Война и Большой террор

       Два события оставили самый глубокий след в моей долгой жизни: Война и Большой террор. Эти страшные бедствия опрокинули миллионы судеб, и мою в том числе.
       Я не пишу Великая Отечественная, ибо это название – фальшивое, официальное. Великая значит очень большая, превышающая общий уровень, но Война не только по количеству жертв и разрушений, но и по бесчеловечности и злодейству, настолько превосходила все известные войны в истории человечества, что ее надо было бы называть «ужаснейшая». Отечественной ее назвали советские идеологи, якобы по ассоциации с войной 1812 года, но на самом деле, чтобы укрепить мотивацию бойцов, ибо, как сказал Дюрренматт: «Отечеством называют государство, когда надо проливать за него кровь». В народе ее называли просто «Война», так я и буду ее называть. В течение ее, на фронте ежедневно уничтожались от 21 до 27 тысяч безвинных людей (только наших), а миллионы пленных и беженцев, погибших от голода и холода, никто не считал. Людей морили газами, жгли и топили живьем. Преступления против человечности и все виды злодеяний превзошли самые кошмарные легенды из истории человечества.
       Мне было 14 лет, когда она началась, 18 – когда она закончилась и я помню каждый ее день. Прежде всего, потому, что все эти 4 года я был голоден, и тех нескольких дней, когда удавалось поесть досыта, я тоже никогда не забуду.
       Продуктов питания, которые нам полагались по карточкам, не хватало по двум причинам: во-первых, кроме хлеба, мы едва ли получали больше половины скудной нормы, во-вторых, нам никогда не давали полноценных продуктов, например, мяса или масла, их постоянно заменяли всякими некалорийными суррогатами, например вместо мяса – соевые котлеты. Мы не умерли с голода только благодаря огородам. В Подмосковье не было ни одного квадратного метра невозделанной земли: дворы и палисадники, полосы отчуждения дорог, луга, пастбища и лесные поляны – все было вскопано и засажено картошкой. Москвичам отводили землю под огороды в радиусе километров 60 от Москвы, туда ездили поездами.
       Вторым мучением были зимние холода. В маленьких железных печках-буржуйках мы жгли все, что могло гореть: заборы, хворост, валежник, позже – пилили деревья в Лосином Острове, этот лес вырубили наполовину. Зимой ложились спать в верхней одежде. Освещались керосиновыми коптилками.
       Тяжелейший труд и невероятные страдания – вот суть Войны.
       Термин «Большой террор» использовал английский писатель Роберт Конквест, первым описавший этот катаклизм. Он его отсчитывает, примерно, от 1930 до 1953 года, со страшным максимумом в 1937 году. Некоторые историки считают его за 4 месяца, протекших с 30 июля 1937 года, когда был отдан кошмарный приказ НКВД № 00447, о репрессировании антисоветских элементов. На самом деле, Большой террор начался 25 октября (7 ноября) 1917 года и закончился 5 марта 1953 года. Он состоял в непрерывном массовом истреблении политических противников и тех несчастных людей, которые казались таковыми безумным лидерам тоталитарного советского государства. К ним были причислены: граждане, принадлежавшие к старой аристократии, промышленникам, купечеству и духовенству, якобы готовые выступить против советской власти, деревенские крепкие хозяева – «кулаки», члены всех до- и послереволюционных политических партий, кроме большевиков, и все бесчисленные случайные граждане, которые облыжно обвинялись в несогласии с советской властью. Общее число репрессированных, по последним источникам, дошло до 12 млн. человек, расстрелянных – до 3 млн. Обращение с репрессированными было неописуемо ужасным: их не просто бросали в тюрьмы и убивали, их грабили, мучили пытками, морили голодом, а выселяли целыми народами. Вместе с невинными жертвами репрессировали и их семьи, вплоть до малых детей. Понять суть и причины этой колоссальной трагедии было очень трудно.
       На первый взгляд, победившая революция расправлялась со своими явными и тайными противниками, а нечеловеческая жестокость объяснялась темнотой и бескультурьем победителей, ведь революцию совершили угнетенные – темные, некультурные люди.
       Но уже на второй взгляд стало ясно, что дело не в этом. Среди репрессированных оказались вдохновители и руководители революции, советского правительства и Красной Армии, герои гражданской войны, наиболее убежденные идеологи коммунизма и самые активные политики.
       На третий взгляд, показалось, что страну захлестнула стихия – массовое умопомешательство, иррациональный страх всеобщей измены и предательства, зародившийся в больном мозгу лидера.
       И только на четвертый стало видно, что конечный результат Большого террора – оболванивание страны, превращение ее в бездушный инструмент, насаждение абсолютного единоначалия и единомыслия. Полный и окончательный конформизм.
       Интересно, кому же и зачем это было нужно?
       Между этими величайшими трагедиями российской современности причинно-следственных связей не усматривалось. Конечно, одна явно усугубляла другую: фашистская активность стимулировала поиск в Союзе внутренних врагов, а разгром командования Красной Армии укреплял агрессивность Гитлера, но первопричины явно не связывались. А связь была, незримая, но прямая и крепкая.
       В.Суворов доказательно и убедительно открыл планы Сталина использовать Гитлера в борьбе с западными демократиями, как «Ледокол революции». Именно слепота и одержимость Сталина породила то особое, покровительственное отношение к Третьему Рейху, которое позволило ему залечить раны Мировой войны и бросить вызов странам западной демократии. Коварно и самоубийственно Советский Союз помогал Германии и в возрождении вермахта, и в производстве для него оружия и боевых отравляющих веществ, и в поставках сырья и хлеба. Поскольку со времен Брестского мира, большевики относились к Германии с сочувствием, как пострадавшей от коварства Антанты, которая олицетворяла все мерзости империализма, эта подлость вроде бы не выходила за пределы политической близорукости. Вполне можно было предполагать, что таким опасным способом Правительство Союза хотело ускорить индустриализацию и укрепить оборону СССР с помощью временного конъюнктурного союзника. Но, судя по обратному результату, и это предположение вызывает сомнения. Тем более непонятно, почему немцы отложили расправу с Англией и накинулись на лояльного соседа, пособника и исправного поставщика стратегического сырья.
       В последние годы появились книги, существенно изменяющие представления об истинных обстоятельствах и причинах войны. К ним относятся, прежде всего, блестящие произведения М.Солонина и В.Бешанова. Оказывается, перед Войной на западных границах Союза был накоплен колоссальный военный потенциал, который по основным видам вооружений, в частности танкам и боевым самолетам превышал немецкие силы, в среднем, вчетверо, а численности были, по крайней мере, равны, по 5,5 млн. бойцов. Теперь понятно, почему немцы обратились против СССР: Гитлер, конечно, понял, что, как только он сосредоточит войска против Англии, мы немедленно ударим ему в тыл.
       И сам факт концентрации наших войск на западной границе и ее чудовищные, поистине геополитические масштабы долго отрицались, а теперь замалчиваются, поэтому никаких объяснений этого явления не существует. Попробуем догадаться сами.
       Самое естественное и логичное предположение, что мы не доверяли Гитлеру, ждали нападения и решили его опередить – явно ошибочно. Во-первых, чтобы отразить нападение достаточно сил, примерно, вдвое меньших, чем нападающие, а тут были собраны, наоборот, многократно сильнейшие. Во-вторых, если бы мы боялись немецкого нападения, мы бы не разоружили мощные оборонительные укрепления на старой советско-польской границе. В-третьих, в конце 1940 года, на командно-штабных учениях руководства РККА с участием Правительства СССР, именно наступательный вариант и разыгрывался. Нет, мы нисколько не боялись немцев, что, как показала Война, и было крайним проявлением глупости и непрофессионализма нашего военно-стратегического руководства, которое не имело ни малейшего понятия о реальном соотношении советской и немецкой боеспособности. Сталинское умение принимать и выдавать воображаемое за действительность здесь достигло своего апогея.
       Остается единственное рациональное и правдоподобное объяснение военных приготовлений: Сталин готовился завоевать весь мир, начиная с Германии. Вот к какой грандиозной цели были направлены его стремления и усилия с момента прихода к власти в России в 1924 году. Химера объединения мирового пролетариата слилась с патологическим властолюбием. Дефективный отпрыск грузинского сапожника возмечтал о единоличном персональном мировом господстве.
       На пути к заветной цели надо было решить две труднейших задачи.
       Во-первых, создать мощную промышленность и произвести колоссальное количество современного оружия. Как ни странно, ему это удалось. Все пошло в ход: и бесчеловечное ограбление крестьян, сопровождавшееся голодомором и разорением русской деревни, и продажа за рубеж церковных богатств и культурных сокровищ и направление большей части госбюджета на производство вооружений. Только в разгар Войны, в 1943 году, после тотальной мобилизации, фашистская милитаризованная Германия догнала СССР по военным расходам мирного времени!
       Во-вторых, надо было преодолеть внутреннее сопротивление. Большевики были радикальным крылом Российской Социал-демократической Рабочей Партии, и, хотя были воспитаны Ленины в духе нетерпимости и презрения к интеллигенции, сохраняли ее гуманистические взгляды и традиции. Все-таки, выросли на Пушкине, Гоголе и Толстом – «зеркале русской революции». Как во всякой русской политической партии в ней были разные течения, «уклоны» и «платформы». Было совершенно очевидно, что старый партийный актив и руководящий центр партии, где большинство составляли незаурядные и образованные люди – Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, никогда не поддержат политику аннексий и оккупаций. Задача осложнялась тем, что большая часть командования Красной Армии, организованной Троцким, была его сторонниками.
       Как известно, всю эту вроде бы неразрешимую задачу Сталин решил полностью. Интригами и запугиванием, он раздробил руководство страной, партией и Армией, а затем провел широчайшую псевдополитическую чистку, в ходе которой перебил всех своих политических оппонентов. Именно, масштабами государственной задачи объяснялся беспредельный масштаб репрессий. В те времена ходила пословица: «Лес рубят – щепки летят». Имелось в виду некоторое количество невинных жертв, пострадавших вместе с мифическими «врагами народа», но на самом деле, социальный лес был вырублен подчистую. В руководстве государством, обществом и армией просто не осталось мало-мальски независимых, мыслящих людей. Были пересажены или истреблены все культурные, образованные, вменяемые политики, дипломаты, юристы, экономисты, военные. Весь государственный механизм оказался в руках бездарных, бессловесных, послушных или запуганных Сталиным и НКВД до полной потери сознания и эта камарилья, славя «великого вождя и учителя», осуществляла все его «мудрые» мысли и указания. Все советское население тогда погрузилось в такую пучину страха, от которого не оправилось и по сей день. Вся эта история много говорит не только о сатанинской хитрости и злобе Сталина, но и о невероятной управляемости, инфантильности и простодушии, чтобы не сказать дурости, советского общества (российское – такое же). Все внешне- и внутриполитические решения сосредоточились в одних руках – Сталина, а он неуклонно вел СССР к войне, ибо в конце ее ему и мерещились атрибуты Мирового Генсека.
       Объективные и честные историки В.Суворов и М.Солонин впадают в общую ошибку, полагая, что истребление командных кадров РККА, практически не повлияло на ее боеспособность. Расчеты М.Солонина, что всего-то было уничтожено 0,3% всего комсостава, не имеют смысла: в старшем и высшем звене было репрессировано 80% (А.Тодорский), а это значит, что Армия была обезглавлена, то есть небоеспособна. Соображения об их невежестве и малограмотности тоже ошибочны. Во-первых, там были и люди с прекрасным военным образованием, как А.Егоров, М.Тухачевский, Е.Снесарев, И.Вациетис – ведь Троцкий подбирал и назначал лучших «военспецов». Как раз малограмотные успешно пережили Большой террор и возглавили РККА к началу Войны, во-вторых, в основном, это были яркие личности, ведь именно гражданские войны открывают и выдвигают к руководству самобытные таланты, как Гарибальди. Это были серьезные люди с большим чувством собственного достоинства и с ощущением некоей своей избранности – мессианства. Сумели бы они превзойти в мастерстве немецких генералов – вопрос спорный. Но их умение поднимать людей, управлять войсками, личное мужество и стойкость не подлежат ни малейшему сомнению, немцам было их не испугать и не обратить в бегство, однако они не согласились бы на ролях пешек участвовать в кровавой авантюре, так что тут Сталин не ошибся.
       Таким образом, две величайшие трагедии ХХ века неразрывно связаны друг с другом. Это только кажется, что российская трагедия локальна и ограничена рубежами Советского Союза. Именно те самоубийственные события и процессы, которые охватили Союз, создали предпосылки для победы фашизма, возрождения вермахта, развязывания Войны и тяжелейших потерь СССР.
       Не было бы Большого террора – не было бы Войны.

Э.Алкснис Edu45 24.10.08