Спасибо

Спасибо
Я лежал с закрытым глазами, слушая лишь приближающееся дыхание, и ласковый шорох складчатого синего шелка. Клянусь Вам всем Святым, что только синий шелк, меняющий форму, образующий складки, покорно повторяющий движения любимого тела, звучит как отдаленный плеск волны! Только синий шелк, только под властью любимого тела. Я отчаянно хотел открыть глаза. Отчаянно, как ребенок, получивший долгожданный подарок. Но замечая дрожание моих век и зрачков, она шептала: - Тсс… Лягушонок. Так нечестно. Шептала, как приблизив свои полные ласковые губы к моим, что озноб пробегал по моему тощему телу. Я слышал как она улыбается… Этот рот, огненный и скромный, ловкий и ласковый язык… мне всегда казалось, что он немного суженный, даже острый…. Но это волновало только больше… Проводя этим острым кончиком языка по моей груди…. Она улыбаясь моим содроганиям, шептала одно: - Тсс… ещё рано. Но я видел её и с закрытыми глазами… Вьющееся каштановые локоны… прямой нос, огромные чуть блестящие как влажная листва зеленые глаза. Безупречная, хотя и немного худая шея, целуя которую я слышал, что там именно там гнездится её душа. Безупречная спина и прекрасная, как мрамор Микеланджело сводчатая арка бедер с прекрасной жаждущей розой между ними. Полная грудь, увенчанная темнеющими сосками и кокетливая плоть упругих, как только что испеченный хлеб, ягодиц.
Все вокруг наполнялось ароматом моря, лаванды и свежего хлеба. Её запах. А вкус её лона: терпкая смесь вина и крепкого кофе – слабое подобие счастья целовать её там, слушая прерывистое дыхание.
После ласковой пытки ожиданием мы любили друг друга быстро жадно до смешного безумно. Только с ней я не думал, что мои потуги изобразить любовника нелепо выглядят со стороны. Марина. Её не было уже три года. Кажется, она вернулась в тот город к своей семье. А может, солгала, чтоб я не искал её. Исчезла однажды, ничего не говоря. Так проще. Так пустота утраты накрывает тебя сразу, не давая задуматься и вздохнуть. Так думала она, и хотя для меня все было иначе, наверное, она была права.
Я был брошен ею в то глубокое море нежности и счастья, в котором учатся плавать лишь те, кто желает в нем утонуть. Я открыл глаза. Видение ласковое и желанное, кажется и не посещало меня. Только холодный воздух пустой комнаты. Тело мое, кажется этого просто не поняло… Усмирив его привычно, я принял обязательный душ и не завтракая, поковылял навстречу привычной карточно-библиотечной рутине.
Три года. А все начиналось с номера телефона, оставленного ею в парикмахерской. Приходите на стрижку. Да. Три года. Кафе. Походы в театр и русский музей. Никаких вопросов. Какая-то семья в другом городе. Какие вопросы. Тогда я обалдел от счастья. Считайте меня идиотом, но я знал, что у нас есть не только секс. Я узнал и прочувствовал смысл слова «отдаваться». Она отдалась мне. Отдалась своими мыслями, нежностью, страстью, желанием, болью. Это было больше любых вопросов.
Я снова шел со службы в безнадежных сумерках, разглядывая небо в лужах. Губы заняты одним заклинанием: «Марина Марина….» Я дурак? Хороню себя заживо…
И в друг из под арки фигура в алом пальто. В нимбе из вывески и фонаря. Марина. Это она. Точно она. Бегу, безумный незнакомец… Касаюсь локтя. Поворот головы, полет локонов и ресниц, испуганный взгляд…
- Марин… Марина… я…
- Кто Вы? Уходите. Что вы себе…
- Марина?
-Да.
Конечно да. Запах. Походка. Это она. Она. Придумай предлог. Придумай.
- Помнишь, мы познакомились три года…
- Я не знаю Вас. Отпустите немедленно мою руку.
- Ты работаешь в парик…
- Что?
-…махерской?
- Вы сумасшедший. Я иду домой. С работы. К сыну. Повторяю последний раз: я не знаю Вас. Убирайтесь…
Смотрю в эти зеленые влажные одинокие глаза. Дыхание улетает с губ вместе с проклятым паром. Все улетает. Отхожу. Отпускаю руку.
- Маринка. Я тебя не мог… я тебя… Знаешь, спасибо Марина.
Последние слова раздались ей в спину. Она уходит быстро. Меня ждет ночь. Пустой, холодным светом вывесок фар гирлянд и фонарей играющий город.
04.11.08