Пустота

Поздний вечер, а, может, уже и ночь… Уставшая от долгого дня, склоняется над клавиатурой готовая уснуть голова, и пальцы еле-еле волочатся по затертым кнопкам, выбивая: «Пустота – это все же хорошо. Вряд ли ты со мною согласишься, но все же это так…. Так хорошо бывает, когда проходят дневные печали и вечерняя тоска, покидает душу волнение и оставляет пустоту… лишь ветер легкого волнения за кого-то близкого и дорогого да нежный влюбленный трепет изредка да нарушат тишину реберной пещеры, или особенно вредная мурашка запрыгнет внутрь, пытаясь спрятаться от комнатной прохлады…
Пустота – это радость. Еще и потому что она никогда не задерживается, а лишь чуть-чуть нас потешив, тут же уступает место чему-то иному, и тут уж лишь от тебя, Мишка, зависит, чем свою душу заполнить. Вот зайдешь ты в магазин, что напротив дороги, и скажешь продавщице: «Будьте любезны 100 грамм радости, 50 г страсти, ну и грамм 20 любовного томления», и пойдешь домой совсем другим, мишка… А ведь в магазине ничего может и не оказаться, и грусть с болью, как бесплатные пробники, которые оказываются на редкость живучими, бросят пожитки в самом твоем сердце.
Так что чувствуешь, как красиво, когда внутри ничего нет? Ты слышал что-нибудь? Конечно, нет… ведь слышать-то и нечего… А думал ли ты когда-нибудь, Мишка, как мало тишины вокруг, замечал, как нам ее часто не хватает, а потом мы привыкаем к шумовой завесе, и уже пытаемся каждой беззвучной секунде придать свой призвук? Так что, наслаждайся, Мишка, наслаждайся, пока есть еще чем… А сейчас… пойдем спать, дай я чмокну тебя на ночь в плюшевую макушку и прижму к груди согретую эмоциями игрушку. Мой мишка, моя плюшевая прелесть, мое яблочное чудо…»

Вот и кончилась моя пустота, Мишенька… Закапало что-то из глаз на грудную клетку, и каждый удар воды как маленькая хрустальная пуля, да заголосили всхлипы в глубине сознания… пока еще сознания. Тише, Миша… Хоть ты не плачь… Ты разве слышал что-нибудь? Конечно, нет… ведь и слышать-то нечего… Разве что истеричная дрожь изредка пробежит по усталым пальцам с характерным глухим стуком старых клавиш. Да ты не волнуйся, Мишка… это так… маленькая, но очень противная слабость…