время унесло все, что было ему дорого, камня на камне не оставив. И даже его, самого времени, уже не оставалось.
Ком подступил к горлу, и тело охватила крупная дрожь. Он на месте. На месте.

Дверь открылась сама, и Майлз шагнул внутрь. На первом этаже этого шаткого, обветшалого, деревянного строения стояло алое кресло. На нем год за годом сидели разные дети, и только огромный черный дог у их ног оставался неизменным как страж.
Сегодня, это был мальчик лет шести, которому золотистые волосы и серые прозрачные глаза придавали совершенно ангельские вид, а луч солнца, падающий из окна, на его светлую голову, эффектно довершал образ. Сама невинности, подумал Майлз, но без сожаления к мальчику и его родным. Ни что не дрогнуло в его душе. Каждый продается за то, за что хочет продаться! А он, он тоже шел со своим предложением.

Пора, донеслось альтом из кресла и он начал восхождение по лестнице, ведущей на второй этаж.
Лестница скрипела при каждом шаге, а Майлзу казалось, что скрипят его собственные колени. Боль в суставах усиливалась с каждой ступенькой и с ней же усиливалась ненависть к собственному дряхлому телу. Сегодня, сейчас, он планировал с этим расстаться.
Комната была пуста и плохо освещена. Когда глаза привыкли, его взору предстал старый друг, которого давно уж не было среди живых. Да, в этот раз он принял облик его товарища, хоть удивительным это и не стало. Ведь их не нужно было представлять друг другу, они уже были знакомы, тогда, много лет назад.

В те времена, он был еще молодым, подающим надежды джазовым музыкантом. Талантливым настолько, насколько и гордым. Весь мир готов был вот - вот упасть к ногам. Ему прочили судьбу Чарльза Паркера, в то время, еще ни кто не знал, что «Ворону» отмерено всего тридцать четыре года на этой грешной земле. От него лишь требовалось много трудиться, и он трудился. Тогда-то они и встретились первый раз. Дьявол предлагал ему все, он не брал ничего. Майлз был уверен, что предлагаемые им: славу, деньги, признание, он сможет заработать сам. И лишь одному всевышнему известно, почему этим мечтам не суждено было сбыться? Почему пытаясь прокормить семью, он вынужден был начать воровать и однажды, будучи пойманным, случайно убить человека? Почему его жизнь опустилась на самое дно и уже ни когда не поднималась? Было ли все это волею случая или руку приложил тот, от чьих щедрых даров он отказался?

Прошло много лет. В настоящем - это был сломанный человек и да, теперь он хотел продать свою бессмертную душу.

Был диалог и был отказ. И был отказ уже не первым. То была пятая попытка Майлза изменить ход своей никчемной жизни и снова фиаско. Вся беда была в том, что в его душе не осталось ничего, что могло бы хоть немного поднять ее в цене. Не было того, что привлекло бы в ней темные силы, ведь она и сама была темнее ночи. Добросердечие, невинность помыслов, бескорыстность, они стерлись от времени и тяжкого груза воспоминаний. Чем он был лучше того, перед кем стоял? Разве что не занимался скупкой душ. А тот, кто занимался, был беспощаден. Его игра была жестокой. И смысл игры был оставлять надежду, сообщая о возможности прийти в следующем году. За двенадцать месяцев, эта казалось бы бесплодная мысль, обретала силу и становилась почти осязаемой, полноценной, и разбивалась от того с удвоенной болью.

Человек, чьи надежды рушились как карточный домик, с грохотом опустился на колени, почувствовав, что встать уже не сможет. Неистовые мольбы разбивались о его же собственное измученное тело, каждое слово как будто резало. И все это было пустое. А голос того, к кому он пришел, глубокий и раскатистый, эхом раздавался прямо внутри его головы. Ты опоздал, опоздал, здал…..дал…ал…ал…ал. Он упал ниц, обильно смачивая пол солеными слезами. Мольбы были бесконечны, упорство беспредельным, а боль нестерпима. Обезумевший от отчаяния, Майлз даже не понимал всей унизительности ситуации. Ему нужна была эта сделка, других желаний у него не осталось, как ни осталось и всего остального. Но новая волна зловещих раскатов заставила его ползти к лестнице. Он ничего не видел от слез и потому делал это на ощупь, падал и снова полз на четвереньках не прекращая реветь. С безразличием, он позволил своему телу кубарем скатиться вниз и ползти, встать и снова ползти. И если б можно было слезами захлебнуться, то это бы уже случилось с ним, а сейчас он продолжал медленное движение, теперь уже на глазах прохожих. Майлзу было все равно, он знал, другого раза не будет………

Даже с продажей души можно опоздать!


Примечание автора - Чарльз Паркер (1920 - 1955) - виртуозный альт-саксофонист. Культовая фигура мирового джаза. Его прозвище - "Ворон". Паркер, известный своим импровизационным гением, был одним из ведущих джазовых соло-исполнителей и важной фигурой в развитии стиля "боп" в 40-е годы. Чарльз Паркер был кумиром, но его грандиозная карьера была подорвана приверженностью к алкоголю и героину.





Автор Ефимова Елизавета Юрьевна.