Глава II, в которой Торопыга встречает юношу, пода

Глава II, в которой Торопыга встречает юношу, подающего надежды.
Торопыга проспал до вечера, а потом и до самого утра. Когда он встал, никого дома не было. Катя пошла посмотреть огород, а Гиська ещё до зари отправился на рыбалку. Он очень любил уху на обед.
Торопыга вышел на кухню. На столе лежала записка, написанная крупными неровными буквами. Кролик повертел её в руках, однако, читать не стал. Он откинул расшитое полотенце и обнаружил остатки пирогов с морковкой и яблоками. Пироги были вкусными. День начинался хорошо.
Дожёвывая последний пирог, Торопыга раскрыл створки окна и выглянул на улицу. Не успел он это проделать, как что-то больно ударило его в лоб.
- Ой! – крикнул Торопыга и присел.
- Ой! – крикнул кто-то за забором и тоже присел.
Торопыга увидел на полу большую сосновую шишку. На скамейке лежала его соломенная шляпа. Кролик взял её и приподнял, высунув из окна. Невидимый враг не решался продолжать обстрел шишками. Тогда кролик осторожно, прижав уши, выглянул из окна сам.
Никого!
- Эй! – позвал он.
Из-за забора показалось перепуганное лицо маленького мышонка.
- Извините. Я нечаянно. Я не хотел.
- Эх-х! – вздохнул Торопыга. – А ведь день так хорошо начинался.
- Извините, что я испортил вам день.
- Ничего. Будем считать, что количество неприятностей, отпущенное мне на этот день, исчерпано этим происшествием. Будем знакомы, - Торопыге после сытного завтрака было лень перечислять все свои титулы, и он ограничился простым:
- Стефан Торопыггиа – путешественник.
- Кондрат – мышонок, - представился Кондрат, перелезая через забор.
- Объясните мне, мой юный друг, в вашей местности принято так здороваться, швыряя в незнакомых путешественников всякую дрянь. Не стесняйтесь. Я описываю в своих дневниках все странные обычаи чужеземцев. Может быть этим как раз заинтересуется один из моих знакомых научно-популярных журналов.
- Вообще-то у нас так здороваться не принято. Я просто хотел позвать Гиську, то есть Чингиза на улицу. А тут вы…
- А тут я появился некстати. Кстати, - кролик одел свою шляпу, он что-то вспомнил, - А видели ли вы, мой юный друг, то место, где кончается суша и начинаются волны?
- Это берег. Я был там. Вот недавно мы с Чингизом на реке ловили рыбу.
- На реке. Прекрасно. А ваша река глубока везде или только местами?
- Она очень глубокая. А ещё там есть омут. До дна даже самой длинной палкой не достать.
- Да-а, - протянул кролик. – В наших краях говорят: не зная броду, не суйся в воду.
- Здорово! У нас точно так же говорят!
- Вы подаёте надежды, мой юный друг. А вот к примеру обойти эту реку никак нельзя?
- По-моему нет. Берега-то у неё, конечно, есть, а вот конца или начала никто не видел. Никогда. Серафима, сорока наша уж куда летает за почтой. Она-то бы знала. А так нет.
- Понятненько. А дело-то становится всё запутанней. Однако, я не буду я, если не найду выход. Послушай, юноша, подающий надежды, а ты не знаешь, где можно найти доски или палки, или ещё какой-то стройматериал?
- А зачем?
- Надо. Очень надо. У меня есть мысль, и я буду её думать.
- Доски, доски… А жерди подойдут?
- Наверное.
- Тогда пошли.

Великий путешественник и юноша, подающий надежды прошли по тропинке через мост и оказались на Земляничной поляне.
- Я что-то не пойму, - недоумевал Торопыга. – Я вчера здесь всё обследовал. Никаких жердей тут не было.
- Ну, как же не было? Вот они, - Кондрат ткнул пальцем в горку прутиков.
- Прутики?
- Жерди, - уточнил Кондрат.
- Я представлял их себе по-другому.
- Как это по-другому? Жерди они и есть жерди.
- Я думал, они подлиннее и потолще.
- Куда же длиннее? Я такие не утащу.
- А зачем же ты этих натаскал?
- Понимаешь. У Серафимы, у сороки, то есть у нашей почтальонши гнездо ветром пораздуло. Вот я и насобирал жердей, чтобы его починить. Но если они тебе нужны для… для… А для чего они тебе нужны?
- Я хотел плот построить. Чтобы речку переплыть.
- Ааа. Плот-то из них построить можно, но вот переплыть на нём речку? Это вопрос.
- Дела…
- Да, дела.
- А больше жердей здесь нет?
- Я не видел.
- И я не видел. Стоп! Видел! Где же я видел брёвнышки?
- Где?
- Точно! Вспомнил! Пошли.

Они подошли к мостику через ручей.
- Вот! – довольный Торопыга попинал брёвнышки мостика. – Ты сможешь найти верёвку?
- Нет! – пискнул мышонок, - то есть смогу. То есть я знаю, как её сделать. Сплести из травы или ивовой коры.
- Хорошо, плети!
Сам великий путешественник принялся разбирать мост.
- Что ты делаешь? – пробормотал мышонок.
- Строю плот. Для покорения Дикого Запада.
- И ты разбираешь мост?
- Успокойтесь, коллега. Подумаешь, взял пару жердей. Этого даже никто не заметит.

Через пару часов плот был готов. Из остатков палок и верёвок Торопыга мастерил флагшток и мачту. Кондрат оглянулся. От моста остались лишь два поперечных опорных бревна.
- Ох, и влипли же мы с этим плотом!
- Что за паника среди моряков?
- Мост разобрали. Увидят – ругаться будут.
- Спасибо скажут! Мы им доброе дело сделали.
- Чего же тут доброго?
- А ты сам посмотри. Мост, он где стоял?
- Здесь.
- Правильно. По мосту ты мог ручей только здесь перейти. А на плоту переплывай его в любом месте. И речку тоже. В любом. Понимаешь?
- Понимаю. И как это я сам до этого не додумался. А как они будут плотом пользоваться? Ведь мы на нём на тот берег уплывём.
- Да как хотят, так пусть и пользуются. Мы переплывём, а они пусть забирают.
- Как же они его с той стороны заберут?
- А я знаю? Наше дело предложить, их дело отказаться… то есть согласиться. И вообще, кому надо мост? Им?
- Им.
- Вот пусть они и думают. У нас своих дел столько – блох погонять некогда.

- Ну, юноша, наш плот готов!
Кролик, гордый обошёл вокруг неказистый плот и, полный отважных мыслей взобрался на него, и подставил голову ветру. Мышонок не прерывал торжественный момент. Он был горд, что помог знаменитому путешественнику. Торопыга вглядывался вдаль
- Отдать концы! – скомандовал он и бросил мышонку моток верёвки, привязанной к плоту.
- А это чего? – не понял Кондрат.
- Тяните, юноша!
- Куда?
- К воде.
- Как это?
- Мы же плыть собираемся. Надо наш плот на воду спустить.
- А ты?.. Вы?
- Я буду смотреть и поправлять тебя. Мне отсюда всё очень хорошо видно. Только тяни аккуратно, плавно и без толчков.
- Аа… Это хорошо, что ты сразу предупредил, что без толчков. А то вдруг бы я как толкнул.
Кондрат развернулся к ручью и потянул за верёвку. Плот с места не сдвинулся. Тогда Кондрат повернулся к плоту и, наклонившись назад, натянул верёвку. Изо всех сил он тянул плот.
- Ты предупреди меня, когда появится река, а то я не очень хочу вымокнуть.
- Я предупрежу, - пообещал Торопыга.
- Ты внимательно смотришь вперёд?
- Да, юноша.
- Это хорошо, - похвалил его Кондрат ослабевшим голосом. Он ещё немного попятился и решил опять повернуться к ручью: - Вроде немного осталось?
- Да, - подбодрил его Торопыга, хотя расстояние до воды не убыло ни на волосок.
- Это хорошо, - слабо улыбнулся Кондрат и вдруг упал на траву.
- Эй, юноша! Ты чего? Что с тобой? – Торопыга перепугался. – Кондрат!
Но мышонок не отвечал.
Торопыга выпутал его из верёвок. Он тряс и поворачивал мышонка, но тот не приходил в себя. Тогда Торопыга побежал к ручью за водой. Берег, как назло оказался крутым.
Когда он вернулся и принёс (не с первого раза, конечно) пригоршню воды, вокруг Кондрата собрался народ: ёжик, лось Альберт Эммануилович, бобёр Родион и другие. Сорока Серафима перепрыгивала с ветки на ветку и трещала без умолку:
- А я подлетела! Гляжу! А моста-то нет! А мост-то на поляне лежит! А зачем! А неизвестно зачем! Весь верёвками перевязанный! И ещё палочка в него воткнута! А моста нет! Два бревна остались. Ну, я-то, знамо дело, туда-сюда перелечу, а вот вы-то как на ту сторону будете?
- Придумаем, - почесал в затылке бобёр.
- Ну, вы подумайте! А пока бы ещё подумали вот про что! Вернее про кого! Про чудика этого, про Кондрата. Поглядите на него. Мост разобрал, на поляну перетащил, а теперь разлёгся тут. Ну-ка, Кондрат, тащи мост обратно!
- Кажется, оттаскался сердешный, - выдохнул печально Альберт Эммануилович, - отмаялся.
- Как это отмаялся? Он что это? Того? – не понимала сорока. – Точно! Это не он! Это кто-то мост украл! А Кондрат-то его увидел! А они ему по голове бац! А он!.. Ой, беда, беда, граждане! – и сорока понеслась в лес. – Ой, беда! Они мост украли! А он к ним! А они его бац!

Торопыга пролил воду. На его глаза навернулись слёзы. Лось печально вздыхал. Бобёр отвернулся. Один ёжик внимательно глядел на Кондрата.
- Погодите кричать. Кажется, дышит. Надо сердце послушать, - ёжик нагнулся к мышонку.
- Ой! – вскрикнул Кондрат и открыл глаза. – Вы чего это колетесь?
- Живой, - сообщил ёжик.
- Живой! - обрадовался Торопыга.
- Живой, - подтвердил Кондрат.
- А раз живой, - нахмурился Альберт Эммануилович, - объясни нам, зачем ты мост сломал?
- А я… а мы плот сделали. Вот. Мы хотели реку переплыть. А мост он на месте, а плот – где хочешь… Можно там, можно тут…
- Эх ты! – покачал колючей головой ёжик. – Ведь это же хорошо, что мост на месте. Подошёл и ручей перешёл. А плот твой по реке где каждый раз искать?
- А мы… а я не подумал, - слёзы набежали на глаза Кондрата. – Простите нас.
- Да кого это вас? – недоумевал лось. – Что ты всё заладил – мы, да нас?
- Нас с путешественником. Он хотел, как лучше… а я не знал…
- Какой ещё путешественник?
- Это я, - понуро вышел из-за их спин Торопыга. – Я и вправду хотел как лучше.
- Ладно, что слёзы лить! Давайте, друзья, за работу, - ёжик поплевал на руки. – Надо мост на место вернуть.

Кондрат и Торопыга сидели на мосту и швыряли в ручей камешки. Издалека раздался топот ног. Это бежали Катя и Гиська. Над ними трещала Серафима:
- А я гляжу! А он не дышит! Не дышит! Вот так вот – хвост набок! А рядом мост! Они хотели украсть! А он им не дал! А они его бац… – тут Серафима увидела кролика и мышонка.
- Кто кого бац? – не понял Гиська.
- Ой, а я это… видела… Это он… то есть его… то есть мне ещё в соседний лес за почтой слетать надо. А то я и забыла совсем, - сорока дала стрекача.
- А она сказала – мост украли, - Катя не могла отдышаться.
- А ещё сказала – Кондрат… тьфу, даже повторять противно, - рассердился Гиська.
- Пойдёмте чай пить, - позвала Катя, - я как раз пирогов напекла.
- Эх, - вздохнул Торопыга, - а день так хорошо начинался.
- Прости, что я тебе его испортил, - расстроился Кондрат.
- Я думаю, ты здесь не при чём, - успокоила его Катя.
И они отправились ужинать.