Парашютист

       Летом мы частенько проводили время в сквере перед бактериологическим институтом, что занимал весь большой соседний квартал. Клумбы с цветами вдоль центральной аллеи, подальше - различные ухоженные кусты, ну, а у самого забора – заросли, которые при желании могли быть джунглями с высоченными деревьями, были даже участки, где, похоже, «не ступала нога человека». Так что, это было идеальное место для игры в путешествия, лазания по деревьям, не говоря уже об игре в «прятки». Весной мы там ловили майских жуков; летом, замирая, наблюдали после заката солнца полеты летучих мышей, которые, казалось, появлялись ниоткуда и также никуда исчезали. Затем гонялись за светлячками, набирали их в спичечные коробки, но, рассмотрев, какие они невзрачные на свету, отпускали восвояси. Обилие цветов, возможность поймать разнообразных бабочек, включая махаонов, естественно, определяло наше местопребывание.

       Наличие часов над входом в институт почти полностью исключало конфликты с родителями относительно времени обеда и вечернего возвращения с прогулок. Ранней осенью по вечерам там было удобно ловить крупных стрекоз, которые усаживались на нижние ветки на ночевку и позволяли схватить себя за крылья (их огромные фасеточные глаза в сумерках были совершенно бесполезны). И только зимой «Бакинститут», как мы его все звали, переставал быть объектом притяжения. Впрочем, именно этой зимой, когда мы с Томкой были в 1 классе, произошла связанная с институтом прямо-таки невероятная история. Среди моих игрушек появился «парашютист», о котором я давно мечтал – маленькая оловянная фигурка с настоящим белым шелковым парашютом и стропами, которые не перепутывались (как всегда бывало, если мы с сестрой пытались сделать самоделку – и кукол из тряпок и стропы из ниток – всегда при этом получалось, черт знает что).

       Ну, пускать его с нашего балкона было неплохо. Но он быстро оказывался на земле. А когда я придумал заворачивать парашютиста в парашют и стрелял им из рогатки вверх, это было здорово! Парашют разворачивался на высоте 3-этажного дома и затем, как настоящий, опускался вниз и ветер его сдувал, а временами даже мог немного приподнять.

         В тот зимний день ветер был сильнее обычного и во время очередного запуска парашютист был подхвачен и стал быстро подниматься вверх к нашему восторгу.  Увы, очень скоро восторг сменился страхом, так как ветер потащил его в сторону высоченного забора бакинститута. Вот он уже над его территорией и начинает опускаться только в зоне высоких труб котельной, находящейся где-то в центре. Что делать? Мы побежали к центральному входу и стали пытаться объяснить, что парашютист сел у них. Лица наши были очень тревожные и взволнованные, но думаю, не надо объяснять, насколько русский язык отличается от китайского, поэтому усилия первых нескольких минут были бесплодны, пока я ручкой не нарисовал, что меня беспокоит. Уразумев, что парашютист (!) приземлился на территории института, где трубы, охранник тут же вызвал серьезного мужчину, который выглядел весьма обеспокоенным. Он провел нас к себе в кабинет, где сидели двое крепких молодых мужчин с кобурами на боку и седоволосый русский (как я позже понял, из тех эмигрантов 20 годов, что разметали множество русской интеллигенции по странам Европы, Азии и Ближнего Востока). Только лишь выяснилось, что это игрушка, озабоченность исчезла с лица старшего, все заулыбались, и мы в сопровождении охранника отправились на территорию искать «нарушителя». Понятно, что около котельной парашютист не был обнаружен, мало ли куда его могло отнести ветром. Расстройство явно уменьшилось, когда наш сопровождающий показал нам клетки – вольеры с белыми мышами, кроликом и морскими свинками, которых до этого мы ни разу не видели.

          Убедившись в бесполезности наших поисков, мы, с ведома сопровождающего, забрались на машину с соломой, которая должна была сейчас выезжать за ворота в противоположном конце территории (идти обратно уже не хотелось). И вот тут мы почти забыли о своей потере, так как в соломе нашлись трупики белых мышей и свинок. Мы слезли с машины уже на улице, набрав штук по шесть «трофеев» и бережно понесли их домой. Я не помню, чтобы у нас с родителями были беседы на тему «бактерии, вирусы и т. д.», но интуитивно догадывался, что милые родственники не будут в восторге от наших новых приобретений. Поэтому, все это хозяйство было спрятано во дворе в нашем сарайчике с дровами. Исходя из моей нынешней трактовки, что «излишняя информация вредна», мама моя узнала только, что «парашютиста» унесло ветром в бакинститут. Ежедневно по два раза, если не чаще, мы с Томкой бегали в сарайчик, где играли с нашим «зоопарком». Видимо, это было необычно, так как раньше интереса к этому строению у нас не наблюдалось. То ли с маминой подачи, то ли случайно, но отец во время очередного захода за дровами и углем обнаружил наш тайник, и тут началось…

       Все содержимое нашего угла было сожжено, нас срочно тщательно мыли, мама ходила с покрасневшими глазами и держалась за сердце, затем мы выслушали длинную лекцию о том, что такое чума, холера, и сколько еще страшного может быть за забором этого ужасного заведения. Заодно был получен запрет не только на игры в сквере, но даже и подходить к этому забору отныне запрещалось. Ну, а поднимать что-либо на улице… Дело в том, что в ожидании неприятности, пришлось с самого начала «следствия» (которое, слава богу, вели не «знатоки»), соврать о самом факте появления «зверинца» - видели, как едет машина с соломой, оттуда стряхнулось несколько кучек на проезжую часть, где, как раз и были сделаны наши находки.

       Высокая степень правдоподобия этой версии исключила дальнейшие расспросы. Известно, время – лучший лекарь, уже в мае история эта начисто вылетела из наших голов, и мы уже вовсю резвились в сквере перед Бакинститутом. Сейчас меня самого этот случай «дергает», но тогда, слава богу, все обошлось, и только родительские переживания были платой за несанкционированный полет парашютиста.

P. S.

       Вроде бы, пустячный случай, а, представьте, что одна из этих мышек (свинок) прекратила свое бренное существование по причине той же холеры. Дети есть дети, и детская гигиена – сами понимаете… При том, что все дети военных учились в одной школе, врачей практически не было, лекарств и телефона – тоже. Какая эпидемия могла бы возникнуть среди семей военнослужащих, далее – во всей нашей войсковой группе и, наконец, в огромном городе с полуголодным населением и минимумом санитарно-технического обеспечения и медицинского обслуживания? Нет, лучше уж «молчать в тряпочку» и не вспоминать эту историю.