Костоправы

Лучики осеннего солнца играли в прятки на изрезанном морщинами лице. Изредка натыкались на бисеринки пота и вспыхивали в них огненными звёздами.
Лаптев чувствовал себя счастливым. Он отряхивал картофелины от земли и аккуратно пригоршнями ссыпал их в мешок. Его товарищи по картофельному полю споро махали лопатами, выворачивали кусты, высыпали яркие вёдра в мешки, отбрасывали повядшую ботву и торопились. Лаптев представил себе зимний вечер. Тарелочку с горкой жёлтых дымящихся картофелин, растекаясь по которым, оседает оранжевый кубик деревенского масла.

Масло, сало, пару-тройку десятков яиц «непутёвому профессору» по первому снежку привозил тайком от жены Дёма Лаптев. Жена бы ничуть и не возражала, однако Дементию было неудобно перед ней за неустроенность брата. Младший брат приезжал в Зауральск по торговым делам. Сдавал свинину и говядину. Закупал запчасти. Неизменно забегал к брату и, попив чайку, - за рулём! – неизменно звал в деревню. Лаптев виновато улыбался, пожимал плечами – не могу, мол, работа, институт. Дементий Никифорович нахлобучивал мохнатую шапку, крякал перед выходом на мороз:
- Ну, бывай, братишка.

- …бывай, бывай, - Лаптев заморгал глазами, стараясь сдержать набежавшие слёзы.
- Смотри. Старик чудной. С картошкой разговаривает, - вполголоса произнесла проходящая мимо русоволосая девушка. Парень-аспирант, потрогав, отпущенную для солидности жидкую бородёнку, принялся что-то ей вполголоса выговаривать.
Леонид Никифорыч положил красную, в пупырчатых наростах картофелину в мешок. Он и не заметил, как подошли эти двое, как не заметил того, что говорит вслух.
Солнце лениво катилось к горизонту. Большинство картофелеводов разъехались в нагруженных автомашинах.
Женька, сосед-камазист, пообещавший забрать его с урожаем, запаздывал. Лаптев был не особенно этим огорчён. Ему оставалось ещё четыре рядка. Не мог он, бросив всё, уехать в деревню и жить как Дёма. А так, благодаря случаю, выдались несколько часов крестьянского труда. Приятная ломота в спине. И воздух, чудесный воздух, пахший землёй.
Лаптев довыбирал картошку и распрямился. Воздух-воздухом, но после захода солнца станет холодать. И Лаптев отправился в лесополосу собирать хворост. Благо, делянка с его мешками находилась почти рядом. Невдалеке, за лесополосой, прямо посреди колхозного поля раскинулись буераки нарытой когда-то земли, теперь равномерно покрытые кусками металлолома и бурыми лохматыми кустами.
Женьки всё ещё не было. Лаптев по всем правилам выложил «шалашик» и тут обнаружил полное отсутствие спичек. На поле никого не осталось.
Начало смеркаться. Холод коварно подползал вместе с темнотой. Лаптев выпрямился, помахал руками, чтобы согреться и заметил свечение со стороны буераков. В надежде, если не согреться, так разжиться спичками, Лаптев направился туда.
Когда до места оставалось совсем немного, Лаптева обогнала… летающая тарелка. Корабль, дымившийся и припадавший на правую сторону, скрылся в буераках. Лаптев покрылся холодным потом. Никогда ещё человек науки, тем более профессор биологии не стоял так близко к контакту с инопланетной цивилизацией.
На одном дыхании Лаптев перемахнул земляной вал, скатился по скользкой, будто выложенной кафелем внутренней стене и встал перед «тарелочкой».
Из корабля вышел невысокий гуманоид в блестящем комбинезоне.
Лаптев понимал – надо начинать контакт, но в горле у него пересохло. И он лишь беззвучно двигал губами.
Пилот попинал суставчатую ногу тарелки и, присвистнув, замер у дымящейся пробоины
- Здравствуйте, - у Лаптева прорезался голос, - разрешите мне, от имени земной науки…
Пилот повернулся, нажал какую-то кнопочку на груди. Затем он оказался рядом с Лаптевым, взял его под локоток и вложил ему в руку какие-то мигающие фигурные штучки:
- Значит так: прокачаешь гидравлику, обшивку подлатаешь, и правый генератор… Вперёд юноша! – для бодрости он хлопнул Лаптева по плечу.
- Да.
- Если быстро сделаешь – оплата вдвойне, и блестящий исчез.

- … посмотрим, что тут у нас, - малыш в засаленном комбинезоне сплюнул себе под ноги. Другой деловито оглядел пробоину.
- Дело – дрянь! Генератор пробит.
- Да-да, - подтвердил Лаптев. – А ещё гидравлика. Вот, - он попинал суставчатую ногу.
- К утру сделаем. Как говорят местные: Ноу проблем!
- Так вот. Я насчёт местных. Мне бы в контакт вступить. Не поможете?
- Исключено! – первый гуманоид увлёкся осмотром. – Инструкции запрещают. Кроме того, у нас работы-ы! Место-то бойкое. Будем ерундой заниматься – станция клиентов потеряет.
- Так у вас здесь станция?
- Да. СТО. Станция техобслуживания, - второй гуманоид заподозрил неладное. – А ты-то кто такой?
- Я? – Лаптев попятился назад.
- Ключи отдай!
- Какие ключи?
- От корабля.
Лаптев побежал:
- Вы что, ребята? Какие ключи?
«Ребята» настигли его у «кафельной» стены.
- Оставьте! Я орать буду! Отдайте! Мне же не поверит никто.
- Когда они защиту нормальную поставят? – гуманоиды не обращали внимания на его крики.
- Вчера двое солнечные батареи в цветмет снесли. Сегодня этот.

Лаптев очнулся от громкого гудка.
Женькин КамАЗ как луноход, покачиваясь, полз через поле.
Четыре рядка были докопаны, мешки стояли поодаль. Рядом горел костёр. Лаптев видимо задремал. Он чего-то никак не мог вспомнить.
Женька отправил Лаптева в кабину. Сам закинул в кузов мешки и дал по газам.
- А я успевал, Леонид Никифорыч! – оправдывался сосед. – А там – пробка на шоссе. Чёрт те что! Мужики говорят – корабль инопланетный разбился…
Женька сбавил ход и вопросительно посмотрел на профессора.
- Женя! Ты-то что? Веришь в эту чушь? НЛО не бывает.
Женька пожал плечами. Профессору было видней.

____________________________________________
* - на языке водителей: костоправы – автослесари, механики, выправляющие машины после аварии.



5.10/01
Егор Черепанов.