Пророк На заре времен

Индикатор мигал зеленым, компьютер загружался. Первому огоньку вторил еще один — желтый, означавший обращение к жесткому диску. Потом экран засветился приветливым голубым цветом, начали грузиться программы. Наконец компьютер был готов к работе. Он взял в руки мышь и кликнул по двум серым экранчикам на рабочем столе. Но подключение к сети осуществить так и не удалось. Коварное сообщение об ошибке в очередной раз предательски выскочило на рабочем столе.
— Начало двадцать первого века, черт бы вас побрал!— выругался он и, тремя щелчками дав команду перезагрузки, направился на кухню. Сделав себе чашку кофе и пару бутербродов, человек вернулся в комнату и повторил операцию. Интернет упорно не хотел работать. Вздохнув, он снял трубку и набрал номер службы поддержки. Через десять минут ему, наконец, сообщили, что на сервере проблемы, поэтому сегодня сеть работать не будет.
Выругавшись еще раз, он отрубил компьютер и задумался. Делать дома было совершенно нечего. Набрав номер, он дождался ответа (друг, к счастью, был дома) и договорился о встрече.
На улице оказалось даже жарче, чем в квартире. Он вздохнул, подумав, что климат стал совсем невыносим. Машины с бешеной скоростью неслись по дороге, вздымая облако пыли. Лето определенно было не лучшей порой в мегаполисе.
Лифт в мгновение ока доставил его на 26 этаж. На лестничной клетке друг уже ждал его, скептически улыбаясь.
— Опять проблемы с сетью?
Он с досадой кивнул.
— Надоело уже! Каждую неделю почти!
— Может тебе все-таки сменить вид подключения? Локальная сеть это, конечно, хорошо…
— Я подумаю над этим!
Это диалог происходил не в первый раз, но он, понимая всю правоту подобных наставлений, все-таки не хотел отказываться от бесплатных серверов, предоставляемых локальной сетью. Хотя, если проблемы будут продолжаться со столь завидной периодичностью…
Посидев часа два, обсудив общих знакомых и построив планы на конец лета (в августе они собирались провести пару недель на море) он, извиняясь тем, что ждут дела, откланялся.
Наконец ему удалось выйти в Интернет, да и то не из дома, а из Интернет-кафе. Может, и правда сменить вид подключения, подумал он, хмуро проглядывая упреки знакомых за столь долгое отсутствие. Он много просиживал за компьютером, возможно, даже больше, чем надо было бы, но поделать с собой ничего не мог. Слишком много друзей и знакомых находились вне пределов досягаемости для любого другого вида общения. Да и с его профессией приходилось идти в ногу с современными технологиями. Поэтому часа два в день он проводил, изучая современные тенденции в развитии информационных технологий и прочих вещей, имевших непосредственное отношение к его работе.
Когда через несколько часов он вышел из дверей комплекса, где находилось кафе (оставив там предварительно немалую сумму), на улице стало еще жарче. Поймав такси, он отправился домой.
Девушка перебегала дорогу, совершенно не глядя по сторонам. Неловко надетая на плечо сумка, судорожные движения. У нее были длинные каштановые волосы. Он даже успел рассмотреть ее лицо. По нему текли слезы. Таксист резко свернул, раздался визг тормозов, но скорость была слишком высока. Машина потеряла управление, ее занесло, водитель попытался вывернуть, но не смог. Такси врезалось в растущий на обочине тополь. Ехавший по старой, наверно, слишком беспечной, привычке непристегнутым, он, не успев удержаться, дернулся вперед и влетел головой в лобовое стекло. Резкая боль, чей-то крик, темнота…

Он проснулся. Голова разламывалась, мысли были немного спутаны, поэтому он не сразу осознал, где он. Было холодно. Костер, даже поддерживаемый все новыми и новыми ветками, не мог согреть всю пещеру. Ночью холод еще не так чувствовался, но на рассвете спать становилось невозможно.
Он встал и размял мускулы. В пещере было тихо, все еще спали. Он тряхнул головой, прогоняя остатки сна, и подошел ближе к костру, стараясь ни на кого не наступить. По законам место возле огня на ночь отводилось самкам с детенышами, но греться утром никто не запрещал.
Сон не удивил его. Такое снилось ему не первый раз. Конечно, бывали у него в снах и привычные вещи: страх перед дикими животными, сцены охоты, он видел себя отбивавшимся от пещерного медведя или убегавшим от разъяренного носорога, но чаще ему снилось другое. Странные люди, жизни, незнакомый, бессмысленный мир, полный непонятных предметов.
Он вспомнил, что сегодня они пойдут охотиться на мамонта. Убьют мамонта - будет много мяса. Это хорошо. Племя не будет голодать. Надо было починить копье. Оно расшаталось. Может сломаться наконечник.
Он взял все необходимое и устроился в дальнем углу пещеры, где было не так холодно. Ветер туда не задувал. Мамонтов стало мало, думал он, они уходят. Им тоже холодно. Не будет мамонтов, не будет еды. Придется охотиться на более мелких зверей. Это плохо. Сон уже практически стерся из его памяти, осталось лишь смутное воспоминание. Он вообще никогда не задумывался над снами, они были просто странными картинками, которые уходили с первым лучом солнца. Размочалив стебель, он начал обматывать им древко копья.
Странный звук отвлек его. Он оторвался от работы и поднял голову. Какой-то детеныш, проснувшийся раньше своей матери, не зная, чем занять себя, что-то выцарапывал на стене острым обломком. Детеныши в племени находились под защитой, если кто-то, кроме вожака, приносил им вред, он жестоко карался. Поэтому сделать с этим раздражающим скрежетом ничего было нельзя. Поморщившись, он снова склонился над наконечником, но продолжить работать не смог. Звук отвлекал его.
Отложив непочиненное копье, он встал и подошел к стене, чтобы рассмотреть поближе. Корявые ничего не значащие линии, проведенные нетвердой рукой. Бессмысленное занятие. Он издал какой-то неопределенный звук и хотел отойти, но все-таки глянул еще раз. Рисунок детеныша напомнил ему скалу, возле которой он был ранен много восходов назад.
Последние моменты сна вдруг вспыхнули в его памяти. Что-то наподобие ухмылки появилось на его лице. Аккуратно, стараясь не испугать детеныша, дабы тот своими воплями не перебудил остальных, он взял у него из руки обломок и поднес его к стене, задумался на секунду, потом несколькими штрихами нанес изображение того, что в его сне тот человек называл «машиной». Получилось, правда, больше похоже на нагромождение валунов, но это было не страшно. Потом он нарисовал девушку. Особенно долго у него не получались волосы. Детеныш молча смотрел, не совсем понимая, что он делает.
Наконец, он закончил. Все это получилось не очень похоже, не совсем так, как он помнил и представлял, но он был доволен. Отложив осколок, он встал, еще раз глянул на свою работу. Какая-то радостная полуулыбка заиграла на его грубом первобытном лице. Детеныш издал звук, отдаленно похожий на смех. Ему явно нравилась эта непонятная картинка.
Он вернулся назад в свой угол и продолжил починку копья, словно забыв о рисунке. Но изредка все же не мог удержаться и подымал голову, поглядывая на стену. Тогда на лицо его возвращалось то, доселе незнакомое выражение удовлетворенности. Теперь он не забудет.
А за стенами пещеры, над равниной поднималась утренняя заря, освещая еще совсем молодой доисторический мир каменного века.