Гротеск

Мадлен собралась смотреть шоу. Мадлен достала из сумочки пудреницу и высыпала на туалетный столик две ровные дорожки кокаина, воткнула в нос соломинку и занюхала белоснежное, невесомое, святым дилером дарованное богатство. Ах, если бы у неё было больше двух ноздрей, она бы нюхала кокаин постоянно, ведь, как известно, он – есть освобождение от земного бремени. Мадлен легкой походкой шла к месту проведения сеанса; отталкивалась каблуками от земли, взлетала и заглядывала в окна верхних этажей, где брюнетки и блондинки полировали друг другу клитор в ожидании прихода, где чудак с безумными глазами, лежа на потолке и закинув ногу на ногу, управлял миром сквозь призму своего расширенного сознания, где Господь Бог и вся его небесная братия распевали гимны во славу кокса. Как мудро, как запутанно и непонятно устроен мир, думала она. Красота каждого человека, флюороэсцентной краской и неоновым светом, не хуже огней Голливуда освещает наше существование. Мадлен умела видеть в каждом человеке что-то особенное, и не скупилась на сравнения. Все, кого она встречала на своем пути, были особенными, но они не знали об этом, а Мадлен знала. Все потому, что они ненастоящие. Так сложно оставаться человеком в мире киберпанка, рассуждала Мадлен, приземляясь на улыбающийся троллейбус. Он помахал ей радушно усиками и пустился в пляс. Жить в вечной нирване, впадать в экстаз от мысли о game over – это правда, совсем не её тема. В этом мире даже невозможно заняться любовью, потому что в итоге – это всего лишь два трахающихся уравнения. Нет, без кокаина она бы точно не выжила. Наконец, Мадлен прилетела к назначенному времени в назначенное место. Это подиум под открытым небом, где-то на обломке Вселенной, окруженный кольцом из осколков скал. Именно здесь и будет проходить шоу. Собравшиеся расселись параллельно подиуму, подбирая под себя полы запыленных сюртуков, фраков и кружевных платьев образца вне времени. Начался показ. Мадлен украдкой вдохнула еще крупицу кокса, чувствуя, что из носа бежит кровь. Парить над самой собой, и самой с собой разговаривать – занятие не из легких, но Мадлен успешно с ним справляется. Кажется, она говорит о всеобщей утопии. На подиум выходит первая Невозможная модель. Никелевое великолепие, с отверстием для флеш-карты за левым ухом. Модель поднимает андроидную сверкающую руку, улыбается андроидными переливающимися губами. И Мадлен непроизвольно улыбается в ответ. Вторая модель спокойна и серьезна, на металлические плечи наброшен кашемировый шарф. Они идут одна за другой, выставляя свои модифицированные стальные тела, публика аплодирует и восторженно ухает. В какой-то момент все киборги выстроились в шеренгу и замерли. Одна дама из первого ряда выскочила к ним, на их божественный помост и начала судорожно сдирать с себя одежду, и модели помогали ей. Потом они сняли с дамы кожу, и под розовой нежной оболочкой оказался такой же стальной скелет. Хрупкая роза, которую облекли в металл. Мадлен поправила кусочек кожи на локте, из-под которого явственно что-то сверкало, наполированное заботливыми руками. Кровь из носа уже не текла, а хлестала, но она упорно продолжала набивать дыхательные пути белым порошком. Как сложно оставаться человеком в мире киберпанка, сетовала Мадлен, возносясь в свой кибернетический рай после передозировки кокаина.