Эротика для невротика

Как можно возлюбить дальнего своего? Как подставить в ответ на удар по одной щеке подставить вторую? Ответы на эти непростые вопросы, кажется, в состоянии дать реклама. Реклама в обобщённом смысле была необходима и в этом нетривиальном случае. Как говорится, верую, ибо нелепо; между прочим, тоже неплохой лозунг, а главное запоминающийся. Да что там говорить, он и нас с вами переживёт! Он бросок, он кажется простым и понятным, если не пытаться над ним размышлять. А размышлять и не надо, в наш век высоких скоростей надо реагировать, и реагировать как можно быстрее. Современная жизнь, в основном, эта среда обитания для животных борющихся за единственный ключевой ресурс – деньги. Существование современных человеко-зверей основано на рефлексах. Среди них важное место занимает и рефлекс восприятия рекламы.

Реклама – пропаганда на бытовом уровне. Будучи пропагандой при тоталитарном строе, она слегка видоизменилась и стала менее навязчивой, но не менее эффективной. Да и сейчас иные развлекательные программы не отказывают себе в удовольствии навязывать своим зрителям определённый образ жизни. Поведение молодых зрителей становится всё более стереотипным и предсказуемым. Многие из тех, что бездумно живут по шаблону, по схеме «сникерс-кола-презерватив», перекладывают с себя ответственность за последствия своих поступков на медиа-пространство, приручившее их как домашних животных.

Заражённые рекламой, думают чужими мыслями. Они многозначительно обмениваются чужими фразами. Они похожи на марионеток, - только ниточки невидимые. Наилучший образ для отражения сути рекламы - маленькие комары, которые вместо того, чтобы высасывать кровь, впрыскивают каждый свой яд. Совокупное действие комаров разных видов способно навсегда изменить человеческое мышление, пленить его паутиной навеянных стремлений.

Но ещё больше навязчивой рекламы я ненавижу рекламу бездарную. Рекламу пошлую, но без фантазии, рекламу, ориентированную на среднего зрителя. Рекламу, пытающуюся понравиться, рекламу, заискивающую перед зрителем. Не стоит малодушно зло перекрашивать в белый цвет. Уж коли ты родился чёрным, так будь им до конца! Реклама заразна, реклама – это нравственная эпидемия, так пусть эта эпидемия будет эпидемией лихорадки, а не дизентерии!

Перед зрителем нельзя заискивать, надо стать его повелителем, пусть он чувствует, что ему оказывают честь, обращаясь к нему. Зритель будет польщён. Мы не сможем изменить это общество, его мещанское сознание – это следует принять за аксиому… Это не наших рук дело и положение дел, скажем так, успело стать необратимым. Поэтому давайте пинать это усреднённое убожество, сидящее перед телевизором, чтобы ему стало немножко не по себе. Мужик любит крепкую руку хозяина, а женщине нужна плётка, как писал некогда Ницше. Разве не парадокс, что домашние животные льнут порой сильнее к тому из хозяев, который их нещаднее лупит, а советские люди в середине века боготворили убийцу?
Поэтому заботиться о чувствах зрителя – занятие совершенно излишнее. Человекоподобные существа, намертво прикованные к экрану, способны переварить любую ахинею и непотребный вздор. Ведь зритель наедине с самим собой далеко не такой требовательный, каким хочет казаться остальным. Требовательность и понятие “дурного вкуса” просыпается только для того, чтобы блеснуть перед остальными своей оригинальностью. И каждый второй, буквально, должен был бы признаться на страшном суде:

«Любил разврат, любил и срам разврата. Любил жестокость: разве я не клоп, не злое насекомое?»

Поглотителя рекламы надо поразить в самое сердце, его надо шокировать, чтобы эта тварь хоть на мгновение перестала жевать свой бесконечный ужин! Реклама должна заново создать своего зрителя, впрыснем ему инъекцию новой реальности. За эти скромные тридцать секунд зритель должен родиться заново. По натуре создатели рекламных роликов – спринтеры, не каждый успеет уложиться в такой маленький период времени.

Во время этого страстного монолога мне пришла в голову идея нового вида спорта. Если я только уже об этом где-нибудь не проговорилась. В мажорном клубе, горячей ночью стартует очередной чемпионат Развратных Видов Спорта. В одном углу обширного зала столпились жилистые парни со спущенными штанами, они энергично разминаются, растирают тело разогревающими мазями против травм. Это спринтеры, их задача – максимально быстро удовлетворить женщину. Немного в стороне стоят самцы с более плотным телосложением и плавными, размеренными движениями. Они никуда не торопятся и, стараясь не смотреть на стартовавшую оргию, листают портфолио моделей, рекламирующих одежду для полных женщин, или «Мир как волю и представление», дабы не возбудиться раньше срока. Это участники самого длительного соревнования на чемпионате – порномарафона. Их волнует не скорость или качество акта, а количество оприходованных женщин. Приношу запоздалые извинения за чрезмерную концентрацию неудобоваримых эвфемизмов, но разгулявшаяся фантазия не позволяет мне самой выбирать тем, а называть вещи своими именами – как-то скучно.
Отдельные конкурсы будут для бывших гимнастов и акробатов. Внимание, публика замерла, слышны лишь тяжёлые вздохи других участников соревнований, но все взгляды прикованы сейчас не к ним. Сложнейшие элементы продемонстрируют нам участники парного разряда соития на перекладине! Амплитудные вращения, поддержки, совместные перелёты.
Затем очередь прыгунов на батуте. Боже мой, взаимопроникновение во время свободного полёта это так романтично. А как вам дополнительные перегрузки при горизонтальном приземлении? Говорят, это дарует какое-то совершенно неземное наслаждение участникам соревнований…
Скажите-ка, я не слишком перебрала с живописанием сцен, носящих откровенно эротический характер?

На чём мы там остановились, ах да: создатель рекламы не должен подсознательно ориентироваться на низменные, обычные вкусы толпы. Эту толпу нельзя любить, но оно и понятно – любить можно конкретного человека или свойство характера, а как любить усреднённый серый профиль без лица? Усреднение, уравнивание в правах лишает человека способности творить и мыслить. Усреднённый человек – идеальный потребитель, отправляющий лишь естественные надобности. С одной стороны, реклама, нацеленная на усреднённого человека, никого не будет цеплять, с другой это и неразумно обращаться не к кому-то конкретному, а к размытому образу, так наше послание не дойдёт ни до какого адресата. А вот эпатажный, неприличный, не политкорректный ролик настраивает всю публику на одну волну. Это послание начинает казаться адресованным именно ему, так как противоречит именно его ценностям. Это будет иметь и достаточно благие последствия в виде пробуждения этической стороны человеческого существа. Потребитель неожиданно вспомнит об этой стороне своей жизни, реклама всколыхнёт его внутренний мир…

Как и многие занятия в нашем мире реклама способна быть и искусством, и унылым прикладным ремеслом. В виде ремесла она вызывает невыносимое отвращение своей вездесущестью и бесперспективным постоянством. Занудное вдалбливание выгодных производителям истин эффективно, но требует немалых затрат и вызывает в итоге отвращение к рекламируемому продукту.
Хороший тон в искусстве рекламы часто вступает в конфликт с итоговой идеей акции и с интересами рекламодателей, поскольку идеальным роликом считается тот, после которого покупатель не в состоянии вспомнить, о каком товаре шла речь. Искусство рекламы – искусство привлечь внимание и удержать его, заинтересовать инфицированного субъекта. Мастерство рекламы аморально или, вернее будет сказать, лежит по другую сторону морали и нравственности. И что немаловажно реклама может быть неэстетичной. Она может быть тенденциозной, крикливой, базарной, выдержанной в босяцком стиле. В этом проявляется её истинная сущность, в этаком свободолюбии её природная склонность.
Обсуждаемое явление порой становится составной частью крупных медиа-продуктов таких, как, например, фильмы с огромным бюджетом. При этом отрывки рекламного содержания будут то и дело совать в телевизионный эфир, интригуя простодушных телезрителей. Собственно, эталон такого поведения – голливудские студии. Мне пришло в голову пофантазировать и представить, как бы повели себя голивудские дельцы при экранизации «Братьев Карамазовых». Ключевой сценой в новом блокбастере стала бы несомненно сцена с противостоянием отца Паисия и юродивого Ферапонта возле гроба старца. Её выдержали бы в духе сцены борьбы Гендальфа против Сарумана в экранизации «Властелина колец».

«Нечистого изгоняешь, а, может, и сам ему служишь, - безбоязненно продолжал отец Паисий, - и кто про себя сказать может: «свят есть»? Не ты ли отче?» - последняя часть должна будет звучать особенно язвительно и громко. Голос отца Паисия будет пронзительно звенеть в кинотеатрах, а взгляд его будет жечь людскую скверну. Тут в кадре под тяжёлые гитарные риффы показывается отец Ферапонт:
«- Поган есмь, а не свят. В кресла не сяду и не восхощу себе аки идолу поклонения! – загремел отец Ферапонт». За спиной у него должна будет зажечься недобрым пламенем пентаграмма .
И вот в конце силы разума и добра одерживают верх над опасным и фанатичным аскетом:
« - Легкомысленны словеса твои, отче! – возвысил голос и отец Паисий, - посту и подвижничеству твоему удивляюсь, но легкомысленны словеса твои, якобы изрёк их юноша в миру, непостоянный и младоумный. Изыди же, отче, повелеваю тебе, - прогремел в заключение отец Паисий.»
Тут отец Ферапонт побеждённый упадёт на землю, склонят головы и поражённые миряне. Ветер ворвётся в келью и растрепет седую бороду Ферапонта, ну и что-нибудь эффектное в таком же духе.

Каким бы смешным и пафосным это не показалось, но в рекламе, как и в любом другом виде искусства важны детали, нюансы, малейшие изменения интонации. Не столь давно, когда, казалось, осень перестала оплакивать ушедшее лето и соединилось с ним в любовном экстазе (как-то плосковато получилось и кастрированно вдобавок – смертельное сочетание, вызывающее чувство лёгкой беспомощности), я, опершись локтями на подоконник, смотрела в окно. Тёплый ветер ладно мёл улицу. Вдруг из толпы радостных недоумков, что просиживают все вечера на лавках возле дома, но иногда всё же собираются по особым случаям в компании побольше, чтобы заодно и побухать, раздался задорный возглас: «Сиськи – мои!»
Сразу видно непрофессионала. Что конкретно хотела сказать эта дворовая дурочка, раньше срока обросшая вторичными половыми признаками?
Кто-то помимо неё уже успел предъявить права на эти богатства, национальные достояния? А она шаловливо отбивается от одного из акционеров?
Или она имеет заявляет о подлинности своих атрибутов женственности, в ответ на бесцеремонные обвинения завистниц?
Или, будучи слегка навеселе, она обращается к своим подружкам, как будто к живым существам. Что-то вроде: «Эх, дети мои!» или «Други мои!»
Но оставим в покое неокрепшее детское сознание, вынужденное смириться с возложенным на него бременем и заодно объектом мужского вожделения.

Один из главных любителей женских прелестей и прирождённый создатель рекламы – это, конечно, Артемий Лебедев. Однако совершенно иное впечатление он производит, когда видишь его живьём. Когда я присутствовала на его выступлении, мне он показался похожим на одного шаловливого самоуверенного аспиранта-ботаника, неуверенного в себе, скованного и боящегося настоящей жизни. Это человек, никогда не вылезающий из придуманного им самим мирка, где все очень просто и схематично устроено.
Хотя надо признать: его деятельность в интернете, в основном, адаптирует русскую культуру для интернет-пользователя, что весьма полезно. Он то предлагает поизмываться на произведениями живописи, то воспроизводит комментарии Набокова к романам Достоевского, а именно к описаниям Фёдором Михайловичем быта бедняков с обилием сушащейся одежды.
Артемий не брезгует и просто краткими фразами рефлексивного характера в духе Достоевского. Помните этот его пост:
«ЖЖ-эффект, нахуй, бля.
Один, мудак - пишет, пятьсот, блять, мудаков каментят, нах. ****ый стыд.»

А вот как бы звучало это самоуничижительное признание в девятнадцатом веке:

«Увлёкся, простите, господа, увлёкся! И, кроме того, потрясён! Да и стыдно, господа, у иного сердце, как у Александра Македонского, а у другого, как у собачки Фидельки. У меня, как у собачки Фидельки. Обробел! Ну как после такого эскапада да ещё на обед, соусы монастырские уплетать? Стыдно, не могу, извините!»

А что, мне кажется, Артемий бы очень неплохо смотрелся в роли Фёдора Павловича Карамазова, этакий современный шут.

Ну да хватит о нём. Вот, предположим, нам надо разрекламировать операции по смене пола. К этому следует подойти с одной стороны тактично, а с другой – с фантазией. Давайте попробуем сочинить слоганы для соответствующей рекламной акции:
«Доверьтесь в руки Господа», – но, по-моему, данный призыв звучит немного кощунственно.
Как вам аккуратный намёк следующего содержания: «Чувствуете, что Вам чего-то не хватает – приходите к нам!»
Снизу обязательно должна быть приписка: «Обратная операция на 25% дешевле!» Человек имеет право передумать, правильно?
Или сфокусируемся на семейных парах: «Хотите почувствовать себя на месте жены? Добро пожаловать в клинику доктора Рукосуева!»
Радостный транссексуал гогочет в перерыве какой-нибудь передачи с миллионом регулярных телезрителей:
«Хе-хей, семейным парам скидки! Причины? – запчасти в дело или в тело, это, как посмотреть…»

Порой важна хорошая идея, некий визуальный образ, а суть, т.е. рекламируемый товар, приложатся потом, не так важно и из какой области будут эти товары. Неожиданный и очень ярким может оказаться эффект от применения крови и насилия в рекламных роликах. Например, реклама бадминтонных принадлежностей. Казалось бы, как в рекламе такого мирного вида спорта можно напрудить столько крови. А вот, покажем некий фантастический модернизированный вариант этой игры: при приближению к человеческому телу из пумпочки воланчика будет выскакивать остриё. Кроме того, воланчик теперь станет летать гораздо быстрее. Ракетки будут уже не столько для поддержания игры, сколько для обороны от этого “злого насекомого”, стремящегося впиться в нашу плоть. Игру начинают два спортсмена в белоснежных футболках, под конец рекламного эпизода их майки можно будет выжимать: они станут багрово-розовыми, а местами и бурыми от засохшей крови. Стоит дать несколько раз крупный план: воланчик на большой скорости втыкается в чьё-то плечо своим наконечником в виде гарпуна. Бадминтонистка оскаливается от ужасной боли. Она хватается за пластмассовую бахрому воланчика и дергает. Воланчик с трудом, но выходит из тела. Из раны упругими толчками начинает бить чёрная кровь. Или медленно растекаться красной лавой по одежде. Также следует поместить в рекламу неполиткорректный намёк, к примеру, выигрывающий в эту загадочную игру будет всё больше превращаться в китайца, банально прищуривая глаза. Хотя это, как раз, будет отражать существующее положение дел в мировом бадминтоне.

Предположим, нам приказали провести рекламную акцию плавательных принадлежностей фирмы «Онанас». Не надо тут же сетовать на дурацкое название фирмы. Придумайте подходящий логотип для производителя плавательных принадлежностей, что-нибудь наподобие красноватого банана или яблока без огрызка в сердцевине. Затем устройте зажигательную фотосессию, где девушка в резиновой шапочке, изображающая пловчиху, будет прикрывать свою грудь лопатками означенной фирмы, стоя на бортике бассейна с маревом зелёной воды под ногами

Большая часть любителей пива, беременных собственной невоздержанностью, с удовольствием оценят новую марку пива, название для которой придумаете Вы: подойдём к вопросу изобретения марки с юмором и назовём её, скажем, «Золотая Почка». Тут же пойдут неприличные шуточки про то, что, мол, недаром дали такое название – всё, что заявлено, работает исправно.
Безалкогольный вариант будет игриво называться «Молодая Дочка». А что в том такого, детям надо тоже дать возможность побухать!
По аналогии с пивом для взрослых будем выпускать и водку «Золотая Печень». Главное не переборщить с последним продуктом.

Знатоки иногда в шутку говорят: «Реклама наружная – реклама ненужная». И они недалеки от истины. Порой на щитах наружной рекламы весит редкостная ахинея, просто непонятно для кого. Для наследственных толстосумов со спекшимися мозгами или белокурых шлюшек, однако, с печатью в паспорте, не знаю. Лет пять назад встретила как-то около дома рекламу: «Купи квартиру – бейсболка в подарок». Тут и говорить нечего. Я решила предложить свой ответ на похожее по абсурдности предложение слегка потерявших связь с реальностью маркетологов:
«Купил торшер, чтобы ездить на «Порше»!»
Ещё мне как-то приснился невнятный сон-каламбур, обыгрывавший словосочетание “рекламный щит”.
Во-первых, щит с наружной рекламой, выдуманной очередным безмозглым придурком, фанатеющим от собственной зарплаты.
Во-вторых, некое абсурдное мистическое понятие, подразумевающее щит для обороны от рекламы, что-то вроде информационного блокатора.
Ну, и, в-третьих, рекламных щит, в смысле, shit: груды того некачественного материала, льющегося на нас с экранов телевизоров.

Ну и разрешите, любезные читатели, мне несколько фривольных зарисовок напоследок. Зарисовок, созданных с рекламными целями.
Для начала предложим несколько новых штрихов для рекламы зубной пасты. Вся реклама этих гигиенических приспособлений начинается с кресла стоматолога, так похожего на гинекологическое кресло. Обольстительный, загорелый врач (ну так хули, вы знаете, сколько он зарабатывает?) осматривает красотку, мучимую зубной болью. Дальше стандартная в своей бессмысленности фраза:
«У вас проблемы по 5 пунктам из 7», - говорит доктор, как будто только что сошедший с обложки «Men’s Health», элегантно постукивая ручкой по планшету.
Между прочим, вы не помните эти замечательные строки:

«Питер смотрел свои испанские мыльные оперы, где у всех женщин были такие тонкие талии, что женщины эти были похожи на досуха выжатые половые тряпки. Они таскали на себе гигантские сиськи, прихваченные купальниками, тонкими, как спагетти. Их веки были густо намазаны блеском; женщины эти якобы были докторами и адвокатами.»

Далее короткая вставка, иллюстрирующая применение именно этой самой пасты. Пациентка наедине с зеркалом в скупом купальнике балуется с зубной пастой. Она будет размазывать эту самую зубную пасту не только щёткой по зубам, но и по лицу, и по силиконовым имплантам, агрессивно массируя свои вторичные половые признаки.

Остаётся лишь итоговый визит к стоматологу. Сейчас наш доктор доволен абсолютно всем. Но чтобы пригвоздить внимание зрителя, нужен лишь финальный аккорд. Врач склоняется к своей подопечной и говорит страстным, проникновенным голосом:
- Прежде, чем мы навсегда распрощаемся, я должен проверить чистоту ваших зубов лично!
Белокурая пациентка доверчиво открывает рот. Мы слепнем от её белоснежной улыбки, а дантист смачно проводит языком по её тридцати двум белоснежным крепышам, и они сливаются в сочном, слюнявом, экстатичном поцелуе. Занавес.
Ну, неплохо же? И достаточно свежо…

А вот немного другая, ещё не вполне оформленная зарисовка. Пока только разрозненные идеи, требующие какого-нибудь сочленения в контексте единого фронта. Клип выдержан в чёрно-белых тонах. Замаскирован под старину с потрескиванием и шипением. Дамочка с хитрой улыбкой совершает некие покупки. Пока даже не важно, какие именно: потом подрисуем. И вот, наконец, деньги уплачены. Черноволосая жгучая красавица в полной мере может насладиться обладанием этими предметами. Она подносит покупку к груди, а очи возводит к небу, словно молясь.
Тут надо будет, сделать задний план немного нечётким. От обилия чувств на глазах выступают слёзы. Крупные и блестящие.
Изобрази мне наслаждение, всю полноту чувств! Щёлк, вспышка.
Рот немного приоткрыт, она не в состоянии контролировать себя.
Она издаёт стоны наслаждения.
Сзади нечётко, сомнительной тенью, некто пристраивается к ней сзади, но затем задний план меркнет. А брюнетка продолжает томно вздыхать, содрогаясь от радости приобретения.
Портрет конченного шопоголика, монстр общества потребления – вот ваше будущее.

Этого записывать не стоит. Не будем оскорблять чувств потенциальных покупателей.
Но при всём при этом, эта религия заполняет мир. Мириады жрущих ртов, набитых желудков и переполненных сумок. И эта, блять, бесконечная и искренняя (в том-то вся и беда!) радость от очередной покупки. Это образ жизни наркоманов. Незаметная бездна, в которую катится наш мир. Страшная зависимость и конвейер зелёных бумажек в карман безликих производителей. Мы все повязаны в этой игре. Реклама – единственная возможная форма искусства в условиях тоталитаризма потребления. Большинство же попыток просто жалки.