Still Life

       Вышел на улицу - а тебя нет... И только серый дождь моросит, тусклый свет фонарей тонет в мутной серой пелене, играет бензиновой пленкой на грязных лужах, на короткой, но густой траве... Середина лета - а будто на дворе осень, а внутри будто декабрь... А в тумане дождя, в мокрых мохнатых кустах все еще мерещится твоя нежная улыбка, твои темные глаза, мягкий овал лица, окаймленный темными с легкой рыжиной кудрями...
       С трудом отыскал твой номер, звоню - а на том конце - короткие гудки... Иду по мокрому асфальту, уже и ноги успел замочить, когда по тропинке на дорогу выходил. тереблю в руках телефон и раз за разом - то короткие гудки, то длинные - без конца... На десятый раз - слышу голос, да только секунды хватает, чтобы понять, что нет в нем ни одной любимой нотки, ни одной милой сердцу, такой волшебной искорки...а лишь безжизненное "абонент вне зоны действия..."
       И вновь - шаги по мокрому асфальту, и сердце колотится как сумасшедшее и бежать, бежать - только куда? И по всем номерам, где ты могла быть, уже звонил - только вперемешку короткие и длинные гудки там, и нигде - ни одного человеческого голоса. Ринуться туда, по всем этим адресам? Но откуда такая дикая, непоколебимая уверенность, и даже не уверенность, а знание того, что лишь встретят там молчанием темные двери, что никто не откликнется на звонки и стук... И будто вымер город этот, хотя вдалеке, в тумане скользят размытые силуэты. Лишь вдалеке... и в тумане. А в мокрых темных кустах, в серой пелене вижу я твое лицо...
       Темный, ничем не освещенный подъезд, лестница с узкими маленькими окошками, в которые и пробивается серый ночной свет фонарей, да изредка проглядывающей сквозь тучи луны. Я жил здесь когда-то... По календарю - десять лет, по времени - в прошлой жизни... Почтовый ящик на лестничной площадке, где половина дверец выломана, и в моем - записка... Половина клетчатой тетрадной страницы, влажная - несколько слов, твоим почерком... Я беру ее влажной же рукой и бумага начинает расползатся в пальцах. Сажусь на грязную бетонную ступеньку, привалившись плечом и прислонив голову к стене. Записку я прочел за долю секунды, мимолетно, под лунным светом, когда еще доставал из ящика. А сейчас просто сжимаю в руке тонкий, рвущийся бумажный листок. Дикая усталость наваливается за долю секунды, и, закрывая глаза, я чувствую , как во всем этом огромном здании пульсирует холод, передаваясь из бетона мне в висок и расползающийся дальше по телу, как идет во всем этом городе дождь, шелестя по крышам пустых домов и снулой траве, как на всем этом огромном шаре, названном когда-то давно Землей, невыносимо тихо, беззвучно, звенит - одиночество.