Глава16 Перестройка

Глава 16

Всё рухнуло, когда началась «перестройка» и Москва не представила Максима на его прежнюю должность в Европе. И это произошло не потому, что он был плох, а потому, что его другу, москвичу, захотелось занять это место. Но закулисные игры того не увенчались успехом, он скоропостижно умер, но дело своё успел сделать. Спустя много лет Максим признался Любаве, что его жизнь тогда закончилась.
В новой жизни не осталось места и для самой Любавы, получилось, что она нужна ему была только для карьеры. Сам же он продолжал жить прежними заслугами и постепенно уровень его становился всё мельче, ему предлагали и другие должности на спортивном поприще, например, стать директором только построенного стадиона «Юбилейный», но он боялся перемен, хотя, как казалось Люше, эта работа была как раз для него, и, может быть, даже более престижна.
Максим хоть и стремился всегда предстать всемогущим человеком, но на самом деле внутри был очень неуверенным в себе. Любава не выносила его угодливости к людям при власти и съёживалась от внутреннего стыда, когда он где-нибудь на выезде начинал «качать права», строя из себя крутого начальника, часто выдавая желаемое за действительное. Ей было за него неловко, и если была возможность, то старалась уходить и не видеть этого, потому что сама стремилась быть с людьми корректной и вежливой. Она боялась обидеть и унизить человека и на работе никогда не использовала своего служебного положения, а решала все проблемы в доверительной беседе. Потому, как потом оказалось, все считали, что в коллективе её службы были самые хорошие отношения, хотя по началу мужчины, работающие с ней (она работала с одними мужчинами) бывало, доходили и до драк, но она стала подбирать их, особенно работающих в одну смену по два человека, по совместимости.
Во многих вещах будучи либеральной и мягкой, когда было нужно Любава могла любого поставить на место и стать достаточно жёсткой. Работу она воспринимала как работу и старалась не привносить в неё личностных отношений, так же как домой не приносить интонации руководителя. На работе, прежде всего, ценила добросовестное и профессиональное отношение.
Может быть, дома с ней было и не очень просто, но, если что-то ей не нравилось, она предпочитала говорить об этом откровенно, не тая камня за пазухой. Если же её кто-то предавал, она рвала отношения, как говорится, «без объяснения причин». И только к Максу, долгое время она была терпима, до невозможности и, боясь его обидеть, всегда прежде думала можно ли ему это говорить или нельзя.
Много позже, когда поняла, что он её предаёт (нет, не с женщинами) ради своей выгоды, она перестала его щадить, и стала говорить ему всё, что о нём думает. Порой ей казалось, что он тихо её ненавидит, оттого что она часто оказывалась права. Он не мог допустить чьего-то превосходства, и, тем не менее, предпочитал оставаться с нею. Что его держало, рядом с ней она не понимала, и не стремилась разбираться в этом.
Как ни странно, но Макс, не раздражал её. Она старалась воспринимать его таким, каков он есть, в своё время знала, на что шла, так что винить ей было некого. Ему, скорее всего, с ней тоже было непросто, но какая-то нить их, безусловно, связывала.
Люша как раз перечитывала одну книгу, которая была скорее сродни психологии и наткнулась в ней на тему судьбы (кармы).
 Любава не сожалела о своей жизни, ей было что вспомнить, и ей не зря завидовали: такой интересной и насыщенной жизни можно было и позавидовать – это не у каждого бывает.
Её поразила услышанная однажды фраза: «Мужчина никогда не бывает Космосом, а беременная женщина – это Космос для ещё не рождённого дитя».
Отчего же тогда мужчин так заносит? Ведь – это, правда. Что стоит мужчина без женщины, зачем же мы даём себя в обиду? Цель существования мужчины – это, прежде всего защита женщины, защита своего потомства!
Любава была ранимой женщиной, но никогда этого не показывала, жизнь её приучила не ныть и не плакаться, но порой ей очень хотелось тепла и ласки. Когда-то лишённая родительской любви она надеялась найти надёжное плечо, но этого не происходило, и она от этого постоянно страдала. Ей так хотелось, чтобы о ней заботились, но заботиться приходилось больше самой, и от этого копилась неудовлетворённость. Оставив работу, Любава постоянно стремилась найти для себя какое-нибудь занятие: то клеила в квартире потолки по своему вкусу, то перетягивала изгрызанные Динкой кресла, превратив их в прекрасные кожаные диковинки, то чинила телевизоры, перешивала соседям юбки, вязала; дел у неё всегда хватало, и скучать не приходилось, не хватало только любви. Ей всегда казалось, что если бы она встретила человека, понимающего её и богатого духовно, она могла бы бросить всё и уйти за ним, но такого не случалось, ей оказывали внимание почему-то только молодые мужчины, желающие секса. Она искала не такой любви, она искала друга, собеседника, которого бы интересовало то же, что и её. Люша всегда много читала, её тревожили глобальные проблемы, а многим это не было интересно, и она постепенно стала уединяться в себе, знакомых, с кем она могла бы поболтать о жизни, тоже было достаточно, но ей не интересен был быт. В молодости она много ездила и сохранила массу впечатлений; многое могла бы рассказать и очень сожалела, что не умеет этого сделать, но что станет писать стихи об этом, и помышлять не могла. В своей жизни она не подписала ни одной открытки, а отвечать на письма для неё было просто каторгой. Она любила больше слушать, и беседа с умным человеком была ей намного интересней, чем бесплодное времяпровождение. Она очень любила оперу и музыкальную комедию. В то время попасть в знаменитую Маринку, не составляло труда, и она ходила туда по два раза в неделю. Музеи же часто посещала не только потому, что любила, ей больше нравился Русский музей в который она ходила из-за Врубеля, но часто приходилось водить в них приезжих гостей, так что она была там частым гостем. Даже когда оставила работу, купила абонемент для посещения лекций о русской живописи в Русском музее. В Эрмитаж на такие лекции она уже ходила. Но по какой то причине начались головные боли, собственно из-за них она и оставила работу. Правда одну лекцию она всё-таки смогла посетить, и эти слушания ей пришлось прекратить.О причине, которая оказалась не совсем ординарной, она поняла много позже.
Боли были такими сильными, что она могла только лежать, а для того чтобы погулять с Лелем (тогда у неё был роскошный красавец колли по кличке Лель) часто приходилось кого-нибудь просить или нанимать за деньги. Макс даже если и был дома, вместо того чтобы самому пойти погулять постоянно говорил Любаве: «Сама пойдёшь или мне идти?» - и говорил это таким тоном, что гордая Любава ничего не говоря, шла сама из последних сил. Он не жалел ни её ни собаку, понимая что Люша не сможет хорошо его выгулять, а может быть, и не понимая, его амбиции были выше. Отношение к Любаве у него было такое, что было даже стыдно признаться кому-то: Ах, он же такой хороший у тебя!
 Любава в тот момент не испытывала потребности идти к врачу, отчего-то она это понимала и знала, что всё пройдёт. Видимо уже тогда с ней стали происходить изменения, а что её организм начинал приспосабливаться к новым энергиям – она поняла это позже.
После смерти Леля она во сне вдруг увидела его тёмным, сидящим к ней спиной, он заболел и после целой череды случайностей умер. Это было первой ласточкой в череде необычных и последующих событий. Макс тогда выл, всё случилось в его отсутствие, а он даже ни разу не позвонил, хотя знал, что тот серьёзно болен. Да только кому уже потом, это было нужно.
Любаве всё это забыть было трудно: «простить можно – забыть нельзя» - вот такой Максим и был всегда, горевал потом… для других, чтобы все это видели…