Мой мальчик

 

Я увидела его, и все потеряло смысл. Все, кроме него.
- Маргарита Николаевна! Маргарита Николаевна!
- А… что? – я опустила взгляд с высоты каблуков на Наталью Викторовну, маленькую брюнетку пятидесяти лет.
- Вы едете? – раздраженно переминаясь с ноги на ногу, спросила она.
Я кивнула, последний раз взглянула на него и спустилась с крыльца к синему «Москвичу». Наталья Викторовна села за руль, войдя в картину так идеально, словно пазл.
- Уже решили? – чуть подавшись вперед, спросила она, когда машина покинула подъездную дорожку пансионата «Сирень».
«Лучшего места для последнего отдыха» - так гласил рекламный слоган.
К сожалению, это было правдой, стариков забирали отсюда только…

Я мотнула головой. Снова мысли уносят меня не туда. Он. Он был там.
- Так как?
- Пока не знаю, - поспешно бросила я в надежде, что Наталья Викторовна от меня отстанет.
Вместо этого она пожала плечами и осуждающе протянула:
- Вот и зря. От цвета стен в кабинете зависит очень многое. Вы должны выбрать для себя атмосферу теплую, активную…

Почему он был таким же, как тогда, в нашу первую встречу? Разве он не должен был измениться?
За окном появился частокол из сосен.
Острое, слишком белое лицо с резко выделяющимися черными ресницами. Волосы черные, прямые, до плеч, постоянно каким-то непостижимым образом пытающиеся закрыть лицо, спрятать его, словно за шторами.
Он был отталкивающе мрачен. Но именно это привлекло меня. Среди сотни открытых, веселых, льстивых мужчин, один сумеречный, таинственный, но глубоко искренний в своей потерянности мальчик.
Мой мальчик.
Помню, в университете был праздник. Как он оказался там?! Немыслимо. На лекциях он всегда сидел в конце зала, и вся тьма комнаты стягивалась к нему. А тут – пришел на праздник. Я следила за ним. После первого коктейля я мысленно махнула рукой на принципы и решила его соблазнить.
Но ничего не вышло. Он выпил две рюмки коньяка и исчез. В приступе отчаяния я стащила у подруги пачку сигарет, зажигалку и вышла на улицу. Он сидел на асфальте, уткнув лицо в согнутые колени. Ему было плохо.
Все сжалось у меня внутри. Я опустилась рядом с ним и дотронулась до его лба.
- К-костя, что с тобой?
Он вздрогнул, поднял на меня глаза. Вот бы этот миг никогда не закончился! Мой мальчик.
Коньяк заставил его говорить. Он никогда, никогда бы не осмелился подойти ко мне, поэтому для храбрости… Но двух рюмок оказалось много. В тот вечер ему сначала было плохо, а потом…
Потом мы пошли в сквер, нашли красивую резную скамейку, и я положила его голову на свои колени.
Я люблю осень за тот подаренный нам вечер, за его спокойный сон, за его волосы между моими пальцами.
Я любила его всем сердцем. Да, что там, я и сейчас люблю его ничуть не меньше, может, даже больше. Но испортила все я.

- Давайте попробуем бежевые в продольную полоску? – с воодушевлением предложила Наталья Викторовна
Я поспешно кивнула и вернулась к созерцанию сосен. Постепенно они уступили место дачному поселку: разнокалиберные домики утопали за высокими заборами.

Конечно же, он понимал, что я, аспирантка, несколько старше его, студента четвертого курса, но он никогда не высказывался по этому поводу.
Сначала и меня это не очень-то волновало. Я думала, что между нами только страсть, и однажды она, словно лето, закончится.
Как-то утром он сказал, что моя квартира слишком мала для нас обоих, и предложил снять квартиру побольше.
Вот тогда я испугалась.
Квартиру нам предоставили друзья, уезжавшие на три года в Африку. Его темные джемпера и рубашки оказались в одном гардеробе с моим пестрым сокровищем.
По вечерам он вычитывал в пыльных книгах полезную информацию для моей диссертации, старательно составлял библиографию.
Наши друзья все знали и относились к этому спокойно, никто не акцентировал внимание на разнице в возрасте или том факте, что на экзаменах мы оказывались по разные стороны баррикад.
Мы прирастали друг к другу, но что-то не давало мне покоя, и однажды я сорвалась.
- Шесть лет, Костя! Мы на разных жизненных этапах!
- Может, ты и не заметила, - он пытался оставаться спокойным. – Но мы на одном жизненном этапе, на этапе создания семьи.
- Нет, ты не понимаешь…
Конечно, откуда ему было понять мои мысли. Я думала о ребенке, о том, что уже готова найти тихую работу и обосноваться на кухне. Я пришла к этому, но ему еще было рано. Ему все еще нравилась его ребяческая мрачность, он с остервенением учился и взахлеб рассказывал о своих планах на ближайшее десятилетие.
А я боялась. Я постоянно думала, как это произойдет? В какой момент он поймет, что я состарюсь раньше него, что я его подавляю, пытаюсь воспитывать и, бог знает, что еще? Постепенно я превратилась в стерву, но он все сносил, терпел. Думаю, он воспринимал это как должное.
Однажды, смахнув с кухонного стола коробочки с приправами, он процедил сквозь зубы:
- Ты считаешь меня недостойным своего Величества?
Я опешила. Неужели он решил, что суть проблемы в нем?
- Я делал все, чтобы нам было хорошо! Хочешь, я брошу университет и найду работу на полную занятость?
Он все распалялся и распалялся, глаза его горели, черные волосы жутковато поблескивали в искусственном освещении. А я сжалась и не могла вымолвить и слова. Он испугался, обнял меня, погладил по голове. Я уткнулась в его плечо и глубоко вдохнула. Мой мальчик.
- Хочешь? Ну, скажи, что не так? Я все исправлю.
- Давай расстанемся ненадолго? – так же тихо ответила я и отстранилась.
У него было такое выражение лица, будто он получил неожиданный удар. Я поспешила объяснить:
- Я очень люблю тебя и очень боюсь потерять. Но ты так молод! Однажды ты можешь понять, что видел в этой жизни слишком мало, что я связываю тебя. – В тот момент я боялась прикоснуться к нему. – Будет лучше, если я тебя отпущу. Но я буду ждать! Когда ты решишь, что уже насладился свободой, то вернешься. Если захочешь.
Он ушел в тот же вечер, молча, вздрогнув, когда я поцеловала его на прощание.

Мы въехали в город и остановились у первого же светофора.
- Ну, вот, - пожаловалась Наталья Викторовна. – Теперь все светофоры будем ловить.

Защитив диссертацию, я ушла из университета. Видеть его, сжимавшегося в углу, было невыносимо. Хотелось броситься к нему и молить о прощении. Друзья частью ничего не поняли, а остальные осудили нас: «Дураки вы, оба».
Меня с радостью приняли в пансионат «Сирень». Сюда редко шли люди, а уж тем более, молодые специалисты с кандидатской степенью. И все же не проходило и дня, чтобы я не думала о нем. Не представляла себе, чтобы мы делали в данный момент. Засыпая, я мечтала о нем, о нашем доме, наших детях. И всегда в моих мечтах он улыбался, смеялся; только я знаю, какой он, когда смеется. Даже с друзьями он обычно сдержан и немного мрачен.

Фонтан на площади весело разбрасывал брызги на влюбленные парочки. Когда-то и мы были одной из них. Отсюда до нашей квартиры идти ровно семь минут.
- Остановите!
Наталья Викторовна испуганно воззрилась на меня, но свернула на обочину.
- Вы так замечательно разбираетесь в дизайне, - выпалила я.
- Ну, да. Я кое-что читала, - смущенно проговорила Наталья Викторовна.
Я виновато улыбнулась:
- А я вот вспомнила, что уже давно не была у своей бабушки. Это просто ужасно!
Наталья Викторовна медленно кивнула.
- Я вернусь сама, вы обо мне не беспокойтесь, - я еще раз улыбнулась и выскочила из машины.
Свобода! Я, не спеша, обошла фонтан, любуясь парами. Они были такими разными, и по возрасту, и по манере поведения. Одни просто сидели, взявшись за руки, и о чем-то разговаривали, другие, не переставая, целовались.
Потом я направилась к нашему дому. Ключи от квартиры постоянно были у меня в сумочке, словно они связывали меня с ним. Я поймала себя на мысли, что меня абсолютно не волнует, сколько ему лет, и есть ли у него сейчас подружка. Я просто хотела еще немножечко счастья.
И оно начнется с ночи в нашей бывшей квартире. Я буду спать в нашей постели и думать о нем. А потом. Утром, я позвоню ему и попрошу встретиться. Затем…
Дальше пусть будет все, как будет.
Я поднялась на третий этаж и открыла дверь. Я почувствовала родной запах и вдохнула его полной грудью.
Сбросив туфли, я прошла на кухню, поставила на плиту чайник. Все было на тех же местах. Уходя, я ничего не забрала. Приняв душ и налив кофе, я забралась с ногами на диван и включила телевизор. На одном из каналов поймала какую-то мелодраму и углубилась в сюжет.
Наступил вечер. Кажется, я находилась в полудреме, когда звук открывающейся двери вернул меня в реальность. Я резко повернулась и увидела его.
Костя стоял в комнате с ключами в руке и удивленно смотрел на меня.
- Я сегодня отвез дедушку в пансионат. Весь день мечтал увидеть тебя хоть краем глаза… - растерянно проговорил он. – А ты здесь.
Я спрыгнула с дивана и повисла у него на шее. Мы стояли молча, обнявшись, наслаждаясь присутствием друг друга.
Мой мальчик.