Общий вагон. Часть вторая

За окном, сиреневой перелинкой чуть брезжило утро. Сладкая дрёма разливалась по всему телу, обволакивая его и увлекая в ватный омут. В нём, хотелось провалиться одной половинке полушария мозга и забыться, в некой мягкой податливой слабости.
Этак, часиков до одиннадцати без всяких сновидений.
Но вторая половинка, упорно стояла на страже нового дня.
После сладкой дрёмы, просыпались первые жаворонки вагона. Размахивая белым оперением полотенцев и лавируя в воздушных потоках, стайками направлялись к источнику влаги. И где-то в глубине вагона, бубнил выхлопными газами, весёлый пассажир, по всей вероятности производил дозаправку в воздухе. Чуть дрогнула полка надо мной, появился краешек одеяла и вслед за ним, легко скользнула в пространство вагона моя вчерашняя собеседница. Поприветствовав меня, она скрылась в том же направлении источника.
Сумеречное утро, ещё маячило резкими тенями посадок и перелесков, спешащих куда-то назад, в неизвестность.
Но я не спешил, слушая мерный стук колёс мысленно уплывал в пространство времени будущих суток и конца моего пути, который ещё следовало может быть не скоро но пройти.
Посвежевшая от холодной воды, нарумяненная как персик появилась очаровашка. Обозначившись под одеждой стройной фигуркой. Она потянулась ручками к верхней полке, что-то перекладывала там или искала в сумочке. Стояла совсем близко, и тонкий, розовый аромат её тела, будоражил уже не молодую, мужскую плоть. Взор скользил по её бёдрам, наливным подушечкам попки, тщетно пытался проникнуть незаметным лучом, под покрывало одежды.
Вот, наконец-то, он наткнулся на оголённый животик и утонул в ямочке. Задержавшись на ямочке пупка, с удовлетворением ласкал бархатистую плоть круговыми движениями, всё более, расширяя сферу окружности. И вдруг, застеснявшись своих проказ, солнечным бликом улетел в окно охладиться.
Утро не дремало, художественной кистью добавило больше светлых красок в свой зимний натюрморт. Золотились вершины коричнево зеленоватых зимних кустарников и обведённые золотой окантовкой, снежных сопок. Но блики стёкол и скорость движения, смазывали эту картину.
Ну что ж, не будем разжигать не сбыточные желания, после какого, никакого сна, всё же, приходит и бодрость. Взяв туалетные принадлежности, я удалился в зал ожидания, тамбура.
По прибытию из умывальника застал деву кушающую яблоко. Длинные, слегка припухлые девичьи пальчики, удерживали круглый, с розовой подпалинкой яблочный плод. После сочного, хрустящего чмока, исчезала долька яблока в таких же, пленительно сладких и сочных губках.
Млечный сок мякоти, на обрывистых изломах откушенной впадинки, жёлто кремового цвета, вскипая, вытекал. Собирался капелькой росинкой и блестел на самом нижнем краешке, только что откушенного места.
Солнечные лучики искорки, блёстками играли в её глазках. Изредка исчезающие в пушистых, и длинных ресничках, обмахивающих вишнёвую нежность глаз.
Спортивного покроя костюмчик, облегал её фигурку, подчёркивая созревшую молодость и соответствующую женственную красоту.
На противоположной стороне, поддерживая боевой дух и правильное развитие кривошипнокостного образования, развалившись во всю длину голой полки, лежал Илья Муромец.
В расцвете его юных сил, брошенный за неправильное воспитание своих отпрысков, Василисой Премудрой.
Владелец квартир и домов в энном месте.
Такт покачивания вагона, отражался на его грузном теле, отображаясь отдельными встрясками, колыханиями, переходя в волнообразное шевеление расплывшегося, пивного бурдюка
С бодрой улыбкой на лице, я шёпотом спросил юную красавицу, кивая на великана:
-Ну, как тебе, жених?
Она быстро состроила брезгливо комическую рожицу, растопырив пальчики. За тем, рукой сделала пару отталкивающих движений в его сторону, не проронив ни слова.
Чтобы не потревожить сон нашего соседа, дальнейшая информация между нами передавалась шопотом.
Пусть выспится богатырь, глядишь, человеком будет.

За окном, проплывали зимующие под снегом поля, уходя своими вершинами клеточками, параллелями и меридианами, за горизонт. Медленно сменяя свою точку оси, переходили ближними горизонтами в общую круговерть, земного вращения.
Прямолинейные и зигзагообразные ландшафты кустарниковой растительности, как и отдельные группы деревьев, поворачивались в нашу сторону. Они по долгу смотрели нам в след, провожая взглядом, пока мы не превратимся в маленькую, запятую, с лёгкой дымкой, хвостиком.

В первый утренний рейс раздавая на право и на лево добрые утренние пожелания, из отборных словосочетаний, применяемых для связки, двигался по коридору, всё тот же человечище.
Утренняя бодрость, как бы нечаянно то тут то там, направляла его руки, потрогать голые женские ступни, норовя зачерпнуть пятернёй подальше, в глубине одеяла.
Наверно хотелось понять, откуда же они всё-таки, растут.
Взамен, получал дрыг пяток, едва не касающихся небритых челюстей.  И в след, летели очереди крупнокалиберного пулемёта. На больше, не решались, представительницы слабого пола.
А сильный пол, просто не хотел связываться, с великовозрастным хулиганчиком. Пусть маленько побалует, ведь не известно, сколько ему ещё осталось.
Поравнявшись с нашим купе, его бросило штормовой волной на широченные мужские ноги, и проснулся великан. Который, кулачищами протёр перископ и спросил человечища.
- Э! Чо за дела!
Тот вяло, с безнадёгой махнул рукой, окинув мутным взглядом нашего соседа, продолжая заплыв по коридору.
Разбуженный сосед, проворчал что-то под нос и начал собирать своё тело в вертикальную позу. Круглая стриженая голова с ушами, возвысилась над телом, повернулась вправо, потом влево, осмотрела пространство вокруг себя. Пытаясь освежить в памяти, положение людей среди вещей, увиденное прошлым вечером.
Не известно, на сколько это ей удавалось, но визуальный досмотр был произведен.
Когда он увидел рядом с собой девушку, стал оживать его взгляд, начали расправляться сонные складки на лице. Он молча выдернул из сумки полотенце, и ушёл к умывальнику. К этому времени там очереди уже не было.
Вскоре после его ухода, объявили по радио приближающуюся двадцати минутную остановку.
Наш сосед, бросив в изголовье плацкарты полотенце, поспешил к выходу из вагона.
Следом за ним, закрывая на ключ свою дверь, вышла проводница и два пассажира с чемоданами.
К нашему поезду, с лёгким шипением пришвартовывался вокзальный перрон, со всеми атрибутами, почтовыми тележками, киосками, вывесками, пешеходными переходами и продавцами.
Распределялись по вагонам чемоданы, пассажиры, горячая картошка, пирожки, яйца.
Во время стоянки поезда, слышались, с постепенным приближением в нашу сторону постукивания молоточков, по колёсным буксам.
Под вагоном, шла плановая поверка, доливка смазочных материалов, вагонными осмотрщиками.

Пьяный старик двигался в обратном направлении, толи он надышался ветру, толи ему было, не до ветру. Остановившись против двери проводницы, он что-то долго  соображал, пошатываясь на своих ходулях. Потом, пытаясь топнуть лаптёй, начал сторожиться в сторону двери.
Красноречиво изъясняясь:
-Перестань стучать......!
-Я кому сказал, перестань стучать.........!
Стук молоточков под вагоном не прекращался.
-.........Твою мать! Перестань стучать.........!
Дуэль с закрытой дверью, продолжалась все двадцать минут и закончилась завершающей частью диалога.
-Я сказал....твою мать! Сейчас ты у меня выпросишь! Я всё тут разобью в пух прррраххх! И уйдууу.........!

Завершить террор над дверью, ему помешал входящий в вагон, наш сосед, который бесцеремонно, как пушинку, долговязую фигуру старикана протолкнул по ходу в глубь вагона. Старикан, одарил его косым взглядом, и не рискуя, по-видимому, сопротивляться.  Потопал дальше к своим баулами и соскучившейся по нём, горилке.
                ***

http://www.proza.ru/2008/11/16/101  Часть третья.