Женская смекалка

 Цок, цок, цок-цок…. Каблучки задорно стучали по асфальту вечернего курортного городка. Аллочка спешила домой, к своим дочуркам, но в голове настойчиво вспыхивали картинки только что прошедшей вечеринки в честь открытия нового филиала… Ах, а она была сегодня необыкновенно хороша! Новые туфли не подвели – все зажигательные мелодии Аллочка была в центре круга, прическа вообще произвела фурор, а, уж сколько комплиментов она получила своему «необыкновенному, очаровательному, от лучших модельеров Польши» платью, которое она, ха-ха, вязала крючком всю весну и часть лета! Только это ведь необязательно сообщать всем женщинам-коллегам? Можно таинственно промолчать, опустив глазки долу, в ответ на заданный вопрос о том, кто привез и откуда и почему….

Цок-цок.… А Виталий мил, очень мил. Он улыбался ей весь вечер, галантно ухаживал за столом, подносил все новые бокалы с вином. Зеленые глаза смеялись, улыбались, кокетничали с ней четыре часа подряд. Аллочка и сама всегда готова пофлиртовать, так что с удовольствием ему подыгрывала. Хотя…м-да….. жаль, что у него есть жена. Да, еще и такая грымза. Весь вечер стреляла в Аллочку глазами так, что была бы постыдливей – провалилась сквозь пол. И почему все красивые мужики заняты?
 И Андрей Васильевич ей понравился, совсем не такой уж он занудный, как на работе…

 Цок-цок…. Вечерняя прохлада забиралась в рукава, заставляя женщину иногда ежиться. Ветер шевелил прическу, заигрывая светлыми локонами, сбежавшими из-под заколки. Но изнутри грел такой жар флирта, вина, танцевальной горячки, что ноги сами несли ее по кривым кисловодским улочкам, а глаза сияли. Иногда для поднятия настроения женщине нужно совсем немного: поданая вовремя рука мужчины, завистливый взгляд другой женщины, бокал вина.… И вот, уже мир светится совсем другим светом. Хочется петь, веселиться, обнять своих девчонок крепко-крепко. Ну и пусть они уже пять лет живут чисто женской компанией. Ну и пусть папа сбежал от дочерей, забрав из их квартиры все, что поместилось в два грузовика. Ну и пусть Аллочке приходилось выть по ночам от безысходности и боли, унижения и простого безденежья. Это все позади! Они справились! Смогли! Выдюжили!

Тук-тук, тук-тук… Звук шагов в ночной тиши отскакивал от стен и возвращался обратно горохом ей же под ноги. Фонари освещали радостно летящую фигурку, а тень только успевала возникнуть от каблуков ее туфель, вырасти до геркулесовых размеров, и испуганно таяла перед следующим фонарем…

 - Ай-яй-яй!!! Разве можно так поздно и без охраны? – мужская рука поймала ее локоть. Аллочка вздрогнула – его приближение она совсем не услышала, но вид мужичонки ее нисколько не напугал. Низенький, лысенький, с добрым взглядом старшего брата.
 - А вы набиваетесь в охранники?
 - Нет. Но могу составить компанию и немного проводить.
 - Мне совсем близко. Справлюсь сама.
 - Ну, как изволите…. Меня это не затруднило бы. Кстати, меня зовут Вениамином.
 - А я промолчу, как меня зовут.
 - Счастливо, незнакомка! – и он ускорил шаг, который оказался на удивление легким и бесшумным.

 И почему на улицах пристают всегда низенькие и лысенькие? И ведь практически все окольцованные. За Аллочкой всегда был шлейф из статных брюнетов, очаровательных блондинов, грузинов, черкесов и даже латыш один маячил как-то полгода. Но все они были рады лишь легкому общению, не утруждая себя даже мыслями о чем-то более серьезном, чем поездка на пляж или вечеринка на двоих. А дочек надо поднимать. Аллочка научилась так ловко разговаривать с мужеским полом, что не она оказывалась в его сетях, а они, ухажеры, обнаруживали себя с кисточкой и банкой краски под потолком квартиры обаятельной говорушки Аллочки. Столько всего надо сделать! В четверг Артур помогает довезти и расстелить ковер (Аллочка после его кормит и поит исключительно армянскими блюдами), в пятницу - Миша помогает Светке, это младшая, с математикой, пока у Аллы все шипит и шкворчит на плите, а суббота – день, посвященный только им, дорогим и любимым девчонкам. А ухажеры… Коты. Но ведь и она – кошка, которая гуляет сама по себе. Хи-хи… Поматросила и бросила их раньше, чем они ее.


 Аллочка поправила сережку в ухе, вдруг вспомнив слова Алевтины: «Ты не боишься ходить по городу так поздно и… не снимая украшений?» И только сейчас в один миг Аллочка ощутила все золотые радости на своем теле: цепочка на шее, два кольца на руке, турецкие серьги в ушах. Что-то ее это никогда не заботило раньше! В чем дело? Холодок пробежал по спине, трезвя голову. Своей спинной интуиции она всегда доверяла, и та ее никогда не подводила. Начальство ли расхаживает по кабинету, готовя ей разнос; соседка ли новую кляузу состряпала и жаждет ей сообщить; или вот как сейчас – кто-то пялится ей в спину недобрым взглядом…
Тополиная аллея заканчивалась. Впереди Строительный переулок, а за ним ее дом. Осталось чуть-чуть….

 - Тсс… Не шуми. Сумку давай и беги.
 Рука, волосатая, мерзкая рука высунулась из-за последнего тополя и схватила сумку. Но, скорее от страха, чем из-за чего-то другого Алла вцепилась в сумку так, что даже мужику ее не вырвать. Огромная пьяная морда показалась из тени тополя.
 - Дай!
 - Не-а…
 - Корова, отдай сумку!
 - Нет!
 - Тогда и цацки золотые сымай. Раз ерепенишься…. Ну? – Бросив направо-налево быстрый взгляд, мужик полностью вышел из тени, перегородив дорогу.
       Сердце билось в груди, пальцы у женщины и рады бы разжаться, да не получалось. Заклинило. Господи, как же быть? На дороге – ни души, помощи ждать неоткуда. В висках стучит отсутствие мыслей… Вонючее дыхание нападавшего еще больше парализовывало сознание. Бежать? Расплакаться? Разжалобить? Секунды бьют по голове, зловоние все ближе… И, как всегда, ни одного мужского плеча в трудную минуту. О! Как его там?
 - Венечка! Ты куда ушел так далеко? Веня!!!
 Крик был такой отчаянный, такой громкий, что мужик от неожиданности отпустил сумку. Алла всхлипнула и снова проорала, понимая всю безнадежность ситуации:
 - Веня!!!Муж!

 - Да, дорогая. Почему ты так отстала? – Низенький попутчик снова бесшумно возник рядом. Как будто и не уходил далеко вперед. И, не глядя на метнувшегося снова в темноту пьяного мужика, взял Аллочку за руку, как испуганного ребенка, и повел дальше по аллее. Вот только ноги у женщины совершенно не шли, каблучки цеплялись за воображаемые препятствия, руки тряслись, а губы предательски дрожали.
 - Спасибо. Я вам так благод-дарна, - губы никак не хотели улыбаться.
 - Теперь, ну хоть в качестве вознаграждения, я могу узнать Ваше имя? Чтобы прошептать его, засыпая?… - Вениамин имел интересную способность: он улыбался глазами. А все лицо оставалось серьезным. И как это Аллочка раньше не замечала, что это так обескураживающее замечательно!
 
Двадцать лет они жили, душа в душу. И всем рассказывали о том, как они познакомились…. А еще: всегда и везде они ходили вместе, держась за руки…