Один раз в год

Один раз в год.

- Ага, вот ты где! – мама с ловкостью кошки вытащила меня из-под кровати.- Ах, ты, сорванец в юбке, до каких пор ты будешь прятаться от меня!
- Ты не понимаешь, мамуля, я не прячусь под кроватью, и вообще это не кровать – это море, я в него ныряю, а под кроватью мой подводный мир. Сказка о Русалочке - была моя любимая сказка.
       * * *

Теперь я с волнением вспоминаю то беззаботное время, когда я в ожидании лета мечтала о море. Даже пышная пуховая перина заменяла мне волны, я с удовольствием ныряла в неё то ласточкой, то солдатиком. В спальне стоял грохот, трещали деревянные кровати, а я испытывала непостижимое удовольствие «купаясь» в волнах родительской перины.

Прошло тридцать лет. Один раз в год я как птица прилетаю с севера на юг, на побывку в родные пенаты. Душа все так же просится нырнуть по старой памяти в перины, и, засыпая в них, мне чудится, что я качаюсь на волнах. А утром, рано-рано, как в детстве, я на цыпочках прокрадываюсь в кухню, чтобы подкараулить своих соседей – скворцов в том самом скворечнике, который папа повесил на ветки липы, растущей под моим окном.
Потом приготовления в дорогу к морю, в Ялту! Это самое блаженство!
Ты целый год мечтаешь, грезишь морем, и видишь его сначала издалека, а мотом прямо у своих ног!

Дорога бесконечным серпантином тянется вдоль склонов, и запахи пьянят, ласкают взор пейзажи. Ну, разве есть прекрасней уголок на свете, чем тот, где вырос ты?!
Тогда бабуля говорила мне: «ты стройнее кипариса, проворней белки или афалины»!

И вот последний поворот, Гурзуф, Никита!
Здравствуй мой родной Мартьян и Ай-Даниль!
Соленый запах моря, терпкий можжевельник. Как я люблю все это!
Хочется обнять все, что доступно взгляду! Восторг безумный, бесконечный!

Бегу под горку к Саду, к дому, к морю.
Ключ в двери…
Все, как раньше: бабушкино фото, абажур торшера зеленый мятный, лаванды позапрошлогодней тонкий шлейф.
Я-я-я-я-я до-ма-а-а-а!!!

Вишня за окном приветливо кивает веткой!
Нет, не усижу.
Бросаю вещи и бегом под горку, по ступеням, тропкам, к пляжу! От нестерпимого желанья слиться с морем, дорога кажется короче, ступени лишь мелькают. Прохожие, размякшие от солнца, не понимают, куда под вечер можно так бежать.

А я влетаю с пристани на гальку, прибой у ног моих ласкается, манит.
Ах, хорошо бы все ушли сейчас, чтоб скинуть все одежды и броситься в волну в русалку превратясь!

Нет, не хочу я быть ни чайкою, ни парусом, ни ветром. Я знаю, я – часть моря.
Волною стану, шторма не боюсь. Разбиться вдребезги о камни, или расколоть скалу – смогу!
Смогу я любоваться издали вершинами Ай-Петри, ласкать дельфинов, яхтами играть.

Моя душа – все это море! Не вспоминаю город, суету. Не нужен улья гомон мне.
Я лишь хочу, чтобы ласкали волны мое, пока что человечье тело, чтоб каждой клеточкой впитать соленый бриз. И шлепать вдоль прибоя…, и «блинчики» метать.
Бла-жен-ство на во-де ле-жа-а-ть, качаться бесконечно, а потом бегом и босиком лететь домой, под абажур зеленый, с книжкой!

Вот так, закинув всю себя в родную даль, я ненадолго забываюсь.
Мне бесконечным кажется закат, бездонным звездами усыпанное небо, дорожка лунная мне кажется серебряным ковром, и сладкой трелью кажется мне звон цикады.

Я засыпаю сладким, сладким сном, как в детстве, безмятежно, беззаботно.
Мне утром солнце кинет лучик прямо на подушку. Как в детстве, тело просит «потягушки».

Ах, бабушка, как ты звала меня «котуня»! Теперь ты улыбаешься мне из потертой рамки.
А рядом мой с косичками портрет и папин в форменной фуражке.

Я так люблю бывать здесь, я не хочу менять здесь ничего.
Все дорого мне, даже паутинка в углу за шкафом.
И сверчок, похоже, старичок, не хочет убираться за порог.

Я так люблю бывать здесь!
Я бы осталась умирать здесь, если бы могла. И я вернусь сюда… и навсегда….
Туда, где я – вода, где я – морская пена…

P.S. Быть может, дед мой был Нептун, а бабушка русалка, иначе как все это объяснить…?