Второе ноября

02.11.2008

       В маленьком камине потрескивали поленья. Наслаждаясь этими согревающими, не только дом, но и душу, звуками, маг дремал, откинувшись на спинку почти такого, же древнего, как и он сам, кресла. За окнами его весьма скромного каменного дома шел дождь. Осень в этом году выдалась на редкость промозглая настолько, что фермеры, из расположенных вокруг деревень, даже не смогли как следует убрать урожай. «Ты бы хоть погоду исправил, маг тоже мне» - ворчали они, заглядывая иногда на кружечку пива. Но маг только улыбался в ответ. Издревле, в задачу магов входило поддерживать равновесие, проще говоря, они следили за тем, чтобы все было правильно. А что может быть правильнее осеннего дождя?
       Маг поселился в этих местах вот уже почти четыре столетия назад, Здесь его все устраивало. И расположенный на небольшом отдалении от людских глаз, домик, и находящийся здесь неподалеку древний лес, прекрасное место для прогулок. Особенно летом или ранней осенью. Ведь известно, что маги черпают свою силу, наблюдая за красотой этого мира. Чем больше красоты, тем сильнее маги. Бывали случаи, когда тот или иной маг, слишком долго засиживающийся дома, совсем терял силу и уже не мог видеть красоты. В таких случаях он превращался в обычного человека. И, в конце – концов, умирал. Но в тот, же миг, где-то совсем в другом месте на земле рождался новый маг.
       Так было всегда. Кто-то ведь должен поддерживать равновесие. Медленно приоткрыв глаза, наш маг, которого не мешало, бы представить, тем более что и звали его совсем не так уж сложно, а именно, Грейдон, что в переводе с одного из языков означало «сухая ветвь». Почему его так звали, не знал никто. Маги получают свои имена весьма странным способом. Говорят, некая загадочная сила наугад выбирает любое слово из любого языка и сообщает его магу. Забавно бывает. Просыпается маг утром и вдруг оказывается, что его зовут уже не Феодорк или Людовик, а Бракобин (Мусорная яма). И все, сделать ведь ничего нельзя. Кое-кто, конечно, пытался скрывать данное ему имя, но, как правило, оно всегда вылезает на поверхность. Ничем хорошим такие попытки не кончались.
       Грейдон посмотрел на календарь, заметив к своему удовольствию, что цифры, увиденные им утром, не изменились, маг еще раз довольно хмыкнул. – Сегодня второе ноября, - он любил этот день не потому, что когда-то очень давно, именно второго ноября, угораздило родиться на свет того, кого потом назовут Грейдон, (нет маги, как правило, не отмечают свои дни рождения), дело было в том, что по какому то совпадению, как раз в этот день, двести пятьдесят три года назад, с ним приключилось одно весьма любопытное происшествие.
       Подробности этого дельца были известны лишь узкому кругу лиц. Можно сказать, что он тогда спас если не мир, то кусок земли точно. Сам Грейдон не очень любил вспоминать о происшедшем, но был еще кое-кто, кто очень любил это делать. Здесь мы подходим к той самой причине, по которой второе ноября являлось для мага особым днем. Сегодня он ждал гостей, вернее гость как всегда будет один, что совсем не влияло на запасы, приготавливаемой к этому дню пищи. Запасаться надо было как следует. Так, как будто, в дом вот-вот нагрянет рота голодных солдат. Гостем будет гном. Народ гномов всегда отличался огромной работоспособностью, дурным характером, и хорошим аппетитом. Причем последние два качества выделялись более ярко. Мало кому удавалось по настоящему поладить с гномом, но если такой счастливчик находился, ему можно было позавидовать. Дружить гномы умеют.
       Поднявшись с кресла, маг принялся неторопливо, напевая что-то под нос, накрывать на стол.
Было восемь, до прихода Морина оставалось два часа. Вполне достаточно, чтобы придать дому отшельника достойный вид. Маг жил один, не то чтобы ему запрещалось иметь жену, совсем нет. У многих магов были жены, иногда они даже продлевали им жизнь, что вообще строго запрещалось. В более редких случаях жены магов тоже были магами, такое случалось очень редко. Но подобные пары обладали действительно великой силой. Ведь у них помимо красоты была еще и любовь к друг другу. Древние говорят, маг должен одинаково любить весь мир, но порой даже древние ошибаются. Грейдон пару раз ощущал на себе что значит любовь к женщине. Это были лишь искры великого пламени, но и этого хватило, чтобы понять: он не смог бы справиться, оставаясь магом.
Работа по уборке дома двигалась быстро и доставляла удовольствие. В представлении обычного обывателя чтобы навести порядок, магу достаточно стукнуть посохом, бормоча при этом что-то не членораздельное и вещи сами должны занять свои места. На самом деле все было не так. Говоря по правде, маги крайне редко используют свои чары. Кое-кто вообще никогда не использовал их, опасаясь нарушить то самое пресловутое равновесие. Любой настоящий истинный маг тысячу раз подумает, прежде чем поднять посох.
       Кроме того, что может быть приятнее работы по дому?
       Дождь кончился, когда часы в гостиной пробили один раз. Пол - десятого. Время набивать трубки. Торжественно открыв створки буфета, маг извлек положенные туда чуть меньше года назад две изящно вырезанные из эльфийского дерева превосходного качества курительные трубки. Конечно, он мог бы дождаться прихода Морина, это было бы честно по отношению к другу, но сдержаться маг никак не мог. Поставив кресло таким образом, чтобы огонь очага ни в коем случае не повлиял на качество древесины трубок, он приступил к священнодействию. Табак, добытый им когда-то далеко на юге из сокровищницы одного весьма богатого, даже по тамошним меркам, эмира, был великолепен. С содроганием думая о тех временах, когда мешочек совсем опустеет, Грейдон аккуратно, порцию за порцией набивал драгоценное «зелье» в уже отчищенные после былых посиделок трубки. У гнома трубка была короче. «Все-таки человеку требуется чуть больше табака»- подумал маг. Отметив, что сокровищ юга хватит еще максимум на два, три года, Грейдон тяжело вздохнул - «видно придется предпринять еще путешествие». Спрятав мешочек назад в укромное место, маг взглянул на часы. Минутная стрелка не спеша приближалась к двенадцати.
- Ну, вот и еще один год прошел,- сказал он, обращаясь то ли ко времени вообще, то ли к часам в частности.
В дверь постучали.