20 апреля

В этот день 6 лет назад умерла моя мама. Мне было 12. Сложный возраст, самый пик желания умереть. В памяти что-то всплывает, но создаёт ощущение, что я в бреду. Я только в феврале этого года от Аньки узнала, как себя вела. Мягко говоря, странно. Она говорит, что я не плакала. Но я плакала. Я сорвалась. Наверно, я была в шоковом состоянии. В какой-то прострации года 2… Когда нас с Олегом (родной брат) привезли к знакомым, включили телек, что-то вроде новостей, я сказала, чтобы включили что-нибудь весёлое, мультики. Олег ушёл в другую комнату и заплакал, к нему подошла Анька и спросила, что со мной, но он не знал. Никто не знал. И я сама тоже. Господи, узнать в 18 лет, что ты пробыла минимум 3 года в… даже не знаю, как это называется… трансовом состоянии… Шок? Слабо сказано… Только теперь я понимаю, почему у нас с Олегом так туго было в отношениях, хотя я к нему пыталась относиться хорошо.
Это «событие» потрясло всю школу. 20 апреля 2001г. – пятница, как сейчас помню. А в понедельник папа нас отправил в школу; мы пошли на вахту, школьный автобус, который 2 дня назад вёз людей на кладбище… В своём дневнике я написала «20.04.2001г. Мамы ма…» и нарисовала слёзы. А через несколько дней замалевала, потому что знала, что однажды этот дневник уже попадал в руки Олежи. 31.03.2004г. я сожгла этот дневник вместе с остальными в порыве ярости и обиды, обращённой к соседке и бывшей лучшей подруге (в одном лице), но это другая история. Зачем написала? Не знаю. Зачем зачеркнула? Не знаю. Неужели я боялась забыть эту дату?
В прошлом году в этот день мы с папой вдвоём ездили на кладбище. Уже собрались уходить, я разворачиваюсь и иду, начиная плакать… «Маш…» Возвращаюсь, и мы оба плачем, стоя в обнимку… «Мамочка тебя любила…» Да, конечно, любила… Мне ни разу не приходила в голову мысль укорять её в том, что она нас бросила. И мне до сих пор не хватает смелости спросить у папы, почему, от чего она умерла… Что-то с сердцем… Так неожиданно…
Вечером 19 апреля я у соседки, лучшей на тот момент подруги Ксюши, абы как через смех делаем алгебру на пятницу. Засиделась у неё до 10-и, прихожу домой, говорят прибраться, потому что сейчас придёт доктор – маме плохо, а она отнекивается, говорит, чтоб не звали, что это не нужно. Пришла врач, что-то померила, дала таблетку… Все легли спать.
Я проснулась ночью от шума. В зале были врачи, пиканье всяких их аппаратов и севшей батареи на папином допотопном н. Папа постоянно повторяет: «Зоечка, солнышко, дыши, дыши…» Но она не дышит… За ночь я раза 4 ходила в сортир по-большому - нервничала. До сих пор удивляюсь, как это возможно. Всё ещё помню: «я думал, она спит…», сначала мне показалось, что это мама говорит… Я разбудила Олега и сказала, что мама чуть не умерла, но её спасли… Мне потом так неловко было… Но, зная, как он спит, я не сомневаюсь, что этого он точно не помнит… Я приоткрываю дверь в зал, ко мне поворачивается врач и говорит, что будет лучше, если я пойду спать.
Тогда, в ту ночь, я начала терять веру в бога. Я лежала на кровати, рыдала и просила, умоляла всех святых, кого знаю, чтобы они уговорили бога оставить маму… Я опять встаю в туалет, заглядываю в зал, мама на полу, какая-то жёлтая, её моет наша соседка и квартальная тётя Валя, папа копошится в каких-то бумагах. Я всё ещё не верю, что она умерла…
Но наутро заходят папа с тётей Ирой, маминой лучшей подругой, мамой моей лучшей подруги, соседки Ксюши, тётя Ира говорит, что «мамочки больше нет»… Мы с Олегом спрашиваем у папы: «Можно, мы не пойдём в школу?» Мы заходим в зал, мама лежит на диване, жёлтые холодные руки сложены на солнечном сплетении, нижняя челюсть подвязана бинтом, как будто у мамы болит зуб, кто-то из бабулек говорит: «Мамочка хотела дышать…» - челюсть осталась приоткрытой… В комнате бабульки со всего квартала, во дворе куча людей, знакомых и незнакомых, у стены во дворе венки, очень много… Все зеркала и телевизор накрыты простынями. Мы с Олегом ходили следующие 9 дней смотреть Симпсонов к Ксюшке. В субботу, вечером к нам приехала бабушка, отпевать… Папа привёл. Так хотелось сказать, что я не могу уснуть под её гудение, что это не нужно, что мама не верит в бога… И папа это знал. Естественно знал, но сделал по-своему. Действительно, ей же ужё всё равно… В доме воняет ладаном, этот запах ещё больше сбивает с ног, я т так чувствую себя как во сне, как в бреду…
Это было похоже на кошмар… Самое ужасное – когда забивают крышку горба… Просто ужасно.. А ещё когда ты идёшь и все смотрят на тебя, и ты не знаешь, что им сказать… натягивается тупая, тупейшая улыбка…
Такая же улыбка натянулась, когда меня спросили в первый раз, где моя мама. Это было года 3-4 спустя… Девочка с района, Лера, спрашивает, кто моя мама по профессии, я говорю, что у меня нет мамы, она спрашивает: «А где она?» И тут появляется непрошенная, абсолютно неуместная та самая тупая улыбка, я говорю: «Умерла…» Пауза, но Лера не успокаивается: «А почему ты тогда улыбаешься?» Я хотела сказать: «А ты, что, думаешь, я шучу?» - но воздержалась. Я пытаюсь что-то сообразить, мямлю непонятицу, и Ирка (Ирка - молодец!) переводит тему разговора… Я была не готова к этому вопросу, а Лера, она знала, что моя мама умерла. За эти 6 лет мне приходилось говорить «моя мама умерла» 3 раза, 2 из них врачам, третий – Лере… Это сложно, говорить, что «моя мама умерла»…