Киберпанк эры Мейдзи

       Перед обрывом сидел человек. Длинное кимоно трепал гладкий ветер. Лицо устремилось вперед. Под боком, в прозрачном сосуде, клокотало в лучах солнце саке. «Напиток нужно пить слегка подогретым», - знал он. Облаченный в задумчивый образ человек напоминал поэта, но одежда выдавала самурая. Свесив ноги в сверкающую лесную бездну, человек записывал в потрепанную книгу утренние рифмы. Было неважно, какую форму обретут неожиданные мысли. Будет ли это поэма, песнь или возможно начало романа. Божественное место его пребывания было сродни творческому везению. Здесь поэт провел большую часть своей жизни. И самую беспечную ее часть. В деревне поблизости шел 1871 год эры Мейдзи. Там, где сейчас находился поэт, время, естественно, не имело определения.
       Поэт уже было собрался вздремнуть на мягкой траве, когда в кустах за его спиной послышалось движение. Неуклюже вышли двое мужчин, одетые в потрепанные дорожные накидки. "Крестьяне", - подумал поэт. Последнее время это сулило только неприятности. Самураи чувствовали себя изгоями после наложения запрета на их прически и ношение мечей. Бывшие герои состарились, выцвели из памяти, остались за бортом вернувшихся из далекой Кореи кораблей. Он встал, развернулся, и отшагнул от пропасти, оставаясь боком к подступающим людям. Резкий удар в область печени снял налет усталости, испитой вместе с утренним саке. Боль сотрясла организм от плеча до колена, весь мир сжался. Нога врезалась в пах подступающего оборванца и прочувствованное нападение было предотвращено. Звук выбиваемого ковра, лопнувших надежд. Он расслабился, глаза закрылись, улыбка озарило лицо. Вот-вот подоспеют на помощь рифмы, развеют скуку. Обрисуется название пьесы, женские ноги, обутые в плотные туфельки застучат по сцене, отбивая музыкальные мотивы его произведения. Вдогонку поспел кулак, подхвативший оседающее тело противника. "Минус один" - подумал поэт, когда кулак второго нападавшего клюквой осыпался на его шею. Позвоночник хрустнул, боль зазвездила в глазах. Космос, вселенная, пронеслись мимо. Взгляду предстал палец, воткнутый в глазницу второго противника, когда поэт выбрался из темноты. Показалось, что он вынимает палец из головы убитого, но тело само соскользнуло наземь.
       События в жизни поэта всегда развивались стремительно. Не успел он в юношестве надеть кожаный самурайский шлем и первый раз вынуть из ножен катану, как очутился на корабле, отправленном воевать с полчищами Поднебесной. После высадки их десант атаковал хорошо охраняемый торговый форпост. Обычно новобранцев посылали разорять рыбацкие деревеньки - опробовать вкус крови и легкой добычи. Тогда поэт в бою убил первого человека. Извернувшись, как будто предвидя траекторию стрелы, поэт предотвратил свою смерть, но позволил ей вонзиться в соратника. К моменту неожиданного визита крестьян поэт уже научился контролировать свой дар. Он все еще чувствовал боль до удара, но тело научилось действовать, когда сознание оставляло его. Тело и мозг действовали почти синхронно. Бессознательное опережало движения на доли секунды, за это время поэт успевал прочувствовать всю глубину боли. Он работал над собой.
       Сзади подкрался третий нападавший, держа в руках лопату, которую использовал, что бы закапывать тела. Он видел, как жертва первая расправилась с его товарищами, но не рвался в бой, пытаясь как можно дольше насладиться эффектом внезапности. «Эти отставные самураи поистине психи», - подумал он, угнетаемый мыслями о многовековом подчинении их касте. Удар по тыльной стороне головы жертвы уже почти совершен. Нападавший был не из впечатлительных, всю жизнь работал на земле, не раз кроил головы домашнему скоту до того, как лишился хозяйства. Непонятное всегда привлекало его как магнит. Лишенный тонкого разума и утонченных чувств бывший крестьянин был, тем не менее, по мере способностей любознательной персоной. Неизведанное заставляло его замирать в философских раздумьях, которые мешали ему совершать злодейства, но он не мог ничего с собой сделать. Являясь антиподом своей жертвы ему было вдвойне интересно увидеть, что у нее в голове. В момент замаха жертва начала судорожно хватать воздух руками, испустив истошный вопль, руками потянулась к лицу, пытаясь засунуть обратно как будто бы вывалившийся глаз или зубы. Нападающий замер. Поэт наотмашь ударил локтем, оттолкнулся от плотно посаженной в шею головы, развернулся вокруг своей оси, схватил лопату обеими руками и вонзил снизу в подбородок нападавшего. Так и не оправившись от первого удара, бывший крестьянин завалился на бок, кровь хлынула из его шеи.
       Проворный члены администрации Императора быстро заметили талант юного самурая. Во время китайской кампании начальство обеспокоилось за юнца. Вдруг дар будет потерян по вине металлических снарядов, которые голландские купцы называли пулями. Юная неокрепшая риацу бойца могла не справиться с шариками, которые пересекали пространство быстрее мысли, разгоряченной теплой саке. Его повысили, потом перевели в тыл. После того, как война закончилась, поэт попал в секретный отдел по скупке земель у разорившихся крестьян. Юный воин чувством угадывал качество земли, и государство в лице императора всегда делало правильную ставку. Позже к крестьянам присоединились ремесленники. Нелегко оказалось освобожденному из феодального рабства народу. Скупать за дешево ремесленнические хозяйства оказалось более прибыльным делом, чем возиться с землей. Юнец безупречно угадывал, какое дело хорошо пойдет лишь с небольшими вложениями, доступа к которым были лишены простолюдины. Император благоволил молодому подопечному, лично принимал его, распивал с ним чай с примесью «ангельской пыли», посылал к нему любимых гейш. Девушки из специальной коллекции умели мастерски втирать в естество лечебные травы, которые превращали самураев в богов любви на несколько суток пребывания на родине в промежутках между захватническими кампаниями.
       Поэт размеренно подошел к краю обрыва, поднял с земли сосуд. Саке достигло идеальной температуры, солнце недавно вошло в зенит. Махом опустошил сосуд до дна, облизнул окровавленный палец. Под скалой бурлил зеленый океан. Поэт почувствовал невесомость, ноги оторвались от земли, взгляд поднялся к солнцу. «Этих мы выкинули года три назад. Сколько душ они успели загубить за прошедшее время?" - подумал он, когда солнце начало отдалятся от него. Зеленый живой океан становился все ближе. Он уже чувствовал как макушки деревьев начали щекотать его лицо. Еще миг, и он проснется.