Глава вторая. Беда

Ночь и в самом деле прошла спокойно – но утро началось с ругательств. Для начала Влансар обнаружил, что кто-то аккуратно намазал его туфли изнутри варением, а потом все почему-то начали дружно, но недостоверно прятать улыбки при виде раскричавшегося мужчины. Бросившись к зеркалу, скраханец увидел свою знаменитую бородку, аккуратно постриженную с одной стороны, а с другой заплетенную в косичку и украшенную шаловливым бантиком. От созерцания такой красоты, Влансар совсем озверел, и испугавшаяся Цветочек спряталась за спиной Мираниса, чем вызвала еще большую ревность Слада. Но долго мальчику горевать не пришлось – надо было срочно спасаться за широкой спиной хохотавшего Валессия.
– Тебе очень идет, – вставил невозмутимый Милан.
Он единственный в этой ситуации сумел сохранить хладнокровие. Остальные с трудом сдерживали смех при виде мести детей – никто и не сомневался, что прическа – это дело Цветочка (и как она только пробралась через общую комнату, где спал Агор!), а варенье – выдумка Слада. Тем более что оба ребенка прятались за взрослыми от гневных взглядов Влансара.
Вскоре борода мужчины стала ощутимо короче, и сидевший в ванне скраханец слегка успокоился, чему сильно способствовали всеобщие заявления окружающих, что ему так идет еще и больше (хотя никто не мог понять, кто вбил в голову Влансару, что ему вообще идет борода). С туфлями помог Милан, применивший в очередной раз свои способности на практике, и с помощью маленького заклятия сделав обувь вновь чистой. Но и двум проказникам происшедшее не прошло даром – Миранис заставил Слада и Цветочек выдраить огромную жирную сковородку на кухне, чем сильно обрадовал пожилую посудомойку. За общей работой подростки, как и надеялся юноша, разговорились и сдружились. Но во время пути они разделились – Слад вновь сел на коня за спиной Валессия, а Цветочек предпочла сидеть на козлах.
Кучер был только рад такой компании – говорливый юноша всю дорогу рассказывал Цветочку истории, которых так много можно услышать в тавернах. Тем более что память у слуги оказалась отменная, а Цветочек была благодарным слушателем.
Вторую ночь пути они провели в доме одного из сообщников Скрадмана. Дом был небольшой, но удобный и уютный. Миранису очень понравилась полноватая, веселая хозяйка, поставившая им на стол простую, но приготовленную с любовью пишу. Хозяйка, не слушая возражений, подобрала Цветочку красивое платье, на которое преобразившаяся после мытья девочка глядела с недоумением. Она не понимала, как в этом можно лазить по деревьям. Однако Слад, увидев ее в девичьем наряде, как-то незаметно сник. Влансар уже хотел пошутить на счет первой любви, но тут Миранис весьма кстати провел по своему подбородку и скраханец прикусил язык, боясь лишиться этой ночью остатков драгоценной бороды.
Ночь прошла относительно спокойно, только под рассвет разразилась страшная гроза, и Миранис проснулся, но не от раскатов грома, а от тихого плача. Плакала Цветочек, плакала по-детски горько, уткнув нос в подушку. Миранис не знал уже, что ему делать, как в его комнату осторожно, чтобы не разбудить гостя, зашла хозяйка и ласково погладила девочку по голове. Она что-то шепнула на ухо ребенку. Цветочек улыбнулась сквозь слезы. Новый шепот заставил ее прижать руку ко рту, чтобы не засмеяться, и вот гроза уже перестала казаться страшной, а Цветочек, успокоившись, вновь улеглась в свою постель. Женщина ласково погладила девочку по вьющимся волосам и тихо дунула ей в лоб, снова что-то прошептав. И Цветочек послушно закрыла глаза. Вскоре девочка заснула, и хозяйка вышла из комнаты.
На следующий день хозяин осторожно отвел Мираниса в сторону:
– Мы стары, господин, дети наши живут своей жизнью, вот и решили мы... Зачем вам малышку с собой таскать – одна морока, а жене девочка приглянулась, да и мне ее мордашка милой показалась. Пусть она у нас поживет, а то и забыли совсем, что такое – ребенка воспитывать. Внуков-то к нам редко привозят...
– Цветочек – милый, но и сложный ребенок.
– Знаем, – прошептал мужчина. – Но мы справимся, я знаю. Моя младшая тоже еще какой упрямицей была, а жена не нее как взглянет, так сразу та в скромницу и превращается. Умеет моя с детьми обращаться, дар у нее, Единый нас этим не обидел. Да и еды хватает, накормим ребенка.
– Отпусти ее, Миранис, – вступился за мужчину стоявший рядом Милан. – Не дело нам ее с собой таскать – Слада хватает. А я напишу отцу, пусть ей приданное хорошее даст. Вырастет, так и мужа найдем. Ну а теперь – пусть она в семье поживет. Девочка она шаловливая, но добрая, да и смышленая. Такая не пропадет.
– Хорошо, – смирился Миранис.
Сложно юноше было оставлять у почти чужих людей шаловливую девчонку, но он видел, как загорелись ее глаза, когда Цветочку сказали о решении хозяев. Ей, видимо, очень понравился этот дом и его хозяйка. Это разрешило последние сомнения Мираниса, и юноша уже почти с легким сердцем оставил здесь маленькую дикарку.
Больше всего не понравилось новое решение Мираниса, как не странно, Сладу. Мальчик с тоской оглядывался назад на оставленный дом, думая, что никто не замечает его тоски. А замечали все, замечали и молчали. Расставание с девочкой все же ни для кого не прошло незамеченным. Даже Влансар угрюмо гладил свою укороченную бороду.
Но им некогда было горевать – вскоре показались гостеприимные стены столицы, и Миранис, уже в который раз, въехал под чужим именем в родные ворота.
Столица незримо изменилась – здесь стало еще более шумно, появилось больше иностранных купцов. Гостей столицы ожидали у ворот шустрые мальчишки, провожавшие их до самых гостиниц. За это они получали мелкую монету как от гостя, так и от хозяина. Миранису и его спутникам такая услуга не была нужна – они и так знали дорогу. Карета медленно продвигалась по запруженным экипажами улицам и достигла одиноко стоявшего на стыке двух дорог дома, одна стена которого выходила на реку, вторая – на парк, третья – на гостиницу, а последняя – на пустырь. Въехав во двор, Миранис с интересом посмотрел на дом через окно своей кареты. Здесь ему предстояло провести последние пять дней перед перевоплощением Саржа. Всего пять дней... Миранис надеялся, что Сарина и его двоюродный брат уже, как и обещали, в столице, но и не думал связываться с ними, боясь подвергать их опасности. Теперь им предстоит отдохнуть перед последней битвой, подготовиться.
Внутри дом пах плесенью и пылью. Было видно, что здесь давно не жили, но, в ожидании гостей, постарались прибраться и проветрить комнаты. Это частично удалось, но дом, хоть и ожидал их, выглядел неуютным и чужим. Зато пустым. Здесь не было никого – им вполне хватало одного слуги, привезенного Миланом, а еду они собирались приобретать в соседнем постоялом дворе.
Миранис выбрал комнату наверху, подальше от лестницы и выходящей окнами на парк. Влансару больше понравились покои рядом и речной простор, а Милан вполне равнодушно занял комнату с другой стороны от выбранной Миранисом. Такое же равнодушие проявили Лансард и Валессий, устроившись напротив. Слад и вовсе нигде не обустроился – ему нравилось спать где попало: то в кресле, в покоях Мираниса, то на мягком коврике рядом с Агором, а то и у огня в общей зале. Повелитель пробовал приучить мальчика к постели, но пока в этом не преуспел – Слад все равно удирал из-под одеяла и принимался за свое. Ну не мог он заснуть в холодной и одинокой постели, не нравились ему ни подушки, ни одеяла!
Первый день они блаженно провалялись в общей зале, поедая принесенные слугами из соседнего трактира яства. Там готовили вполне неплохо, и друзья лениво переговаривались, переваривая съеденное и выпитое. Но такое блаженство быстро надоело, и в следующий день они уже спорили над картой, где лучше Миранису было бы оказаться в момент перевоплощения. Долго им спорить не пришлось – знакомые с магией Миранис и Милан внезапно побледнели, и скраханец выжидательно посмотрел на юношу... Все замерли, ожидая беды...