Рисующая

Не тронутый грязью, воздух чистоты, тени, падающие звезды, поляна, дети, луна, отражение деревьев в озере. Романтическая волна накатывала мысли юной головы и вела за собой.
Вечный блокнот в тонких пальцах, ручка, которая постоянно теряется в траве. Ведь карандаш - это слишком просто. Взгляд бежит по пространству, выбирая цель. Последнее время её глаза выбирают только силуэты. Девушке доставляло удовольствие, по позиции рук, головы, тела, угадывать настроение существа. Руки привыкли подчиняться всевышнему взору. Работа закипела. Через несколько минут рисунок был готов. Последний штрих. Готово. Блеск! Разум улыбается. Разыгравшиеся глаза просят большего, руки поддакивают. Разум перечит. Он не собирается тратить силы на глупости. Нельзя нарисовать лицо, если видишь только спину. Невозможно! Ярость разрывает мысли в клочья. Разум борется с чувствами. Что за глупость! Смятение накрывает все. Последнее чувство - неконтролируемый страх. Вдруг все закручивается вихрем. Глаза раскрываются, лохматая собака облизывает нос. Девушка одним рывком садится в постели, скидывая пса. Возмущение режет горло. Ей снова приснилось это. Ночь за ночью, все та же ручка, все тот же рисунок. Потом неоспоримое желание, отпор и удушающий страх. Это невозможно. Это нереально. Как же это выводит. Пес залаял и пустился играть с мячом. Уголки рта забылись и поднялись. Алису всегда умиляла беззаботность животных. Вдруг, в тишину воткнулся звон. И, наперекор желаниям, скорчив гримасу зеркалу, она поплелась разыскивать трубку, по дороге отыскав второй тапок, с которым обычно играл любимец. Включая радио, не занятой рукой Алиса потянулась к телефону. Плюхнувшись в кресло, она доброжелательно кивнула Лексу. Тот понимая её намерения, как никто другой и утих, ждя своей порции общения с хозяйкой. Алиса болтала с подругой. После прогулки с Лексусом, она отвела его домой и пошла в ближайшее кафе. Там она часто проводила бессмысленные часы над конспектами, перед экзаменами. [more=Push]
Сегодня же она хотела только тишины. Сев за любимый столик, заказала у знакомого официанта чашку чая. Напевая песню под нос, она рисовала силуэт за окном. Рука сама вела линию. Алиса поражалась своей способности творить так, что у остальных только рты, от удивления, открывались. Ведь ни в какие художественные школы она не ходила. Никаких кружков не заканчивала. Гольный детский интерес с раннего детства усадила её за стол с листами, карандашами и красками. И теперь она чертила уверенными движениями незнакомую фигуру. Стоя за окном, эта фигура смеялась и выводила замысловатые узоры в воздухе, объясняя что-то другу. Девушка приостановила работу. Ей всегда удавалось выбирать стоящие типажи себе в модели. Глазами художника она рассчитывала, в какой позе лучше изобразить человека. И тут ей пришла в голову восхитительная идея - нарисовать его лицо. Если учесть, что он главным образом стоял спиной и только изредка поворачивал голову в полупрофиль, выполнить это минутное желание было затруднительно. Но Алиса решила поверить себе. Она глотнула горячего чая и с готовностью перевернула лист блокнота. Какой-то ребенок, затаив дыхание, смотрел на девушку с живым, сосредоточенным взглядом, который бегал марафон от листка, за пределы кафе. Через некоторое время, художница сложила руки и
нахмурилась. Она не верила. Не верила, что живой человек может быть таким бесподобным. Если бы у неё были цветные карандаши, глаза она бы обязательно сделала зелеными. Цвет совершенства. Оттолкнув блокнот на край стола, она взяла в уставшие руки чашку, уже порядком остывшего чая. Пила и думала. Она пыталась вспомнить сон. Она пыталась понять, что заставило её, достаточно взрослого человека, верить в самые не постоянные вещи, в игру разума. Как можно верить сну, даже если он повторяется каждый день?
Она даже не заметила, как к ней подсели. Не замеченный, человек взял блокнот. Раздался смех. Девушка вздрогнула и чуть не разлила на себя все содержимое чашки. С опаской подняв глаза до уровня блокнота, она всматривалась в пальцы. Почему именно на них остановился её взгляд, человеку, не рисующему всю свою сознательную жизнь, понять трудно. А она остановилась. Улыбнулась и с готовностью встретила взгляд фигуры, которая была знакома изрисованному ручкой листку. Фигура ответила на улыбку и протянула
свой портрет. Алиса смутно представляла, что надо делать почти взрослому, цивилизованному человеку, когда сбывается то, чего уже как 15 минут не ждешь. Она неожиданно, даже для себя, рассмеялась. Беззаботно и по-детски. Просто и притягивающе. вдруг он встряхнул головой, стряхнув и улыбку следом, поднялся и вышел. Девушка осталась одна, с растрепанными волосами и грустным изгибом губ. Она теребила блокнот в руках. Даже хотела вырвать лист с рисунком из блокнота, а следом и из памяти. Но слеза опередила руки. Выпрыгнув из хранилища, она пронеслась по блестящей щеке, прокатилась вниз и упала прямо на нарисованный зрачок. Следом полилась армия, атакующая лист слезами. Вдруг Алиса почувствовала приятный запах. Но и не шевельнулась. Роза проскользила по стеклянному столику и упала на нежную кожу рук. Девушка взяла розу и поднесла к губам. Она хотела её почувствовать. Глаза метнулись на букет, потом выше. Зеленые.. Нет, не ножки у цветов. Зеленые глаза. Эти глаза улыбнулись, отливая изумрудом. Впервые она видела улыбку не на губах. И она казалась настолько проникновенной и очаровательной, что Алиса не могла отвести взгляда. Его губы тоже улыбались. Менее удивительно, чем глаза, но так же красиво.
С этого дня она верила себе так, как может верить только ребенок своим родителям. Еще она верила снам и бесконечно зеленым глазам, которые с тех пор всегда были обращены на неё.