Полевые записки 2008. Неласковый май

       Ивановская область

       Тёплая Пасха 26 апреля сменилась ледяными ветрами и заморозками мая. "Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром...". Гром отгремел уже в марте и с тех пор гремел неоднократно, Москва уже зеленела листвой - у нас деревья не были обмануты. Только вербы следовали часам, выпустив серёжки, да вечный торопыга крыжовник уже зацвёл, собирая на себя измученных бескормицей насекомых. Впервые он цвёл в одиночестве, трава не проснулась и лежала блеклыми прядями, - и оказалось, что его цветы пахнут! Сладкий, почти жасминовый аромат его цветов разносился по саду в последние дни апреля, и уже к маю на ветках нашего гигантского куста, занявшего три квадратных метра, стройными шеренгами висели зелёные ягодки.
       Яблони, сливы, вишни, груши после тёплой зимы все покрылись цветами - но вотще. Яблони потеряли цветы в невесеннем морозе -7 градусов, и теперь на их ветвях безобразные рыжие пучки высохших цветков; груши, ненадолго опередившие яблони, уронили крошечные замёрзшие грушки, а сливы и вишни попали в ветра. Насекомые попрятались, и пустоцвет устлал белыми лепестками сад.
       Ирга отстояла свой извечный гигантский урожай, хоть и цвела под непрерывным ледяным ливнем.
       Два острова отделяли меня от мира: на острове стоял дом - затопило лужок и дорожки; и вся деревня стала островом - дороги размыло, даже песчаная дорога вдоль реки набрякла лужами. Ревела плотина, рыжие струи Пашмы били горизонтально и, наконец, оказались нужными все сваи моста: река разлилась.
       Луга не оживали, несмотря на дожди. Блеклую солому лишь местами оживляли низенькие серые розетки полыни. Небольшой тёплый перерыв в середине месяца вызвал к жизни полевые фиалки и незабудки, зазеленели одуванчики, но в огороде семена, даже посеянные под зиму, не прорастали до июня! Ночи оставались слишком холодными: 2-3 градуса тепла.
       Однако вновь в палисаднике воздвиглись шатры сморчков. Они перенесли короткую злую сушь; попадали набок от ветров - но прожили свои десять дней, старательно набирая вес. Сморчки выбрали лучшее место в палисаднике - клумбу - и росли среди ошеломлённых погодой чахлых первых листков маргариток.
       Стали совсем ручными птицы. Трясогузки и скворцы вывели потомство в середине месяца, и должны были выкормить его, невзирая на погоду. Ливни загнали насекомых в укрытия, и трясогузки бегали "по колено" в воде, выискивая насекомых, стояли рядом со мной в редкие ясные дни в ожидании гигантских отвратительных серых личинок майского жука. Трясогузка не может выкопать и одолеть его сама, она лишь удостоверивается в том, что убитое "мясо" свежее, подхватывает его в метре от меня и тащит расклёвывать на забор, едва поднимаясь над землёй: тяжело.
       Ласточки и скворцы ради птенцов летают под дождём, ищут в полях, огородах... Но целый месяц испытаний им не по силам. Я не видела потомства гнездившихся у нас ласточек и серых славок, а трясогузки и скворцы сохранили лишь по одному птенцу. Их они "пасли" на полевой дороге, даже не пытались отлететь от меня в сторону: я уже включена в их семьи.
       С птенцом трясогузки мы встретились в саду. Он рано вылетел из гнезда: ещё торчали над глазами смешные пуховые бровки. Ускакал от нас вглубь большой кучи сухих веток. Пришлось отойти и подглядывать с крыльца. Лишь через полчаса он раскричался, призывая родителей, вылез из веток, и мать накормила его. Воодушевлённый, он тяжело, низко, неуклюже взлетел, чуть не сел на наши головы, и забрался в гнездо под крышей крыльца. Там тишина. Он - один. Не пищат голодные братья и сёстры. Мать снуёт по шиповнику, ищет еду: последний остался, надо выкормить...
       К середине месяца прилетели гнездиться чечевицы. Они растеряны из-за погоды, а потому тоже почти ручные. Самец садится на яблоню на расстоянии вытянутой руки от нас и поёт. Ярко-малиновый - и поднят большой малиновый хохол, как у кардинала. Не думала, что они с хохлом. Впервые увидела. Мы разговариваем, разглядываем его - а он поёт извечное "Витю видел?".
       В форточку залезает большая синица, ведь в доме нет дождя и ветра. Может, здесь найдётся для неё дупло... Вешаем дуплянку, и синицы теперь поют постоянно. Наверное, обрадовались привету, и если даже не в нашу дуплянку поселились, то рядом.
       Луга нищие до конца месяца: коротенькая травка, единичные розовые метёлки подорожника да редкий жёлтый лютик. Слабенькие кустики птичьего горца на дорогах к концу месяца кишат толпами волосатых гусениц; почти до основания съедены молодые листочки калины, крушины... Шиповники покрылись яркими оранжевыми кольцами ржавчинного гриба, в сырости и неожиданно налетающем тепле процветает мучнистая роса, сплошь укрыв ягодки крыжовника.
       Две-три выдавшиеся в конце первой декады ясных ночи небо словно в августе: почти нет черноты, россыпи звёзд и туманностей. Бродят по небу тусклые пятнышки... Одно... Два... Далеко. Вряд ли спутники. Иглами сияют планеты. Леденящий холод. Соловей пробует чирикнуть и затихает. Только охрипшая кукушка токует по вечерам...
       Такой неласковый май. Будет ли лето?


       Продолжение следует
       
P.S. Вотще моё обращение "Пишем о Природе", ответа нет. Жаль. Нашёлся на сайте Виктор Сорокин с его записками о растениях - рекомендую любителям читать про природу.