Рецензия на зрителей или когда за смехом теряется

Рецензия на зрителей или В погоне за фишками или петухи на сковородке.

Я в Киеве бываю наездами. По месяцу два раза в год, зато основательно. Смотрю по 60 спектаклей за год.
В один из моих приездов, я просила зам директора театра имени Леси Украинки помочь нам провести гастроли симферопольской "Нелегалки". Спектакля настоящего и вполне достойного, чтобы его увидели киевляне. Но, сытый человек лишь посмеялся и посочувствовал нам, сказав, что им - тепло и сухо. Их театр расположен в центре города, и обречён на посещение. У них запрограммированные аншлаги и аренда помещения стоит 40 тысяч гривен. Зачем соваться туда, где и своего вполне хватает?!!
В прошлый приезд я смотрела на сцене этого театра спектакль "Господин из высшего общества" в этот - "Люди и мыши", выпущенные компанией "Бенюк-Хостикоев"
В сцене убийства женщины в зале отовсюду слышался смех. Женский смех...
Это не спектакль для школьников, которых приходится загонять в театры насильно, и они приходят туда с пивом, чипсами и полной уверенностью, что зря потратят время. А посему желают хотя бы провести его весело, выискивая то, что можно опошлить. Нет, это спектакль был коммерческим. Цены на билеты были не шуточными, в зале были состоятельные люди, а смех звучал тот же... Унизительный женский смех.
На примере этой постановки можно увидеть: как театр воспитывает зрителя?
Компания "Бенюк-Хостикоев" зарабатывает на ширпотребе - классике, превращённой в ширпотреб. Сделанной так. чтобы зрители как можно больше смеялись и приходили посмеяться ещё!
Я помню старый грузинский фильм о мальчике, который мечтал научить своего петуха плясать под гармошку. Он принёс его учителю, а тот поставил петуха на раскалённую сковородку, привязал и заиграл, а петух - запрыгал, затанцевал...
Дрессировка зрителей происходит точно таким же способом.
Лейбла "Бенюк-Хостикоев" подразумевает хохму. Она богато иллюстрирована, а иногда бывает даже экзотической в виде выплёскивания содержимого ночного горшка в лицо соседа...
Люди привыкают ржать. Ржать над всем. Смех - становится наркотиком. Его недостаток приводит к ломке. И люди продолжают ржать даже тогда, компания ставит драму. Ржут и просят смешного даже в трагедиях.
Ржут громко и со всех сторон...
Неумение заставить зрителей плакать, сопереживать, молчать... Выливается в пустой смех, за который должно быть стыдно... Вот мне было стыдно за украинцев. А им, наверно, нет... Они не поняли, что они уже не люди...
Люди ходят в театры, находящиеся на улицах, по которым дифилируют избранные, а в километре от них, есть театр на Липках. Театр, о котором нужно не просто писать, а кричать на каждом углу. Театр, в котором совсем мало зрителей, но который не старается сделать из них нечто непонимающее и бездушное. В нём совсем другая культура, другие критерии, другое отношение к искусству.
Спектакль Константина Дубинина "Кукольный дом". Сначала восхищают костюмы и оформление. Чувствуется любовь, с которой они сделаны. Любовь к своей профессии. А потом восхищение не проходит, а наростает, потому, что всё: каждый шаг, каждое слово, каждая мысль не теряются за пустым смехом, а становится жемчужинами. Расцветает в тишине, взращённое талантом. Актёрским, режиссёрским и талантом зритей - слушать и понимать.
Каким редким стало это чудо, когда музыка и балет, не стараются перекричать и затмить актёров, а присутствуют, не отвлекая, не привлекая к себе внимания, а создавая настроение. Живут на сцене, не разрушая сосредоточенности и сопереживания, а углубляя их.
Зрители не способны выбирать лучшее. Одна пожилая дама очень изумилась, узнав, что на Межгорской улице есть оперный театр для детей, ведь она прожила там всю жизнь! И тем более ей не известно, что ставят там не только сказки, а и балеты Чайковского и Хачетуряна.
А ведь пресса должна рекламировать не те спектакли, за которые платят деньги театры. а те, которые на самом деле хорошие! Которые нельзя пропустить!
Государство умерло и умерли правила. Добрые человечные правила. Остались деньги, которые нужно выманивать у тех, кто их имеет, а отдают деньги желаннее те, кто мало чего смыслит в искусстве. Вот и делается всё, чтобы смыслии в нём люди всё меньше и меньше.