Americanские вспоминалочки

* * *
Когда-то, давным-давно, когда я только приехал в Америку, я начал вести дневник, или записную книжку — маленький такой блокнотик, куда я записывал разные мысли и впечатления.
Вчера я выкопал его из коробки в подвале, в поисках интересных мыслей для своих вспоминалочек. Пролистывая этот блокнотик, я наткнулся на запись, сделанную в 1993 году в Нью-Йорке: «Близнецы ночью похожи на две хрустальные длинные стопки. Выглядят очень хрупкими. Нужно крайне осторожно передвигаться по Нью-Йорку, чтобы случайно не смахнуть их со стола Манхэттена».

* * *
Когда-то, давным-давно, когда я только приехал в Америку я работал в пиццерии, которую держала греческая семья.
Хозяйка пиццерии, Пола — женщина лет шестидесяти со следами необыкновенной некогда красоты, была милейшим человеком. Она кормила меня громадными бутербродами и здоровенными кусками пиццы. Её родители были выходцами из России, откуда-то из Сухуми, но сама она русский язык не знала.
Как-то, смущаясь и запинаясь, она сказала мне, что её отец, когда бывал чем-то в доме недоволен, грубым голосом звал мать и ругал её по-русски, чтобы дети не понимали. Она на всю жизнь, звук за звуком запомнила этот властный и грубый призыв, но совершенно не знает его перевода. Не мог бы я, попросила Пола, перевести ей смысл фразы? Конечно, согласился я. И Пола, встав во весь рост и подбоченясь, громко, совершенно чётко, но с каким-то грузинским акцентом прокричала: «Иди сюда, толстая жопа!»
Мне очень не хотелось расстраивать Полу, и я значительно смягчил замечательную фразу в английском переводе, так, что она превратилась в простое приглашение прийти.
Однажды, когда я уже не работал в пиццерии, и проходил мимо витрин, Пола, увидев меня, выбежала из-за стойки, открыла дверь, и, наверное, желая порадовать меня звуками родной речи, добрым, ласковым голосом, воспользовавшись этой фразой, позвала меня внутрь заведения.

* * *
Когда-то, давным-давно, когда я только приехал в Америку я работал в пиццерии, которую держала греческая семья.
Сын хозяйки был здоровенным детиной. Каждый вечер перед закрытием он заставлял меня залезать в мусорный бак и доставать оттуда бутылки и банки напитков, выпитых в пиццерии за день. Посуды набиралось на доллар, и мне было страшно унизительно лазить в пищевой мусор, чтобы сэкономить доллар хозяину заведения.
Наконец, где-то через неделю, я не выдержал, достал из кармана доллар и сказал: «Всё! Я больше не полезу в помойку за твоими погаными бутылками. Это свободная страна, и ты не можешь меня заставить лазить по помойкам. Сколько там набирается за день? Доллар? На тебе доллар и, считай, что я достал все банки и бутылки. ОК?» Детина обрадовался, крепко обнял меня и сказал: «Вот! Отлично! Я сделал тебя настоящим американцем!»
Но доллар взял.