Несмышленыш

На улице царила глубокая осень, а в метро было душно и жарко, особенно в теплых вещах, без которых было уже не обойтись. Гудели поезда. Этот звук периодически заставлял выходить из оцепенения. Гудела голова. Хотелось спать.
Был вечер, и я забирала младшую сестру с занятий. Найдя ей свободное место, чтобы она села, сама я осталась стоять напротив с книгой в руках. Но сосредоточиться не получалось. Знакомое состояние, когда по одной и той же странице приходится пройтись несколько раз. А потом, когда, наконец, ты ее перелистываешь и начинаешь вчитываться, то понимаешь, что не видишь связи между тем, что было и что есть. И приходится вновь возвращаться назад.
Объявили нашу станцию. Пришлось разбудить Тасю, которая успела задремать, положив голову на свой портфель. Кажется, в сон клонило тогда всех после многих пасмурных недель почти без солнца.
Мы вышли из поезда. Я присела на корточки напротив сестры, чтобы застегнуть ей куртку, она в это время, окончательно очнувшись ото сна, активно озиралась по сторонам.
- Аля, смотри собачка! – произнесла она, указав мне за спину.
Не преминув напомнить ей, что пальцем показывать нехорошо, я проследила за ее взглядом. По перрону расхаживал, казалось, совсем не напуганный щенок. Конечно дворняжка. На вид ему было около двух месяцев и угадывалось, какой он еще несмышленыш. Видимо, станция метро казалась ему местом для очень увлекательной прогулки и, когда поезд уезжал настолько далеко, что почти не было слышно издаваемого им шума, щенок с любопытством заглядывался на рельсы, при этом так и норовя туда спрыгнуть, что меня не на шутку пугало,
Чуть ли не впервые в жизни я не побоялась приблизиться к бродячей собаке и поманила ее к себе. Щенок был доверчивым и сразу подошел, облизал мне пальцы. Я даже позволила Тае погладить его, настолько трогательным он мне казался.
К нам подошла дежурная по станции, на вид очень встревоженная. Оказалось, щенок уже довольно долго разгуливал здесь. Оставалось странным, почему никто не позаботился о том, чтобы вывести его на улицу. Обменявшись словами жалости к бедному животному, мы с дежурной смерили друг друга взглядом. Еще до ее просьбы я поняла, что выводить щенка придется нам с сестрой. Я подхватила щенка на руки. Короткошерстный, с виду очень упитанный, несмотря на свой образ жизни, он показался мне неправдоподобно легким. Опять же, пожалуй, это было чуть ли не впервые в моей сознательной жизни, когда я так близко и долго держала рядом с собой дворняжку.
Мы стали подниматься к выходу. Тася даже не пыталась обмолвиться о том, чтобы взять его к нам домой, помня, как мама пресекала все ее попытки уговорить всех нас с папой во главе завести собаку.
- А что мы с ним будем делать? – решилась спросить она.
- Как что? Надо его на улицу вынести, нельзя же оставлять его на платформе.
Из-за стеклянных дверей совсем не было видно улицы – уже стемнело. Тася открыла передо мной дверь, в лицо ударил свежий ночной воздух. Первое, что бросилось в глаза, – повсюду лежал снег. Он появился как будто ниоткуда, пока мы ехали в метро, и успел лишь тонким слоем устлать землю, но и этого было достаточно. В тусклом свете фонарей он искрился, переливался, излучая свое собственное сияние и заставляя забыть обо всех тех днях, которые мы провели в сером пасмурном мире.
Усталость как рукой сняло, я чувствовала, что ощущаю себя абсолютно по-новому. Легкое движение щенка лапкой по направлению к моему подбородку заставило меня очнуться. Я внимательно посмотрела в его черные блестевшие глаза. Говорят, что животным нельзя смотреть в глаза, потому что это признак враждебности, но здесь об этом не могло быть и речи. Существо, находившееся у меня на руках, безмолвное, но безумно открытое своим сердцем для людей, смотрело на меня не моргая и, казалось, читало все мои мысли. Он удивительно умный, этот несмышленыш, ведь он понимает, что нам придется с ним расстаться.
- Ну что? – спросила я, опустив щенка на землю и посмотрев на сестру. – Будем прощаться?
Тая умоляюще посмотрела на меня, зная, что слова не подействуют. Я отвела взгляд, потом взглянула на щенка. Он не сделал и шагу в сторону, так и сидел рядом с нами.
- Ладно, - наконец произнесла я, - пойдем покормим его.
Под радостные возгласы Таси мы с щенком, который вновь оказался у меня на руках, направились к ближайшему магазину, который, впрочем, находился в трех метрах от нас. Вареная колбаса пришлась щенку по вкусу, и он забавно чавкал, то и дело тянувшись за новым кусочком. Но единственное средство удержания этой крохи рядом с нами постепенно подходило к концу, а расстаться с ним сил не хватало. Как хорошо было бы забрать его к нам домой, но я уже знала, что там меня и так ждут взволнованные родители и, наверняка, весьма проголодавшийся кот. Точнее, семимесячный котенок, почти такой же маленький и глупый, почти так же ничего не знавший о мире вокруг.
- Все, Тая, нам нужно идти, - осторожно сказала я.
Я взяла сестру за руку, и мы пошли домой, специально пошли пешком, а не поехали на автобусе. Уже не помню, но, кажется, какое-то время щенок шел за нами, но вскоре свернул куда-то во дворик. Только тогда Тася заплакала. И не потому, что ей так хотелось, чтобы этот щенок жил у нас, а просто потому, что мы оставили его, маленького и беззащитного, дав приют на полчаса в лице крохотной любви и кусочка колбасы.
Так что было бы лучше сделать: пройти мимо и нарочно не заметить этого щенка на станции метро или подарить ему кусочек тепла и отпустить в осень с ее первым выпавшим снегом?