Losing...

- А Аня и Белка тебя очень любят.
– [хых] почему?
- Не знаю. Потому что ты моя сестра. Они сказали: «Очень милая девочка». Ты когда ко входу в Kalashnikoff подходила, Аня говорит: «О, смотри, какие охренительные шнурки!!!» А я ей говорю: «Это моя сестра».

Он пошёл делать макароны с сыром, а я сидела на кровати, делала шарики из фиолетовой фольги и плакала, слезами стирая тушь. Это начало конца. Мне действительно паниково стало, когда Анька в трубку сказала: «Не, у нас с Симой /Максом/ завтра дела».
Люди, которые видели меня 1-2 раза… и я верю, что суть ли не любят… А тут…
И, возможно, если б мне не говорили по сотне раз на день: «Да не паникуй ты!»,
когда я вовсе и не паниковала, то я не начала бы переживать после этого разговора с ней.
Я просто на панике. Метаюсь из угла в угол; в один момент требовательно объявляю Сашуле: «Мне-нужен-друг!», и тут же: «Ой, никто мне нафик не нужен! Как-нибудь сама смогу. У меня всё-таки солидный опят есть…»
Так, я маргинал. Зато какое-то время я могу посвятить себе, наконец заняться лингвистикой, прочесть все книги, что на очереди и в перспективе, в конце концов одна могу гулять, ходить на концерты, в кино, в клубы, съездить в другой город; да что угодно!
Мой девиз шёпотом: «А вдруг».

А хули себя успокаивать?! Хотя доля правды (ок. 80% ) в вышесказанном есть, но в любом случае я неспокойна, и задаюсь одним вопросом: «Что делать?» А что я могу? Да ничего; оставить её на пожирание тухляку.

Хотя, смотря правде в глаза, она не особо-то разделяла мою страсть к шалостям и позитивному деструктивизму; единственный раз, который помню, - на последний /неудавшийся/ ночной выгул в конце апреля я её заманила идеей о краже простыней из подворотен на Коммунаров и игре в белого Чёрного плаща. Простыни не нашли, пристали гоповатые самцы, на улицах почти пусто – повод не хотеть гулять, повод хотеть домой. Всю дорогу спорили.
Тогда я в первый раз одела свои чудесные очки в пластиковой жёлтой оправе. В час ночи.
Тогда я позвонила Сашульчке, чтоб он открыл мне дверь, а Анька фыркнула: «Что?! Уже Сашулечка?! Так, да?! Ннуну». Она меня ко всем на свете ревнует, тем самым обрекая на одиночество в случае её отсутствия. Спасибо, друг. Тогда, придя домой, я позвала Сашку выгуливаться, и он сходу согласился. Напихала в карманы кешью, и мы пошли в Сельхоз рисовать трупы. Там ночью красиво. Чисто. Светло. Хоть и несколько расстроена была (да что там, убита нафик), но закончила ночной выгул очень удачно, осталась довольна. Потом сидели недалеко от дома – ждали, пока папа ляжет спать (свет в окне): я ж не могу прийти среди ночи домой, хотя ночую я, как всегда,]:-)­ «у Аньки». Что я скажу? В общем, вздремнула в машине, а к часам 6-и зашла домой, тут же наткнулась на папу. «Аньке на работу рано…» Мне вот интересно, он всегда верит моим оправданиям/объясне­ниям?..
Я не о том. Факт в том, что мой ночной выгул состоялся.
Меня изнутри распирает на идиотские идеи и похождения, её – не знаю… Её танет на сочинительство ролей. На создание образов… И я её поддерживаю; я знаю наверняка, где она играет, а где она есть она. Блин, она только собралась надумывать поступать в кулёк на театральный… У неё талант, талантище нах! А теперь всё…
Блин, я будто хороню её… Но ведь уже не М¤я ннстщ’я Фэя… Я не знаю, что будет дальше…

Вы не думайте, она не такая уж плохая. Просто я не назвала положительных сторон. Я жутко ненасытная, а она пресыщается быстро, чуть попробовав… Мы разные, но вместе, потому что полярные… Самые полярные что ни на есть… Я ей на сиреневом шарике фиолетовым маркером рисовала горизонтальные круги и вертикали, широту и долготу (как планета, глобус), полярные – чётко верх и чётко них, а ось пронизывает одна…



12.05.08 г.