Сказочный Сочи

От автора

На самом краю Кубани, между высокими горами и теплым Черным морем раскинулся город по имени Сочи. Это город солнца, магнолий и кипарисов.
Сюда нельзя просто приехать, искупаться в море и уехать обратно, в свою холодную Москву, Тюмень или Магадан. Приехав раз, вы будете мечтать вернуться сюда снова.
Потому что Сочи – это маленький рай в большой и обычно заснеженной России. Сочи – это сказочный город, в котором каждый день происходит доброе волшебство. Правда, увидеть его могут только дети. Ну а тем, кто еще не побывал в этом прекрасном городе, я расскажу несколько сказочных историй, которые произошли здесь в разное время.
Итак, начнем.



Море, горы, чудеса

I

Сочи, о котором пойдет речь, не похож ни на один другой город мира. Это город-загадка, город-сказка, город-курорт. Здесь самое тёплое море и красивые горы, здесь пальмы и кипарисы растут в каждом дворе, а бананы и вовсе считают за сорняк. Здесь никогда не бывает осени, а зимой, если и выпадает снег, то он теплый и мягкий, а не холодный  и колючий. Конечно, можно перечислять и дальше красоту этого прекрасного города, но на это уйдет вся книга, а мне бы хотелось рассказать о другой интересной стороне этого города - волшебстве.
Для людей, которые здесь живут долгие годы, волшебство стало таким же обыкновенным делом, как, например, пузырьки в лимонаде или мороженное в хлебном стаканчике. Казалось бы, что может быть необычного в этом. Но, если хорошо подумать, то все это вполне могло быть сделано при помощи волшебства. Подумайте только, как в бутылку с лимонадом поместилось с полмиллиона пузырьков, а мороженное оказалось в плену у стаканчика, сделанного из хлеба? Вот и сочинцы давно не удивляются волшебству.
Например, если здесь оставить открытой форточку, в дом может залететь облако. Оно напустит туману, громыхнет небольшой молнией, а перед тем как улететь, еще и стащит кусочек сахара с кухонного стола.
Или вот еще случай обычного сочинского волшебства - камни на пляже от жары уходят в море, а когда начинается шторм, собираются вместе и прячутся от больших волн в кабинках для переодевания.
Нельзя не сказать и об одном из древних волшебных символов Сочи - чайке. Многие думают, что эта глупая с виду птица только и может, что воровать у зазевавшихся рыбаков рыбу. Но так можно подумать про какую-нибудь турецкую чайку, но не сочинскую. Эти морские птицы помогают астрономам открывать новые звезды, указывают безопасные маршруты для самолетов и могут говорить на десяти человеческих языках. И все это волшебство можно увидеть в Сочи, если только захотеть.

II

Волшебство здесь случается, потому что первыми жителями Сочи были волшебники. И жили они здесь сто, а может даже двести или триста тысяч лет назад. В те времена на месте города был ледник, вместо кипарисов и пальм росли кривые деревья с горькими ягодами, а море было холоднее, чем Северный Ледовитый океан. Первым волшебником, поселившемся здесь, стал Бабуин. Он не стал строить дом, а поселился в древнем заброшенном дольмене. Благо, небольшой рост и худощавость позволяли ему пролазить в небольшое отверстие, служившее ему дверью в этом каменном домике.
Вообще,  Бабуин был препротивнейшим колдуном. Он был ленив, не мылся месяцами, любил напускать на все вокруг холод и был вреден и жаден до ужаса. С ним даже мыши не хотели связываться. Его дольмен они обходили стороной, потому что Бабуин из вредности и жадности все до последней крошки за собой съедал. Ничегошеньки им не оставлял, а потом еще и дразнил их, обзывая обжорами.
Однажды зимой, когда нигде, кроме Сочи не было снега, к нему приехал Дед Мороз и попросил несколько повозок снега, чтоб детей на Новый Год порадовать. Так Бабуин ничего не дал. С тех пор про жадных людей так и говорят: у этого жадины и снега зимой не допросишься.
И вот когда этот Бабуин своей вредностью и жадностью всем надоел, к его домику пришли три добрых волшебника, которые жили на соседней горе - Макакий, Горан и Чудодел. Это были три добрых мага. Макакий был стар, мудр и мог разговаривать с морем, небом и горами. Чудодел обладал даром превращения. Мог превратить муху в слона и наоборот. А Горан был пастухом-волшебником. Он понимал язык животных и пас барашков, из шерсти которых вязал чудодейственную одежду, защищающую от всех бед и напастей.

III

- Ну-ка выходи, - разговор есть, - сказал Макакий Бабуину.
- Если не выйдешь, плохо будет – в червяка превратим, - пригрозил Чудодел. - Тогда тебя даже мыши бояться не будут.
Бабуин понял, что дела плохи, выбрался из своего домика и, закрыв ладонью глаза, стал смотреть на волшебников через маленькую щелочку .
- Значит так, Бабуин. Всем уже надоело, что ты тут холодину разводишь и вообще жадничаешь без меры, - сказал Макакий.
- Ага-ага, - поддержал его Чудодел, а Горан лишь улыбнулся.
- Не надо, не надо, я понял-понял-понял, - заверещал Бабуин, представляя, что сейчас его станут превращать в червяка.
- Ну, если ты обещаешь, что больше не будешь тут холодить и жадничать, тогда оставайся Бабуином, - сказал Макакий.
- Да, оставайся, - поддержал его Чудодел, а Горан снова улыбнулся.
- Слушай-ка, Бабуин, - вдруг произнес Макакий, глядя на ледяного волшебника. - А может быть мы тебя, того ...
- Что того? - испуганно спросил Бабуин, - что того-того-того?
- Вот посмотри на себя, - сказал Макакий. - Не волшебник, а пугало огородное.
- Точно-точно, - согласился Чудодел.
А Горан тот просто стал хохотать и даже свалился на землю.
- А чего смешного-то, - осмелев сказал Бабуин. - Почему это я пугало?
Но Бабуин, вернее, его одежда и правда напоминала одеяние огородного сторожа. Когда-то белые шерстяные брюки его теперь были в черных пятнах, а пальто целиком покрывала зеленая плесень. Довершала этот облик шапка-мешок.
- Ну вот что, дружище, - мы тут подумали и решили,- сказал Макакий.
- Да, подумали и решили, - повторил Чудодел и вопросительно посмотрел на Макакия, ведь они ничего не решали и даже не думали, по крайней мере Чудодел.
А Горан даже не улыбнулся. Он вдруг вспомнил, что сегодня забыл покормить своих волшебных барашков.

IV

- Мы решили сделать из тебя человека, - твердо сказал Макакий.
- То есть, вы хотите, чтобы из волшебника я превратился в обычного человека? - чуть не заплакал Бабуин.
- Да, мы хотим, чтобы ты больше не морозил землю, по крайней мере, здесь, перестал жадничать и наконец-то почистил одежду и помылся, - сказал Макакий. - Кстати, Чудодел, ну-ка щелкни себя по уху.
Чудодел оттянул правое ухо и ловко щелкнул по нему большим и указательным пальцами. Тотчас одежда Бабуина стала идеально чистой, а сам он стал походить на приличного человека.
- Теперь я человек? - оглядел себя Бабуин. - Я больше не волшебник?
- А ты не хочешь быть человеком? - спросил Макакий.
- Ну, если только человеком-волшебником. Я ведь не всегда жадничал и делал плохо другим, мне нравилось снеговиков лепить, а еще я на сосульках мелодии разные играл, - Бабуин закрыл глаза и стал напевать какую-то песенку, играя на воображаемых сосульках.
- Но мы можем тебе оставить твои волшебные качества, да, ребята? - обратился к товарищам Макакий, но его уже никто не слушал. Чудодел смотрел в небо, где летали какие-то зимние птички, а Горан пел песенку про барашков, которые скучают без него.
- Можем, но при условии.
- Я согласен-согласен-согласен! - закричал радостно Бабуин и зачем-то даже стал на коленки.
- Ну вста-а-а-ань, - протянул Макакий, - тебе ведь только что штаны почистили. - Во-первых, тебе придется переехать на Север, к Деду Морозу, помнишь такого? Будешь ему помогать - делать снег, чтобы на Новый Год у детей был настоящий праздник - с подарками, елкой и снегом. Во-вторых, ты никогда никого больше не обидишь. И в-третьих, давай сам стирай себе одежду и мойся, ты же не чумазик. Ах, да, и имя смени. С чего это вдруг ты Бабуин? Ты же не обезьяна какая-то.
Горан, когда услышал такие слова от Макакия на миг забыл про своих барашков и начал хохотать. А товарищ его немного смутился и предложил Бабуину называться теперь Снежком.
- Хорошее имя - Снежок, да? - сказал Макакий и посмотрел на Горана, который не мог перестать хохотать. - В общем, так и запишем – ты теперь человек-волшебник по имени Снежок, помогаешь Деду Морозу, никого не обижаешь. Собирай вещи и в путь, Морозу я сообщу о твоем прибытии.
Радости Бабуина, вернее, теперь уже Снежка, не было предела. Ведь его не только не превратили в червяка, но и сделали хорошим. Он собрал свои немногие вещи – кастрюльку для растопки снега, расческу, зубочистку и отправился на Север. А в Сочи с тех пор стало тепло и вместо некрасивых деревьев с горькими ягодами начали расти пальмы, кипарисы и бананы, которые теперь сочинцы за сорняк считают. Ну а снег и лёд остался только высоко-высоко в горах.   



Акула, которая заблудилась

I

Черное море богато на рыбу и всякую другую живность. Какие только существа не встречаются здесь. И морская лисица, и кефаль, и ставрида, сельдь, крабы, тюлени, бычки. Есть дельфины и даже одна маленькая акула, которую местные жители называют катраном.
Для человека эта рыба безобидная. Редко она вырастает даже до середины кубанского леща. Но рыбаки рассказывают, что когда-то давным-давно в море заплыла настоящая акула. Из океана. И поселилась в сочинской бухте.
Потом, правда, оказалось, что акула эта, так же как маленький катран совсем не опасна. Но напугать сочинцев она успела. Итак, было это пятьдесят, или даже сто лет назад.
Первой акулу увидел рыбак Серёжа Бычков. Он выходил в море на старом, доставшемся от деда баркасе, и забрасывал удочку. И вот, в один из солнечных дней рыбак вышел в море и забросил снасти у Казачьей скалы. А чтобы не сидеть без дела, он достал бутерброды, которые приготовила жена, и решил перекусить.
Прошло несколько часов, солнце поднялось высоко-высоко и ласково светило на рыбака и его лодку. На какой-то момент Сережу даже перестал тревожить улов. Только он так подумал, как в нескольких метрах от баркаса появился большущий плавник, похожий на плавник главного хищника океана – акулы. Увидев его, рыбак встал во весь рост, потом сел, потом опять встал и забыл кто он такой и что он в этом старом баркасе делает.
Рыбина тем временем приблизилась вплотную к лодке и слегка толкнула ее. Рыбак снова сел и тихо сказал:
- Ой!
И вдруг весла сами прыгнули в ладони Сережи и баркас помчался к берегу со скоростью быстроходного парусника. Плавник, к счастью рыбака, остался возле скалы.
Опомнился он только когда нос лодки уперся в берег. Рыбак вылез из баркаса и понял, что струсил и от страха бросил удочку море. Но нужно было дальше ловить рыбу. И, конечно, ему очень не хотелось, чтобы его считали трусом.
Превозмогая страх, Сережа вернулся к скале. Плавника не было. Акула уплыла, исчезла, словно была призраком. Рыбак отыскал удочку и когда стал доставать ее из воды, ужаснулся. На глубине, там где был крючок с наживкой, плавала громадная акула. В ней было метров пять – такое толстое длинное бревно с плавниками и большим ртом. Да-да, именно ртом, а не пастью.
И страшные зубы, как это принято у акул, не выглядывали из него. Акула повернулась боком и посмотрела на Бычкова. Ему даже показалось, что она улыбнулась. Рыбак не знал, что ему делать. Тянуть удочку он боялся, ведь акула могла разломать лодку и проглотить его одним махом. И все же он решил рискнуть. Он быстро вытащил удилище и что есть сил стал грести к берегу. Акула поплыла за ним. Плавник разрезал воду в нескольких метрах от лодки. Рыбаку было страшно, но акула не нападала на него, просто плыла рядышком, поглядывала на него и улыбалась. Лишь около пристани она развернулась и поплыла обратно. Все обошлось.
               
II

Бычков рассказал остальным рыбакам о том, что с ним случилось. И вся рыбацкая дружина Сочи решила на следующий день избавиться от акулы. Ведь она могла не только съесть всю рыбу в округе, но еще и напасть на людей, купающихся в море.
Рыбаки решили загарпунить акулу при помощи старого китоловного корабля. Когда-то в сочинский порт на нем приплыл старый норвежский моряк Свен Гамсун. В городской бухте он бросил якорь, потому что устал охотиться на китов и хотел завершить свою тяжелую рыбацкую жизнь в тихой теплой гавани, которой был и остается этот замечательный город.
Китолов согласился возглавить опасную экспедицию по поимке акулы и наказал рыбакам принести на следующей день еды и чая - мало ли сколько времени придется ловить акулу. В акулах Свен разбирался также хорошо, как и в китах и знал, что это не только опасная, но и очень хитрая рыба. Поэтому надо было быть осторожными.
Утром на китоловный корабль поднялись самые отважные рыбаки города во главе с Гамсуном. Искать акулу отправился и Сережа. Он показал место, где вчера видел акулу, а Свен приказал опустить паруса и стал вглядываться в горизонт.
- Не видать р-р-рыбо, - сказал норвежец. – Спит, малышко, - продолжил он. - Ничего, мы его искать и ловить.
И вдруг, да, именно, вдруг, как это часто бывает в сказках, один из рыбаков - Угорь Петрович, стал кричать и махать руками на Казачью скалу.
- Там, там!
Все стали присматриваться к каменной глыбе и увидели, что недалеко от скалы, почти сливаясь с камнем, из воды выглядывает большой плавник. Рыбаки осторожно подплыли поближе, приготовившись стрелять в акулу из ружей и китобойного орудия.
- Топ-топ-топ, - Свен поднял правую руку вверх, как бы останавливая рыбаков. – Это, кажется, акула не вредная.
Они подплыли еще ближе и Свен сказал:
- Э-т-т-то акула-нянька, она не ест людей и рыбко, - продолжил он. – Она жуёт водоросли и медузо. А рыбко нянчит. Такова ее природа.
Акула, словно услышав Свена, легла на спину и улыбнулась рыбакам своим большим беззубым ртом.
После экспедиции, ее участники еще долго рассказывали друзьям и знакомым, как сначала гонялись за акулой и связали ее большим канатом, а потом развязали и отпустили.
Морская нянька прожила в бухте Сочи несколько лет. Иногда она подплывала к самому берегу, давая покормить себя с рук водорослями. Рыбаки рассказывали, что в море она нянчит рыбку, оставшуюся без родителей. А потом она вернулась в свой родной Атлантический океан.



Мой друг лаваш

I

В Сочи на улице Земляничной, в подвальчике одного старого дома есть удивительная пекарня, а рядом с ней магазин, в котором продают свежевыпеченные булочки, пирожки и, конечно, главный сочинский хлеб – лаваш. О нем и пойдет речь.
Как-то летом, в воскресенье, мальчика Гену по фамилии Абрикосов мама отправила в магазин за свежим хлебом. Подходило время обеда, на печи доваривался банановый борщ, а в духовке уже зарумянивались морские огурцы. К столу не хватало только душистого мягкого хлеба.
- Гена, только я тебя очень прошу, возьми обычный кирпичик. И не задерживайся скоро папа вернется с рыбалки, так что поторопись, - громко сказала мама, чтобы Гена услышал в своей комнате.
- Ага, ага, - не вникая в смысл сказанного, отозвался сын. И через минуту, стараясь не хлопать дверью, исчез в прохладе подъезда.
- Да осторожнее там, особенно через дорогу, - крикнула мама вдогонку, но сын уже не слышал ее. – Осторожнее там, - еще раз повторила она, заканчивая делать салат из фиников и апельсинов.
На центральной площади перед мэрией дети пускали мыльные пузыри. Июльское солнце поджаривало в воздухе эти радужные шарики и, опускаясь на тротуар, они разлетались на тысячи стеклянных кусочков. Впрочем, через минуту они снова превращались в мыльные капли, а дети надували все новые и новые шары.
Гена остановился на минуту, чтобы понаблюдать за этой красотой, и вдруг на ступенях мэрии появился градоначальник – Дорофей Петрович Солнцев. На нем был желтый костюм и красная шляпа-цилиндр на голове.
- Доброго вам дня, - сказал он в микрофон и над площадью бабахнул салют. – Сегодня воскресенье, а значит, нужно отдыхать, радоваться и веселиться! – после этих слов в небе рванула следующая порция салюта.
- Друзья, а давайте споем нашу любимую песню – ! – обратился мэр к детям.
- Так, пора уходить, - подумал Гена и поторопился в булошную. Но Дорофей Петрович уже затянул в микрофон:

- Море синее, небо белое,
- Чешуя у русалки серая, 
- А бананы такие спелые,
- Откушу, а внутри будут белые-белые!

Мэр, конечно, был хороший человек и здорово управлял городом, но он совершенно не умел петь. К тому же частенько забывал слова. Хотя, когда-то он неплохо танцевал и даже занял второе место на городском конкурсе свободного танца.
Гена прошел мимо говорящего фонтана, просочился сквозь вечно забитую туристами торговую галерею и направился к булошной на улице Земляничной. Этот магазинчик славился тем, что в нем продавался только свежий хлеб.
На полках магазина в буквальном смысле дымилась только что испеченная сдоба. Здесь был хлеб на любой вкус и цвет – от сардинового калача и ананасовой плюшки до цветочного батона и крабовых булочек. Но вот простого и так любимого кирпичика Гена не нашел на прилавке.
- Простите, а у вас есть кирпичик? – спросил мальчик женщину-продавца, одетую в батонообразный белый халат.
- Мой хороший, у нас сегодня печь для кирпичиков поломалась, - с сожалением ответила продавец. – Но мы из этой муки приготовили лаваш, такой же вкусный и мягкий, бери, не пожалеешь.
Из булошной Гена вышел с ароматным круглым хлебом, заботливо завернутым продавцом в чистую холщовую материю.
- Никогда не клади хлеб в целлофановые пакеты, - так сказала напоследок женщина, - Он задыхается в этой пластмассе. Поэтому только бумажные пакеты или чистая материя. И хлеб еще скажет тебе спасибо.

II

Возвращаться домой Гена решил другой дорогой. Мальчик подумал, что если еще раз услышит жуткое пение, то мэр придет к нему во сне и будет продолжать петь свою жуткую песню. Гена свернул в Бамбуковый переулок и пошел в тени этих вечнозеленых растений. 
- Слушай, мужчина, давай потише! Аккуратней давай, да?! – вдруг услышал он чей-то настойчивый голос.
Мальчик остановился, осмотрелся вокруг, но увидел только очень древнюю бабушку. Она сидела в кресле-качалке на крыльце небольшого дома из желтого кирпича и курила огромную пиратскую трубку.
- Извините, это случайно не вы мне что-то сказали? – подойдя поближе, спросил он пожилую женщину.
Бабушка перестала раскачиваться в кресле и, выпустив большое облако дыма, тихим, но хриплым голосом сказала:
- Молодой человек, последние лет пятьдесят я разговариваю сама с собой. Иногда со своей черепахой Афанасием. И совсем иногда, ну или практически почти вообще никогда - с хозяином табачной лавки Ибрагимом. Так, обсуждаем с ним какой-нибудь новый табачок из Старого света.
- А курить, кстати, очень вредно и некрасиво, - сказал Гена и пошел дальше.
- Сударь, вы абсолютно правы, - услышал он запоздалый ответ старушки.
Мальчик стал быстрее спускаться вниз по улочке, размышляя о том, что ему просто почудился чей-то голос, когда он снова услышал его.
- То есть, мужчина, я так понимаю, вы меня не уважаете, да? Хорошо, можете не уважать, но хотя бы перестаньте меня так трясти!
И тут Гена догадался, кто это говорит. Он развернул материю и внимательно посмотрел на лаваш.
- О, человек, тебе пою я песню, - донесся голос из самого центра лепешки. – Наконец-то мы поняли друг-друга. А теперь я просто прошу нести меня аккуратнее.

III

Когда Гена пришел домой, мама и папа о чем-то говорили на кухне. Мальчик незаметно проскочил в свою комнату и спрятал в ящике стола лаваш.
- Гена, это ты? – громко сказала мама из  кухни. – Иди мой руки и быстро за стол, мы тебя заждались.
Помыв руки, сын сел за стол и сразу принялся за борщ. Папа как бы невзначай заметил:
- У нас сегодня разгрузочный день? Объявляем войну углеводам?
- Да, а где хлеб? - тоже сказала мама, но Гена только повел плечами, мол, свежий еще не выпекли, а старый был слишком черствый.
- Да ну и ладно, - махнул рукой глава семейства. – А то действительно, всё хлеб да хлеб, надо больше овощей и фруктов есть.
После быстрого, но вкусного обеда мальчик вернулся в свою комнату и осторожно достал лаваш из стола.
- А я уж подумал, что ослеп, - сказал говорящий хлеб.
- У тебя есть глаза? – удивился Гена.
- Ну, не то, чтобы это можно было назвать глазами, - но я кое-что вижу, - ответил необычный собеседник. – А чего это ты меня своими родителям не представил? У тебя ведь отец геолог, ты говорил? Мне есть о чем с ним поговорить, я тут в горах знаю одно место, где алмазов завались...
- У нас в горах алмазы есть? – не поверил Гена.
- Да просто ведрами можно собирать! Так чего маме и папе не сказал, кто к вам в гости пожаловал?
- Боюсь, что тогда бы они тебя съели.
- Что-о-о?! - чуть не закричал лаваш. - Люди едят хлеб? Какая дикость!
- Почему дикость, это вообще-то вкусно, - не согласился мальчик.
- Вкусно? А если бы тебя, например, съела хлебная лепешка, как думаешь, это было бы вкусно?
- Я про это не подумал.
- Вот так вот, - сказал лаваш.
- Слушай, а у тебя вообще имя есть? – задал вопрос мальчик. - И почему ты вообще такой, такой – говорящий? Кстати, хочешь что-нибудь перекусить?
- Печеньки есть? – спросил лаваш.
- Есть, сейчас принесу, - Гена уже собрался бежать на кухню за печеньем, но лаваш его остановил.
- Что ты! Что ты! Я пошутил. Что я, монстр какой-то, чтоб есть себе подобных? А зовут меня Валерий. Можно без отчества. Но если быть точным – Савельевич. Говорящий я потому, что волшебный. На окраине Сочи, на склоне Лысой горы, там, где заканчиваются многоэтажки, есть небольшая полянка, на которой растет волшебная пшеница. Ее мало, буквально несколько колосков, а в каждом колоске по тридцать  зернышек. И каждое зернышко – личность. Мы очень дружная семья и можем жить вечно. Как ты уже наверное догадался, одно из зернышек – Валерий Савельевич, это я. Во время недавнего урагана я не удержался в своем домике и был случайно заброшен ветром в ту самую булошную, где ты сегодня был. Меня размололи и добавили в муку. И вот теперь я такой говорящий лаваш. Что дальше делать – не знаю, как дальше жить в таком обличье – тоже непонятно. Но знаю одно, что хочу к своим. Был бы я хотя б круглой формы… докатился бы как-нибудь…
- Как колобок из сказки?
- Ну да, как колобок. Кстати, он тоже родом с нашей полянки, его тоже когда-то ветром выдуло из колоска.
- Вот так дела, - только и сказал на это Гена. – Слушай, а давай я тебя отнесу к твоей родне? И домик сделаю, чтоб дождем не размочило.
- Дружище, это же просто замечательно! Спасибо тебе! А родители отпустят? Всё-таки далековато.
- Отпустят. Туда ведь автобус ходит.

IV

Не откладывая путешествие на потом, Гена сразу стал собираться в дорогу. Он достал из-под кровати пластиковую коробку – будущий дом для Валерия Савельевича, взял кошелек, в котором лежал проездной билет на автобус и, аккуратно завернув лаваш в материю, направился к двери.
- Я ненадолго, - сказал Гена родителям, перед тем, как выйти из дома. ¬– Съезжу с другом – Валерой, к нему домой..
В автобусе было душно, не помогал даже кондиционер. Гена старался держать коробку открытой, чтобы лаваш не задохнулся. Наконец они приехали. Валерий Савельевич подсказывал мальчику куда идти, чтобы выйти на поляну с волшебными колосками.
- Вот он дом, любимый дом, - сказал наконец лаваш, когда они вышли на зеленую поляну с золотистой пшеницей.
Гена поставил коробку рядом с колосками и положил Валерия на землю.
- Здорово, братцы! – крикнул он своим колоскам-родственникам. – Как же я рад, что снова с вами! – но колоски молчали в ответ.
- Это они тебя стесняются, - сказал хлеб. – Ну ничего, дружище, ты же будешь меня навещать?
- Конечно, буду, - ответил Гена и заметил, что лаваш начинает походить на его маму.
- Гена-а-а-а, - голова его мамы уже парила над поляной. – Поднимайся, завтрак гото-о-о-ов.
- Что-о-о-о? - Сказал Гена и проснулся. Всё, что с ним произошло – поход в булочную, старушка с трубкой и говорящий лаваш – все это просто приснилось ему.
- Гена, завтрак уже готов, просыпайся. Вот и папа сейчас вернется из булошной. Так захотелось с утра чего-то хлебного. Что-то вроде лаваша.
- Не-е-е-е-ет! – закричал Гена и окончательно проснулся. – Не ешьте лаваш, он хочет домой – в горы!
 

 
Волшебный фонарик

I

История эта случилась в Сочи совсем недавно. В одном из переулков этого дивного города – Банановом, жил парень по имени Маврик.
Такое имя ему дали от того, что когда он родился, во всем городе выключили электричество. И мама, когда взяла на руки этого нового маленького человечка, сказала:
- О боже, какой же он темный, прямо мавр.
Правда, когда включили электричество, все стало на свои места. Ребенок оказался таким же беленьким, как и его родители. Но было поздно, слово, ведь, как известно, не воробей – вылетит - не поймаешь. Так и стал он Мавром, ну, или Мавриком.
Рос Маврик скромным, умным и работящим. И было это в то время, когда на город со всех сторон обрушились мусор и грязь. В подъездах домов, на балконах, в скверах, в школах и больницах валялось ну просто невероятное количество мусора. Впору было новое имя городу давать. Например, Грязищи, или Мусорск. И никто ничего не мог поделать с этим безобразием.
Кто-то говорил, что грязь появляется в городе сама по себе, как грибы после дождя, кто-то - мусор завозят шпионы, иностранцы и инопланетяне, чтобы жителям города плохо жилось. Но на самом деле улицы замусоривали сами горожане.
Произошло это от того, что мамы и папы не объясняли своим детям: мусорить – нехорошо, некрасиво, это вредно городу и земле, на которой они живут. В итоге, фантики от конфет, горы разных бумажек и упаковок из-под печенья и соков, дети стали бросать не в урны, а куда попало – на тротуар, скамейки, автобусные остановки. И чуть было мусор не стал править городом.
И как это часто бывает в сказках, спасение пришло от маленького мальчика, который превратился в настоящего героя.  И звали этого мальчика Маврик. Ему надоело, что в его любимом городе, и, особенно, в Банановом переулке, где он жил, стало слишком много мусора. Город утопал в грязи, как волнорезы в море.
Когда же обертки от конфет, яблочные огрызки, пустые бутылки стали подбираться к крышам домов, а надо сказать, дома в Сочи не такие уж маленькие, на пороге городского собрания дворников появился Маврик.
- Я сделаю город чистым, - сразу заявил он главному дворнику Сочи Владимиру Метёлкину и потребовал самую большую метлу.
- И-эх, - крякнул на это главный дворник и спросил, как зовут будущую «грозу мусора и пыли».
- Мавр Афанасьевич Крузенштерн, - гордо ответил еще не дворник, но уже идейный борец с грязью на всех ее уровнях.
- Ну что ж, - промолвил в ответ его будущий начальник, - большому кораблю – большое плавание.
После этого он записал фамилию и имя новичка в особый дворницкий журнал, закрепил запись большой квадратной печатью и выдал ему обгрызенную мышами метлу и дырявое ведро.

                II

Наверное, вы и сами догадались, что после такого отношения со стороны мусороконтролирующего начальства к прекрасным намерениям Маврика, настроение у него испортилось. Впрочем, ненадолго. Ведь главным для него был не инвентарь, а желание сделать доброе дело – избавить город от мусора.
Участок, на котором Маврику предстояло работать, был замусорен донельзя. Надо сказать, что в Сочи «донельзя» равняется десяти метрам в высоту. Жители ближайших домов только посмеялись, когда увидели молодого, худого паренька в красном дворницком жилете, с дырявым ведром и куцей метлой.
- Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, - подумал Маврик, оглядывая свое поле битвы.
И знаете, дело у него пошло. Через две недели участок его стал самым чистым местом в городе. Сюда даже стали приходить молодые мамы со своими малышами. Только мусорить здесь уже никому не дозволялось.
А чтобы этого больше и впредь здесь не происходило, Маврик договорился с местными воробьями и воронами, которые как только видели, что кто-то собирается бросить мимо урны бумажку или фантик, начинали громко каркать и чирикать. За такую помощь Маврик кормил их семечками и печеньем. Но только в строго отведенных для этого местах.
И все равно справиться со всем мусором в городе даже такому борцу, как Маврик, было не под силу. Он мог управляться со своим участком, мог навести чистоту еще в двух-трех дворах, но все равно этого было недостаточно – ведь в Сочи много тысяч дворов.
И вдруг, да-да, снова вдруг, как это часто бывает в сказках, избавление от грязи пришло самым неожиданным образом. Разгребая мусор на одном из чердаков, он увидел в груде старых ненужных вещей что-то блестящее. Маврик достал этот загадочный предмет, смахнул с него пыль и застыл. В его руках, отражая редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дырявую крышу, сверкал старинный фонарик. Мальчик нажал на кнопку и фонарь ярко осветил чердак всеми цветами радуги.
  - Вот здорово, - подумал он, - будет лучше видно мусор в темных углах.
Молодой дворник направил свет в угол чердака, там, где были самые большие мусорные кучи и, о чудо – они стали превращаться в разные приятные вещи. Случилось волшебство! Старая, одноногая табуретка стала симпатичным горшком с цветущей геранью, расколотая радиола превратилась в большой энциклопедический словарь, а изжеванный молью коврик и вовсе – в набор циркулей и карандашей.
После этой находки Сочи преобразился. Да что там - он стал настоящим городом-праздником. Маврик ходил по улицам и превращал мусор в полезные и красивые вещи. Город был спасен. А Маврик, точнее, уже Мавр Афанасьевич стал главным дворником. Мусору больше не было места в этом волшебном городе.
Правда, со временем вещи, которые были когда-то мусором, тоже заполонили город…  И люди стали задумываться, как бы от них избавиться. Впрочем, это уже совсем другая история.


Катер хочет спать

I

В морском порту Сочи стоит целый флот рыболовецких кораблей. День и ночь огромные траулеры и сейнеры, а также небольшие катера выходят в море и ловят рыбу, моллюсков, собирают урожай морской капусты.
И так продолжается, наверное, уже тысячу лет, целую вечность. Капитаны стареют, их корабли переходят к сыновьям, внукам, правнукам… Но вот сами корабли служат без отдыха, лишь изредка становясь на ремонт, чтобы подлатать обшивку, изъеденную соленым морем и жгучими медузами.
Вот и один из сотни легких одномоторных катеров по имени «Морской волк» стал на ремонт в портовом доке. Долгие годы он ходил по морю на дровах, но совсем недавно ему поменяли паровой двигатель на дизельный и теперь пришло время первого техосмотра. Морскому волку 150 лет и все эти годы он выходит в море, чтобы ловить хамсу, кефаль, ставридку. Это не совсем обычный катер. От остальных он отличается тем, что он живой и у него есть душа.
Первым капитаном Морского волка был сочинский моряк Василий Селедкин. Это был добрый моряк, который очень любил свой катер. Он постоянно мыл его палубу, смазывал оливковым маслом двигатель и соскабливал с днища мелких ракушек, которые так любят погрызть корабельное железо.
По наследству катер перешел к сыну Василия – Емельяну. Одно время рыбаки почти перестали  ловить рыбу и начали со дна морского поднимать клады, оставленные древними пиратами. Емельян тоже бросился в погоню за сокровищами, но его ждала неудача. Для погружения под воду он использовал деревянный ящик с маленьким стеклянным окошком. Однажды этот батискаф молодого капитана не выдержал подводного давления и разрушился, оставив его навсегда на морском дне. А Морской волк вернулся в порт и стал на долгий прикол, пока у него не появился новый хозяин. Им оказался турецкий шашлычник Абдула. В Сочи у него было небольшое кафе, катер он использовал, чтобы плавать к своим родственникам в Турцию, а заодно привозил из-за моря полный трюм турецких помидоров и персиков, которые ошибочно считал самыми вкусными на свете.

II

- Бюль-бюль, бюль-бюль, ты мое солнце – Бибигюль, - часто напевал Абдула, когда закрывал свое кафе после трудового дня. Бибигюль – так звали его одноклассницу, с которой он когда-то гулял по Стамбулу и ел шаурму. После окончания школы их пути разошлись. Бибигюль осталась в Турции и стала работать экскурсоводом в музее, а Абдула решил покорить мир и переехал жить в Сочи. Здесь он открыл шашлычную и построил хижину на окраине города. Он знал, что через несколько лет в Сочи пройдет грандиозный спортивный праздник – зимняя Олимпиада и надеялся, что станет богатым, когда в его маленькое кафе будут приходить пообедать тысячи туристов со всего мира.
В этот вечер Абдула решил забрать из дока свой катер и выйти недалеко в море - подышать перед сном свежим морским воздухом.
- Волчишко-бюлю-бюль, друга мой! – услышал катер знакомый голос в темноте и в тот же момент в корабельном гараже зажегся свет. Катер прикрыл ставни каюты, закрываясь от прожектора в тысячу свечей.
- Давай-ка брат мой погуляем, - сказал Абдула, опуская катер с помощью лебедки на дрезину, которая по рельсам доставляла суда в море.
- Уфхр! – вздохнул Морской волк, плюхнувшись на воду, и тотчас почувствовал на себе грузное тело Абдулы.
- Ох, мама, шика дам! – запел турок и повернул ключ зажигания.
- Фхххх, - протянул устало катер в ответ.
- Давай, давай, бюля-бюль! – турок снова и снова поворачивал ключ, но катер не заводился.
- Устал, бюль? – сказал Абдула и стукнул себя по лбу. – Забыль-забыль! Топливо!
Когда долгожданное топливо было залито, катер, кряхтя, завелся и повез хозяина в море.

III

В небе над морем уже рассыпались звезды. Катер, ведомый Абдуллой, все дальше уходил от огней вечернего Сочи. Рядом проплыла стая дельфинов и мотор вдруг заглох.
Да впрочем, и турок уже не хотел плывать дальше и решил насладиться тишиной, вдыхая бодрящий соленый воздух. «Морской волк» тихонько покачивался на волнах.
- Хр-хр-хр… - услышал Абдула и насторожился. Он знал, что в Черном море нет огромных чудовищ, но такой звук он слышал первый раз и не знал от кого он исходит. Когда турок боялся, у него просыпался аппетит и, чтобы как-то унять страх он начинал есть. Вот и сейчас Абдула достал из кармана пакетик жареных семечек и начал глотать их, не разжевывая.
- Бюль-бюль-бюль, - тихо повторял турок, пытаясь успокоиться, но слышал в ответ лишь грозное «Хр-хр-хррррр!!!».
А спустя время он услышал еще и какой-то то ли писк, то ли смех. Семечки к этому моменту были съедены и турок, набравшись храбрости, зажег карманный фонарь.  Он на миг высветил двух наглых корабельных мышей, которые скрылись в трюме.
- Я вам покажу, как смеяться надо мной! – разгневался Абдула, но вновь затих, едва услышав грозное «Хр-р-р-р!!!».
И тут он наконец понял, что это страшное «хр» - всего-навсего храп катера. Всю свою долгую жизнь Морской волк работал на износ, без выходных. Когда его очередные хозяева уходили в отпуск, они отдавали на это время катер другим рыбакам. Почему-то никто не думал о том, что кораблик тоже хочет отдохнуть. И ему тоже хочется спать. Пусть не так часто, как это нужно людям, но всё же.
Абдула, стараясь не будить Морского волка, достал из пожарного ящика кусок брезента и, закутавшись в него, закрыл глаза.
- Спокойной ночи, друг, - тихо сказал он спящему катеру. – Спи, дорогой. А завтра будет новый день.
И даже корабельные мыши больше не смеялись над турком. Очень тихо они подобрались к Абдуле и залезли под брезент, чтоб в тепле и уюте провести эту ночь.       

 

Кучерявые штаны

I

Ночью Сочи особенно красив. Не то, чтобы в темноте он лучше выглядит, чем днем. Просто этот теплый город становится в ночное время совсем другим. Представьте, что кто-то опрокинул новогоднюю елку и решил ее не поднимать – вот примерно такой Сочи в темное время суток.
Только вместо гирлянд и игрушек – светящиеся ниточки окошек домов, уходящие далеко в горы, а вместо привычной звезды, венчающей лесную красавицу – морвокзал с расходящимися лучами причалов, освещенных прожекторами в тысячи свечей.
Теперь в ночном Сочи спокойно. Покой спящих жителей и гостей города может нарушить разве что пенье ночных тропических птичек.
Но так было не всегда. Еще лет пять назад весь город начинал сотрясаться от страха, лишь наступали сумерки. И даже преступники, которых в Сочи тогда было трое,  по вечерам не выходили на улицу. Кстати, как потом выяснилось, именно они были повинны в том, что город по ночам замирал от страха. Но давайте все по порядку.
Жил в Сочи молодой воришка  по прозвищу Бугенот. Прозвали его так за то, что он странно смеялся – вместо привычного «ха-ха-ха» или «хи-хи-хи» бубнил что-то вроде «бу-го-га», да вдобавок к этому удивительно был похож на енота – такая же хитрая мордашка и еще на носу три темных родимых пятна, как полоски на кроссовках «Адидас». Вот и получилось, что «бу-го-га» плюс «енот» - равняется Бугенот.
И было у него два товарища, если так можно назвать воришек – Колесо и Индюк. У Колеса были выгнутые колесом ноги, а индюк получил свое прозвище за то, что был глупый и при всякой опасности начинал кричать что-то невнятное, но очень громкое.
Вся эта троица занималась тем, что воровала у отдыхающих на пляжах тапочки и переправляла их в соседние страны. Всех троих время от времени ловили, отправляли в тюрьму, но, выходя на свободу, они все равно принимались за старое. Просто в детстве ни мама, ни папа им не говорили, что воровать – не только не хорошо, но даже очень и очень плохо.
Так вот, однажды Бугенот украл не шлепанцы, а штаны из бараньей шкуры. И у кого – у одного древнего уважаемого пастуха. А человек этот был волшебником и звали его Горан. Он сам себе такое имя придумал.
Сочи еще ни на одной карте не значилось, а Горан уже водил по горам барашков и волшебствовал потихоньку, по-доброму. Помогал всем, кто в помощи нуждался.
А еще волшебник никого не боялся. Да и кого ему было бояться? И вот, как-то раз Горан решил посмотреть, как в городе люди живут, что делают, а заодно сходить в кино и посмотреть какой-нибудь мультик.

II

Сочи встретил волшебника музыкой и песнями. В городе как раз праздновали открытие купального сезона. Каждой зимой, в этот день – первого января в Сочи приезжают первые отдыхающие и начинают загорать и купаться, а закрывается сезон 30 декабря, чтобы дать отдохнуть от отдыхающих самим сочинцам. Хотя бы пару дней в году.
По улицам бегали солнечные зайчики. Пальмы и магнолии искрились конфетти, а сочинцы – и взрослые, и дети весело пели и танцевали, прославляя гостей города.
Горан спустился на набережную к центральному городскому пляжу, снял громадную фетровую шляпу, бурку и черные кучерявые штаны из бараньей шкуры. И остался только в шерстяных, вязанных плавках. Затем он вошел в море, подплыл к волнорезам и, взобравшись на один из подводных валунов, помахал рукой стайке дельфинов.
Город в это время продолжал праздновать открытие сезона, из окон домов, школ и даже больниц звучали прекрасные веселые песни и, казалось, вся сочинская природа поет и радуется вместе с людьми.
Но были в городе те, кому праздник не нравился. И, что самое страшное эти «те» продолжали делать свою нехорошую работу в этот замечательный выходной день. Конечно, это были Бугенот, Колесо и Индюк.
В праздничный день они украли на пляже десять пар тапочек, а чтобы их сразу не задержала милиция, закопали шлепки под одной из кабинок для переодевания. Но украденного им показалось мало. Бугенот увидел на камнях одежду волшебника и решил украсть штаны. Они ведь были такие необычные, из бараньей шерсти. И молодой вор украл и закопал их там же, где были закопаны тапки. Чтобы потом прийти ночью и забрать их.
Когда Горан накупался и вышел из моря, он распахнул руки, словно хотел обнять весь мир, и запел волшебную песню на своем горном языке:
- Нема више сунца-а-а-а,
- Нема више месеца-а-а-а, - пел он.
- Нема тебе, нема мене-е-е-е,
- Ничег више нема йо-и-йо….
- Покрива нас ратна тама-а-а-а….
- Покрива нас тама йо-и-йо….
И тут он увидел, что штаны исчезли.
- Ой-и-йо… - только и сказал он после этого.
Штанов нигде не было. Бурка и шляпа были на месте, а штанов… их не было. Горан обошел весь пляж, заглянул под большие камни, спросил даже чаек о своей пропаже, но они лишь покачали головами в ответ.
И тогда волшебник понял, что его обманули, обокрали. Он топнул ногой и сказал что-то на своем горном языке. Только никто, конечно, ничего не понял. После этого Горан надел бурку, шляпу и пошел обратно в горы к своим барашкам.

III

Когда на Сочи опустилась ночь и город вновь стал походить на новогоднюю елку, воровская троица – Бугенот, Индюк и Колесо появились на набережной. В черной одежде и масках, прямо как японские бандиты ниндзя, они подошли к кабинке для переодевания, под которой днем зарыли украденные вещи.
- Что это? – спросил испуганно Индюк и уже было собрался кричать от страха, но Бугенот закрыл ему ладонью рот.
- Тс-с-с, - сказал он своему подельнику и прислушался.
И правда, будто кто-то кричал, но крики шли из-под земли.
- Что это за ерунда, - уже испуганно спросил Колесо.
- Не боись, - с дрожью в голосе ответил Бугенот и зашел в кабинку.
И тут, с криками – «А-а-а-а-а!!!» «О-о-о-о!!!» и «Э-э-э-э-э!!! О-го-го!!!» из-под земли выскочили штаны волшебника и набросились на Бугенота. Он отбросил их в сторону и побежал, что было силы. Колесо и Индюк бросились за ним.
От страха воришки так перепугались, что даже не могли кричать, языки прилипли к зубам и они только бежали, бежали и бежали. А за ними, все с теми же криками «А-а-а-а!!!», «О-о-о-о!!!» и «Э-э-э!!! О-го-го!!!», гнались черные, кучерявые штаны.
Выбежав на центральную улицу Сочи – Курортный проспект, Колесо, Индюк и Бугенот бросились в разные стороны. Штаны остановились, не зная за кем из преступников бежать, но  вскоре погнались за Индюком. Увидев это, Индюк обрел дар речи и что было силы заголосил, как настоящий индюк:
- Ирла-ирла-ирла!!!
Если бы вы видели его глаза в этот момент, то, наверное, подумали, что они лопнут, такие большие они стали от страха.
Штаны уже почти догнали вора, он даже почувствовал их дыхание, как вдруг он провалился куда-то и услышал удаляющиеся, душераздирающие крики:
  - А-а-а-а-а!!! О-о-о-о-о!!! Э-э-э-э-э-э!!! Ого-го!!!
Оказалось, что Индюк свалился в открытый канализационный колодец. Видимо, кто-то из дорожных рабочих после ремонта колодца забыл поставить на место тяжелый металлический люк. Индюк осторожно выбрался наружу, прислушался – нет ли рядом зловещих штанов и, убедившись, что опасность миновала, прихрамывая, побрел в сарай, который воришки сколотили на окраине города.
Колесо и Бугенот, после того, как убежали от штанов, встретились у банановой рощи. Преступники проголодались и им нужно было что-то поесть. Ну а что кушать, в общем-то, несчастным воришкам, у которых нет своей семьи? Только бананы, да горные каштаны, которые даже воровать не надо, в Сочи они просто так растут.
Они нарвали похожие на желтые сосиски плоды, рассовали их по карманам, и отправились в свое жилище. В сарае их уже ждал голодный и наиболее пострадавший Индюк. Бугенот и Колесо угостили его бананами, Индюк же рассказал им о том, как удалось убежать от коварной одежды.
- Штаны нас сожрут, это точно, - почти плача говорил Индюк. – Если мы не уедем куда-нибудь, все – нам конец!
- Погоди реветь, - ответил на это Бугенот. – Чего-нибудь придумаем.
- Ага, уехать мы всегда успеем, - поддержал Бугенота Колесо. - Хотя ехать-то особо некуда. Говорят, за городом холодно, снег лежит. И вообще, ни бананов, ни яблок. Даже черешни нет. Разве что в горы подняться и там переждать.
- В горах волшебник сидит, туда нельзя, - сказал Бугенот. - Еще в кракозямбру какую-нибудь превратит. Это ведь он штаны заколдовал, точно он.
- А зря мы его ограбили, - недовольно произнес Колесо. – Воровали себе тапочки, жили припеваючи, зачем эти штаны нужны были…
- Зря-зря, - поддакнул Индюк.
- Ладно, - поставил точку в разговоре Бугенот. – Поживем пока в сарае, послушаем, что люди говорят, может и обойдется. Надо только бананами запастись.
- Надоели уже бананы, хорошо бы  арбузиков поесть, - начал ныть Индюк.
- Вот и займись арбузами, - поставил ему задачу Бугенот.
На следующий день в Сочи говорили только о кучерявых штанах. Кто-то рассказывал, что видел их на городском маяке, якобы они сидели на самом верху и одной штаниной, как рукой махали проезжающим кораблям. Кто-то встретил штаны в ночном кафе, они сидели за столиком и ждали официанта, а когда тот не подошел, начали бегать по залу и кричать:
- Безобразие, дайте жалобную книгу!
Ни полиция, ни градоначальник не могли понять откуда они взялись и что с ними делать. Штаны появлялись в городе ночью и гонялись за людьми с криками и воплями. Маленькие сочинцы даже страшилку придумали: «Догони, догони – кучерявые штаны». В общем, единственное, что могли посоветовать городские власти и полиция горожанам - это не выходить из домов после наступления темноты.

IV

Индюк, Бугенот и Колесо от страха и вовсе не появлялись на улице больше недели. Даже днем они не показывались в городе. Когда же в воровской сарай пришли полицейские, чтобы спросить, имеют ли они какое-то отношение к этой загадочной истории, вся троица бросилась к ним, как к спасителям и попросила сразу же посадить их в тюрьму – в самую крепкую камеру с самой толстой дверью и самым тяжелым замком.
- Так это вы, значит, все заварили, - сказал градоначальник Дорофей Петрович Солнцев, когда воришек доставили в полицейский участок.
Бугенот, Индюк и Колесо тут же рассказали ему о том, как украли у Горана штаны, и что после этого началось.
– Э-э-эх, нашли кого обворовывать, - покачал головой городской голова. - Это же Горан – наш главный волшебник. Он же нам всем добро делает. Вот вы знаете, почему у нас так тепло всегда? Потому что это он так волшебствует. Горан вообще много всего полезного делает для нас. А вы его так обидели, нехорошо.
- Давайте-ка, ребята, поступим так, - вновь обратился он к воришкам. – Мы не будем вас наказывать. Но при одном условии – если вы уладите это безобразие со штанами и вернете людям все тапочки, которые вы у них украли.
- Как же мы это сделаем? – едва не заплакали воры.
- А это уже сами решайте, - ответил градоначальник. – Я бы на вашем месте просто пошел к волшебнику и извинился.   
Воришек отпустили и они снова вернулись в сарай. Надо было что-то делать. Никогда еще Бугенот, Индюк и Колесо ни перед кем не извинялись. Они ведь всегда были очень гордые. Только если подумать, чем им гордиться-то было? Тем, что крадут у людей вещи? Так этим не гордиться, этого стыдиться надо.
- Кто-нибудь сожалеет вообще о том, что мы сделали? – спросил своих товарищей по преступлениям Бугенот.
- Ты хотел сказать о том, что ТЫ сделал? – ответил Колесо.
- Не важно кто, важно, что отвечать нам вместе, - отмахнулся Бугенот.
- А что это вообще такое – сожалеть, - задал вопрос Индюк.
- Сожалеть, ну, примерно так, - Бугенот задумался. – Это что-то вроде болеть. Когда что-то болит. Например, голова, зубы… Ну, как-то так….
- Я думаю, что выбора у нас особого нет, - сказал Индюк.
- Да, наверное, - поддержал его Колесо.
- Ну что ж, давайте попробуем. Говорят, что это не очень больно – когда извиняешься, - сказал Бугенот.
Воришки отправились в горы. Но перед тем, как показаться на глаза Горану, Бугенот, Индюк и Колесо искупались в озере на вершине горы. Наконец троица пришла к скромному шалашу Горана. Волшебник вышел из своего жилища и сурово посмотрел на незваных гостей. Наступила тишина, даже бараны перестали блеять и уставились на воришек.
- Простите нас, пожалуйста, - сказал за всех Бугенот. – Мы больше не будем воровать.
- Ха, - махнул рукой Горан и улыбнулся.
Это означало то, что волшебник простил воришек. А как же иначе? По-другому нельзя. Если обидчик просит прощение, если он жалеет о том, что сделал плохо – его нужно простить. А если этого не делать, тогда зло будет сильнее добра. Так что, давайте прощать и держать в себе только добро. А кучерявые штаны вскоре вернулись к Горану. И он подарил их Бугеноту.




Ветер в банке
               
 I

Нет, наверное, в Сочи времени более радостного, чем последние дни октября. Когда вся страна замирает в ожидании надвигающихся холодов, в этом райском городе все так же цветут магнолии и созревают арбузы.
Но уходящий октябрь радостен не только из-за этого. Первого ноября здесь заканчиваются Великие каникулы и начинается учебный год!
Весело в этот день становится даже тем, кто еще ни разу не сидел за партой или стоял у доски. Из плеч словно начинают расти невидимые крылья, на которых так и хочется полететь в школу.
 Так вышло, что накануне «первого звонка» во двор одной из школ города , пришел поиграть с мячом мальчик по имени Афанасий. Если быть точнее – Афанасий Мотыльков, или Афоня, как ласково называли его родители. Надвигающееся первое ноября для него, как и для любого местного мальчугана тоже было главным праздником года. Но напоследок, перед школой он решил поиграть с мячом.
Афанасий мечтал стать выдающимся футболистом, выиграть чемпионат мира, а может быть даже Олимпиаду. Поэтому молодой футболист при каждой удобной возможности упражнялся с мячом, ходил смотреть тренировки сочинской футбольной команды «Жемчужина» и не пропускал ни одной телепередачи про футбол. 
Вот и на школьный двор он пришел, чтобы отработать свой лучший футбольный прием, который сам придумал и даже дал ему имя - «лепесток». Смысл его был в том, что после удара, кожаный мяч, словно лепесток цветка, влекомый ветром, летел непонятно куда и как, но в самом конце полета оказывался там, куда его Афанасий и хотел направить.
Мальчик бил по мячу, тот делал дугу над двором, отскакивал от одной стены, ударялся в старый кипарис, затем в магнолию, потом опять в стену и возвращался обратно. Несмотря на то, что солнце в этот день было не ярким, во дворе было светло и душновато. Вдруг мальчик почувствовал прикосновение ветерка. Он мягко дотронулся до спины, взъерошил волосы и, всколыхнув под деревьями опавшие листья и пыль, зашелся маленьким смерчем в центре двора. Увидев такое дело, Афанасий отошел в другой конец двора, чтобы ветер не мешал ему отрабатывать удары. Но когда в очередной раз мальчик отправил мяч в стену, мини-смерч подхватил его и стал кружить внутри себя.
- А ну отдай! – крикнул ему юный футболист, но ветер взлетел на крышу школы и начал колотить по ней мячом.
- Э-э-эй! – громко и как можно страшней крикнул мальчик проказнику-ветру. – Если ты сейчас же не вернешь мне мяч, я… я… -
Афоня не знал чем пригрозить ветру. Подраться с ним он не мог, ведь с воздухом не дерутся. Испугать полицией – тоже пустое дело. Оставалось только ждать, когда ветер наиграется и сам сбросит ему мячик. Мальчик сел на скамейку на входе во двор  и стал ждать.
Прошел час, другой, но ветер продолжал гонять мяч по крыше, иногда опускаясь во двор, чтобы подразнить Афоню, но мяч ему не отдавал. И тогда мальчик кое-что придумал. Он незаметно ушел за школу, где местный дворник хранил трехлитровые стеклянные банки и собирал в них  мелкие монетки, взял одну из них, еще пустую, завернул ее в куртку и вернулся во двор.
- Смотри, что у меня есть, - мальчик вдруг вытащил из кармана игрушечный автомобиль и поднял его над головой.
Ветер тут же бросил мяч и кинулся к нему. Он уже было собрался выхватить из руки машинку, когда маленький футболист поднял другой рукой куртку, под которой была банка, и ветер попался в стеклянную ловушку. Афоне осталось только закрыть банку крышкой.
Когда ветерок понял, что его поймали, он стал метаться внутри западни и что-то мычать.
- Ничего-ничего, - сказал футболист, поставил банку под кипарис и продолжил тренировку, - не будешь больше хулиганить.

II

Вечером, после ужина, когда родители обсуждали начало нового учебного года, Афоня сидел в своей комнате и смотрел на подоконник. Там, в стеклянной банке продолжал биться пойманный ветер.
- Что же мне с тобой делать, - сказал Афанасий, подошел к подоконнику и взял банку в руки.
После нескольких часов, проведенных  в неволе ветер из едва различимого, полупрозрачного облачка стал темно-серым. Теперь он походил на темную медузу или маленькое привидение. Мальчик подошел к кровати и встряхнул банку. Пленник ударился о стенку трехлитровки и упал на дно.
- Эй! – позвал его юный футболист и снова встряхнул банку, но ветер больше не поднимался.
Аполлон не знал что делать. С одной стороны, проказника-ветра ему было жалко, он хотел отпустить его. С другой – он не хотел, чтобы ветер снова воровал чужие вещи и издевался над их владельцами. И все же он решил отпустить ветер.
Он открыл крышку и наклонил банку. Воришка выкатился на подоконник и вздохнул. Афанасию показалось, что ветерок сказал очень тихо: спасибо.
- Да не за что, - ответил мальчик.
И тут в окно кто-то постучался. Юный футболист выглянул во двор и увидел, что в стекло бьется ветка финиковой пальмы. Он повернул защелку, и створка окна чуть не сбила его с ног. В комнату ворвался сильный, пахнущий соленым морем ветер. Словно большой морской скат манта он обогнул комнату, разбросал тетради на столе, взлохматил плед на кровати и ринулся к подоконнику.
- Эй-ей! – только и успел крикнуть Афоня.
Тем временем маленький ветерок пошевелился. А большой нежданный ветер поднял его в воздух. И тут мальчик догадался, что ворвавшийся в окно ветер, наверное, папа маленького проказника.
- Вы его папа? – осторожно спросил он, обращаясь к гостю.
В ответ послышалось мычанье, похожее на то, которое издавал ветерок, только гораздо громче.
- Что ж вы сыну не объясняете, что воровать, это - плохо? – снова задал вопрос мальчик. На этот раз ответа не последовало.
- Ну да ладно, я не обижаюсь, - сказал он.
Ветер-папа, тем временем, словно в руки взял своего сына и медленно полетел из комнаты. 
– Вы когда его домой принесете, дайте ему чай с мандаринами. – крикнул вдогонку Афоня. - Хорошо помогает, мне мой папа всегда так делает, если у меня сил нет после тренировки.
Когда ветреное семейство скрылось из виду, мальчик закрыл окно, расстелил постель и, не раздеваясь, лег на кровать. Впереди был новый день. И, о, радость, школа!




Музыкальный лес

I

Есть на окраине Сочи необычный лес - музыкальный. Добраться до него совсем просто – садитесь на 21-й автобус, маршрут которого проложен от железнодорожного вокзала до Лысой горы, и выходите на конечной остановке. Потом нужно пройти немного вверх по тропинке, мимо шашлычной Абдулы, и вы у цели.
Мэр Сочи Дорофей Петрович Солнцев даже издал указ, чтобы перед входом в лес сделать красивую вывеску «Музыкальный лес». Название, конечно, так себе, но вывеска получилась отличная – кованная, с бронзовыми веточками и цветами.
В лесу странным образом растут самые разные деревья – инжир, пальмы, кипарисы, величественные платаны, буки, горные каштаны, мушмула, всех и не перечислить, так велико их разнообразие. Единственное, что их объединяет – это музыка. Деревья воспроизводят мелодии.
Первым это свойство обнаружил сочинский музыкант Валентин Гармошкин. У него никогда не было музыкального образования, но он так хотел играть на каком-нибудь инструменте, что в конце концов сам выучился музицировать на аккордеоне. Да так изумительно он играл, что его даже приняли на работу в Сочинскую филармонию. Сторожем. По ночам ни один вор не мог ничего украсть оттуда, потому что заслушивался великолепной музыкой, которая разливалась из аккордеона Гармошкина. А мелодии у Валентина всегда разные – иногда они веселые, радостные, как звук набегающей волны, а иногда – грустные и печальные, словно вздох седого одуванчика, теряющего с головы последние парашютики.

II

Но вернемся к лесу и поговорим о том, как Гармошкин обнаружил у деревьев музыкальные свойства. В один из солнечных дней музыкант гулял по городу со своим аккордеоном и играл по желанию людей веселые мелодии. Но в этот день главным для него была не музыка.
Гармошкин – человек любознательный и второй страстью для него всегда было краеведение. Он жадно изучал свой город и край, в котором жил. Поэтому после ночных смен в филармонии он путешествовал по еще не изученным переулкам и улицам Сочи, его окраинам.
Вот и в тот раз, после небольшой прогулки и одновременного музицирования на Курортном проспекте он сел в 21-й автобус и решил прокатиться до конечной остановки, потому что именно это место для него было еще недостаточно изведанным.
Он прошел немного вверх, посмотрел с высоты на прекрасный город, раскинувшийся внизу и остановился перед небольшим лесом. Солнце ласково покрывало оранжевым светом листву деревьев, на ветвях о чем-то весело шептались павлины.
Гармошкин присел на землю в тени векового платана и, растянув меха аккордеона, обратился к павлинам:
- Товарищи птицы, вы не возражаете, если я немного поиграю для души и, конечно, вас?
Павлины перестали шептаться и переглянулись. Затем один из них качнул головой в знак согласия. Хотя, возможно он просто стряхивал с перьев какую-нибудь мошку.
- Ну, раз вы не против, сыграю что-нибудь из неизданного, - сказал музыкант и мягко нажал на клавиши аккордеона.
Какой-то неизвестный вальс стал разноситься по всему лесу. Павлины, казалось, слушали эту музыку с большим интересом и удовольствием. Гармошкин закрыл глаза, чтобы ничего не отвлекало его от музыки, как вдруг услышал какие-то непонятные звуки – словно кто-то царапал палкой по коре дерева. Он открыл глаза и увидел, что все деревья в лесу раскачиваются, но не от ветра, а сами по себе. Музыкант вдруг понял, что они не просто скребут ветками по коре и шелестят листвой, а подыгрывают ему.
Это было так удивительно и необычно, что Гармошкин даже перестал играть и стал слушать этих деревянных музыкантов. И только павлины остались равнодушны к этому чуду и снова начали перешептываться. Хотя, возможно, они обсуждали именно это чудо.


III

Теперь Гармошкин приходит в этот музыкальный сказочный лес каждый вечер – перед своей ночной сменой в филармонии. Деревьям он играет новую музыку, а они подыгрывают ему или же просто играют свою, а он слушает их.
Впрочем, не один Гармошкин теперь приходит в лес послушать необычайно красивые произведения деревьев. Теперь сюда приходят остальные сочинцы и, конечно, туристы. Кроме вывески мэр распорядился сделать здесь удобные лавочки. А еще послушать «деревянную музыку» в лес прилетают летучие мыши и ночные бабочки. И даже муравьи, забыв про сон, выползают из своих муравейников и наслаждаются необычными звуками. И только павлины продолжают перешептываться о чем-то, не вслушиваясь в мелодии.
Единственно, кому строго настрого запрещено приходить в лес – это мэру. И этот запрет он вынес сам себе. Потому что когда Дорофей Петрович начинает подпевать или, не дай Бог, подыгрывать деревьям, с них сыпется листва и ломаются ветки.




Бабушки и Хвостунья

I

Живут в Сочи две удивительные бабушки. Такие маленькие озорные старушки, от одного вида которых уже радостно на душе становится. Старшую, которой уже больше ста лет, звать Крапива Геннадьевна, младшую – ей только девяносто в прошлом году исполнилось – Мира Константиновна. А чтобы не зазнавались они от своих необычных имен, сочинцы стали называть их бабушками Мирой и Крапой.
У старушек есть маленький домик на городской окраине, там, где Сочи уходит в горы и почти упирается в небо. К ним в гости даже облака иногда заходят, так высоко они живут. А еще отсюда открывается прекрасный вид на море и Казачью скалу.
В молодости своей, когда Мира и Крапа были девушками, занимались они добрым волшебством. При помощи шуток и стишков выгоняли из городских садов и огородов вредных жуков и мух, песнями вылечивали от разных хворей, а мальчишкам и девчонкам помогали находить потерявшихся кошек и собак. Тем и жили.
Когда же вышли бабушки на заслуженную волшебную пенсию, государство всё за них делать стало, и деньги даёт и продукты разные выдаёт. В общем, живи – не хочу. 
Вот так незаметно, потихоньку, бабушки отказались от волшебства. И стали так жить-поживать под полной защитой государства, собирали в горах для удовольствия каштаны, выращивали летающие ромашки. И все бы ничего, если бы не одно происшествие, которое заставило их вспомнить все волшебство, которым они владели.
 
II

В один из солнечных, осенних дней бабульки суетились в огороде и на клумбе – Мира подвязывала помидоры и окучивала оранжику, а баба Крапа большой расческой чесала цветам листики и сдувала пылинки.
- Мира, не забыть бы сегодня облака покормить, а то жди завтра дождь. А так хочется солнышка.
- Ничего. Покормим, - ответила младшая волшебница. – Как раз крошки со вчерашнего дня остались.
И вдруг, в калитку кто-то постучал.
- Да-да, - сказала баба Крапа, - заходите.
Калитка отворилась и во двор вошел худой светловолосый мальчишка лет семи. Босые пальцы на ногах его выглядывали из плетенных бамбуковых сандалий и так быстро перебирали друг друга, будто хотели куда-то немедленно бежать, что-то делать.
- Здравствуйте, - сказал мальчуган и два солнечных зайчика из его глаз прыгнули на лица Миры и Крапы.
- О, привет, товарищ мальчик, - поздоровались с ним бабушки.
Они повернулись к мальчику и представились:
- Нас зовут баба Крапа и баба Мира. А как тебя звать?
- Степанофей, - уже погромче ответил мальчик.
- Здорово. А это как? – задумалась, было, старушка, но мальчик тут же пояснил:
- Мама хотела назвать Степаном, а папа – Тимофеем. Сошлись на Степанофее.
- А, что, интересное имя, - сказала Крапа. – Вот у меня знакомый есть, у него родители тоже затейники, назвали его Васиваном – это значит и Вася, и Ваня. А отчество вообще – Ярополкович. Васиван Ярополкович.
- А фамилия? – спросила Мира.
- Какая фамилия? – насторожилась Крапа.
- Я говорю, какая фамилия у Васивана?
- А, Васивана, – пошевелила ушами баба Крапа. – А не помню. Не важно. Вот лучше скажи, за каким делом пришел к бабушкам, - снова переключила она внимание на мальчика.
Степанофей еще раз пустил солнечных зайчиков на бабушек, было видно, что он волнуется.
- Хвостунья пропала, - еле сдерживая волнение, проговорил  белокурый ангел в бамбуковых сандалиях. – Хорошая, говорящая кошка, крысоловка. Лучшая кошка в городе, у нее такой хвост длиннющий – два метра. Мы ее за это так и прозвали – Хвостунья.
- А как она пропала? – спросила Крапа.
- Ушла на чердак и не вернулась. У нас после этого еще  шкаф пропал и сундук с книгами старыми. Сейчас туда даже папа заходить боится и меня не пускает. А уже третий день пошел, как кошка исчезла.
- А чего-нибудь необычное там было – на чердаке, - не удержалась Геннадьевна.
- Там в самом углу какое-то черное пятно и как-будто ветерок из него, только холодный. Я близко не подходил, оно еще свистит тихонько так, но страшно. Мне родители сказали, что вы раньше кошек пропавших помогали находить, - умоляюще сказал Степанофей.
- Да было дело, - сказала Крапа, и слова ее кирпичами упали на землю.

III

- Мира, ты куда книгу, эту, как ее… Энциклопедию волшебства и добрых дел задевала? - спросила Крапа подругу. – Ну-ка поищи ее у себя в комнате. - Что-то мне все это напоминает.
Старушка сходила в дом и вернулась обратно с большой книгой в белом переплете.
- Так-так, - Крапа открыла ее и стала быстро перелистывать страницы. – Кажется что-то на букву «М». Мандрагора, Мафусаил, Мамалыга, - читала она вслух, переворачивая листы с яркими картинками и крупными буквами.
- Ага! Мухоморье! – торжественно произнесла бабушка и книга замерла в ее руках. – Черная злая дыра, которая появляется там, где постоянно скандалят и ругаются. У тебя дома шумно? – спросила Крапа Степанофея. Тот кивнул головой.
- Мама с папой ссорятся.
- Та-а-а-ак, - продолжила старушка. – С каждым днем дыра растет и начинает втягивать в себя все, что лежит, бежит или сидит рядом. Видимо, Хвостунью вашу как раз Мухоморье затянуло. Туда же и шкаф с сундуком провалились. А сейчас, наверное, еще что-то затягивает.
- Вспомнила я эту историю, - Крапа отложила в сторону волшебную книгу. - Давненько Мухоморье о себе знать не давало, лет пятьдесят, наверное. Главный в этой дыре – Злобный фикус. И был когда-то этот фикус домашним растением древней сочинской бабушки-волшебницы Лепетушки.
- Стоял себе возле окна, листьями помахивал. Но Лепетушка была бабушка забывчивая, хоть и добрая. Забывала вовремя фикус поливать. А он от этого злился, злился, пока вконец не разозлился. Да еще он кое-какое волшебство бабушкино знал. И вот стал он тогда использовать волшебство не для добра, а зла. Сначала возле его горшка мухи стали дохнуть, дымом стало вонять, солнце в окошко заглядывать перестало. Потом он с бабушкой – хозяйкой своей стал браниться, ругаться. И от скандалов этих, ругани, становился он все сильнее и сильнее. Ну и Лепетушка его взяла да отправила в Мухоморье – это такой мир, в котором все зло живет.
- Вот тебе на! – Крапа хлопнула ладонями. -  Чуть не забыла! Если вдруг в доме перестанут ругаться – Мухоморье закроется и Хвостунья останется там навсегда! Беги, Степанофей и говори маме с папой, чтоб они, пока мы Хвостунью не вытащим, не переставали браниться, можно понарошку! Да быстрей беги!
Мальчик молча выбежал со двора и со всех ног бросился по тропинке вниз - к центру Сочи.

IV

Когда Степанофей побежал, чтобы предупредить родителей о Мухоморье, бабушки начали готовиться к предстоящему путешествию в царство злобного фикуса. Для начала они достали с чердака большой рюкзак. Крапа взялась за составление списка волшебных и необходимых в опасном путешествии штучек. А Мира вызвалась все эти вещи выискивать в маленьком, но очень хитром доме.
- Старушечка, быстро ищи карманный справочник волшебства и добродельства, - кричала Крапа второй бабушке и продолжала вспоминать о том, что еще пригодится в логове фикуса.
Бабуля неслась сначала на чердак, потом в библиотеку, затем в кладовку, но справочника не находила.
- В цветнике посмотри! – кричала ей Крапа и из зарослей бананов и лимонов выскакивала непослушная книжка и старалась спрятаться от бабушек куда-нибудь еще. Книжки ведь тоже не всегда работать любят, а тем более в Мухоморье спускаться, где их проглотить могут.
Когда рюкзак был заполнен, Крапа еще раз огласила список, чтобы ничего не забыть, а Мира ей поддакивала:
- Тля фикусовая гигантская – десять штук?
- Есть! – отвечала подруга и доставала из рюкзака баночку с тлей.
- Горшок-ловец? - продолжала Крапа.
- Есть, - так же бодро говорила Мира.
-  Лестница летающая?
- Найдется!
- Громопушка и снаряды к ней?
- А вот это упустили, - призналась бабушка и побежала искать в доме оружие.
- Ай-ай-ай, - выбежала во двор Мира. – Я же забыла, что подарила её, но не помню кому.
- И как же теперь? – Крапа сурово посмотрела на свою древнюю подругу.
- Что-то делать надо, что-то делать надо, - запела, смущаясь, баба Мира и замолчала.
- А! – вдруг встрепенулась она. – Сейчас! – она убежала в дом и вернулась оттуда с трубой от пылесоса и прозрачным пакетиком с петардами и бенгальским огнем.
- Вот лучше – это громобой! – она вытащила из кармана  носовой платок и стала завязывать его с одного конца трубы.
- Это чтоб бомбы не вываливались, - пояснила бабуля.
- Ну прямо царь-пушка, - только и сказала на это Крапа.
- А-то, - завязав платок, гордо произнесла Мира.


V

Когда бабушки подошли к дому Степанофея, родители его бегали по двору и что-то громко кричали друг другу.
- Ну-ну. Не перестарайтесь-то, - сказала им баба Крапа и отворила калитку. За ней последовала Мира.
Родители мальчика застыли и уставились на бабушек.
- Рады приветствовать друзей Мухоморья, - съехидничала Мира. – Я –Мира, а это Крапа, - представила она себя и свою подругу.
- Пантелей Дормидонтович, - тихо сказал папа Степанофея – трехметровый великан в красных шортах и рубашке из морской капусты.
– И моя супруга, - он зачем-то погрозил кулаком женщине, - Витамина Буцефаловна.
Мама Степанофея слегка присела и снова встала, приветствуя пожилых дам-волшебниц. В отличие от своего огромного мужа она была едва полутора метров в высоту. Зато очень красива, с большими, как блюдца, глазами.
- А Степанофей где? -  спросила баба Крапа.
- В доме, - растерянно сказал папа-великан. - Вас ждет.
- Ну, тогда времени терять не будем, - сказала старушка и направилась к крыльцу. – А вам, - приказала бабушка родителям мальчика, - сидеть здесь и ждать. Пантелей и Витамина покорно сели на траву и взяли друг друга за руки.
В доме было тихо, лишь какой-то свист раздавался откуда-то с потолка. Мира и Крапа осторожно прошли в гостиную и осмотрелись. Вдоль стен стояли громадные книжные шкафы, на круглом деревянном столе в самом центре комнаты тоже были навалены книги.
- И где они только время на скандалы берут? – сказала Крапа. – Ведь столько книг и все их нужно прочитать.
Бабушки оглядели комнату в поисках мальчика. Тот сидел у окна и смотрел на люк, ведущий на чердак.
- Не переживай, сейчас вернем твою Хвостунью, - решила подбодрить его баба Мира.
Степанофей улыбнулся, подошел к старушкам и обнял их.
- Нежности на потом, - произнесла Крапа. – А сейчас, - обратилась она уже к Мире, - вытаскивай летающую лестницу, тлю и громопушку.
Младшая бабушка быстро исполнила приказ и посмотрела на люк в потолке.
- А как его туда… это… - задумалась она, не зная как пробраться на чердак.
- Это проще пареного финика, - сказал Степанофей и нажал на стене какую-то кнопку. Из открывающегося люка тотчас выдвинулась лестница.
- И волшебства никакого не надо, - промолвила Мира. – Да, ты наверх не ходи. Жди нас здесь. И мы вернемся.
- Вернемся с Хвостуньей! – уже с чердака услышал Степанофей удаляющиеся голоса бабушек.

VI

- Ну, старших надо вперед пропускать, - Мира бросила в свистящую дыру на чердаке летающую веревочную лестницу. – Крапа, полезай.
- Это с чего это ты командовать начала? – возмутилась было Крапа, но в дыру все равно полезла первая, как-никак она была опытнее в вопросах волшебства, чем ее 90-летняя подруга.
Внутри Мухоморья было темно и сыро. Лишь где-то вдали виднелся свет. Словно кто-то днем в зашторенной комнате приоткрыл маленькую форточку.
- Слушай, а тут вроде и не так, чтобы очень страшно, - сказала младшая старушка, когда лестница опустила их на дно Мухоморья. – В морковном болоте, помню, пострашнее и поомерзительнее было. Помнишь, это когда мы кошку Апофеоза Костылева – самого начальника всех начальников города искали.
- Нет, Мируша, не помню. Память у меня древнее, чем твоя, - сказала Крапа и зажгла волшебную спичку – не обжигающую и горящую долго и ярко.
 - Ну и чего это мы без стука заходим? – раздался скрипучий голос и огонек спички тут же высветил кадку со злобным фикусом. Большие листья его, на самом верху сложились в клюв, отчего он стал походить на пеликана. И пеликан этот ухмылялся, если не сказать больше – издевался над бабушками всем своим наглым и злым видом.
- Тля – к бою! – Крапа открыла баночку с гигантской пальмовой тлей и насекомые, не раздумывая. набросилась на растенье и стали грызть листья.
- И-а-ха!!! И-а-у-а-а-уах-ха! – заверещал фикус и попытался скрыться в темноте.
- Баба Мира, где наша громопушка, заряжай! – крикнула Крапа второй старушке и та сыпанула горсть петард в пылесосную трубу.
- Ага!!! – закричала Крапа, осыпая фикус миллионами разноцветных искр и вспышек.
- Не надо! Не надо! За что? – закричал фикус и, свернувшись в калачик прижался к земле в своей кадке.
- Где Хвостунья? – старшая бабушка, не опуская пылесосной трубы, подошла к злобному растенью.
- Да там она, там, - чуть не плача от страха и униженья, заскулил фикус. – У окошка.
Мира и Крапа посмотрели вверх, откуда пробивался солнечный свет и увидели силуэт кошки.
- Быстро что-то он сдался, - недоверчиво произнесла Крапа. – Может, притворяется? Сыпануть что ли еще в него петард?
- Не-е-е-е-ет!!! – закричал фикус. – Сдаюсь, сдаюсь! Слушаюсь и повинуюсь, только не взрывайте!
Побежденный и оттого особенно жалкий фикус сидел в своей кадке и осторожно смотрел на бабушек.
- Вот чувствую, ты добрее стал, а? – спросила Мира некогда злобное растенье.
Тот лишь промолчал.
- Ну, вы даете, бабули, - раздался голос сверху и к Мире и Крапе спрыгнула Хвостунья. Она села между бабушками и фикусом и обернула себя несколько раз своим длинным хвостом.
– Я чуть со страха в мышь не превратилась от вашей войнушки, - высказала недовольство кошка. - Меня, кстати, здесь не обижали, если что.
- Ну мы-то этого не знали, - как бы извиняясь сказала Крапа. – Он ведь, - она показала на фикус, раньше тут самый главный злодей был.
- Если все хорошо закончилось, возвращаемся. А то скоро все волшебные спички закончатся, - младшая старушка стала разворачивать летающую лестницу.
Когда все было готово и бабушки с Хвостуньей начали взлетать, злобный фикус, вернее, уже не злобный, закричал:
- Возьмите меня с собой! Я не буду больше зла делать!
Пришлось бабушкам привязывать его веревкой к лестнице и поднимать вместе с Хвостуньей. Когда спасательная экспедиция была завершена, и все вернулись в целости и сохранности, Степанофей бросился обнимать свою любимицу Хвостунью.
- Мухоморье закрываем? – спросила Мира Крапу и отвязала от лестницы фикус.
- Закрываем, - ответила старшая волшебница и щелкнула пальцами. Свистящая дыра – источник бед семьи Степанофея тут же исчезла.
В гостиную вошли папа и мама мальчика и тоже стали обнимать Хвостунью. А она от удовольствия и всеобщей любви зажмурила глаза и мурлыкала. Лишь только фикус с грустным видом стоял в своем горшке и вздыхал.
- Вы это, как бы, - начала Мира.
- Короче! – закончила за нее Крапа. – Фикус оставляем вам на дальнейшее перевоспитание. Если что – зовите нас, мы ему больше не позволим зло творить.

               
VII

- Спасибо вам большое, - прощаясь с бабушками, сказал Степанофей.
- Я вас, барышни, тоже благодарю. - Хвостунья протянула свою пушистую лапу и пожала руки спасительницам. – Весьма, весьма.
- Ну и на здоровье, – вдвоем ответили волшебницы. – Приходите в гости, угостим каштанами. Мы же теперь друзья.
Старушки надели свои волшебные рюкзаки и, помахав Пантелею и Витамине, двинулись в путь.
В Сочи наступал вечер, тропинка, ведущая вверх – к дому бабушек освещалась теплым, оранжевым светом. Под ногами хрустели финиковые косточки, в спину дул теплый ветерок Черного моря.
- А ведь мы сегодня облака-то не покормили, - вдруг вспомнила Крапа.
- Ну, жди завтра дождик, – ответила Мира.
- А и ладно! Дождик, ветер, ураган – все хорошо, все нам в радость. Живем!



Друзья Олимпиады

I

В один из воскресных дней, в Сочи на площади перед городской мэрией собрались тысячи сочинцев. Накануне, градоначальник Дорофей Петрович Солнцев призвал всех горожан прийти в центр города, а взамен пообещал приятную новость и праздничный салют.
Все застыли в ожидании загадочной новости, но мэр все не появлялся на крыльце администрации.
- Друзья, я собрал вас здесь, чтобы рассказать вам о грандиозном событии, - раздался голос Дорофея откуда-то сверху.
Все собравшиеся посмотрели вверх и увидели, что над площадью завис воздушный шар. Из корзины упала веревочная лестница и по ней стал осторожно спускаться мэр.
- Ну не может Дорофей по-простому, обязательно нужно что-то придумать, - сказал кто-то на площади.
В этот раз мэр был одет в яркий зеленый костюм с вышитыми на нем желтыми подсолнухами. На голове его колыхалась от ветра большая белая панама.
- Друзья! – снова повторил Солнцев, спустившись на крыльцо администрации. - Скоро в нашем прекрасном городе и в наших красивых горах пройдут зимние Олимпийские игры! - После этих слов в небе взорвались несколько фейерверков.
- К нам приедут сильнейшие спортсмены со всего мира, - продолжал мэр, а в небе все взрывались фейерверки. – Они будут соревноваться в хоккее, фигурном катании, бобслее и гонках на дворовых собаках!
- Нет таких соревнований, - снова крикнул кто-то из толпы.
- Если нет, то будут! – Весело ответил мэр. – А теперь, друзья, в честь этого события я спою вам свою новую песню, которую написал в честь Олимпиады! Если что, я писал ее после работы, ночью, дома.
- У-у-у-у-у, - загудели сочинцы и стали быстренько расходиться, чтобы не слышать ужасное пенье градоначальника.
- Вот хороший ты мужик и городу от тебя хорошо, а певец из тебя никакущий, - сказал все тот же голос из толпы.
- Я знаю, кто это говорит! – вдруг крикнул в ответ мэр. – Василий, ты можешь говорить, что угодно, но ты дворник, а не музыкант! И тебе никогда не понять настоящего поэта и композитора!
Дворник Василий, который подметал каждое утро возле администрации, поспешил удалиться с площади, чтобы больше не гневить мэра, а Дорофей Петрович, тем временем запел:
- Олимпиада в Сочи,
- Это очень-очень!
- Олимпиада завтра,
- Там будет жарко!
Но мэра уже слушали только самые преданные его слушатели - голуби и воробьи. Ведь он всегда насыпал перед своим выступлением на землю семечки.

II

А в это время, где-то в горах, на лесной полянке разговаривали три друга – медвежонок, кролик и маленький, но уже сильный снежный барс. Из под густого белого снега, который покрывал поляну, пробивалась сочная зеленая трава. 
– Люди говорят, что тут у нас скоро игры какие–то будут, – сказал барс.
- Что за игры такие? – спросил кролик.
– Ну, олимпийские, ты что не слышал никогда? – удивился барс.
- Допустим, не слышал, - кролик пригнул уши к голове.
- Спортсмены будут соревноваться на лыжах, санках, в хоккей играть и много еще чего. Игры будут зимними, а значит, очень нужен снег.
- Снега-то у нас достаточно, - включился в разговор медвежонок.
- Достаточно-то достаточно, да не везде, - ответил кролик. – На южном перевале, где весь снег намораживается, стало тепло. Тает все.
- А давайте сходим и проверим, - предложил барс и звери согласились.
И действительно, на Южном перевале, у Ледяной пещеры был не снег, а как говорят на Кубани – жмяка. Грязные подтаявшие комки снега облепили вход в подземелье.
- Это что за безобразие! – воскликнул барс при виде безобразия и поспешил в пещеру. Медвежонок и кролик двинулись за ним.
- Это карстовая пещера, - продолжил барс.
- Чего-чего? – переспросил медвежонок.
- Чего-чего? - подумал кролик, но вслух не сказал, чтоб не показаться незнайкой.
- Ребята, сдается мне, что без этой пещеры и без этого снега не видать нам Олимпиады, как своих ушей, - сказал барс, поглядывая на длинноухого товарища.
- А мне кажется, что я что-то вижу, - сказал медвежонок и даже зажмурился.
Откуда-то снизу шел яркий свет, как будто кто-то спрятал в пещере маленькое солнце.
- Может быть это олимпийский огонь? – предположил кролик.
- Или кто-то фонарик уронил? – выдвинул свою гипотезу медвежонок.
- Не, - сказал барс. – Тут дело в другом, - и он стал спускаться в пещеру.
- Что ты! Что ты! - стал останавливать его кролик, но барс был непреклонен.
- Мы должны выяснить, что там происходит, Олимпиада в опасности.
Чем ниже спускались звери, тем сильнее становился жар от идущего снизу света.
- Мне бабушка рассказывала, что внутри земли горит огонь, - сказал медвежонок. - И иногда он вырывается наружу. Если его не потушить или не закрыть крышкой, то может много беды наделать.
- Как-то непонятно, но вполне возможно, - сказал барс. – Если это так, то нам проще его накрыть крышкой, ведь вода от снега не тушит его. – он осмотрелся по сторонам и увидел над тоннелем, уходящим вглубь горы большой камень. Он был почти идеальной круглой формы и как нельзя лучше подходил на роль своеобразной крышки для этой горной «кипящей кастрюли».
- Кролик, тут дело есть одно, - начал барс.
- Какое-такое дело, - заподозрил что-то кролик.
- Кто у нас лучше всех прыгает?
- Ты же знаешь, что я чемпион гор по прыжкам вверх и в длину, - гордо сказал кролик.
- И в сторону тоже, - добавил медвежонок.
- Видишь тот камешек? - барс показал на «каменную крышку». – Запрыгнуть на него можешь только ты. И легонько столкнуть вниз, он на честном слове там держится.
- Я не могу, - коротко сказал кролик.
- Кролик, ты сильный, ты сможешь! – крикнул барсик так, что камень даже покачнулся.
- Не-не-не, - снова отрезал кролик.
- Хорошо, ты не кролик, ты заяц! Ты самый мощный, двухмоторный заяц в мире! Прыгай! – крикнул барс и от такой поддержки кролик неожиданно прыгнул и враз очутился на валуне. Но камень даже не шелохнулся.
- Ну только не стой просто так, - увидев, что ничего не происходит, крикнул барс. – Давай-ка постучи по нему лапами, как ты делаешь это на пеньке.
Кролик начал барабанить по камню и тот начал медленно наклоняться в сторону тоннеля.
- Давай-ка врежь посильнее и прыгай к нам, - крикнул ему медвежонок и кролик, в последний раз стукнув по валуну лапами, прыгнул к друзьям.
Камень сорвался с каменного карниза и с громким стуком полностью накрыл пещеру.
- Ого, - только и смогли сказать на это звери.
- Смотри-ка, вроде уже перестает таять снежок, - сказал кролик. – Мы спасли Олимпиаду?
- Вроде того, - откликнулся барс.
- А ведь никто не поверит, - сказал медвежонок.
- Настоящие герои в этом не нуждаются, - гордо ответил кролик и звери неторопливо двинулись на свою любимую полянку.