В. Путятин Долг продолжение 3 16-20

       16) «НОЧНОЕ ТАКСИ»

       Когда поступил сигнал из Яблочного о краже овец, Николаев удивился. Из этого села, считавшегося благополучным, жалоб о кражах скота не поступало.

       На месте установили, что похищено две овцы на краю села. Забрали живьем. Выбрали жирных, самых крупных овец. Сарай, где они находились, был аккуратно закрыт, а овцы пропали. Следов волочения не обнаружили. Значит, унесли на руках. Должна быть техника, какой-то транспорт. Недалеко от сараев проходила дорога. На ней Николаев обнаружил еле заметный след легковой автомашины. Ни соседи, ни потерпевшие ничего не видели и не слышали. Следов никаких. Отработав все возможные дежурные версии, опергруппа с чувством неудовлетворенности возвращалась обратно. Проезжая через соседнее село, обратили внимание на стоявших около правления людей. Увидев милицейскую машину, люди замахали руками, прося остановиться. В эту ночь у одного деда из сарая пропала овца. Поехали к нему.
       Живет дед один. Ночью несколько раз выходил на улицу, никого не видел. А утром обнаружил, что пропала одна овца. Кинулся искать, не нашел. Пришел в правление колхоза, чтобы позвонить в милицию. Ответили, что вы уехали в Яблочное. Вот и ждали почти полдня.
Овцу тащили через огород. Еле заметны следы ног человека. Был один. Недалеко от забора на траве примятый след от легковой автомашины. Других следов видно не было.

       В милиции собрали небольшое оперативное совещание. Украли и увезли овец на машине. Возможно, на «Волге»: колея широкая. Дорога вела в райцентр. Преступники должны быть или в райцентре или проехать через поселок. Послали людей по улицам. Поступили сведения, что около двенадцати часов ночи видели «такси» с антенной. Проскочила в Лысых Горах наверх в сторону Яблочного. Когда вернулась обратно, никто не видел.

       Значит, «такси». Да еще с рацией, раз антенна была. Необходимо срочно выезжать в Саратов.
       Дегтярев, ставший начальником милиции, разрешил взять служебную машину и направил в Саратов двух оперативников: Куркина и Николаева.

       В городе стали проверять таксопарки. В первом выбрали двенадцать машин, которые работали в ночь и имели рацию. После третьего таксопарка голова пошла кругом. Когда же проверить такую массу машин, а ведь каждую машину надо осмотреть.
       В одном таксопарке попалась добрая женщина, водитель «такси».

       - Вы так ничего, ребята, не найдете. Наш брат, таксист, все уже успел вымыть и убрать, - разговорилась она, узнав о цели нашего поиска, - у кого машина с рацией, работает по заказам. И каждый час должен выходить с диспетчером на связь, когда клиентов нет. Если два часа не вышел, то «ЧП». Машину искать будут. Поэтому ночью все машины на смене радиофицированные. Если только у кого рация из строя выйдет. Езжайте на ЦДС – это центральная диспетчерская служба. Там все машины ночью на контроле. Может, что и найдете.

       Поблагодарив добрую женщину, направились в ЦДС. У главного диспетчера выяснили, что в ту ночь, которая их интересовала, прерывалась связь с тремя машинами. Один водитель заболел, и машину отогнали в парк. У двоих рации сломались, звонили из телефона-автомата. Один вернулся в гараж в четыре утра. А второй не был на связи около трех часов. Потом, вероятно, исправил рацию. В начале третьего опять вышел в эфир и работал до утра, до шести утра. Вот их номера. Из четвертого и шестого парка.

       Уже удача. Проверить надо только две машины.
       - А другие машины могут быть?
       - Вы что, у нас очень строго, - обиделась диспетчер.
       Рассчитали, что если «такси» выйдет с окраины города, то за три часа может опять вернуться из Лысогорского района, и выйти на связь. Значит, остались только две машины. Остальные были постоянно на связи. Решили начать проверку с той машины, которая вернулась в парк в четыре часа утра.

       Время было вечернее. В парке узнали, что машина на мойке. Готовится в ночную смену. Водитель тот же, что и был в прошлую ночь, подменных не было. Пригласили водителя в диспетчерскую.
       В окно постучали.
       - Вот мойщик машину подогнал, идите, смотрите, - водитель был спокоен, вежлив.
       - Долго не задерживайте, - вмешалась диспетчер, - у него уже есть заказы.
       Пока Николаев осматривал салон и багажник, поднимал мокрые коврики, Куркин беседовал с водителем.
       - Прошлую ночь рация забарахлила, возился, возился, так и не исправил, пришлось в гараж возвращаться. Без связи не разрешают. Не вышел больше часа без уважительной причины, премиальных лишают. Да еще и в мойщики могут перевести месяца на два. У нас начальник отряда строгий, а бригадир – вообще зверь. Его тоже могут лишить.
       Николаев не нашел в машине ни единого следа, который бы подтвердил, что перевозили овец.
       В другой таксопарк опоздали. Машина уже вышла на смену. Водитель был другой.

       «Чернышев будет завтра с утра. Выйдет в рейс на своей машине», - диспетчер был краток.
       Видимо разговора больше не получится. О милиции у каждого свое мнение.
Решили переночевать в своей машине, а утром перед рейсом проверить и водителя и машину.
       
       Утром рано, еще до смены, они уже были в парке, но все равно не успели. Ерофеев – подменный водитель, загнав машину на мойку, сидел с диспетчером. Был там уже и бригадир. Разговор шел про милицию. Николаев подозревал, что машину специально загнали машину на мойку, хотя смена еще не кончилась.

       - Что вы хотели? Чернышев сейчас будет, Ему звонили, машину выслали. Ерофеев – второй подменный водитель, нужен? – бригадир, вероятно, хотел, чтобы все быстро уладилось, и не желал бы ничего криминального.

       Отозвав бригадира на улицу, Николаев объяснил, что на этой машине совершено преступление, и Чернышев перевозил преступников и краденое.
       - У преступника на лице не написано, кто он. А если вещи, какие перевозил, так на то и «такси», - стал возражать бригадир.
       - Дождемся Чернышева и тогда поговорим, - не стал больше объяснять Николаев.
       Подвезли Чернышева.
       - Машина в ряду, - сказал Ерофеев.
       Чтобы не вмешивать посторонних (Чернышев был позже благодарен за это) Николаев пригласил в качестве понятых Ерофеева и бригадира. Подошли к машине Чернышева.

       - Ну, что, Сергей, попался. Признавайся, что натворил, - шутил Ерофеев. Бригадир молчал. Чернышев был внешне спокоен. Но глаза испуганно бегали, то на бригадира, то на Николаева.

       Начали осмотр. Николаев был предельно внимателен. Ведь от этого осмотра зависел исход всего дела. Начали с багажника. Как тщательно не мыли машину несколько раз, прошли сутки, он нашел шарик от овечьего навоза. Решил пока его не показывать, ведь это еще не доказательство. Перешли к салону.
       - Ты, что, труп перевозил? – прошептал Ерофеев, обращаясь к Чернышеву, - ищут уж больно тщательно?

       Николаев усмехнулся: пусть думают так, подольше искать буду. Что-нибудь еще найду. В салоне пинцетом собирал с заднего сиденья волоски и складывал их в целофановый пакет.
       Заднее сиденье придется снять, - обратился он к бригадиру.
       Тот молча, с помощью Ерофеева, снял заднее сиденье. Оба тяжело вздохнули. Как ни старался Чернышев и мойщик мыть салон, но сиденье снять поленились. Под сиденьем были клочки шерсти и овечий навоз.

       - Скотовозка, а не «такси», - прошипел бригадир.
       Чернышев виновато на него посмотрел, пытаясь оправдаться.
       - Не оправдывайся. Разговаривать будешь с ними, - кивнул на Николаева и Куркина, резко сказал Бригадир. И уже обращаясь к Ерофееву, после окончания осмотра, - поработаешь в день, план нужен.
       Ерофеев послушно кивнул и сел за руль.

       - Чернышева насовсем забираете? – продолжал бригадир. – Позора теперь не оберешься.
       - Зависит от него. Если все будет хорошо, завтра выйдет на работу. Пока никто кроме него ничего не знаешь. – Николаев пытался заранее расположить к себе Чернышева.
       - Мне тоже в рейс, - успокаиваясь, проговорил бригадир, а вы где будете допрашивать?
       - У нас своя машина.
       - Смотри! – бригадир с надеждой посмотрел на Чернышева.
       Чернышев понял, что к нему относятся дружественно, решил признаваться. Сев на заднее сиденье «УАЗика», Николаев начал допрос.

       - Встретил я его на «Сенном». Заказов не было. А тут он машет. Довези, говорит, шеф, до Красного Октября, я заплачу. Нам за город выезжать запрещено, мы же постоянно на связи. Ну, думаю, я быстро обернусь, зато план сменный будет в кармане: он деньги показал. Пошел, из автомата позвонил: рация, говорю, сломалась, попробую починить. К другу, мастеру, заеду.

       Мне добро дали, я и помотал. До Красного Октября не доехали, он меня начал уговаривать: «Ты все равно позвонил, тебя искать не будут. Давай доедем до одной деревни, километров пятьдесят. Я свои вещи возьму. С женой разошелся, а вещи не забрал».

       Я засомневался, страшновато. Он, говорит, заплачу, в накладе не останешься. Согласился. Вышли на трассу, машин мало, скорость приличную держу. Смотрю, уже семьдесят километров отмахали, а конца не видно. «Еще немного, - говорит, и свернем в деревню». Тут я понял, что могу влипнуть в нехорошую историю, но назад возвращаться – далеко.

       Съехали с трассы, еще по проселочной дороге километров двадцать проехали. В какую-то деревню заехали. Сейчас и не найду. Он командует: «По улице не надо, сзади подъедем».
       Подъехали. Он ушел. Смотрю, что-то тащит. Вышел, открыл багажник. Думал, узлы, какие, а он барана в багажник бросил: «Сейчас приду». Второго в салон принес. «Все, поехали». Выехали из деревни, а он говорит: «Это я с женой рассчитался. Больше ничего не должен». В следующей деревне говорит: «К тестю заедем, он мне должен». Опять барана притащил. Я про себя думаю: «Ну, влип, Серега. Сейчас милиция остановит, а у меня – овцы».
       Слава богу, пронесло. До Саратова долетели мухой. Я сразу - в эфир. Сделал, говорю, рацию клиента везу. Меня поняли. Заказов не было.

       Приехали в Глебучев овраг. Он дорогу показывал. К одному дому, к другому. В одном месте барана отнес. Вышел довольный. Куда-то еще заезжали, там двух баранов сгрузили. Мужик какой-то помогал. Я только багажник открывал.

       Подъехали к «Сенному», он деньги отдает. «Подожди, - говорит, - сейчас вернусь». Пришел, две бутылки коньяка принес. «Поехали в Красный Октябрь». Я ему говорю: «Ты, что, обалдел, опять за город». А он мне «Скажи, что в Поливановку клиента повезешь. По времени в Поливановку дольше прокатаешь». Согласился я.
       Довез до Красного Октября и назад. Время уже к утру. Перед городом сиденья почистил и в шесть утра – в парк. Сам машину мыл. Потом мойщик. Да вот плохо помыли.

       - Места можешь показать, где был. Куда баранов разгружали, куда отвез клиента? Кстати, наверное, познакомились, как зовут его?
       -Николаем назвался. Места могу показать. Поищем, вспомним. В Глеб. овраге сам черт не разберет.
       «Зовут Николай, живет в Красном Октябре, связи в нашем районе. Надо позвонить Чакрыгину, может он вспомнит», - подумал Николаев.

       Чакрыгин Николая узнал. Каплий, его фамилия, раза два или три судим, в том числе за кражи скота. Должен еще сидеть, но, может, уже вышел. По приметам похож.

       Начались проверки по Саратову. Дома в Глебучевом овраге частные. Адрес сразу не найдешь. Да и ездили ночью. Наконец, один дом найден. Больше всего Николаеву не хотелось, чтобы овцы были целы. Лучше бы их хозяева зарезали. А то возись с живыми овцами.

       Хозяин, по всей видимости, татарин, не отпирался. «Привезли ночью. Заказывал на «Сенном» одному мужчине. Он и раньше привозил мясо. Адрес знал. А что ночью привез, значит, времени не было, чтобы днем привезти». Выяснили, что овцу зарезали и уже сделали «азу по-татарски».

       Договорились с хозяином: овцу зарезали, мясо сварили, шкуру отдали старьевщику. От своих показаний хозяин не отказывался. Подробно описал приметы Каплия, почтительно называя его Николаем Васильевичем.
Все обходилось пока удачно. С Чернышевым начали искать второй адрес. Поколесили достаточно.

       - Кажется здесь, - указывая на дом, пояснил Чернышев. – Здесь две овцы взяли. Выходил какой-то. Я ему помогал овец из салона вытаскивать.
       Вошли в дом. Здесь пришлось основательно повозиться. Одна овца оказалась живой: ее приготовили в подарок на свадьбу. Вторую только, что зарезали. И хозяин, и сын утверждали, что овец живьем купили на базаре и привезли домой дня три-четыре назад.

       Долго убеждали их Куркин и Николаев рассказать правду.
       Не выдержав длительного отсутствия оперативников, во двор зашел Чернышев: «Вы что-то задерживаетесь, может, помощь нужна?»
       Сын посмотрел на отца:
       - Вот этот, сука, помогал ночью разгружать. Он таксист.
       Тут заартачились вдвоем и серьезно: «Не отдадим ни овцу, ни мясо. Или пусть, таксист везет овец за свои деньги».

       Николаев примиряюще сказал:
       - Чтобы овцы были целы и волки были пойманы, рассказывайте. Овцы будут ваши.
       Перевирая с одного на второе, начали рассказывать. Николаев дополнительно уточнял: как зовут, приметы, привозил ли раньше мясо.

       Выяснив, что надо, Николаев облегченно вздохнул:»Теперь бы вора еще поймать. В Красный Октябрь Чернышева решили не брать. Установили, где живет Каплий. Николаев уже бывал в Красном Октябре и примерно знал, где находится улица и дом. Договорились, что Чернышева можно найти в любое время через диспетчера.

       В Красном Октябре нашли дом, где предположительно жил Каплий. Дом многоквартирный. Установили квартиру. Куркин и милиционер-водитель встали на улице под окна квартиры. Николаев пошел к входной двери. Звонка не было. Пришлось стучать. Долго и настойчиво. За дверью слышались шорохи, но дверь никто не открывал.

       Подошел Куркин:
       - Занавески шевелились. Кто-то выглядывал в окно. Значит дома.
       Николаев продолжал настойчиво стучать.
       - Да дома, дома они, - не выдержала, высунувшись из двери соседней квартиры, женщина. – Клава, открывай, к вам пришли. Надоел уже этот стук.
       Обращаясь к Николаеву:
       - Минут пять назад пришла из магазина. У подъезда стояли, разговаривали.
       - А муж?
       - Тоже, наверняка, дома. Я его целый день не видела. Он не работает, часто дома валяется.

       Дверь осторожно приоткрылась. Соседка мгновенно захлопнула свою дверь.
       - Кого надо?
       - Каплий здесь живет?
       - Здесь, но его дома нет.
       Николаев поставил ногу между косяком и дверью.

       - Мы из милиции, впустите нас, пожалуйста.
       - Я дома одна, очень боюсь, - женщина с сомнением рассматривала удостоверение Куркина, потом Николаева, дверь отпустила.
       Отстранив ее, Куркин и Николаев бросились в квартиру. Увидев в руках вошедших оружие, женщина громко стала говорить:

       - Да нет же никого. Я одна. Муж в командировку уехал, когда вернется, не знаю. Куда уехал, не знаю, По районам ездит.
       «Овец ворует», - подумал Николаев, а вслух сказал:
       - Мы верим, но все равно посмотрим.
       Позвали водителя, он стоял под окнами. Поставили его у входной двери. Стали осматривать комнаты.
       - Почему сразу не открыли? Мы долго стучали.
       - Я спала, а тут слышу, соседка кричит, и открыла.

       Николаеву показалось все это подозрительно: шорохи за дверью, занавеска, кто-то выглядывал, соседка сказала, что она пришла пять минут назад, а она уснула.
Искали тщательно, спрятаться было негде. Подняли ковер в зале. Плотно подогнанные доски в полу. На кухне постелен линолеум. В прихожей полумрак.
       - Лампочка сгорела, - предупредила хозяйка.
В прихожей вешалка с одеждой. На полу половичок и обувь. Из мужской обуви – только сапоги. Николаев вспомнил, все говорили, что Каплий был в полуботинках. Значит, дома его нет. Но в любое время может прийти. Соседке можно верить: целыми днями валяется дома.

       Сели в зале за столом. Допрашивал Николаев. Клава говорила громко. «Она, что, глухая, - подумал Николаев, - кричит, как в мегафон».
       - По ночам куда-то иногда пропадает, - продолжала Клава, - женщину где-нибудь нашел.
       Шепотом: «Я его боюсь, он меня убьет». Вслух:
       - Вот и сейчас куда-то ушел, когда вернется, не знаю.
       - Вы же говорили, что он в командировке?
       - Да… - Клава неопределенно махнула в сторону входной двери, - говорит так, а сам нигде не работает.
       - Так, где же он?
       Шепотом: «Если я скажу, он меня убьет», - а вслух проговорила с горечью:
       - Да говорю вам, не знаю.

       Так ничего не поняв, что хотела Клава высказать и почему так вела себя сама, приняли решение, оставаться в квартире.
       За окном стемнело. Машину с водителем отправили домой. Водитель скажет, что наработали, привезет смену. Необходимо было посидеть в квартире дня два-три: Каплий должен появиться.
       Николаев взял стул, сел в прихожей у входной двери. Куркин – в зале, Клава в спальне. Ночь прошла спокойно. Внизу под полом иногда что-то шуршало. «Мыши, вероятно. Дом-то старый, первый этаж», - думал Николаев. Под утро его сменил Куркин, дремавший в зале на диване.

       Водитель зашел в квартиру в одиннадцатом часу утра: Дегтярев ругается. Машину, говорит, забрали и пропали. Пусть не мудрят с засадой, а возвращаются. Хотят, пусть сидят, смены не будет. А машину – в отдел.
       Провожать их Клава не вышла. Заехали к участковому, предупредили о Каплие. Обещал заходить по адресу.
       Дегтярев был недоволен. Мясо не привезли, таксиста не задержали, преступника не поймали.
       Каплия объявили в розыск. Он, конечно, этого не знал. Да и кто его искал, Участковый не заходил, ссылаясь на занятость. Своих сотрудников в Красный Октябрь не посылали, ждали случая. И он представился.

       Месяц подходил к концу. В милицию приняли на работу, на должность участкового инспектора молодого сотрудника Тимакова Льва Николаевича. Он стал обслуживать Широкий Карамыш и ближайшие села вместо ушедшего на пенсию Бессонова. Участок, где работал Тимаков, был на зоне обслуживания инспектора уголовного розыска Николаева. Они быстро подружились. О том, что разыскивают Каплия, он знал от оперов. Сам он ранее работал агрономом, а потом председателем сельского совета в Яблочном. Каплия знал не понаслышке. Знал его скользкий, вороватый характер.

       В последний день октября Тимаков стоял около отдела милиции, ожидая попутную машину, чтобы добраться до Широкого Карамыша. Недалеко от отдела остановилось «такси». Хлопнув дверкой, из машины вышел мужчина.
       - Лева! Агроном чертов, здорово были, - поздоровался он с Тимаковым. Тот еще не получил милицейскую форму и был в гражданской одежде.
       - Здорово, Коля, - Тимаков поздоровался, как со старым приятелем, которого знал еще по Яблочному.
       Крепкое рукопожатие. Каплий хотел освободить правую руку, но Лева крепко вцепился в руку и не отпускал.
       - Ты что, Лев!
       - Все Коля, добегался. Приплыли! – ловко завернул руку за спину и повел Каплия в отдел.

       «Первое боевое крещение, - смеялись ребята. – Сразу и преступника задержал. Не успел и поработать». Это было начало службы Тимакова. Начало очень удачное.
       - Приморили вы меня, - рассказывал Каплий Николаеву, я ведь всю ночь в подполе в прихожей пролежал. Тесно, как в гробу. Не пошевельнуться, ни чихнуть. Наутро решил сдаться, я же все слышал, что вы хотели остаться. Спасибо вашему начальнику, домой вас отправил.
















       17) РЫБАКИ В КУРАХ

       Осенью этого года начальника милиции Дьякова Ивана Андреевича проводили на пенсию. В РОВД поступило пополнение: был принят на работу молодой следователь Нестеренко Владимир, который, окончив школу милиции, прибыл по назначению в отдел милиции. Сам он был местным жителем, родители его проживали в Широком Карамыше.

       Этот выезд для Нестеренко в качестве следователя был вторым. Первый был неудачный. Преступника, совершившего кражу, найдут на следующий год. Николаев с Нестеренко выезжают второй раз. По дороге успокаивал: «Не расстраивайся, найдем воров. Светкин уже на месте. Что-нибудь раскопал».

       Кража из магазина в селе. Подъехали к магазину. Светкин уже был на месте. Вместе с ним продавец дядя Гриша. Прохаживались вокруг магазина, отгоняя любопытных.

       - Ага, приехали. Пойдемте вначале за магазин. Магазин еще не открывали. Замки целые, контрольки целые, я проверял. Залазили, видимо, здесь, - он показал на небольшое окно в стене склада. – Высоко, да и взрослый не пролезет. Мое мнение, что это пацаны. Что украли – неизвестно, но стекла выбиты. Дядя Гриша объяснил, что как продавец, всегда обходит магазин, прежде, чем открыть замки. Вот и увидел. Позвонил мне, а я в милицию.- Светкин все толково объяснил.

       Дядя Гриша согласно кивнул головой.
       - А у меня здесь на складе вино. Вчера привезли. Много. Пришлось в складе вдоль стены ставить до самых окон. Я ведь не рассчитывал, что могут залезть. Никогда через эти окошечки не лазили. Да и вряд ли пролезут.
       Он оказался прав. В магазине следов проникновения не было: дверь в зал из торгового зала закрыта на замок. В складском помещении было много ящиков с вином. Стояли они штабелем вдоль стены. Верхние ящики доходили до окон.

       - Из верхних ящиков брали бутылки, - объявил Нестеренко, забравшись наверх. – Забрали двадцать восемь бутылок из трех ящиков. По-видимому, рукой доставали из окна.
       - Ну, Анатолий, знаем, что искать. Теперь осталось немного: кого искать и где, пойдем на улицу.
       Нестеренко остался делать осмотр, а Николаев со Светкиным вышли за магазин, опять к окошкам.

       - Почему думаешь, что пацаны. Тут и взрослый с лестницы достанет.
       - А я думаю, что лестницы не было. Что-то подставляли, или подсаживали. – Светкин огляделся и по жухлой траве пошел к соседнему дому.
       - Вот дрын. – Светкин поднял от забора толстую длинную жердь. Достаточно толстую, чтобы выдержать человека. Принес к магазину, приставил под углом к стене. Жердь упиралась в окно.
       - Ей, наверное, и окно разбили, и по ней лазали. А снизу кто-нибудь поддерживал и принимал бутылки.
       - Значит, был не один?
       - Конечно, это однозначно. Двое или трое. Надо и палку держать, поддерживать того, кто залез, и бутылки принимать.
       Светкин рассуждал так, будто сам держал ночью эту палку.
       - Теперь прикинем, куда они могли пойти. – Николаев стал осматривать местность. – На улицу не пойдут, там фонарь у магазина. Значит задами.
       - Домой не понесут. Где-то спрячут, и будут потихоньку попивать. Надо пьяных искать.
       - А может, «склад» вначале. Далеко ведь не понесут. Не терпится выпить. Начнут пить сразу ночью. Может, пустые бутылки найдем? Где бы ты стал выпивать?
       - На задах, за домами.

       Вышли за дома. Высокая сорная трава, полынь, репейник, мелкий кустарник. Дикие заросли.
       - Куры называются (ударение на последнем слоге), - пояснил Светкин. – Смотри, ходов наделали, как кабаны, - указывая на лазы в курах, Светкин направился к ближайшему.
       - Кабанов тут нет, но репьев наберем предостаточно, - его голос раздался уже из глубины зарослей.
       Николаев пошел к другому проходу. Побродив по зарослям, они встретились на полянке. Трава была утоптана, большие кусты придавлены к земле.
       - Вот тут они и пировали, - доставая из травы пустую бутылку, радостно воскликнул Светкин. – Ищи, еще должны быть.

       Нашли несколько пустых бутылок. Полные еще не попадались.
       - Это вино еще не продавали, я спрашивал у дяди Гриши. Привезли вечером. Значит, только краденое.
       - Выпили они здесь достаточно. На четверых вполне хватит. Остальное должны разделить и спрятать отдельно. – Николаев припомнил аналогичный случай. – Будем искать дальше.
       Облазили все куры. Сами все в репьях, но довольные. Нашли две «заначки», стащили осторожно их в одну кучу. Пересчитали. Даже, учитывая, что могли взять с собой, оказалось маловато.
       - Давай поближе к домам поищем, около огородов.

       Нашли еще два «склада».
       - Четверо было.
       Предупредили Нестеренко, чтобы сидел в магазине и не выходил. Взяли машину и поехали по дороге в сторону райцентра. За селом свернули и доехали до зарослей со стороны реки. Поставили машину в низину, а сами стали ждать.
       Расчет был прост. Преступники увидят, что милицейская машина уехала от магазина, подумают: милиция домой отправилась, и придут допивать вино, спрятанное в курах.
       Вылавливали «воров» по одному. Вначале от крайнего дома отделился парнишка и полез в куры. Там он «нашел» Светкина. «Удочку ищу, - пояснил он, - вчера с рыбалки шел и оставил». Отвели его к машине под охрану водителя.

       Когда из кустов перед машиной вынырнул еще один, никто не заметил. «Сам пришел», - сказал водитель и, засмеявшись, поманил парнишку к себе. Тот испуганно остановился, увидев милиционера. Второй тоже оказался «рыбаком».
       Пока Светкин и Николаев вылавливали еще двоих, пойманные «рыбаки» расплакались, оказавшись самыми молодыми и нетерпеливыми, Как только они увидели, что милицейская машина выехала из села, сразу направились за своими бутылками.
       Когда привели очередных двух молодых любителей вина, первые уже все рассказали дяде Коле, водителю-милиционеру.

       Вторая пара оказалась несговорчивой. Рассказывали по-разному, то Светкину, то Николаеву. Те менялись местами. Когда надоело слушать вранье одного, переходили к другому.
       Ну что же, можно и выезжать, но водитель, отозвав Николаева в сторону, прошептал:
«Еще один был, у этого, - он показал на одного из «рыбаков», - не было вина. Они на двоих спрятали одну кучку. Да забыли, где. Он и сказал, что дядя Толя с ними был.
       Стало ясно, что с ними был взрослый. Поэтому вторая пара так упорно отпирается. Они взрослей. Одному восемнадцать недавно исполнилось, а второму семнадцать лет. «Рыбакам» же по 13-14 лет. Они и расплакались. Решили ждать до последнего. Двое взрослых заврались, что самим стало смешно, когда их посадили рядом, и они стали, дополняя, и перебивая друг друга, рассказывать о ночных похождениях. Посмеявшись друг над другом, стали рассказывать правду.

       О том, что в магазин привезли машину с вином, узнала вся деревня. Разгружать никому не доверили. Ящики таскали шофер и экспедитор. Лишь, когда экспедитор сказал, что он устал, дядя Гриша разрешил последние ящики занести дяде Толе Трифонову. Он высокого роста и последние ящики ставил высоко под окна, хотя дядя Гриша не велел. Об этом они узнали вечером у клуба, когда их отозвал Трифонов.
       Он предложил им выпить вина. Они согласились. Тогда он и сказал, что вино в магазине и его можно достать через окна. Малолетки увязались за ними.
       Что-то не вязалось с показаниями малолеток-«рыбаков».
       - Поехали к магазину, скомандовал Николаев, а про себя подумал: «Не будет Трифонов пить с малолетками, да еще и в курах».
       Отпустили двух «рыбаков». Светкин и Нестеренко продолжали заниматься с оставшимися. Николаев поехал к Трифонову.

       Тот отпирался недолго. Может потому, что Николаев застал его за «уничтожением» последней бутылки вина.
       «Ночью встал, думаю, пойду к магазину, достану вина, ящики-то сам ставил под окна. Подошел, а там пацаны орудуют. Пришлось к ним в долю войти. Они-то уже за ночь второй раз приходят. По пьянке где-то попрятали, да потеряли. Я несколько бутылок взял и домой пошел. С ними не пил».
       На суде выяснилось, что Трифонов говорил правду.









       18) КВАРТИРНЫЙ ВОР

       В конце декабря стали поступать сообщения о квартирных кражах. Преступник действовал умело. Воспользовавшись беспечностью хозяев, оставлявших ключ под ковриком у входной двери или в почтовом ящике, вор беспрепятственно проникал в квартиры. Брал немного: деньги, золотые изделия, ключ клал на место. Поэтому многие не заявляли, считая, что кражи совершают их дети.

       Сотрудники милиции с ног сбились, проверяя сообщения. Провели занятия в школе с учениками, с родителями о бдительности. Кражи совершались в жилом секторе, где расположены двухэтажные дома. По приметам, которые давали жильцы домов, вырисовывался облик неизвестного в железнодорожной форме. В лицо его никто не видел. Но часто замечали мужчину в темно-синем пальто или шинели без погон с блестящими пуговицами. Шапка темная с неопределенной кокардой.

       Проверили всех железнодорожников, носящих форму, демобилизованных из армии по учетам военкомата. Ничего подходящего не было. Создали специальную группу, которая выезжала только на сигналы о появлении подозрительной личности или на квартирные кражи.
В январе кражи приутихли. А в феврале возобновились опять. Начались взломы запоров, где преступник не находил ключ в условном месте. Орудовал он отверткой, ловко откручивал накладки и разбирал замки, а если не поддавались, то взламывал отверткой запоры. И ни разу не попадался. Никто его не видел, когда он выходил из квартиры. Счет краж уже перевалил за второй десяток.

       Связались с милицией города Калининска. Там тоже «сыпались» квартирные кражи. Николаев выехал туда. Вместе с местными оперативниками выезжал на квартирные кражи. По приметам подходило: один и тот же человек в форменной одежде. Краж особенно много было в январе, когда в Лысых Горах было затишье. Решили поверить СПТУ: там ведь курсанты ходят в форме, похожей на железнодорожную.Выбирали только проживающих в Лысогорском районе. Набралось достаточное количество. Все жили в частном секторе на квартирах, недалеко от училища. Стали проверять по домам. В каждом доме проживало три-четыре человека. Живущих в общежитии своих курсантов Николаев уже проверил.

       В одном из домов, где жили четверо ребят-земляков, ему повезло. При проверке на месте оказалось только трое квартирантов.
       - А где четвертый?
       - Да его не поймешь, то ли он учится, то ли нет. Часто занятия пропускает. Иногда уезжает, дня два-три его не бывает, потом появится. Деньги у него всегда есть.
       - Где у него дом, где родители живут?
       Называют один из населенных пунктов Лысогорского района.
       - Где его вещи?

       Ребята показали на одну из коек. Под ней оказалась большая спортивная сумка. В ней различные вещи: косметички, духи, помада, две электробритвы, какие-то документы, бижутерия.
       - Есть вещи с наших краж, - прошептал местный оперативник.
       - Вещи мы забираем.
       - Вот еще магнитофон его, - ребята нехотя расстаются с магнитофоном, который слушали.

       В райотделе решили, что калининцы будут искать по городу, а лысогорцы у себя в районе. Вещей со своих краж Николаев в сумке не нашел.
       В Лысые Горы вернулся он под вечер, Решили утром отправиться по адресу проживания родителей. Теперь уже стало ясно, что квартирные кражи у соседей и у нас могло совершить одно и то же лицо – учащийся СПТУ Манько Сергей. Ему шестнадцать лет.

       Утром к месту жительства родителей выехали следователь Нестеренко и опер Николаев. У Нестеренко в производстве были все дела о квартирных кражах. Решили сделать обыск, а Манько задержать, если он окажется у родителей.
Дома Сергея не оказалось.
       - Он в СПТУ. Там и живет на квартире. А что с ним случилось? – испуганно спросила мать.
       - Часто он дома бывает?
       - На выходные приезжает.
       - Его в училище нет.
       - Как это нет. Неужели в Саратов к сестре уехал? Он обещал к ней наведаться. Она там работает, живет на квартире в Заводском районе.

       Установили адрес. Объяснили, что Сергей подозревается в квартирных кражах. Предложили выдать чужие вещи, которые Сергей привозил с собой.
       - Он ничего не говорил. И вещей никогда никаких не привозил, - мать испуганно смотрела на сотрудников милиции. Николаев обратил внимание, что она хитрит. Глаза ее бегали с одного предмета на другой.

       Стали делать обыск. Неожиданно подъехала опергруппа из Калининска. Тоже делать обыск. «Мы свое будем искать, а вы – свое. Так будет лучше, чтобы не делать дважды», - пояснил Калининский следователь. Все согласились.
       Две группы делали обыск. Следователи протоколы, а оперативники «нюхали», искали. Часть вещей из Калининска уже нашли, а Николаеву все не везло. «Неужели у нас был не он?" – задал себе вопрос Николаев, подойдя к вешалке с одеждой.

       - Это старая одежда, - проговорила мать Сергея, - мы ее редко одеваем. Она грязная.
       Теперь повезло Николаеву. Из кармана фуфайки он достал золотое кольцо.
       - Это, наверное, дочери, а она говорила, что потеряла, - нашлась хозяйка.
       - Проверим, спросим у дочери.

       Затем на свет появились сережки, часы-кулон, еще одни часы …
       Мать смотрела недоуменно, не зная, что ей еще сказать в оправдание.
       - Это все наше, из наших квартир, - Николаев передал найденные вещи Нестеренко.
Понятые с интересом наблюдали за проводимым обыском. Сколько ценностей и все в разных местах.

       Выйдя на улицу, Николаев обратил внимание, что снег на собачьей конуре сдвинут.
       - Уберите собаку.
       В собачьей будке под тряпьем нашли два целлофановых пакета с вещами и ценностями: облигации, лотерейные билеты, деньги, опять часы, кольца, сережки.
       - Это пусть следователи разбираются, чье и откуда, - передавая пакеты понятым, засмеялся Николаев.

       В старом брезентовом плаще, висевшем на заборе, нашли еще два колечка и перстенек.
       Когда закончили обыск, оба следователя были довольны, а оперативники – тем более. Стали совещаться, где ловить Сергея, кому ехать в Саратов. Там ведь тоже необходимо делать обыск у сестры.

       Наверняка, ей братец подарки привозил. Да может еще и гостит у нее. В Саратов решили поехать два опера: Николаев и Леснов. Оба опытные, «старые волки». И задержать смогут и обыск провести. Машину Николаев решил взять свою, все-таки свой водитель, хороший парень, на него можно положиться.

       До Саратова ехали, разговаривали о своих делах. Доехали, нашли адрес. Марина, сестра Сергея, жила на частной квартире у пожилой женщины. Отдельная, небольшая комната, скромная обстановка. А на столе перед зеркалом дорогие духи, косметичка, транзистор. У Марины на пальцах золотое обручальное кольцо, перстень …
       Оказалось, что она не замужем, едва исполнилось восемнадцать лет. На вопрос, откуда такие дорогие вещи, ответила уклончиво: «Ухажеры подарили».
       Когда объяснили причину приезда, она изменилась, но виду не показала. «Хитрая, вся в мать», - подумал Николаев.

       Сбиваясь и краснея, Марина рассказывала, кто и когда подарил ей ту или иную вещь, что она сама купила. Но когда ее спросили про зарплату, она поняла, что завралась: на ее деньги дорогую косметику не купишь.
       Ждали, когда она выговорится до конца.

       Перешли к разговору о Сергее. Был он у Марины недели две назад, привозил продукты из деревни. Сергей должен был вчера приехать, но задержался, наверное, из училища не отпустили. Сегодня обязательно приедет. То ли она говорила правду, то ли врала, ни Николаев, ни Леснов не поняли.

       Заглянула хозяйка. Она категорически настаивала, чтобы они покинули квартиру, та как время позднее. Времени действительно было очень много. На улице давно стемнело. На часы никто не смотрел.

       Обыск еще не делали, понятых не найдешь, из квартиры выгоняют. Марина, вероятно, знала, где скрывается Сергей, но от нее добиться ничего не удалось. Оставь ее дома, она сбежит и предупредит брата, что его ищут. Да и саму потом - ищи, Решили переночевать в машине, которая стояла недалеко от дома. Марину взяли с собой, заставив потеплее одеться. Так вчетвером и остались в машине. Водитель заявил, что бензина хватит до утра, а утром можно заправиться.

       Наблюдали за подъездом, где была квартира: может Сергей появится. А пока вели разговоры с сестрой. Ей нравилось в обществе мужчин. Она кокетничала, смеялась по пустякам. Смеялась и доболталась до того, что проговорилась. Сергей ей подарил перстень, что был у нее на руке. На квартире говорила, что нашел. Потом спохватилась, замолчала. Владимир с Михаилом, поняв, в чем дело, продолжали забавлять ее, а она подумала, что они прослушали, и опять повеселела.

       Выяснилось, что у Сергея есть квартира в Лысых Горах. У Николаева даже сердце замерло. «Неужели он отсиживается у нас под боком, а мы в Саратове ищем?»
       - Врешь ты все!
       - Честное пионерское, не вру, - Марина не знала, что Николаев из Лысых Гор. Она думала, что эти веселые ребята из Калининска, где учится Сергей. Ребята не стали переубеждать.
       - Он меня в гости приглашал, - продолжала она, - как на автобусе приезжаешь, говорит, через переезд перейдешь и вниз. Второй дом с правой стороны.

       «Вот это удача!» - промелькнуло в голове у Николаева. Дом этот он знал. Жила одна бабка. Дед у нее осенью умер. Не знал Николаев, что она квартирантов пустила.
Так за разговором прошла ночь.
       При обыске у Марины из комнаты изъяли все ценные вещи. Даже сережки заставили снять.
       - Разберемся. Тогда заберешь, если твои.
       Сергей не появился.

       В отделе узнали новость: за вчерашний день три квартирные кражи. Все в общежитиях. По–быстрому сдав изъятые вещи следователю Нестеренко, Николаев вышел в дежурную часть.
       - Еще одна кража, - сказал дежурный. – Опять в общежитии. – Он разговаривал по телефону. – Его там поймали женщины. Он вырывается. Звонят из магазина. Это рядом с общежитиями.

       Бросились к машине, доехали до общежитий.
       - Он убежал минуты две назад. Вырвался от нас и побежал в сторону вокзала.
Выехали на дорогу. На перекрестке встретили мужчин:
       - Ушел, гад, не догнали. В длинной фуфайке или куртке.
       Не доезжая до вокзала, увидели быстро идущего человека. По приметам похож, часто оглядывается. Увидев машину, с дороги кинулся в сторону железной дороги.
       «Он сейчас добежит до линии, а там дальше лес … Может уйти».
       - Гони!

       На ходу открыли дверки «Уазика». Леснов достал пистолет, выстрелил вверх. Человек споткнулся и упал. Взвизгнули тормоза. Подбежав к лежащему, Владимир и Михаил бросились на него, завернули руки за спину, подняли голову, заглянули в лицо. Испуганные глаза:
       - А я думал, в меня стреляете.
       Так закончилась карьера квартирного вора.

       … Родители устроили Сергея через военкомат учиться в СПТУ города Калининска. Он учился недолго. Нужно сидеть и долбить учебники. Вышел в город. Ходить в своей деревенской фуфайке стыдился. Одел форму. Форменная шинель, как железнодорожная, с блестящими пуговицами. Форму позаимствовал у товарища, самому-то еще не дали – рано. Прошелся по городу, понравилось. Зашел в подъезд многоквартирного дома погреться. Поднялся на площадку между первым и вторым этажами, прижался к батарее. На первом этаже хлопнула дверь квартиры. Вышла женщина с сумкой, видимо в магазин, закрыла дверь на ключ, а ключ положила под коврик у двери в квартиру.

       Внезапно у Сергея сработала мысль: «Пока бабка ходит, воспользоваться оставленным ключом и зайти в квартиру Можно чем-нибудь разжиться».
       Женщина вышла из подъезда. Сергей осторожно спустился на первый этаж, выглянул из подъезда. Женщина направилась по улице в сторону гастронома. Вернувшись к двери квартиры, взял ключ, с замиранием сердца открыл дверь и вошел внутрь. Дверь за собой прикрыл. Беглый осмотр квартиры. Что же взять? Заглянул в сервант, в пустом бокале увидел золотое кольцо. Взяв его в карман, вышел из квартиры, закрыл дверь, ключ положил на место, под коврик. Вышел из подъезда и пошел по улице. Оглядываться боялся, а вдруг, кто-нибудь его видел. Все обошлось.
 
       Отойдя на приличное расстояние от дома, вынул кольцо из кармана и стал его разглядывать. Золотую вещь держал в руках впервые. Новое кольцо блестело, и, казалось, согревало руку. «Подарю Маринке, - подумал про сестру Сергей, - скажу, нашел». С этой мыслью он вернулся на квартиру, где жил вместе с земляками-ребятами. Форму надо было отдавать, а надевать свой бушлат, который выдали вместо шинели.

       Дня через два Сергей решил опять сходить в город. Покружившись около многоквартирного дома, зашел в подъезд, поднялся на второй этаж. У двух дверей на площадке лежали коврики. Поднял один – пусто. Второй – пусто. На третьем этаже повезло. В квартире решил искать деньги. Вспомнил, куда мать прячет деньги: в шифоньере под бельем. Заглянул в шифоньер. Сунул руку под белье на верхней полке. Пальцы на что-то наткнулись. Вынул руку: деньги. Денег было много. Все брать не стал: пожалел хозяев. Взял две «десятки», остальные положил. Аккуратно закрыл дверь и положил ключ на место. Вышел на улицу, душа ликовала и пела: «Теперь есть деньги, он богат». Купил колбасы, хлеба, конфет, бутылку вина. Принес в комнату, где жил с товарищами. Угостил ребят. Про деньги соврал: отец, мол, привез.

       Вторая удача окрылила его. Таким же способом совершил еще несколько краж. Время выбирал с 9 до 11, когда уходят из дома на работу, за покупками в магазин, дети в школе. Решил много не брать, чтобы хозяева не сразу спохватились. Немного возьмешь, подумают, что сами истратили и не заметили. Сергей научился быстро находить ценные вещи и деньги. В квартире находился не более трех минут. Поначалу брал только деньги и золото. Потом стал брать дорогие ценные вещи: бритвы, транзисторы, облигации, лотерейные билеты.

       Два раза съездил домой: вещей накопилось много, а держать в комнате было опасно, вдруг ребята заметят. После второго возвращения из родного дома задержался в Лысых Горах. Пока ожидал прихода поезда (решил вернуться в Калининск в СПТУ на поезде) прошелся по улицам поселка.

       На базаре купил у бабушки семячек.
       - Ты, что сынок, железнодорожник что-ли?
       - Да нет, бабуль, я в СПТУ учусь. Поезда жду.
       - Помоги сумки до дома донести.
       Помог бабушке донести сумки. Зашел в дом. Чистенько, аккуратно. Видно живет одна.
       - Одна, одна, сынок. Деда похоронила. Теперь тоскливо одной, скучно.
       - А ты на квартиру кого-нибудь пусти, - пошутил Сергей.
       - Да никто не просится.
       - Возьми меня, - решился Сергей. – Мне до дома далеко добираться. А я у тебя буду ждать своих.

       Договорились сразу. Сергей отдал деньги вперед за три месяца. В деньгах он не нуждался, сколько бабка спросила, столько и отдал. Теперь у него была своя квартира.
Сергей сделал из нее перевалочную базу. Привозил ворованные вещи на хранение. Потом забирал их, отвозил в Саратов, где за бесценок продавал на «барахолке». Косметику, духи и все прочее по женской линии отдавал сестре, которая жила в Саратове. Сергей был не суеверным, но на кражи всегда ходил в курсантской шинели, в ней все время он возвращался с удачным «уловом».

       Перед Новым годом он решил испытать счастья в Лысых Горах. «Взял» несколько квартир, но понял, что здесь поймают быстрее, чем в городе. Люди друг друга знали. Решил немного остановиться. «Брал» квартиры иногда от нечего делать. Часть вещей отдал сестре, часть отвез домой к родителям, где прятал в различных местах, вплоть до собачьей будки.
В феврале переключился на общежития. Там ключей не оставляли, но запоры были очень слабые. Сергей переквалифицировался очень быстро. Он ловко взламывал их отверткой, которую носил постоянно с собой в кармане, заодно и как оружие самообороны. За один день он взял три квартиры, вещи отнес к бабке. Назавтра решил ехать на поезде в СПТУ. Переночевал в своей комнате в квартире у бабки. Утром не спеша, поднялся, решил идти на вокзал.

       Шел по морозному воздуху, не торопясь, до поезда еще было время. Ноги сами привели его к общежитиям. «Последний разок зайду, - уговаривал он себя, - и больше в Лысых Горах не буду воровать, а то уже нарисовался, наверное».
Когда он, рассовав по карманам похищенные вещи, выходил из квартиры, в коридоре появились женщины. Они громко обсуждали совершенные вчера в соседних общежитиях кражи. Сергей замер на месте.
«Приплыл!»

       - Наташ, из твоей комнаты вышел, - проговорила одна, указывая на Сергея.
       Он бросился напролом навстречу женщинам. Они вцепились в него с двух сторон и стали кричать. Из комнат выбегали жильцы.
       - Звоните в милицию, мы вора поймали.
       Сергей, как мог, вырывался от женщин в узком коридоре и, наконец, вытащил их на улицу. Здесь он собрался с силами и рванулся. Вырвавшись от женщин, бросился бежать в сторону железнодорожного вокзала. За ним побежали два мужика. Он на ходу вытащил из бушлата отвертку. Она блеснула, и мужики сбавили темп бега, а потом и совсем остановились.

       Сергей перешел на быстрый шаг. Оглянувшись, он увидел мчавшийся на большой скорости «Уазик». «За мной!» – мелькнуло у него в голове, и он свернул с дороги…
       На квартире у бабки нашли вещи, похищенные из общежитий, которые он не успел увезти. Были там и другие ценные вещи, похищенные из квартир двух районов, которые Сергей оставил и не переправил в Саратов на продажу.



       19) ТРАКТОР С ЦЕПОЧКОЙ

       На очередную кражу Николаев выехал со следователем Нестеренко в Гремячий. Это населенный пункт полтора года назад присоединили к Лысогорскому району с прилегающей местностью (колхоз с угодьями и населенными пунктами). Сюда ни Николаев, ни Нестеренко на происшествия еще не выезжали. Заехали за участковым Лихачевым в Октябрьский, его резиденцию, все равно по пути. Участок его, и он уже поджидал около конторы.
       – Ну, что Виктор, поработаем? – пошутил Николаев.
       – Всегда готов, особенно с вами, у нас все должно получиться, - в тон ему ответил Лихачев.
       Нестеренко ухмыльнулся, но, видимо, слова Лихачева польстили ему, поэтому он промолчал.

       Подъехали к магазину. Замки и запоры были сломаны ломом, который валялся неподалеку. На снегу множество следов. Приметными были следы сапог. Утащили много: ящика два водки, ящик коньяка, остальное по мелочи. Осмотрели местность вокруг магазина. Привлек внимание след трактора.

       -«Беларусь», - авторитетно заявил Лихачев. – Тот, который я видел здесь недавно. На правом заднем колесе цепочка одета, чтобы не буксовать. На тракторе были солдаты. Неподалеку от Гремячьего располагалась воинская часть. В основном там были солдаты из строительного батальона. Один магазин они уже «брали», неужели опять они.
       - Около магазина следы солдатских сапог. Им такие сапоги дают. След, как от резиновых сапог, - продолжал Лихачев.

       - Они, что же, на тракторе приехали, взяли магазин и уехали?
       - Может быть, но давайте посмотрим следы за селом в сторону их части по полю. Если следов не будет, значит, на тракторе уехали. Тогда на машине поедем. Но там, в части, можем ничего не найти …- Лихачев махнул рукой и с горечью добавил, - как в омут канет.

       Пошли по дороге, ведущей от магазина к окраине села. На дороге иногда виднелись следы сапог. За селом дорога сворачивала. А по полю, вдоль столбов, что идут рядом с занесенной полевой дорогой, видны четыре дорожки следов. Направление – в сторону воинской части.
       - Четверо было,- уточнил Лихачев. – На тракторе их, вероятно, привезли, а обратно пешком пошли.
       Как оказалось позже, на тракторе и лом привезли.

       - Ну, что Виктор, пойдем? Ты в сапогах, а я в ботинках. Кто быстрее замерзнет, тот другого понесет, - пошутил Николаев.
       Водитель-милиционер, увязавшись за ними, пойти не рискнул, хотя и был в валенках. Валенки тоже не отдал.
       - Правильно, иди к магазину, скажи Нестеренко, пусть работает пока здесь, а мы пешком пошли. Если до темноты не вернемся, то приедете за нами в часть. Это в объезд.
Следы вначале вели ровно по полю, вдоль столбов, по полевой дороге (ночью-то столбы видно). Шли рядом все четверо. Следы довели до стога соломы, что был рядом с дорогой. В одном месте снег утоптан, солома потревожена.

       - Согревались, - указал на пустые бутылки Лихачев.
       - Зимой , ночью, холодную водку из горлышка …- Николаев поморщился.
       - Да, нет, они и коньяк пили, - разглядывая бутылки, продолжал Виктор, - и закусывали, как белые люди, шоколадом.
       На снегу валялась фольга от шоколадок.
       - А вот тут они разделили ношу. Вначале шли попарно, а теперь по одному, да еще и согрелись, - показал на следы Лихачев.

       Следы действительно шли отдельно друг от друга, то расходились, то сходились. Видны были места, где снег был примят. Вероятно, падали, бедолаги.
       Так по следам дошли до оврага. Здесь следы разошлись. Видимо, через овраг решили перебираться по одиночке, где, кто, как может. Лихачев и Николаев тоже разделились. Пошли каждый по тому следу, какой выбрал. С трудом выбрались на другую сторону оврага. Здесь все следы сошлись. Видно совещались: часть находилась недалеко. Не доходя до части, следы дружно свернули в лес, перейдя через дорогу, ведущую в расположение части.
Пошли по следам осторожней, колючая проволока была в 30-50 метрах.

       - Виктор, а они здесь отдыхали и опять пили, каждый – свое. – Николаев пошел по своему следу и напал на «лежку».
       Здесь он нашел пустую бутылку. Посмотрел внимательно вокруг «лежки», он заметил потревоженный снег в нескольких местах. Сунул руку в снег. Нашел полную бутылку. Во всех местах, где снег был потревожен, были бутылки. Он предупредил Лихачева. Тот нагнулся к кустам, стал осматривать снег.

       Николаев, продолжая идти по одному следу, нашел еще две «лежки» и опять бутылки. Следы привели к забору из колючей проволоки, в котором был проход для «самовольщиков». На территории части недалеко от прохода стояли вагончики. Все четыре следа вели к проходу. «Все, пришли».

       - Теперь надо найти командира, а то ничего не получится. – Лихачев, уже бывавший здесь, повел к одному из вагончиков, на котором висел какой-то лозунг.
       Николаев набрал 6 бутылок водки в портфель, который был с ним. У Лихачева две бутылки коньяка торчали из кармана полушубка: кроме планшетки с документами у него ничего не было. Остальные бутылки решили пока не брать.
Зашли в вагончик. Штаб, не штаб. Дежурная часть что-ли. Один офицер с повязкой дежурного. Кроме него еще три офицера.
       - Где командира найти? – Лихачев называет фамилию.
       С любопытством посмотрев на двух незнакомцев в полушубках, дежурный ответил:
       - В машине, пойдемте, покажу.

       Неподалеку стояла большая машина с будкой. Поднялись туда. Сидят подполковник и майор. По-видимому, пили спирт. Закуска на столе, в котелке вода, наливали в стаканы из солдатской фляжки.
       - Виктор Александрович, привет! – узнав Лихачева, сказал подполковник, - присаживайтесь. Какими судьбами? По делу или просто в гости?
       Подполковник был гостеприимным и добрым. Узнав о цели прихода, заметив горлышки бутылок у Лихачева в карманах, пригласил к себе в «кабинет», отдельный вагончик.
Тепло, сухо. С подполковником зашел дежурный.
       - Сходи с ними в «тридцатый» (вагончик - понял Николаев), приведите двоих солдатиков, которые все никак не проспятся.

       Николаев с дежурным вышли и направились к дощатому бараку, на стене которого была цифра «30».
       Внутри был полумрак. Стояли нары. В углу спали двое, в солдатской форме. Растолкали их, вывели на улицу. Шатаясь и поддерживая друг друга, оба солдата дошли до командирского вагончика.
       - Ну, что, служивые, проспались? Где ночью нахрюкались?
Махнув неопределенно в сторону, оба промолчали.
       - Из подсобного хозяйства приведи еще одного бойца, все стены обрыгал, - приказал командир дежурному.
       Привели третьего.

       - Их четверо было, - обращаясь к командиру, сказал Лихачев.
       - Найдем и четвертого. Они как сонные мухи. Кто работал и устал, того видно. А от этих разит – закусить хочется.
       Разбирались долго. Уже стемнело. Милицейского «Уазика» все не было. Уже и четвертого допросили и тракториста нашли.
       - За лом я с тебя в стократном размере взыскивать буду, - пригрозил трактористу командир.

       Наконец, приехал Нестеренко. Дороги они не знали, поэтому плутали.
       Стали грузиться. Пока сажали солдатиков в «Уазик», один сбежал.
       - Ничего, найдем, - заверил командир.
       В машину Лихачев сел уже без бутылок. Николаев понял, куда они ушли. Поехали в райцентр. Пока из машины выводили по одному солдат и провожали их в дежурную часть, подъехал подполковник:
       - Заберите четвертого. У меня все равно гауптвахты нет. Пусть все сидят до утра у вас. Утром приедут из комендатуры и заберут их.

       Наутро рейс к воинской части. К командиру заходить не стали. Милицейская машина стояла недалеко от части, а Лихачев и Николаев собирали зимний «урожай». Еще 30 бутылок водки и 12 коньяка сдали в магазин. Понятых брали из Лысых Гор.










       20) ОБОРОТНИ В МИЛИЦЕЙСКОЙ ФОРМЕ


       О краже рано утром позвонил участковый Тимаков. К нему домой пришла заведующая почтовым отделением и сообщила, что на почте разбиты окна и внутри все разбросано. Она хотела отправить утром в Саратов с рейсовым автобусом корреспонденцию, а пришла на почту и обнаружила погром.

       На место выехали следователь Нестеренко и инспектор уголовного розыска Николаев. Около здания почты их ждал участковый Тимаков, заведующая почтой и представители общественности: председатель сельсовета, председатель рабочкома и парторг совхоза. Этим представителям «крайне необходимо» было присутствовать на таком происшествии. Они с озабоченностью поглядывали на часы: «что-то задерживается опергруппа». Помощи от них не было никакой, просто мешались под ногами, давали ненужные советы. Когда подъехала милицейская машина, они кинулись к прибывшим сотрудникам, и каждый старался высказать свою версию и свое мнение. Тимаков попросил их удалиться на приличное расстояние, откуда они продолжали давать свои советы.

       Нестеренко осмотрел следы на земле под окнами, потом дал команду, открыть почтовое отделение. Тимаков отозвал Николаева в сторону и признался, что он рано утром до их приезда через окно забирался в почтовое отделение, чтобы узнать, что украли, и не открыли ли большой сейф, где находятся основные ценности, посылки. Кроме него и заведующей почтовым отделением никто об этом не знает.
       - Ну, пусть больше никто и не узнает. Следов-то сам никаких не оставил? А то потом не отмоешься, - заметил Николаев.
       - Да нет, вроде ничего не трогал. Не должны остаться мои следы. А преступники все-таки пытались открыть большой сейф, сдвинули его с места, но не открыли.

       Нестеренко, хвала и слава ему! нашел пригодные отпечатки пальцев. Аккуратно изъял их, опечатал и впоследствии направил в лабораторию экспертно-криминалистического отдела Управления внутренних дел в Саратове. Своего эксперта в милиции не было. Следы признали качественными и пригодными для идентификации (сравнения). Они принадлежали ни Нестеренко, ни Николаеву, ни Тимакову, ни заведующей почтовым отделением. Эту небольшую хитрость придумал Николаев. Взяли отпечатки пальцев у всех присутствующих при осмотре лиц для сравнения с найденными, чтобы исключить в дальнейшем их и оставить только следы преступника. Никто из присутствующих своих отпечатков не оставил. Значит можно категорически утверждать, что отпечатки оставлены посторонним лицом, возможно преступником.

       А пока искали в селе, на месте. Проверили всех местных «аборигенов»: судимых, пьяниц, несовершеннолетних, других лиц, которые могли быть совершить кражу. Искали и проверяли лиц, которые накануне были в селе, приезжали, проезжали или уехали. Были проведена колоссальная работа (кражи из почтового отделения или сберкассы считались тяжкими преступлениями). Подозреваемых лиц не установили.


       Появилась информация, что за день-два до кражи в селе был экипаж областного ГАИ на автомашине «Волга» - «канарейка». Нашли членов экипажа, опросили. Они никаких подозрительных лиц не видели, не останавливали. Промелькнуло сообщение, что в ночь кражи эту «канарейку» видели в селе. Но этому не придали большого значения и членов экипажа подробно не опрашивали, все-таки свои, сотрудники милиции. Оказались оборотни в милицейской форме.

       Через десять дней аналогичная кража произошла в другом конце района. На кражу выезжала опергруппа в том же составе. Однако, если в первом случае преступники похитили два маленьких сейфа-шкатулки и две посылки, то во втором почтовом отделении поживиться преступникам было нечем. Большой сейф не могли открыть, а в кладовой находилось только 9 бутылок водки, которые преступники, разумеется, взяли.

       Участковый – Никитин Константин, пояснил, что по его сведениям за день или два до кражи в селе появлялась патрульная машина «ГАИ» из Саратова. Ездила по окрестным селам дня два. Опять особого значения этому факту не придали. Рядом проходит трасса республиканского значения. Машины из облГАИ шныряли по ней ежедневно. Преступники тоже, наверняка, с трассы.

       Отпечатков пальцев со второй кражи не изымалось, не нашли. Отпечатки пальцев с первой кражи в Широком Карамыше попали эксперту Луговому, опытному сотруднику ЭКО с феноменальной памятью на узоры пальцев рук. Он обработал отпечатки, сфотографировал их и отложил, чтобы влить в картотеку нераскрытых преступлений. Работать с отпечатками с периферии стал не сразу, а когда выдалось свободное время.

       Недели через две после этого ему принесли дактилоскопические карты лиц, задержанных в медвытрезвителе Заводского района. Просматривая дактокарты, Луговой внезапно остановил свой взгляд на одной из них. Знакомые узоры рисунка отпечатков пальцев. Присмотрелся внимательно. Точно! Недавно проверял похожие отпечатки. Пересмотрев лежащие на столе заключения и фотографии, предназначенные для влития в картотеку, наконец, нашел то, что искал.

       Отпечатки пальцев рук на дактилоскопической карте Воронина Алексея, доставленного в медвытрезвитель, были похожи на те, что были оставлены в почтовом отделении Лысогорского района после кражи. Убедившись, что отпечатки идентичны, то есть одни и те же, Луговой позвонил в Управление Уголовного Розыска и объяснил всю суть. Ему посоветовали проверить эти отпечатки по другим кражам: в области зарегистрирован ряд аналогичных краж в сельской местности из почтовых отделений.

       Луговой проверил. Отпечатки пальцев совпали еще по двум кражам в двух районах. Тут уж за дело взялись работники Управления Уголовного розыска. Отрабатывая связи Воронина, получили сведения, что он дружен с двумя сотрудниками милиции … инспекторами областной ГАИ.

       Собрали все уголовные дела по кражам из почтовых отделений, которые были совершены в июне-июле. Почти везде очевидцы и свидетели указывали, что видели перед кражей патрульную машину ГАИ. Задержали Воронина так, чтобы его друзья-гаишники не узнали.

       Николаев ездил за Ворониным в Саратов. В УВД его отдали только на один день, чтобы показал, где и как совершал кражи. Так он объяснил Нестеренко. Вместе они и проводили следственные действия: проверка показаний Воронина по обеим кражам.

       Молодой парень после армии хотел пойти на службу в милицию. Его друзья прошли комиссию. Устроились на работу в областную ГАИ. Воронин комиссию не прошел. Забраковали. Связей с друзьями не терял. Часто ездил с ними в одном экипаже. Был за понятого, когда надо было освидетельствовать пьяного водителя или сделать осмотр дорожно-транспортного происшествия.

       Когда однажды в деревне Алексей предложил «взять» почтовое отделение, друзья согласились, но с условием: они подвозят, он «берет» почту, потом они его забирают с товаром, а выручку пополам. Воронин принял условие. В первой почте денег было маловато. Но потом пошло хорошо. Он орудовал в здании почты, они гоняли по улицам мотоциклистов, пьяных водителей, по пути прихватывая его, продолжали свою работу.

       Воронин показал, как он проник в почтовое отделение через окно в селе Широкий Карамыш. Пытался открыть большой сейф, но тот не поддался. Забрал две шкатулки-сейфа и ждал у окна, когда поедет знакомая «Волга». Прихватили еще посылки. Вторую шкатулку донес до машины один из гаишников. Бросили их в багажник. Поработали для вида еще часа два и поехали в Саратов.

       Шкатулки ломали долго, пока у знакомых не воспользовались автогеном. Когда поехали на следующее дело, шкатулки бросили на городской свалке за Саратовом. Воронин указал место. Каково же было удивление понятых и самого Воронина, когда на дне оврага среди мусора и нечистот Николаев откопал обе шкатулки.

       - Потом были неудачи, - Воронин продолжал свое повествование, - в одной почте денег не оказалось, нашли только водку. Взяли и ее. Это было в Озерках. Больше ничего в вашем районе не брали. Везите в Саратов. А то я голодный. И так с вами целый день катаюсь.

       По дороге в Саратов Воронин рассказал еще о нескольких эпизодах в других районах.
Когда взяли большой куш: сейф оказался незакрытым, я немного загулял, хотя ребята и предупреждали, чтобы пил поменьше. Боялись, что я могу залететь и их продать. На четвертый день гулянки попал в вытрезвитель. Переночевал, как положено, вышел, пошел домой. А они уже ждут меня. Дело, говорят, есть хорошее, прибыльное. Вчера были в одной деревне, на почту деньги привезли, пенсию. Заходили туда. Сейф гнилой, денег много.
Я согласился, поехал с ними. Залез на почту, мешок набил. Сижу, жду, когда подъедут. До утра прождал, не приехали. Выбрался из почты, иду с мешком по селу. Все смотрят, как на Санта Клауса или на клоуна. Знали бы, думаю, что за клоун идет, и что у него за подарки в мешке.

       Вышел за село, менты догоняют. С бабами, говорят, задержались. Поругался я с ними. Если бы, говорю, меня повязали, то вы усвистали бы в Саратов и не вспомнили про меня.

       Они долго уговаривали, прощенья просили. Простил я этих говнюков на словах, а в душе решил, если попадусь, то заложу обоих. Сидеть, так всем вместе, а то воровать – я один, а деньги – поровну.
       Дома меня взяли, два дня назад. А сегодня они должны выезжать …. Доедут до КПЗ.