Блокпост 113 часть 4

На востоке, там, где среди толстолапых мохнатый елей и высоченных шапок матерых сосен проглядывала полоска чистого, без свинцовых туч, неба, заметно заалел рассвет.
БТР ткнулся носом в сторону закрытых ворот гаража и заглох, не доехав метров трех до препятствия. Колядов по сему факту выдал короткую тираду о пользе контрацепции в условиях зачатия тех, кто этот бронетранспортер собирал на заводе. А так же обмолвился капитан об предметно обиходном инвентаре, особенно о некоторых продолговатых его частях, волею случая участвующих в процессе того же самого зачатия.
- Калинин. Дуй к Митяю и сообщи о поломке БэТэРа. Смертин, мать твою, ну откуда у тебя такая душевная фамилия? Отставить, берешь ведро, тряпку, много фантазии и… аккуратненько, нежненько и со всей чувственностью протираешь БТР.
- Есть-есть, - эхом один от другого отрапортовали бойцы и дернули из машины на свежий воздух.
- Василевский. – Михалыч откинулся на неудобном кресле водителя и покосился на оставшегося паренька. – То, что я рассказывал, или буду рассказывать, или Митях о чем трепаться будет. Оно не покинет стен блокпоста и…
- Я понял, товарищ капитан.
- Ну, раз так, то на тебе топор из пожарного набора и сухая сосна. Завалишь, разрубишь на дрова и разожжешь костерок. Тока, это, не на плацу. Рядышком. Понял?
- Так точно.
- Исполняй.
- Есть.
Вскоре из закромов родины, точнее из их местного филиала, показался заспанный прапорщик, на ходу застегивая комок.
- Че? Угробил машину? – поинтересовался он и, прежде чем капитан решил спустить на старого вояку голодную свору собак собственной совести, тут же добавил. – Да не переживай, в миг поправим. Это ж как наша гребаная жизнь. Кто-то на бронетранспортере, ветер в спину, огонь в глазах, а кто-то потом под БТРом, и вся морда в смазке.
- Философ?
- А то! - Подбоченился Митяй. – Через пару часиков будет как новый.
- Ты с ремонтом погоди, - Колядов спрыгнул с брони и подошел вплотную к прапору и вопросительно поднял бровь.
- Два, - Морозина аж распирало от собственной значимости.
- Там вон боец угли нажигает…
- Эх! - У прапора заблестели глаза. – За чем генералу два?
- Гуляй, рванина! – подтвердил Михалыч.
Чего-чего, а кабана Митяй пожалел, вместо упитанной хрюшки приволок два задних копыта и кусок хребтины. Ну, пятерым и этого за глаза. Калинин и прапор сноровисто нашинковали мясо ломтиками и замочили в кастрюле, от души пересыпав черным молотым перцем и переложив листьями крапивы и перечной мяты. Пока не нажгли достаточно углей, Смертин трамбовал маринад прямо в кастрюле куском полена.
- Василевский, - вспомнил Морозин. – Дуй в каптерку и тащи сюда кружки. И это, поторопи капитана. Он уже полчаса отчет пишет, как бы не уснул в самый разгар канонады.
- Есть.
- Остальные. Слушай мою, мать его, команду. Высвободить автоматные шомпола из гнезд. – Прапор дождался пока двое оставшихся сержантов, приняв придурковатую стойку с автоматами в одной руке и длинными стержнями в другой, уставятся мутными глазами на Митяя. – Че стоите? Обжигаете енто дело на костре, чтоб следов масла не осталось и насаживаете побольше мяса. Че? Да! Тут вам не шашлычная. Это сто тринадцатый блокпост.
Через несколько минут явился капитан. За ним плелся Саня Василевский, громыхая кружками и рассыпая крошки из дырявого пакета с сухарями.
Из-за пазухи Михалыч извлек литровую бутылку водки и вручил прапорщику, затем, не говоря ни слова, скинул свой автомат со спины и, вытащив шомпол, подошел к костру.
- Тебе привет от Жмура, - не оборачиваясь, кинул он Митяю и уселся поближе к огню, прокаливая над багровыми языками свой шампур.
- Дай угадаю, эт он нам аккумуляторы раздолбал? – прапорщик отобрал у сержанта алюминиевые кружки и, поставив их кружком, покосился на капитана.
- Говорит, что он.
- Чтоб эта мурманская ряха села на Ми восьмой? – Митяй скептически прищурил левый глаз. Затем старый вояка. - Командир, я тя умоляю, гонит что сивый бык. Какие-то необлетыши накосячили, так он их теперь выгораживает.
- Логично, - буркнул Михалыч и повернулся к прапору. – Че стоим? Наливай.
Митяй ловко свернул шею бутылке с водкой и долго булькал из дозатора по кружкам.
Молчали несколько мнут, прислушиваясь к шипящему на углях ароматному мясу. Наконец, когда румяная корочка проступила на поверхности свежей веприны, командир одна сотня тринадцатого блокпоста, зажав в левой руке закуску, поднял кружку в тосте и произнес.
- Это старый тост, но очень полезный тост. – Зоркие прищуренные глаза Михалыча оглядели внимавших ему пацанов и старого матерого хомяка. – Мне похрену на все здесь. На блокпост, на БТР, на оружие и периметр. Мне насрать на Зону Отчуждения и Аномальный Сектор. Мне плевать на вас всех, по отдельности и вместе взятых. Я хочу выжить. И я лично расстреляю того, кто будет мне в этом мешать. Если кто-то тоже захочет выжить, то я ему помогу.
Кружки звякнули одна о другую, и личный состав сто тринадцатого употребил водки, заедая печеным на углях мясом.
- Так бойцы, - Колядов доел сочный ароматный кусок порося и уселся к огню, насаживая очередную порцию на шампур. – У меня есть много чего сказать. Но для тоста это, увы, не годиться. Ну да ладно. Вы здесь неделю, вам еще предстоит шесть долгих месяцев. Так что еще успею. Первое время служба в Зоне Отчуждения покажется адом, потом раем. Потом… хрен его знает.
- Привыкните, - подытожил командирскую мысль Митяй.
- Точно, - кивнул капитан. – Смертин, Василевский смените дежурных на десять минут, и отправьте их сюда. По сто грамм на рыло сегодня не возбраняется.
- Есть-есть.
- И это… задрали уже всеми этими армейскими понтами. Исполнять.

***
Генерала Южного Сектора Зоны Отчуждения никто ни разу не называл стариком, хотя положенное пенсионное довольствие он отработал с лихвой. Но как-то не вязалось прозвище Дед или Старик к этому могучему в плечах и в пузе исполину. Генерала за глаза так и величали, по званию, в глаза добавляя боголепное «товарищ». Владел этот товарищ наделом из четырех военных баз, четырех авиабаз с аэродромами и подспудной летающей, ползающей и чего-то там делающей фигней, ну и само собой распоряжался восемью глухими и не очень блокпостов. Помимо означенного недвижимого имущества здоровый зад генерала нависал кураторской крышей над четырьмя научными базами и двумя мелкими исследовательскими центрами. Вроде все… уф. Как и любой дворянин времен Елизаветы какой-то там, Сахаров, так по паспорту, считал делом чести проинспектировать вверенное ему богатство. Но редко.
Уж с чего попал под суровый взгляд владыки одна сотня тринадцатый блокпост, не знал даже Исайкин. Хотя по долгу службы толстому полковнику полагалось угадывать желания и намерения начальства.
В означенный день, получив предварительно мессагу по общевойсковой сети, инспектируемое подразделение подняли по учебной тревоге. Трое заспанных сержантов кучковались на плацу, поправляя разгрузки с боеприпасами, подтягивая лямки бронежилетов, пристегивая диоптрические прицелы к автоматам. Короче, развлекались.
Митяй слонялся по одаль, его бронежилет с трудом сходился на теле прапорщика в виду усиленного питания этого самого тела. Защитный комок, предназначенный хоть как-то защищать упомянутое тело от выпердов Аномального Сектора, сидел плотно, потрескивая по швам. Противогаз, СИЗы, каску, аптечку и подсумки с инвентарем, Морозин свалил кучкой прямо на бетон, подперев собственным калашом.
Колядов, как самый крутой кабан в стаде, вообще свалил всю амуницию в горку и, прислонившись к ней спиной, жевал травинку и поплевывал в низкие кучевые облака, висевшие над ЗОтом вечно. Ну еще бы, чтобы превратиться в новогоднюю елку, увешанную всевозможными игрушками, командиру блокпоста потребовалось бы пара минут. Сказывалась тренировка.
А над Зоной Отчуждения тихо и неспешно разгорался новый день.
- Ну, где это пугало? – терпение рязанского прапорщика могло поспорить со скоротечностью майских гроз. Хватало его минут на пятнадцать. Учебная тревога оккупировала блокпост уже полтора часа как. Так что вопрос, изрыгнутый Митям в четвертый раз, вполне резонно отнести к риторическим.
- Спит еще, - буркнул Колядов и покосился на подчиненных. – Слышь Морозин, ты бы поменялся бронниками с Василевским. У него вроде третий размер.
- Это на нем он сразу третьим размером становиться, - вздохнул владелец хозчасти блокпоста. – А я как напялю, так сразу и первый.
- В кого ж ты такой уродился? – капитан могуче зевнул и закрыл глаза в надежде покемарить немного.
- В батю маво, героического. – Митяй попрыгал, сотрясая бетонный плац. Поудобнее устроил ремни от СИЗа и всякой дряни. - Тот подковы гнул на спор и четвертину выпивал залпом.
- Про подковы не скажу, - буркнул Колядов, - а до ханки, это да. То у тебя в крови.
- Ой, я тя умоляю, командир. – Митяй повесил ремень от автомата на шею и кое-как закинул оружие за спину. – То-то вы, сибиряки, трезвенники все поголовно. А Самохин?
- Никак нет, - отрапортовал боец.
- Нам нада, - лениво отозвался капитан. - У нас холодно. Вот и греемся.
- Да вам, если приглядеться, всегда холодно.
В это время в груде сваленного хлама коротко прострекотал вызов рации. Не успел Колядов подняться, как раздался унывный голос Смертина:
- Товарищ капитан. Генерал с собутыльниками вылетел с Озерской.
Михалыч наугад запустил руку в ворох инвентаря и, пошуровав там маленько, вытащил на свет божий рацию.
- А ты говоришь, спит, - крякнул Морозин и вытянулся по струнке, проверяя, не треснет ли защитный комок от таких эволюций могучего тела. Камуфляж выдержал, хотя и заскрипел как несмазанные петли каптерки.
- Понял тебя, - отозвался тем временем Колядов в рацию и без суеты принялся напяливать амуницию. – Эй, Митяй? А у тебя в загашниках красной ковровой дорожки нет?
- Не-а, тока стингер.
- Эх… стингер неправильно поймут.
Когда последний набедренный подсумок комфортно уместился на выделенном ему конструкторами униформы месте, капитан одна сотня тринадцатого блокпоста подпрыгнул пару раз, примеряя обвязку, заправляя звенящие карабины и всячески приводя себя в бравый вид. Тут-то и загромыхало на далеком сосновом горизонте чудо летательной техники.
Три вертолета шли клином, ну то есть неким подобием равнобедренного не пойми чего, что у летчиков почему-то называется боевым порядком. Ми-8, этакий бочонок на колесиках с пропеллером и хвостом, гордо двигался впереди воздушной кавалькады. Подотстав на пару десятков метров, справа и слева генерала, а кого еще можно увидеть в комфортабельном салоне тихохода, сопровождали два угрюмых крокодила, вытянутыми хищными корпусами буравя плотный застоявшийся воздух Зоны Отчуждения.
- Ну ершик в борт, - расстроился Митяй. – Эт они нам все поле засрут.
Чистой от лесных или иных насаждений территории перед блокпостом как раз хватало, чтобы героически посадить три вертолета, ну или трусливо взлететь случае чего-нибудь непредвиденного. Чтобы выгнать БТР из гаража и драпать на нем, речи быть не могло.
- Если че, - Колядов понял опасения прапорщика, - прыгаем по крокодилам, а кто вякнет, пусть своим ходом выбирается.
- Н-да, - Митяй пожевал нижнюю губу. – Похоже, два кабана генералу даже маловато будет, эка их налетело.
Ми-8 завис над плацем, пропуская «крокодилов» совершить утренний моцион и покрутиться вокруг блокпоста. Пилот мастерски «уронил» вертушку вниз, но перед самой землей подхватил её на оборотах винта и медленно коснулся колесиками бетонного плаца.
Две оставшиеся туши, пошарив пристальными глазами по округе и не обнаружив даже помета вероятного противника, поспешили сесть рядом, на травке.
Из Мишки восьмой выбрался Исайкин с черной папочкой, сноровисто запихнул канцелярский агрегат подмышку и откинул лесенку генералу. Тот не заставил себя упрашивать, но, игнорируя три ступеньки авиационного комфорта, спрыгнул прямо с трапа.
Генерал, если честно, имел весьма бодрый вид для своих шестидесяти. Крепкий мужик, весьма даже здоровый. Как шкаф. С гривой наполовину седых волос, с лицом серовато-землистого цвета, с могучими ручищами и пудовыми кулаками. Этакий воевода времен Всеволода Большое Гнездо. Как там, слуга… солдатам, племянник царю… или что-то вроде.
Из-под кустистых бровей стреляли по сторонам умные прищуренные глаза, прикрытые очками. Впрочем, диоптрии хреново держались на мясистом красноватом носу, и генерал время от времени тыкал в них пальцем, подталкивая к исходному месту.
Китель на великом отце южной Зоны Отчуждения сидел как влитой, изящно подчеркивая все волнительные изгибы генеральского брюха. Да и брюки с широченными красными лампасами свободно облегали кривые ноги высокого военного чиновника.
Такой вояка без сомнений поведет подчиненных хоть на Берлин, хоть в ад. И ведь доведет. На свою непутевую голову.
Колядов подождал, пока две туши подберутся поближе, и выпалил:
- Товарищи офицеры, - сам подтянулся и прапорщика подтянул по стойке, - Остальным… Сми…но!
Бойцы сто тринадцатого устремили макушки в небо, а глаза на генерала.
- Здравия желаю, товарищи солдаты! – рявкнул Сахаров, приятно обрадованный таким приемом.
- Здра… жела… това… генерал! – как на параде завопили бойцы.
- Вы к нам с инспекцией? – поинтересовался Колядов, пожимая протянутую генеральскую лопату. Исайкина, который потянулся вслед за Сахаровым для рукопожатия, капитан вежливо проигнорировал.
- С какой, едрить её на… инспекцией. С инспекцией надо когда приезжать? – Генерал скорчил мину лица, которую он незаслуженно считал хитрой маской, и ответил на самолично поставленный вопрос. – Када вы в сортире расслабляетесь или брюхо отлеживаете на матрасах. И чтоб у вас в мыслях проснуться не успело как наеб…ть вашего генерала. А это разве инспекция? Внешний вид посмотреть… и только.
В это время солдатик в комке и кепке на лысый череп открыл багажный люк МИшки и принялся выгружать из нутра вертолета складные походные стулья, составные части столика и какие-то непонятные картонные коробки. Проверка, не начавшись, переросла в заключительную стадию.
Генерал прошелся перед крохотным строем подтянутых сержантов, в бывшем - узников дисциплинарных батальонов.
- Фамилия? – поинтересовался он, ткнув пальцем в крайнего.
- Василевский! – отрапортовал Саня.
- А чего такой тощий? – удивился генерал. – Ты, сынок, наверное мало ешь? Или тебя командиры твои голодом морят? Ты смотри, кто хорошо кушает, тот хорошо и воюет.
Колядов с извращенным удовольствием представил генерала, всего целиком, вместе с регалиями и отглаженными шнурками, метрах в пятистах от стены. За периметром. Хорошо жрущего одной рукой и героически воюющего другой. Впрочем, на полшага в Аномальном Секторе целиком бы генерал просуществовал ой как не долго.
Отвлекшись от грустных мыслей и игнорируя весомые наставления отца отцов молодому поколению, капитан разглядывал могучие летательные машины, с понуро поникшими винтами.
Тут-то он и заметил совершенно постороннюю во всей этой трагикомедии личность.
Персонаж стоял, прислонившись спиной к боку левого «крокодила». Он сложил руки на груди и скучающе поглядывал в сторону делегации, изображая одного из вертолетных пилотов. Ага, щас. Так и повелись.
Что-то выдавало Штирлица. ППШ, буденовка или все же парашют за спиной?
Черный камуфляж, с серыми прожилками, расшитый всевозможными защитными вставками, предназначенными для создания комфорта даже в условиях Аномального Сектора. Впрочем, комфорт ощущался только на бумаге, в чертежах разработчиков. Об этом Колядов знал не понаслышке.
Под левым плечом притаилась кобура скрытого ношения. Кроме пистолета никакого оружия у подозрительного индивида капитан блокпоста не заметил.
 Суровое, волевое лицо с въевшимися морщинами, глубоко посаженые острые серые глаза. Короткая стрижка. Да, в общем, и все. Ничем таким особо примечательным актер не выделялся.
Но вот маска глубокой взвинченности и настороженности, такая не смывается никакими поцелуями смазливых девчонок. Не выветривается никакими попойками и не выпаривается в банях. Если человек привык ждать опасности отовсюду, каждое мгновение. Привык смотреть смерти в глаза, хладнокровно ожидая пока костлявая поднимет косу в последнем замахе, а потом поднырнуть уйти, отступить, выбить оружие из скрюченных пальцев наконец. Привык что каждый шаг – смерть, каждое неосторожное движение – смерть. Промедление… ну вы поняли.
Сталкер?
Нет, просто параноик.
- Бля, - одними губами прошептал Колядов, когда на него дохнуло из прошлого. Старый ветр бесшабашной ностальгии.
Проинспектировав подчиненных, загляну в кубрик, каптерку, обнюхав сортир и комнату наблюдения, генерал разродился десятками тремя, может чуть больше, туповатых и не совсем вопросов, удовлетворенно крякнул и счел проверку спешно пройденной. Бойцы блокпоста, видя такую отеческую заботу великого Мао Дзедуна Зоны Отчуждения, прониклись к нему неподдельной симпатией. Точнее самой наивной и бескорыстной преданностью к человеку, которая развеивается как дым, стоит узнать этого человека поближе. Колядов знал. Митяй тоже. Остальным предстояло.
Сахаров, смертельно устав от непосильных трудов транспортирования собственного могучего тела по блокпосту, решил прислонить, наконец, зад к хлипкому походному стульчику и изволил кабана.
Заботливый адъютант, повадками напоминающий пассивного гомосексуалиста, сервировал столик на дохрена персон, выставив все привезенные с собой припасы. Упаковку баночного пива, такого вонючего и слащавого, но любимого братией писателей-фантастов. Ибо за рекламу данной марки в собственных книгах, те самые писатели получали дополнительные денежные премии и уважение от пивоваренной компании. Кто читал – знает. Рядышком с упаковкой встал ряд литровых бутылок с водкой. За ними-то конечно на Украину никто не летал, потому что рязанская область заслужено славилась производством всевозможной водки в непомерных объемах. От жестоких порывов Аномального Секторы беленькую прикрыла стена коробок с соком и груда разнообразных фруктов, местами, весьма экзотических для средней полосы России.
Бойцы сто тринадцатого, запалив костерок еще во время инспекции, уже сноровисто вращали целого хряка над яркими шипящими углям, обдавая генерала умопомрачительными запахами, и стараясь не захлебнуться собственной слюной.
Тут-то и подошел ко всей гуляющей братии ране замеченный Колядовым персонаж.

***
- Товарищ генерал-майор, разрешите я украду вас капитана на пару слов? – вежливо осведомился он. Обычная учтивая просьба, чуть сдержанные движения. Но Михалыч вздрогнул, создавалось устойчивое впечатление, что этот человек имеет боле значимую роль, нежели развалившееся в ожидании кабана брюхо. Еще ребенком капитан ходил с матерью в кукольный театр. Сюжет и даже название спектакля Михалыч не помнил, но вот ощущение когда куклой управляет то-то из темноты, дергает за ниточки, оставаясь невидимым, контролирует каждое движение… Это ощущение глубоко запало мальчику в душу. И пару раз капитан уже испытывал нечто похоже, не видя ниточек, чувствовал что кто-то дергает за них, управляет, контролирует… Там, за периметром.
Вот и сейчас Колядов со всей серьёзностью представил, что если генерал откажет или сотворит еще что не по сценарию, незнакомец вытащит пистолет и просто пристрелит его, а потом спокойно выполнит задуманное. А в задуманном командир блокпоста стоял отдельным пунктиком.
Генерал поморщился, словно у него заболел любимый зуб, кивнул и скрутил голову очередной бутылке с водкой.
- Валяй, только побыстрее, – распорядился он.
Они отошли от жирующего генерала, свернули к гаражу и уселись на травке возле бетонного плаца.
- Здесь нас не потревожат, - наконец произнес незнакомец и вытащил пачку сигарет из клапана своего камуфляжа. – Вы курите?
- Никак нет, - машинально ответил Колядов, сорвал травину и закусил ее зубами.
- Зря, есть мнение, что это помогает справиться с радиацией.
- В Зоне Отчуждения нет радиации, - поправил Михалыч.
- Правильно, нет. - Гость закурил. – Радиация только на зоне Украины и в зоне на Новой Земле. Ну, еще в Зауральской немного фонит.
Так, буднично сказал, мимоходом. Но даже мысли не возникло, что врет. Мало того, верилось, на означенных территориях этот неизвестный кукловод присутствовал лично.
- Разведывательное Управление Зоны Отчуждения, полковник Пермяк. - Представился гость.
- Бля… - выдохнул Михалыч.
- Не стоит беспокоиться, - посоветовал палкан. – Хотя ваше досье содержит много пикантной и иногда даже противоречивой информации, нам, в общем-то…
- А что тогда?
- Сущие пустяки, - Пермяк пожал плечами. – В вашем рапорте о недавней попытке прорыва периметра указано, что сталкеры открыли огонь по бронетранспортеру.
- Подтверждаю. – Буркнул Калядов.
- Меня интересуют подробности.
- А че подробности? Подъехали по старой грунтовке, рассредоточились, дали предупредительным по верх голов…
- Это точно? Предупредительным?
- Ну да. Эти гаврики мордами в грязь и ползут дальше. Дали еще один предупредительный. – Полкан кивнул. - Затем кто-то со стороны канавы выдал из автоматического очередью по БТРу. Я запустил слепящую, а потом подошли вертушки.
- Ну… это указано в рапорте. – Тихо так говорит, аккуратно слова ставит, аж душу выворачивает.
- Разумеется. – Подтвердил Михалыч.
- Товарищ капитан, вы поймите правильно, но меня интересует не только очередность событий, но еще и… как бы сказать, ваше мнение относительно всего этого.
- С чего вдруг?
- Колядов, - обратился полковник. Настойчиво так обратился, как бы предупреждая, что тупость в данный момент вписана в семерку тех самых смертных грехов. – Мало того, что у вас очень занимательное прошлое. Мало того что у вас есть связи среди сталкеров, и многих из матерых стариков вы знаете лично. Вы владеете информацией намного большей, чем тот мешок с говном, - кивок в сторону генерала, - и умеете делать выводы. Я жду.
- Отвлекали на себя наше внимание, – выпалил Михалыч.
- От чего?
- Хороший вопрос, - Михалыч выплюнул изжеванную травинку и потянулся за новой. – Мы осматривали дренажную трубу, решетка в ней цела, то есть, проникнуть за периметр, никто из этих долбоебов не успел.
- Думайте, капитан.
- Да че думать-то? У вас башка большая, вот вы и думайте.
- Ну, вам же самому интересно.
- И что? Любопытство, это такая вредная привычка, от которой я легко мог избавиться.
Полковник хмыкнул, мимоходом кинул окурок в траву и молниеносным ударом каблука впечатал его в землю.
- Даю подсказку, высота стены четыре метра.
- Перелезть они не могли…
- Согласен.
- Но… Они вполне могли перебросить что-то через стену. Маляву, на пример, и отвлекали нас от ушлепка, который ее принимал с той стороны.
- Отлично, - сдержанно похвалил Пермяк. – По нашим данным это или ноутбук с дополнительным источником питания или карманный миникомпьютер.
- А на хрена? - удивился Михалыч. – В Зоне вся электроника накрывается медным тазом.
- Именно. И сталкеры об этом прекрасно знают.
- Я все равно чего-то не понимаю. Выходит, они переправляли за периметр заведомо бесполезную хрень?
- К этому вопросу надо подходить с другой стороны. – Пермяк вытащил вторую сигарету и закурил. – Транспортировка груза через периметр это весьма трудоемкое занятие. Ради прихоти или по тупости вряд ли кто возьмется переправлять за периметр что-то бесполезное.
- Погоди, они тащили исправную технику? – Пермяк долго собирался подталкивать капитана к этой мысли, но начальник сто тринадцатого блокпоста своей сообразительностью, похоже, расстроил матерого разведчика.
- Более того, они тащили электронику, которая может работать в зоне, - подвел итог полковник.
- Бред, - запротестовал Колядов, но как-то неуверенно. – Узколобые полтора года бьются над проблемой, а какая-то куча бродяг без дома, без семьи, без образования взяла и решила задачу за чертовски короткие сроки.
- Ну, у ученых уже есть определенные наработки, - возразил Пермяк. – К тому же вы незаслуженно обижаете братию сталкеров. И вам и нам доподлинно известно, что у них достаточно стройная организация и свая иерархия. Среди всего прочего имеются и вполне профессиональные ученые. Да и Зону сталкеры знают лучше нас, потому что они в ней живут по нескольку месяцев и даже годы. Тут вполне резонно предположить, что некоторые их наработки и исследования опережают аналогичные нашим на порядок.
- Какие наработки? – Колядов скорчил кислую рожу. – Какие исследования? Товарищ полковник, это бред. Сталкер из Зоны тащит хабар. Все, чем они там занимаются, связано тока с барахлом.
- Колядов, здесь не Украина.
- А что не так с хохлами? – невинно поинтересовался капитан.
- Их Зона – полный беспредел и бедлам, ее растаскивают по кускам все кому не лень. Она постоянно расширяется, там происходят гигантские выбросы, она населена толпами разных мутантных форм жизни и кучами банд-формирований, сама структура Зоны неустойчива и постоянно меняется. Их аномальный кусок страны просто невозможно загнать в рамки Периметра. Из-за этого там полный хаос.
- Это всем известно.
- Наша Зона территориально очень маленькая, и, хотя в сотню раз плотнее, стабильна. По этому мы свою территорию можем жестко контролировать. Но, заметьте, если учесть, что наш периметр тоже прорывают, то вывод напрашивается сам собой. Это не просто кучка сброда, научившегося выживать в условиях Аномального Сектора. Наш противник – это организация со строгим иерархическим подчинением и разветвленной структурой. И не надо корчить рожи.
- Это называется паранойя, - съязвил капитан. – А проникают сталкеры за периметр, потому что долго к этому готовятся. Собирают информацию, в том числе и у военных ее покупают, - кивок в сторону генерала. – Дорогой и качественный инвентарь разыскивают. Хабар несуны сдают барыгам, которые его перепродают на черный рынок аномалий.
- Аналитический центр с вами не согласен. – Полковник затушил окурок о бетон плаца.
- Ну, епт, еще бы они признали, что просто так просиживают штаны, - капитан усмехнулся. – Товарищ полковник, увольняй своих аналитиков на корню, оторви и выбрось. Управа – очень теплое и доходное местечко и проще нагнать страху с три ведра, чем ждать перевода в какой-нибудь дальневосточный округ из-за ненадобности.
- Среди сталкеров есть наши агенты, которые подтверждают выкладки аналитиков.
- Бля-я-я, - протянул Михалыч. – Я ему про Фому, он мне про Ерему. У вас внедренные агенты или просто агентурная сеть?
- Эта информация секретна, - отрубил Пермяк.
- Да че там секретного? – вздохнул Колядов. – У вас там агентурная сеть, потому что левого человека к несунам втолкнуть, что жопой ежа пугать. Там же за периметром все как на ладони, да и недоверчивы они к чужакам.
 А завербованным сталкерам вы ведь платите за информацию? Да. Проникнуть за периметр помогаете? – полковник насупился. – Ну, нет. Не помогаете, но, по крайней мере, не мешаете. Так? Вот! А теперь представьте, сидят ваши агенты в баре и, угощая друзей пивом, рассказывают на хмельную голову, что им военные дорогу за периметр открыли, да еще и приплачивают. А за что? Да сказок им наплели, что все сталкеры – это тоталитарная секта, или хуже того – сотрудники американской разведки. А может, вы верите и в то, что у хохлов есть могущественные Хозяева Зоны, которые эту самую зону контролируют?
- Наши агенты, порой, выдавали очень любопытные сведения. – Невозмутимо возразил полковник. – В результате мы накрыли несколько каналов сбыта аномалий.
- Барыгу взяли? – капитан кивнул и состроил уважительную гримасу, от которой за версту веяло сарказмом. – А вы че думаете? Сталкеры – это одна большая дружная семья? Нет. Есть, конечно, и честные несуны, но всяких отъявленных мародеров и отморозков там полно. Как вы думаете, из какого контингента легче набрать осведомителей?
- Ну, предположим, - согласился полковник.
- Вот то-то и оно. Из отморозков. – Колядов сорвал очередную порцию сена и принялся жевать. – Теперь представьте мародера, для которого честный несун пули не пожалеет. Или новичка, которого большие мальчики с собой брать отказываются. Короче я имею в виду не человека, а дерьмо последнее. Он вам может сдать и сталкеров, которые его обидели, и даже барыгу, если тот слишком занизил цены на аномалии. Но товарищ полковник?
- Давай дальше, - разрешил Пермяк.
- Вы умный человек, в разведке вообще дураков не водится. Есть умные и честные, а есть умные и хитрые подлецы. Так вот даже если и организуют сталкеры когда-нибудь свой заговор, о котором вы талдычите. Подумайте хорошенько. Таких уебков, из который состоит ваша агентурная сеть, к заговорщикам и близко не подпустят. И если и будут стравливать информацию, она поголовно окажется тухлой.
- А барыга?
- А сколько ему дали, если вообще посадили?
- Тут я не владею информацией. – Честно признался полковник.
- А я вам скажу, - расщедрился Колядов. – Информацией я сам не владею, но предположить… этого не отнять. Барыги – люди не бедные, по определению. Он, скорее всего, отстегнул следователю вкусный кусок и щас на воле. Если следак попался принципиальный, торгаш сунул на лапу прокурору. Если и тот альтруист. Через адвокатов очень просто выйти на главного прокурора области или региона. Все упирается только в хрустящую наличку. Хорошо, предположим невероятное, дошло дело до суда. Судьи тоже люди, им тоже хочется вкусно кушать и хорошо отдыхать. Если судья не берет, возьмет судья уровнем выше.
- Сумма взятки все увеличивается и увеличивается, - возразил Пермяк.
- Ага, но свобода для барыги стоит дороже.
- А откуда жы вы, товарищ капитан, все это знаете?
- У меня брат юрист, - пожал плечами Михалыч. – Очень хороший, между прочим, юрист.
- Так что же тогда вы сами гниете в Зоне Отчуждения?
- А мы с ним не очень-то ладим. Я, видите ли, терпеть не могу подлецов и тех, кто их защищает.
- Соболезную, - съязвил Пермяк, достал пачку, но, подумав, сунул ее обратно в клапан защитного костюма.
Капитан сто тринадцатого так и понял, аудиенция заканчивается.
- А что вы, товарищ полковник, передо мной все эти розовые сопли разводили? – в лоб спросил Колядов.
- А я тебя нагло вербую, - так же прямо ответил Пермяк и пристально впялился в глаза Михалыча.
Колядов некоторое время играл в гляделки с контрразведчиком, пытаясь сдержать приступ удушливого хохота.
- А нах…я? – сквозь смех выдавил он самый тупой вопрос из всех возможных.
- Так вы считаете, что никакой организации у сталкеров нет? - Полковник не поддержал шутку.
- Определенно.
- Так вот в вашу задачу входит первое: найти способ, чтобы встретиться со знакомыми сталкерами. Второе: получить у них информацию относительно подтверждения или опровержения вашего мнения. Особый акцент сделайте, будьте любезны, на все самое недопустимое и невероятно, странное и нелогичное. Третье…
- Ну, куда уж проще? – перебил Калядов. – Связаться с вами и информацию передать.
- Именно. – Подтвердил Пермяк. – Если вы откажитесь сотрудничать, я дам ход папке с вашим личным делом. И вам за шашни со сталкерами грозит трибунал.
- Расстрел? – капитан недоверчиво усмехнулся. - Или меня сошлют командовать блокпостом в Зону Отчуждения?
- Я лично постараюсь повесит на вас всех собак, - в голосе Пермяка послышались холодные арктические вьюги. – Так, чтобы вам дали самый большой срок. И не надейтесь ни на вашего брата-юриста, ни на продажных судей. Те, кто не сядут вместе с вами, просто навсегда исчезнут. В разведке не шутят.
Полковник встал и, отряхнув задницу, направился к вертолетам.
- Товарищ полковник? – окликнул его Михалыч. – Но я же военный, они мне никогда не будут доверять.
- Это уже ваши проблемы. – Отрезал Пермяк, не оборачиваясь. – И еще, сделайте милость, избавитесь от всех этих жаргонных и нецензурных словечек.
Капитан проводил его долгим тоскливым взглядом, затем нашарил недокуренный контрразведчиком бычок, достал зажигалку и прикурил.
- Исчезнут, млять, фокусник, млять, Каперфильд, млять. Девид Блейн, млять, в рот мне ноги, млять, – Дым сигареты с непривычки оказался горек.
       
 ***
Вечерело. Ну, то есть, кончилась халява в Зоне Отчуждения. Плотный ковер низких молчаливых облаков побагровел, и сквозь щелку между тучами и лесом проглянуло солнышко. И, как водиться в сказках со счастливым, но порнографическим финалом, заглянуло это самое усталое солнышко в маленькое зарешеченное окошко каптерки, осветив небритую, и вполне поддатую от генеральских щедрот, рязанскую рожу прапорщика.
- Митяй у тебя кабан остался? – спросил Колядов, помешивая чай в казенной алюминиевой кружке.
Что-то уж больно реально представилась бравому капитану картина с таким вот маленьким зарешеченным окошком, и казенная алюминиевая кружка, и нары, и тюремная роба. Все то, что обещал полковник.
- Генерал изволимши только одного, - прапор отхлебнул крепкого чефира из своей жестянки и сплюнул опилки, на которые всегда богат краснодарский сбор. – От второго побоялся лопнуть.
- Маринуй. – Подсказал командир сто тринадцатого. – Жопой чую. Если Мао Дзедун привел на хвосте контрразведку, то ожидай сватье и со стороны жениха.
- Да замариновал я его уже. Не, Михалыч, он так и сказал? – в очередной раз переспросил Митяй.
- Да, так и сказал, - подтвердил капитан. – Лично повесит на меня всех собак и самый большой срок.
- Да гонит. Вешалка у него короткая и кишка тонкая.
- Проверять ой как не хочется. – Взгрустнул капитан. – Глянь как?
Прапорщик встал со скрипучего табурета, подошел к окошку и, сложив ладонь козырьком, вгляделся в вечерний пейзаж.
- Пока нет.
- Задерживаются.
- Им-то с чего? Генерал только улетел. Пока у них созреет, пока по Зоне Отчуждения пропашут. Пока веревочку повесят. Эт крайний срок завтра-послезавтра.
- Кто-то из бродяг всегда в лесу трется или в деревенской бане парится. А информацию скинуть, делов на три плевка. Так что жди гостей.
- Мож, пока все тихо, по чуть-чуть? Генерал аж пару литров оставил.
- Да погоди ты, - отмахнулся от назойливого предложения руки и рюмки Колядов. – Водку в нычку.
- Так мож они не объявятся? Че толку технику попусту гонять, она и так слишком нежная стала.
- Чинить нада хорошо.
- А я, млять, половички вытрясаю? – возмутился прапор. – Ей уже два капремонта положено. Не, Михалыч, ну он, правда, так и сказал?
- Млядь, да! – взревел капитан. - Так и сказал! И еще тебе передал, что застрелит тебя нах…й, если ты будешь изводить меня дурацкими вопросами.
Митяй показал капитану большой палец.
- Во! – воскликнул он. – Просто охрененная шутка. Сам придумал?
- Морозин, твою ногу в рот налево. Не доставай, а?
- Не, ты глянь? – переключился Митяй на другую тему. – Тока отвернешься, а они уже ярлык повесили.
И действительно ярлык. Хотя из-за слепящего закатного солнца видно оказалось хреново, но зоркие глаза прапорщика разглядели на одном из ореховых кустов подлеска, упирающегося в плац сто тринадцатого, грязную белую тряпочку.
- А ты говорил, завтра-послезавтра, - буркнул капитан, отхлебывая подостывший чай. – Сходи, сними эту грязную херню, чтоб глаза не мозолила.