глава 2

В комнате тихо, слышно, как посапывают в кроватке спящие дети: маленькая дочь и крошечный сынишка. Послеобеденный сон. Их молодая мама, сама еще чем-то похожая на девочку, читает книгу. Не часто выпадают такие свободные минуты, которые можно посвятить себе, чтению любимых книг. В редкие минуты отдыха Катя перебиралась в иное измерение, где не было неустроенности ее собственной жизни, одиночества женщины, уже пережившей разочарование в любви и оставшейся с двумя детьми без мужской поддержки. Она жила в выдуманном мире, так щедро разукрашенном ее собственной фантазией, яркими снами и чтением.

Несмотря на буйство красок за окном, в комнате полумрак, лишь сквозь занавешенные тяжелые шторы слегка пробиваются блики солнечных лучей, да через открытую форточку доносится щебетанье птиц и голоса играющих во дворе детей. Катерина дремотно потянулась. «Так и самой уснуть недолго». И тотчас встрепенулась. В сонную тишину квартиры врезался телефонный звонок. Быстро и осторожно, чтоб не разбудить детей, поспешила в коридор к телефону.

- Кать, здравствуй! Это Аля. Ты сегодня дома? Мне надо тебе кое-что рассказать. Очень важное. Голос у Алины взволнованный и от этого слишком отстраненный, далекий, с нотками холодных брызг. Катерина знала эту особенность подруги: уходить в себя, концентрироваться в сложных, неординарных ситуациях. Голос ее выдавал.

- Что случилось? Ты сама не своя.
- Я не могу по телефону, понимаешь… Я, должна тебя видеть.
- Хорошо. Я сегодня целый день дома с детьми. Жду тебя.
- Еду… - Алина положила трубку.

Катерина задумчиво отошла от телефона. Остановилась перед зеркалом, поправляя светлый локон. Должно быть, действительно, произошло что-то из ряда вон… Обычно легкая, мечтательная Алина врывалась ручейком то грустным, то искрящимся весельем, то задумчивым, то говорливым… Но очень редко была холодной и строгой. Хотя Катя знала, что это скорее маска защиты, инстинктивный уход от потенциальных обидчиков. Наверное, кто-то причинил ей боль. Или доставил необычайные переживания. Иногда бывает трудно понять. Так близки в ней проявления большой радости и большого горя…

Размышляя о подруге, она не замечала, что все еще стоит у зеркала. А заметив, не смогла, да и не захотела удержаться, чтобы «привести себя в порядок». Ведь она женщина и женщина, которая нравится мужчинам. С этим приходится считаться. Сегодня, она это чувствовала, в ней была какая-то особенная притягательная сила. Внимательно разглядывая свое лицо, – Катерина всегда смотрела на себя словно чуть со стороны – она остановилась на глазах, законной гордости их владелицы. Минуту изучала их и вдруг резко включила лампу над зеркалом. Что-то в глазах поразило ее. Цвета серо-голубого мрамора, они имели способность меняться в зависимости от настроения. То зеленые лукавые искорки ведьмы-волшебницы проскальзывали в них, то блестела холодная серая сталь клинка, а порой надвигалась сине-черная грозовая туча.

Обычно холодно-неприступные, ее глаза, нередко составляющие сильный контраст со всем видом и речами, живущие как бы сами по себе собственной жизнью, не допуская посторонних в душу, теперь как-то смягчились, а вместе с мягкостью проступили в них совсем незнакомые оттенки. Катерина почти с ужасом глядела на себя. И было от чего изумляться. Глаза будто потекли, как косметика, радужными пятнами. Иллюзию дополнял свет, струящийся из глаз, высвечивая происходившие превращения. Катя потеряла ощущение времени. Она забыла, кто она и где, про детей, мужа, подруг, словно и не было ничего, только эти глаза, не важно чьи, но занимавшие все ее воображение непостижимым таинством чуда. Настойчивый звонок в дверь ударом выбил ее из оцепенения. Не видя дороги, на ощупь побрела к двери. По счастью, проход был свободен. Онемевшей, непослушной рукой кое-как, сбивая пальцы, открыла замок. Дверь подтолкнули снаружи. На пороге стояла Аля. Увидев подругу в полуобмороке, проглотила готовые сорваться слова досады, молча подхватила ее, доведя до гостиной, усадила на диван. Ласково, как ребенка, погладила по голове, провела ладонью по лицу. Какое-то новое чувство всезнания, всепонимания не покидало Алину с нынешнего утра. Она всей кожей чувствовала, что обморок Кати каким-то образом связан с ее собственным утренним происшествием. Еще не зная, в чем дело, она интуитивно, почти бессознательно, повинуясь внутреннему побуждению, потянула из-под кофточки цепочку, на которой висел медальон с крышечкой. (Мастер на все руки, Антон подарил ей сегодня сделанный собственными руками футляр изумительной тонкой работы. Он весь свой досуг посвящал любимому занятию.) Нажала на потайную пружинку, и откинувшаяся крышка открыла углубление, в котором был закреплен виновник событий, тот самый «глаз», который теперь больше походил на необыкновенной красоты драгоценный камень. Он словно спал, чуть подсвечивая изнутри. Ощутив прикосновение солнечных лучей, проснулся, заиграл чудными переливами красок.

Катя открыла глаза. Долго смотрела на игру света, не вполне понимая, что происходит. Продолжение ли это зеркального отражения, но где зеркало и почему Алина стоит тут рядом? Наверное, она тоже видит…

- Ты видишь? – был ее первый вопрос.

- Да, из-за этого я и пришла… Ты в состоянии меня слушать? – Алина заглянула в глаза подруге. Тихо охнув, опустилась на пол рядом с диваном, не отрывая взгляда от лица Катерины.

Уже почти совсем придя в себя, Катя удивленно смотрела на так странно ведущую себя Алину и еще более странный предмет у нее в руке.

- Ну что, теперь моя очередь тебя откачивать? – со слабой усмешкой спросила она.

- Сейчас, сейчас… - лихорадочно вскочив и метнувшись к туалетному столику, бормотала Алина. Найдя то, что искала – любимое зеркальце подруги с резной изящной ручкой, поднесла его Кате.

- Взгляни… А теперь посмотри вот это… Фантастика! Ты видишь, как похоже – возбужденно тормошила она не меньше ее пораженную сравнением Катю.

Когда, наконец, суматоха открытия улеглась, подруги поделились случившимся с каждой из них. На смену изумлению пришло осознание необычайной важности того, что выпало в их жизни. Вспомнилось все, что предшествовало, как теперь выяснялось, нынешним событиям. Им было что перебирать в своей памяти…

Уже давно наступил поздний весенний вечер. Приближалась ночь, давно снова посапывали в кроватках детишки, а девушки никак не могли наговориться. Но с ними присутствовал еще один молчаливый собеседник. Хотя нет, далеко не молчаливый. Медальон постоянно давал о себе знать, «высказывая» свое мнение при помощи многоцветной палитры. Девушки уже неплохо научились понимать этот язык.

С такой легкостью решались теперь некогда мучившие загадки, прояснялись темные места. Необъяснимые явления, которые с детства имели место в их жизни, приобретали новый смысл.

- Поистине, это вечер ответов. А помнишь, сколько у нас было вечеров вопросов?

- По-моему, вопросы только начинаются. – Катя плотнее задвинула шторы в гостиной. Девушки сидели без света, но разгулявшийся «глаз» хорошо освещал комнату и мог привлечь любопытных с улицы к светящемуся окну на первом этаже.

- Взять хотя бы мои глаза. Не представляю, как я буду появляться на людях. Может быть, ты мне подскажешь? – полушутя, полусерьезно обратилась Катя к «глазу». Тот, казалось, внимательно слушал, замедлив свои переливы, потом стал гаснуть, мутнеть и, в конце концов, приобрел вид драгоценного камня, пусть очень красивого, но камня, поражавшего изумительным рисунком и цветом, но не более.

- Вот тебе и ответ. Посмотри на себя. Твои глаза стали почти как прежде. Тот, кто ничего не знает, не заметит твоего секрета.

- Знаешь, у меня такое чувство, что этот день станет отправной точкой, началом чего-то. Я чувствую, как надвигаются большие события. Мне не по себе. Ведь все может случиться. А дети? Что будет с детьми? Как мы ждали, как желали этих перемен. А сейчас мне страшно. Да, я не боюсь в этом признаться. – Катя, словно в подтверждение своих слов, поежившись, плотнее закуталась в шаль. То ли прохладная майская ночь вступала в свои права, то ли просто тревожная мысль завладела ею, но это передалось и Алине. Уходили в прошлое волнующие события дня. Чудилось, что вместил он в себя много лет, так насыщен, полон до края был отшумевший день. Усталость, а вместе с ней и сон подкрались к девушкам.

- Ничего, не унывай. Утро вечера мудреней. Я верю, что все будет хорошо. Пока он с нами – Алина погладила медальон на груди, - и раз он с нами, то значит мы в безопасности, под его охраной. Помнишь, тот человек из сна сказал, что это оберег. Вот посмотришь, он еще проявит себя.