Часть 7. Канун 8 Марта

***
Сегодня в кабинете Женька работала одна, администраторы выехали в область «на задел» концертов. Она наслаждалась одиночеством. Никто не мешал, не расспрашивал и ничего не советовал. Спокойно закончив печатать протокол проведенного худсовета, отложила бумаги аккуратной стопочкой в левый угол стола и приготовила чистый лист для плана на неделю. По радио зазвучала песня Джо Дассена, задев сокровенные струны Женькиной души. Непонятная волна нахлынула на неё, отчего-то вдруг стало себя жалко, и глаза наполнились соленой влагой.

- Жень, уже обед, скоро наша партия, одна пара осталась. Смотри, какую ракетку приобрел, хочешь, тебе отдам? – стремительно и внезапно вошел Гера.

Начальник технической службы Георгий Знанский, спокойный, худощавый, высокий, красивый, но сумрачный и всегда усталый мужчина, как-то случайно стал Женькиным партнером по игре в настольный теннис. Каждый день в обеденный перерыв любители размяться получали удовольствие от игры. И вот уже два года почти никто в коллективе не мог их обыграть в паре. Даже на городских соревнованиях между предприятиями они побеждали чаще других.В них было много общего. Им нравились одни и те же песни, фильмы, книги. На многие вещи одинаковые взгляды…

Евгения Александровна относилась к Георгию Михайловичу ровно, не более, чем к партнеру, зная, что у него есть жена-артистка и маленький сынишка – нежный, симпатичный с пухлыми губками малыш. Правда, мысль «вот такого бы мужа, спокойного и рассудительного, заботливого и надежного», её иногда посещала. Но она её старательно гнала: «Этого не может быть, потому что быть не может вообще! У него замечательная семья…». Только вот его изрядно поношенный темно-синий пуловер и давно неглаженные брюки, иногда вызывали сомнения по этому поводу. И чисто по-женски хотелось все это привести в порядок.

- Что-то я сегодня не в форме… - ответила она, отводя глаза в сторону.
- У тебя что-то произошло? Почему глаза на мокром месте?
- …
- Ты можешь, конечно, не отвечать, это твое личное дело, только я все равно вижу… и мне не безразлично, что происходит с моим лучшим другом…

Такое доверие располагало к откровению.
- Просто, я ушла от мужа…
- И все?
- …!
- Ничего страшного, у всех так бывает, помиритесь.
- Это в принципе невозможно…
- Ты серьезно?.. И ты никогда к нему не вернешься? – вдруг оживился он.
- Нет, как бы ни было трудно…

Гера стал болтать какие-то несуразицы, а Женька не понимала, чему он радуется. А может, просто пытался ей поднять настроение?
На партию в теннис он все-таки Женьку вытащил. Да, хорошая физическая нагрузка снимает нагрузку психологическую. Освобожденная на какое-то время от душевного бремени, она с усердием принялась за работу. А вечером Гера зашел за ней, чтобы проводить до дому.

ДорОгой Женька вкратце поведала, что временно живет у подруги, пока дирекция ищет для неё жильё. А на вопрос о бывшем муже отвечать не хотелось. Ответила коротко:
- В разводе не бывает виновен один. Только оба виноваты. Он – не идеал, я - не ангел, так и не смогли построить крепкую ячейку общества, не смотря на почти девять прожитых совместно лет.

С этого дня Гера «взял шефство» над Женькой: в доме у Галины хоть и числился муж, но мужской руки, видимо, ни к чему приложено не было. Гера постоянно что-то прикручивал, прибивал, приворачивал, ремонтировал, подолгу играл с ребятишками… и уходил заполночь.
- Такое ощущение, что он не очень домой спешит, - с сарказмом отметила однажды Галка, - может ты его приворожила?
- Ты что? Мы просто друзья, я всего лишь попросила его кран у тебя в ванной посмотреть, который, между прочим, вечно капает так, будто по мозгам стучит.
- И ко всем он по первому зову идет краны ремонтировать? – ехидничала подруга.
- Галка, не задавай идиотских вопросов, - бесилась Женька. Она и сама догадывалась, что Гера неровно к ней дышит. Но боялась в это поверить. Тем более, он ни на чем не настаивал, ничего не просил взамен, как другие мужчины. Он вообще был другим.

Все чаще Гера стал засиживаться в гостях у подружек. Галка после ночного чаепития уже уходила спать, а «друзья» могли говорить до полуночи. Однажды Женька спросила:
- Почему ты не торопишься домой?
- Я сейчас живу у мамы, потому что ушел от жены в тот же день, когда ты - от мужа.
- Вот почему ты каждый вечер звонишь маме – скучаешь по сынишке?
- Да, хотя он чаще бывает с нами, чем со своей матерью, - он грустно улыбнулся.
- Ничего страшного, у всех так бывает, помиритесь…
- Это в принципе невозможно, - теперь уже он говорил её словами.

***
Приближался любимый Женькин праздник – 8 марта. Единственный день в году, когда все мужчины улыбаются, говорят приятные вещи, дарят цветы… когда можно почувствовать себя Женщиной! Красивой, любимой, нежной и неповторимой. Пусть один день… но почувствовать.

На работе планировался концерт (самодеятельный, конечно, силами и придумками мужской половины, с утра находящейся в суетливых хлопотах и эйфории) и праздничный ужин. Выступление «технорей» было не просто забавным и веселым. «Собачий вальс» в фортепианно-голосовом исполнении трех взрослых мужчин, одним из которых был Гера, практически вынуждал всех держаться за животики. Пародии на популярных тогда торговцев с рынка и «маленьких лебедей» в балетных пачках поверх брюк вообще невозможно было передать словами, ЭТО надо было видеть! «Театр самодеятельных артистов» дарил волшебство юмора, потому что так заразительно и открыто Женька не смеялась последние несколько лет.

Цветы и сувениры от профсоюза, премии в конвертиках от дирекции, шампанское, тосты, шары, шутки, викторины от измученных всем этим, но радостных мужчин, принимались как самый приятный подарок жизни.
И жизнь, действительно, была прекрасна и удивительна!

Когда зазвучал популярный в то время «Букет» Александра Барыкина, Гера пригласил Женьку танцевать. Его руки как-то странно были напряжены. В них чувствовалась легкая дрожь, хотя холодно не было.

- Я очень давно тебя люблю, с тех пор, как ты стала у нас работать. Но тогда я думал, что у тебя счастливая семья, и боялся даже надеяться, что мы когда-нибудь можем быть вместе. Я хочу, чтоб это было навсегда! Ты выйдешь за меня?
- Я подумаю, весело и кокетливо произнесла Женька, пребывая в прекрасном праздничном настроении, но поймала себя на мысли – насколько же похоже они думают.

Он нежно обнимал её в танце, и ей, как никогда раньше, не было это противным. Напротив, в его объятиях она чувствовала себя словно защищенной от внешнего мира. Два сердца бились в унисон, и никого вокруг уже не существовало…

Они возвращались после одиннадцати, когда лифт уже отключили, а Галка жила на 9-ом этаже. Женька, глубоко и с сожалением вздохнув, закатила глаза в потолок и только представила: как же она на своих отекших, деревянных ногах доберется до нужной двери, как Гера подхватил её на руки и понес. Она обхватила его за шею, приклонив голову на грудь, а в голове пульсировала мысль: вот бы всю жизнь так!

- Я готов носить тебя на руках целую жизнь! – словно читал её мысли Гера.
Но на седьмом этаже она попросила её опустить, жалко ж мужика, еще надорвется! Так и повелось, пока они жили у Галины, у Женьки каждый день был персональный лифт до 7-го этажа.

В этот вечер Гера захотел остаться, объяснив, что маму уже предупредил. И Женьке тоже, почему-то, совсем не хотелось его выпроваживать. Они долго, без слов, смотрели в темноту засыпающего города из кухонного окна, обнявшись и слегка покачиваясь. Он нежно целовал Женькин затылок, вдыхая аромат её волос, все плотнее прижимаясь к её спине и не скрывая жар своего желания.

Он не требовал близости, но довольно искусно ласкал любимую женщину, пока у неё не возникло ответного желания. Медленно и тихо снимая с себя одежды, почти не отрывая губ друг от друга, они переместились в комнату, которую Галка, видимо, о многом догадывавшаяся, оставила для них с уже приготовленной пастелью.

Женька просто уплывала от этой неземной нежности. Его шаловливый язычок, сначала щекотавший ушко, медленно двигался попеременно к мягким теплым бугоркам… потом ниже и ниже…

окончание следует