Часть первая.
У самого края.
1.
Она стояла за пустым столом. Несмотря на усталость, словно статуя она держалась ровно, гордо задрав голову, ладони лежали на столе. Ее действительное состояние выдавали только глаза, даже яркий вечерний макияж не мог скрыть изнуренный взгляд. Изящные светлые кудри аккуратно очерчивали бледное лицо, с такой прической она была точно кукла. Строгая форма: черный приталенный жилет, белая блузка, черная узкая юбка длиной чуть ниже колен и атласная бордовая бабочка.
Прошло только пять минут, как она сменила Ирину, но эти пять минут казались такими бесконечными… Катя не чувствовала своих ног, думала, что просто привыкла к постоянной боли. А в голове метались мысли о том, что через два часа закончится рабочее время, что в раздевалке она, наконец, швырнет под лавку туфли с девятисантиметровыми каблуками, наденет кроссовки и быстро уйдет домой спать, но… пока это только планы…
А сейчас она стоит за пустым покерным столом и смотрит перед собой, разглядывает картины на стене и размышляет: «красные стены, какие-то картины одинаковые… красные маки с коричневыми стебельками, листочками на коричневом фоне… и почему здесь маки… да уж…»
Единственное, что привлекало в интерьере «Красного зала», это свисающая с натяжного потолка белоснежная каскадная люстра, напоминающая гроздь винограда. Ею Катерина любовалась, придавалась сладостным воспоминаниям минувших дней полных любви и романтики.
Изредка поглядывая на завешанную бордовыми портьерами заветную дверь в углу зала, Катюша разглядывала игровой стол: усыпанное пеплом, сукно, на нем пятна от кофе, переполненные пепельницы, разложенные веером карты, флот…
Официантка невысокого роста тридцати лет, будто смешной косматый гномик с копной рыжих волос проходила мимо нее снова и снова, не пытаясь проявить интерес к пепельницам. Один раз, пробегая с мокрой тряпкой в руках, она небрежно бросила ее на стол и, улыбаясь, усердно втирала пепел в сукно.
Катя старалась не думать ни о чем, так быстрее идет время. Она отвлеклась от своих дум, от официантки, от поглядываний на заветную дверь и внимательно слушала, раздававшиеся за ее спиной, возгласы игрока. Он был пьян, самодоволен,… играл в рулетку и кричал, что он «мастер», что вот-вот обанкротит казино…
На самом деле, все его мастерство состояло в том, что он ставил ставки одну за другой и на «черное», и на «красное». Так, в случае, если выигрышный номер будет «черное», тогда одна его ставка проигрывает, а вторая выигрывает, таким образом, игрок остается, так сказать, «при своих». В том случае, если выигрышный номер - «красное», происходит то же самое. Но если вдруг шарик упадет на «зеро»… тогда проигрывают обе ставки, и игрок остается ни с чем.
Итак, дилер делает спин, мужчина - свои ставки… Он продолжает кричать… Неожиданно для себя самой, Катя в этот момент шепотом трижды произносит слово «зеро», а через секунду слышит, как падает шарик, затем дилер говорит: «Зеро!»…
Она нерешительно поворачивает голову в сторону, видит как Юля ставит долли в «зеро», а стоявшая рядом с Катей пит-босс – Света, раскрыв удивленные глаза, спрашивает: «Как ты это…?!» Катя невольно пожала плечами в ответ и сказала: «Мысль материальна». В этот момент она почувствовала кожей чье-то легкое прикосновение и от этого рефлекторно подняла руки со стола, «почистила» их, собрала карты и сделала шаг в сторону, уступив место за столом Татьяне.
Игрок кричал, что его обманули, что наверняка сотрудники казино задействовали какие-то механизмы, такие как магнит, для того, чтобы не дать ему выиграть…
А Катерина подошла на пит, оставила там карты, заглянув в «шифт», убедилась, что сейчас у нее перерыв, так называемый «брейк», и прошла в заветную дверь в углу зала. Пока разводила в кипятке ложку черного растворимого кофе, все думала о том, что в жизни ей довольно часто доводилось сталкиваться с такого рода ситуациями, когда стоило только сконцентрироваться и подумать о чем-то, как это «что-то» непременно свершалось…
Перебирая в памяти подобные истории, она поднималась по железным ступеням наверх. А там, устроившись на мягком стуле, она сидела с чашкой кофе в руке и прикуривала сигарету. Через минуту Катя уже забыла об игроке, о том, что мысль материальна и обо всех тех, историях, которые калейдоскопом промелькнули перед глазами. Она вдруг неожиданно для самой себя осознала, что какое-то мгновение в ее голове отсутствовали какие-либо мысли – она просто курила, пила кофе и бездумно разглядывала обшарпанные стены и строительный инвентарь.
Двадцать минут пролетели, и ровно в четыре утра она вышла из заветной двери, раздвинув тяжелые портьеры, в наполненный сигаретным дымом зал. Ей предстояло сменить инспектора на рулетке, а это значит, что ближайшие двадцать минут она будет сидеть на высоком стуле, контролируя работу дилера и игру за столом.
Но инспекторские стулья были словно волшебные. Стоило только взобраться на один из них, как в первые же несколько секунд инспектор подчинялся власти Морфея, и любые попытки противостоять дремоте были тщетны. Катя пыталась смотреть в движущийся барабан, чтобы сосредоточить свое внимание и не уснуть, но, несмотря на все ее усилия, сознание то и дело отключалось, хотя и на несколько секунд.
«Пятнадцать черное», - слышит она резкие слова дилера, видит, как Виталий ставит доли в номер пятнадцать, чистит поле. Она констатирует, что выиграла лишь одна ставка - «сплит», это значит, что игрок выиграл семнадцать чипов, которые дилер должен ему оплатить. В это же мгновение ее будто накрывает с головой волна сна, после Катя, возвращаясь из забытья, видит, как дилер отвозит рукой по столу игроку два стека чипов: один «полный» и второй «смазанный». Она пытается разглядеть вторую фишку на «сплите», но там лишь одна, а это значит,… Виталий и Катя смотрят друг другу в глаза, взглядом спрашивая: Катя - «что это было?», а Виталий - «почему ты допустила, почему не остановила?».
Игрок, низенький, худощавый, седовласый мужичок, отдавал фишки дилеру со словами: «Спишь что ли? Забери, посчитай… много больно даешь…»
Катерина знала, что так просто это не закончится. Она чувствовала, как из-за стола напротив ее сверлят глазами менеджер и пит-босс. Через несколько минут ее сменили, а на пути в стаф ее остановил менеджер и, широко улыбаясь, спросил:
- Ничего не хочешь мне сказать? – он, прищурившись, вглядывался в ее бегающий взгляд нашалившего ребенка.
- Я… нет, не хочу… - улыбалась Катя в ответ, поджимая губы от смущения, - зачем? Вы ведь сами все видели,… что тут еще можно сказать?
- Ну да… - Андрей продолжал улыбаться, - значит, за то, что сами ситуацию исправляли, не позвав меня, так сказать, без разрешения - штраф 25% за сегодняшний день дилеру, а тебе как инспектору в два раза больше, то есть 50%.
И как бы не хотелось на такое обидеться и расстроиться, как можно?... Когда тебе так(!) улыбаются…
2.
Утро выдалось на редкость спокойное. Мягкий солнечный свет, казалось, щадит сонных прохожих. В такое утро никому бы не пришло в голову ждать беду. По дороге домой возле метро Катя наткнулась на какую-то старушку с тросточкой в старомодном коричневом пальто и зеленым шерстяным платком на голове. Бабушка сунула Катерине в руку листовку. Поблизости девушка не увидела ни одного мусорного бака, поэтому, даже не взглянув на рекламную бумажку, она свернула ее, положила в карман и вошла в подземелье…
Огромный мир упорядоченного хаоса - эдакий парадокс. Нескончаемые потоки людей в переходах, на эскалаторах подземных станций. Все спешат, протискиваясь, толкаясь… Вдоль стены стоят музыканты, играют на гитаре, саксофоне, скрипке. Возле ног у них разложены чехлы от музыкальных инструментов, на которые мимоходом люди кладут монеты и бумажные билеты Банка России различного достоинства. Здесь же стоят пустые и полные алкоголем склянки. Поодаль сидит женщина с ребенком на руках, спутанные грязные волосы. Кто знает, почему малыш все время спит, не шелохнется… Бабки торгуют трикотажем, заколками, цветами и прочим «барахлом». Кто-то держит в руках таблички с рассчитанным на людскую жалость содержанием. Другие предлагают газеты, билеты, дипломы, и все в большом ассортименте. Катюша вошла в вагон метро и по запаху поняла, что ей «повезло» - на сидении в обнимку спали грязные бомжи в лохмотьях, сложно было разобрать кто из них женщина, кто мужчина…
На самом деле, она давно не обращает внимания ни на бомжей, ни на торговцев, ни на попрошаек, ни на музыкантов… Как и многие другие Катя их просто перестала замечать. На входе в метро она затыкала уши плеером, а, держась за поручень в вагоне метрополитена, закрывала глаза, наслаждалась музыкой. В такие моменты ей мерещились разные странности, но обычным образом она принимала их за игру воображения. Сегодня она впервые услышала голос,… сквозь шум поезда и громкую музыку кто-то звал ее, шептал: «Иди ко мне, иди же ко мне!» Катерина выключила музыку, открыв глаза, оглянулась, но рядом никого не было… Спали бомжи, а в другом конце вагона миловалась молодая парочка. Она испугалась, но быстро уговорила себя, что связано это с ее хроническим недосыпом и усталостью, усмехнулась, подумав о том, что сходит с ума…
Поезд прибыл на станцию Выхино, двери распахнулись, и Катя отправилась к выходу в город. Раннее утро, улицы безлюдны. Она шла мимо рынка, торгашей еще не было. Лотки были пусты, гонимые ветром кружили в воздухе полиэтиленовые пакеты. В палатке возле дома купила овощей и фруктов, у подъезда встретила свою маму…
- Дочка, а я тебя встречать вышла… - Антонина Григорьевна явно была чем-то встревожена. Женщина стояла в домашних тапочках, шерстяных носках, в плюшевом халате поверх ночной сорочки; не расчесанные седые волосы на скорую руку стянуты в хвост.
- Что-то случилось? - забеспокоилась дочка.
- Нет-нет… я… просто ты обычно раньше приходишь, - она крепко обняла Катю, - пойдем домой, ты, наверно, устала… - Антонина Григорьевна, обеими руками ухватив дочь за плечи, повела ее в парадную.
Катерина только вошла в квартиру, сразу ощутила усталость и немедля уединилась с ней в спальне, спрятавшись от дневного света в мягкой кровати, оформленной ярко-красным, вышитым золотом постельным бельем. Она спала и видела сон, как едет в метро с закрытыми глазами, слушает музыку и вдруг снова слышит знакомый шепот: «Иди ко мне, иди же ко мне!», с трудом открыв глаза, Катюша увидела перед собой своего дедушку в клетчатом сером костюме, с седой бородой. Он держал в руках кожаный черный портфель и говорил: «Здравствуй, внучка, иди ко мне…» Она проснулась в холодном поту, сердце билось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Катя спустила ноги с кровати на пушистый коврик, твердо решив, не волновать маму, повернула голову в сторону ниши с зеркалом, примерила улыбку и вышла в кухню, где ее ждал, словно в ресторане богато сервированный стол. Антонина Григорьевна наготовила вкусностей на целый полк, что не было обычным делом, Катерина не заподозрила ничего дурного, хотя и сочла странным такое кулинарное рвение.
- Доченька, ты себя хорошо чувствуешь? - сегодня она была как-то напряжена, но этого Катя не заметила, пытаясь скрыть свое собственное волнение…
- Все в порядке, мама. Ты куда-то собираешься?
- Да, я убегаю. У меня тут дело одно важное, когда вернусь, не знаю еще… - она в спешке надевала пальто, обувь, - но ты меня не жди, а потом я тебе расскажу все, сейчас мне некогда, - с этими словами она уже захлопнула входную дверь. Катерина долго сидела, вспоминая свой сон, пока к ней на колени не взобралась ее любимая кошка, замурлыкала, стала ласкаться…
Раздался звонок, на пороге стояла Марина. Лучшая подруга,… хотя, что там – лучшая, просто – единственная. Они встретились пять лет назад в кафе. Марине исполнилось восемнадцать, она устроилась на работу официанткой. А Катя только что окончила школу и поступила в университет, ей было семнадцать. Она долго слонялась по улицам города, думая о чем-то своем, ее внезапно застиг сильный ливень. Катерина промокла, озябла, когда нашла то кафе, в котором спряталась от ненастья, заказала черный чай с лимоном. Она выглядела понуро и явно неловко чувствовала себя в своем длинном желтом сарафане. Девушка была немногословна, но посетителей кроме нее не было, а разговорчивая официантка нуждалась в собеседнике. Марина оказалась единственным человеком, который смог вызвать к себе интерес Катерины в тот непростой для нее период жизни. За один вечер в кафе Марина поведала всю свою жизнь, а Катя рассказала в ответ лишь, как ее зовут, что живет она с мамой, а папа погиб две недели назад. Марина решила, что новая знакомая не проявляет интереса к разговорам из-за недавно произошедшей трагедии. С того самого дня девушки тесно общались. Катя стала Марине самой близкой подругой, а сама, в свою очередь, практически ни с кем больше не общалась.
Сейчас Марина стояла перед ней. За прошедшие годы девушка очень изменилась. Теперь она не была такой наивной и доверчивой как прежде, с ней было сложно найти общий язык, она не впускала в свою жизнь новых людей, а разговорчива была лишь с близкими и родными, к числу которых Катерина, конечно, относилась. Внешне Марина выглядела строго, в своих излюбленных разнообразных деловых костюмах она производила впечатление «женщины-хищницы», несмотря на то, что всячески старалась облечь себя в образ «серой мыши». Короткие апельсинового цвета волосы наилучшим образом отражали ее сокровенное мироощущение, ярко красные тоненькие линии губ выдавали ее характер, а замаскировать все эти откровения было целью черных теней, обрамлявших чувственный взор зеленых глаз.
И перед ней стояла Катя в пижаме, в одном носке, на голове птичье гнездо. В этот момент Марина вспомнила тот первый день в кафе. Сейчас подруга выглядела такой же забитой своими проблемами и горестями, такой же домашней маленькой девочкой, которая боится всего… и даже собственной тени… Ее губы слегка дрожали, казалось, у нее вот-вот начнется истерика. В таком состоянии Марина не видела подругу уже довольно давно.
- Привет… - Катя удивленно смотрела на подругу, хлопая пушистыми ресницами.
- Ты чего? – Марина стояла за порогом, Катерина не предлагала войти, и, казалось, вовсе не ждала гостей, - Катька, ты же мне звонила вчера, сказала, что сегодня у тебя выходной, что днем поспишь, а вечером просила меня зайти… Ты не помнишь?
- А… да,… кажется… - растерянно мямлила, прижимая кошку к груди все сильнее, при этом она все больше походила на маленького потерянного ребенка.
- И? – Марина все ждала предложения войти, но Катя словно была не в себе, - может мне уйти? – уходить она, конечно, не собиралась, в ее голосе чувствовались нотки сарказма, кроме того, она демонстративно приблизила прозрачную коробку с аппетитным фруктовым тортом, незамеченную подругой до того, к Катиному лицу.
- Нет, нет… - она, не выпуская кошку, отошла в сторону от входной двери, - проходи…
- Ты кошку-то не задавишь? – Марина вошла, сама закрыла дверь, - Вон как прижала…
Но кошка сама себя в обиду не даст. Она выскочила из чрезмерно крепких объятий и, важно шагая, направилась в кухню, там устроилась в мягком кресле и, прикрыв глазки, поглядывала за девушками. А Катя еще пару минут держала руки возле груди, будто не заметила, что ее любимица высвободилась и удалилась. Гостья разделась и пошла на кухню, распечатывая торт на ходу, Катя, машинально передвигая ногами, следовала за ней.
- Какой сегодня праздник? – неожиданно и почему-то смущенно спросила Марина.
- Какой? – потерянно повторила Катя.
Марина отвернулась, порезала торт, налила чай, с укором поглядывая на свою подругу, которая молча сидела и смотрела в это время куда-то в пустоту.
- Эх, сколько у тебя вкусностей! Мама готовила? – девушка, наконец, присела и вдохнула аппетитный аромат полной грудью.
- Да, это все мамочка постаралась… - ответила Катя, тяжело вздохнула и, поставив локти на стол, положила голову на руки.
- Вот, глядя на этот пир, я и подумала, что сегодня, наверное, праздник какой-то. А я забыла… - пояснила, наконец, Марина.
- А-а. Да, нет, - Катя ответила, а сама задумалась, действительно, почему Антонина Григорьевна сегодня так расстаралась.
- Вот, если бы я знала, что у тебя тут сегодня, как в ресторане, не стала бы ужинать перед выходом, - сказала, а про себя подумала, что надо будет обязательно завтра наведаться, а сегодня попробовать, даже если плохо станет от переедания. - Ой, ну я балдею от твоей кошки! Такая пушистая, белая, ласковая! – кошечка, по-прежнему, восседала на кресле, умывалась, нализывая свою шерстку. А Марина пила чай и, опробовав кусочек торта, облизывала чайную ложечку. - Кстати, все забываю спросить,… ты ее из-за казино назвала «Фишка»? Или как? Просто, я помню, что ты в казино еще не работала, когда завела себе котенка…
- Ну, я вообще-то хотела назвать ее «Масяней», только ни маме, ни папе, ни… - на мгновение она замолчала, отвернулась, но почти сразу продолжила, хотя Марина на фоне многих других странностях подруги не обратила на эту заминку никакого внимания, - не нравилось им мое предложение. Вот как-то раз, папа чего-то там пошутил, мол, белые начинают и выигрывают…
- Это вообще о чем?
- О шашках, - Марина, однако, заметила, как Катерина оживилась, вспоминая отца. - Белые начинают и выигрывают… вот, а шашки эти он фишками называл, вот и назвал кошку белой фишкой… - Катя словно забыла свои тревоги и печали, даже улыбалась, рассказывая эпизод из прошлой жизни, - сначала просто в шутку, а потом как-то подумали, почему бы и нет… А казино здесь действительно ни при чем было.
- Ах, вот оно как… - Марина на коленях сидела возле кресла, гладила кошечку, та выгибалась под рукой, мурлыкала…
- Я только что чай «Ройбуш» заварила, ты будешь? Или тебе другой поставить?
- Кать, а что это за чай-то такой? – Марина поняла, что Катя, пребывая в своих думах, даже не заметила, что ее гостья уже попила чай, попробовала торт.
- Земляничный.
- Давай, попробую, - видимо, от окружавшего запаха кулинарных изыск просыпался аппетит, и Марина решила попить «модный» чай, она уже присмотрела салатик из семги с овощами. - А откуда этот чай у тебя?
- На день рождения кто-то подарил вместе с заварочным чайником и кружкой, - махнув рукой, выдала Катя.
- Ух, ты… - а Марине стало очень интересно, кто это такой подарок ей сделал, ведь Катя в жизни общалась только с ней и с Антониной Григорьевной. Хотя есть еще казино, но на работе она общается только по рабочим делам, поддерживает беседы, а вне стен казино, делает вид, что незнакома ни с кем из них. В общем, какой-либо подарок она бы вряд ли приняла… - кто тебе такой вкусный и полезный подарочек преподнес, признавайся?
- А-а,… а на чайничке и на кружке земляничка нарисована… - они засмеялись. Катя сделала вид, что не услышала вопрос, а Марина не стала ее пытать…
Итак, Марина потихоньку расшевелила подружку, и Катя позабыла свой сон. Они распивали чай, секретничали, сплетничали, потом решили посмотреть фильм «Анна Каренина».
Посмотрели кино, задумались. Потом пошли в парк погулять, а дорогой горячо обсуждали увиденную экранизацию романа. Катя, безусловно, не осуждала главную героиню, но на основе сюжета фильма называла ее наркоманкой. Она считала, что в результате приобретенной зависимости к болеутоляющему (опию), состояние Анны Карениной наоборот ухудшалось, а не облегчалось (как было вначале), именно поэтому она не видела для себя иного пути избавления от душевной боли, нежели тот, который избрала. А Марина, в свою очередь, утверждала, что в романе Льва Николаевича не было ничего подобного. Они дошли до парка и решили – продолжать дискуссию не имеет смысла, потому что для этого необходимо перечитать роман в оригинале. Потом девушки не спеша прогуливались по парку, дышали свежим воздухом, наблюдали за бельчатами. Марина много рассказывала о себе, о работе, коллегах, соседях, родителях, вспомнила всех друзей и знакомых, поведала о секретах своей семейной жизни, поделилась и радостями, и невзгодами. Катя говорила только о работе, о тех историях, которые слышала там. Мир казино захватывал Марину, но, вспоминая работу официантки, она уверяла себя, что не справится с нападками посетителей казино, что не выдержит их оскорблений и прочего некультурного обращения. Она много раз слышала от Кати, каков он – секрет работников казино:
– «Необходимо помнить, что казино – это своеобразная психиатрическая лечебница, игроки – это больные люди, а мы (работники казино) – санитары этого дурдома; мы должны сочувствовать (!), соболезновать (!) им, жалеть (!) их…» - так говорил мой учитель на тренинге дилеров Антон.
3.
Поздно ночью, когда Катя вернулась с прогулки, пришли люди из милиции. Двое коренастых мужчин в форме, соблюдая формальности, доложили, что сегодня вечером на Рязанском проспекте Антонина Григорьевна попала под машину. Очевидцы рассказали, что она шла быстрым шагом по тротуару, но вдруг будто начала бороться с невидимым противником и в результате, выскочив на проезжую часть…
Итог, согласно посмертной экспертизе Антонину Григорьевну сочли психически больной. Катерина жила с мамой без отца, а теперь она и вовсе осталась одна. У нее была сестра близнец по имени Татьяна, после развода родителей Таня уехала жить с отцом, а Катерина осталась в родном доме. Какое-то время сестры общались, они всю жизнь были друг другу верными и близкими подругами. Но вскоре Татьяна поступила, как ей казалось, по совести, а Катя расценила поступок сестры как предательство, личную обиду. Поэтому Катерина перестала общаться и с отцом, обвиняя его в распаде семьи, и с сестрой. Правда, спустя какое-то время она все же простила отца, принятию этого решения поспособствовала Антонина Григорьевна, но о сестре Катя не позволяла даже упоминать. Так, даже Марина, лучшая подруга Катерины, и не догадывается о существовании Татьяны.
Тяжело переживая потерю матери, трагедию, Катерина полностью погрузилась в работу, брала дополнительные смены, поэтому вне работы времени ей едва хватало, чтобы выспаться. На фоне бесконечной усталости и постоянного желания спать галлюцинации посещали ее все чаще и слуховые, и зрительные. При этом, когда она открывала глаза, пропадали и голоса и видения. Катя чувствовала, что начинает сходить с ума, но не знала, что делать…
Решив, однако, что нужно как-то справиться и с горем, и с расстройствами психики, она взяла отпуск на месяц и заперлась в квартире, пытаясь сосредоточиться и придумать, как ей быть дальше. Теперь она совсем одна в огромной трехкомнатной квартире, любимое место в доме, как и прежде, кухня. Миниатюрные горчичного цвета диван и кресло занимали большую часть пространства. На этом диване она практически жила, а на кресле восседала «Фишка». Столы и раковина были завалены грязной посудой, какими-то тухляшками, а на все это безобразие гордо смотрел со стены портрет Николая Алексеевича, отца Катюши.
Антонина Григорьевна на протяжении всей жизни занималась хозяйством, разводила цветы, поэтому вся квартира была уставлена зеленью, но сейчас растения находились в полном запустении, листва пожухла, равно как и за окном. Катерина же не помнила, что пришла осень. Она лежала на диване и широко открытыми глазами смотрела в потолок, чувствовала, что стоит хоть на миг закрыть глаза и видения вернутся. Раздался звонок в дверь…
Катя вздрогнула, но даже не встала, наоборот закуталась в одеяло, она не хотела никого видеть. Кто-то трезвонил и колотил дверь ногами. Катерина бессознательно встала, дошла до двери и повернула задвижку. Словно вихрь влетела в квартиру Марина, она кричала, топала от злости ногами… Заметив, что Катя смотрит мимо нее отсутствующим взглядом, она замолчала, перевела дыхание, потом спокойно разделась, повесила пальто в шкаф и… пройдя в кухню, она пришла в ужас, но взяв себя в руки успокоилась и принялась за уборку.
Через несколько часов вся квартира сияла чистотой. Только Катя, по-прежнему, сидела на диване, словно пришибленный зверек. Марина достала из сумки бутылочку коньяка, поставила на стол коньячные рюмки, порезала лимон,… больше ничего съестного не нашлось. Так они сидели, пили. Марина не замолкала, все говорила, говорила. Она рассказывала анекдоты, разные истории про свою старую смешную собаку, про соседских бабулек, про себя... Она говорила, что угодно лишь бы говорить! Наконец, Катя разрыдалась…
Марина замолчала, испугалась, обняла подружку, а Катюша вдруг начала взахлеб жаловаться, рассказывать, что творится у нее на душе… Говорила, что не знает как жить, что наверное безумие передалось ей от матери по наследству…
- Может быть, мне обратиться в лечебницу? - полными слез глазами она посмотрела на Марину.
- Ни говори ерунду! Сами справимся… просто… просто, у тебя депрессия, - отрезала она, - и для начала надо сходить проветриться, погулять. Сколько ты уже здесь сидишь? Месяца три?
- Да нет,… - запротестовала Катя, но вдруг опомнилась и испуганно воскликнула, - подожди, как три?! А как же моя работа… - единственное, что оставалось – работа (!), при том любимая работа, а теперь, - я же только на месяц отпуск брала…
- Дорогая, я потому и пришла, - Марина гладила Катю по голове, держала за руку и спокойно объясняла, надеясь, что спокойствие передастся от нее ее подруге. – Я же думала, что ты все работаешь, и поэтому у тебя просто нет времени мне позвонить, а сегодня узнала от Андрея, твоего начальника, что тебя уволили. Он сказал, что ты ушла в отпуск и не вернулась. Я сразу к тебе побежала, отпросилась с работы. Боялась, что с тобой что-нибудь… В общем, новая жизнь тебя ждет! – бодро заявила Марина и пока Катерина не успела впасть в еще большее уныние скомандовала. – Давай-ка, одевайся, пойдем, проветримся, а потом будем думать…
Они долго бродили по парку вдоль озера. Катя все думала, как же так резко ее жизнь изменилась… Руки замерзли, она сунула их в карманы пальто, нащупала какую-то бумажку. Рядом стоял мусорный контейнер, она достала листок, чтобы выбросить, но, взглянув на него, остолбенела:
- Марина… - еле слышно прошептала Катерина, - это знак…
- Что? О чем ты? Что случилось? – Марина, недоумевая, нахмурила брови и уставилась на подружку.
- Смотри… - она протянула скомканную рекламку. – Я вспомнила, эту листовку мне дала какая-то бабка в тот день, когда погибла мама, смотри…
Это была рекламная листовка какой-то гадалки «Валентины». Катерина смотрела на Марину горящими глазами, будто эта листовка все могла объяснить. Только Марина продолжала стоять, нахмурив брови, по-прежнему не понимая, что сие может означать:
- И что? Я не понимаю… - проговорила Марина.
- Это знак! – заговорщически воскликнула Катерина. – Посмотри что здесь написано, - она тыкала пальцем в листовку, а Марина читала текст и никак не понимала того, что настолько ясно представлялось Кате. – Гадалка «Валентина» ответит на любой ваш вопрос, подскажет что ждет, как поступить… Мне надо сходить к ней! - у Кати глаза загорелись, она, будто увидела спасательный круг посреди океана.
- Ну, я не знаю… - она, конечно, не доверяла подобным людям, считала их шарлатанами. – Вообще, я в это не верю… - она посмотрела на подругу, - но все-таки давай сходим… - а про себя подумала, что может быть, это как-то расшевелит Катерину, да и кто его знает кто на самом деле такая эта «Валентина»…
Естественно, Катя не могла ждать ни минуты, поэтому они сразу же отправились по указанному в листовке адресу. Марина опасалась оставлять Катю наедине с бредовыми идеями насчет гадалки, тем более она не могла позволить девушке в таком состоянии, так сказать, не вполне адекватном, ехать куда-то к неизвестным лицам.
Девушки добрались до места за пару часов. Они нашли еле заметную дешевую вывеску, написанную красками вручную, и вошли. Обстановка производила пугающее впечатление. Стены были завешаны черной тканью, повсюду наставлены свечи и странные фигурки, какие-то языческие орнаменты на стенах и под потолком. Не было ни столов, ни стульев. Женщина с короткими иссиня черными волосами, в черной свободной одежде сидела на подушках, а перед ней на полу были разложены странные, большие карты. Вдруг она заговорила:
- Здравствуй, Катерина. Я тебя давно уже жду, - девушки окаменели от страха, в сознании стучала мысль - сбежать скорее, но тела им были не подвластны, они стояли на месте, выпучив глаза, и наблюдали за плавными движениями этой страшной женщины.
- Тетенька, пожалуйста, отпустите нас, - неожиданно для самой себя взмолилась Марина.
Гадалка подняла свои черные большие глаза, внимательно рассмотрела девочек и, приятельски улыбнувшись, сказала:
- Не надо меня бояться.
- Мы… мы случайно сюда зашли… - проговорила Катя, - мы лучше пойдем, извините, за беспокойство… - с этими словами она взяла Марину за руку, и они медленно начали отходить спиной к выходу.
- Стоять! - крикнула ведьма, - Подойдите и сядьте! – она указала рукой на подушки.
Девочки повиновались, им показалось, что они более не властны над своим рассудком. «Наверное, это потому, что она жжет здесь какие-то травы… какие-нибудь подавляющие волю», - промелькнуло у Марины в сознании. Так они просидели около часа, потом Валентина встала и вышла из комнаты в заднюю дверь, а подруги послушно сидели и ждали ее возвращения, разглядывали орнаменты, карты и прочие реквизиты. Гадалка вернулась с подносом в руках, она принесла чай и сладости.
- Прошу вас, угощайтесь! - она наполнила пиалы чаем, девушки, послушно, пили, ели и ждали ее объяснений.
- Откуда вы меня знаете? - Катя не вынесла столь долгого ожидания.
- Я знала Тоню, твою маму… - у Катерины застучало в голове от волнения, - прелестная была женщина, упокой, Господи, ее душу… - гадалка перекрестилась, этого девушки никак не ожидали. - А ты на нее очень похожа… прямо таки копия! - она погладила Катю по голове, потрепала волосы и улыбнулась. - В тот злополучный день она собиралась ко мне, я ее так и не дождалась… - Валентина опустила глаза и замолчала.
Так они сидели несколько минут, и Марина решилась нарушить тишину:
- Почему вы сказали, что ждали Катю?
- Тоня говорила, что расскажет обо мне,… а я уж было решила, что ты так ничего обо мне и не успела узнать… - она говорила и подливала чай грациозными движениями длинных пальцев. - Значит, я ошиблась.
- Мама ничего о вас не говорила, мне бабушка дала вашу листовку возле метро, я пришла, чтобы вы мне погадали, - Катя почему-то ощутила неловкость, но все же осмелилась спросить, - скажите, пожалуйста, а что мама хотела мне рассказать о вас?
- Да, ничего… - гадалка осеклась, но продолжила, - ведь не так просто ты пришла ко мне. Что тебя беспокоит? Расскажи мне, а я попробую тебе помочь.
Катя доверилась этой загадочной женщине и рассказала о своих галлюцинациях. Ей казалось, что она сходит с ума, но Валентина успокоила ее и попросила закрыть глаза. Катерина перестала ее бояться, чувствовала, что ей можно верить, но было очень страшно сомкнуть веки:
- Нет, стоит мне закрыть глаза… - она знала, была уверена, что галлюцинации вернутся. – Нет, я боюсь.
- Не бойся, я рядом, я помогу, - ее голос звучал успокаивающе, Катя ощущала, как натянутость нервов слабеет, а по всему телу распространяется уверенность и спокойствие. – Ничего такого не будет, вот увидишь, попробуй.
Катерина послушно закрыла глаза и…
О, чудо! Ее накрыло волной покоя и умиротворения. Не было ни видений, ни голосов. Ей захотелось лечь и поспать - отдохнуть, наконец, от всего того безумия, которое мучило ее на протяжении нескольких месяцев. Она чувствовала, как тепло растекается по ее телу, а сознание растворяется в сонной дреме. А Марина испугалась за подругу, вдруг вскочила, схватила Катюшу за плечо и потащила к выходу. Валентина молча смотрела за происходящим, а когда в дверях Катя обернулась посмотреть на нее, женщина сказала:
- Я буду ждать тебя.
4.
Всю дорогу Катя пыталась подобрать слова, чтобы попросить подругу не оставлять ее одну, но мысли путались, а Марина приближаясь к квартире сама предложила некоторое время пожить вместе, чтобы поддержать ее. Дома Катерина спала почти сутки, Марина охраняла ее сон и думала, что, наконец, девушка выспится. Она молча сидела на кухне и размышляла о Кате, о ее жизни, удивлялась, как можно так жить. Запереться в квартире наедине со своими бедами, постоянно переживать. И не только после смерти матери, Катерина и раньше никого и ничего не впускала в свою жизнь. Двери ее души были наглухо заперты. Она училась в университете на заочном отделении, там держалась особняком, ни с кем не общалась, а остальное время проводила в библиотеке и дома, всецело посвящая себя учебе. Еще года три назад Марина считала, что такое состояние подруги вызвано психологической травмой в связи с гибелью отца. Но многие люди, Марина лично была знакома с такими, теряют близких и не замыкаются в себе на долгие годы. А Катерина, казалось, могла прожить так всю жизнь. К тому же ее возраст. Кате было семнадцать, а согласно психологии в таком возрасте душевные травмы переживаются наиболее остро и, главное, легче. Поэтому Марина решила, что продолжаться это более не должно. Она убедила девушку устроиться на работу. Предполагалось, что труд благотворно подействует на нее, но казино мало что изменило. Возможно, старания Марины возымели бы определенный успех, если бы причиной всему была только гибель отца. Но тот год оказался переломным в жизни Катерины, можно сказать, она потеряла тогда целую жизнь. Из тех людей, с которыми Катя раньше дружила, которые знали ее, никто не узнал бы в ней сегодняшней ту самую девушку, которой восхищались, которую обожали, дружбой с которой дорожили и гордились.
Проснувшись к вечеру следующего дня, Катя неожиданно вскочила и, ни говоря ни слова, побежала на кухню. Встала на табурет и принялась искать что-то на шкафах под потолком, нащупала железную коробку, достала ее и поставила на стол.
- Открой, - прошептала она, присев на диван. Марина послушалась, в коробке лежал мешочек из черной ткани:
- Что это?
- Понюхай… - она смотрела на подругу испуганными глазами и ждала. Марина достала мешочек, развязала, нашла внутри какие-то сухие листочки, цветочки, стебельки. Она вдохнула аромат и сказала:
- Знакомый запах… - понюхала ссохшуюся траву еще раз и, немного подумав, вспомнила, - очень похоже на чай, который мы пили вчера у гадалки… Откуда это у тебя?
- Мама заваривала мне этот чай иногда, но никогда не говорила что это. Уверяла только, что это какая-то лечебная травка.
- Катя, - Марина присела рядом с подругой, положила руку на ее колено и спросила, - а чем занималась твоя мама? Ну, то есть где она работала?
- Почему ты спрашиваешь? – она уставилась огромными глазами, полными тревоги и страха.
- Просто ты никогда не говорила об этом… - Марина сменила тон, встала с дивана, наливала чай и делала вид, будто интересуется исключительно из праздного любопытства.
- Ну, она работала офис-менеджером в какой-то частной фирме, кажется, строительной. А почему ты вдруг этим заинтересовалась? - ее лицо выражало явное беспокойство, но Марина не знала, как правильнее будет преподнести подруге ту информацию, которая ее саму повергала в шок, и посему она перевела разговор на другую тему, усадила Катю за стол и предложила поужинать.
- Ты тут одной только пиццей питалась три месяца? И как только твой желудок выдержал такие испытания…
- Нет, не только. Я еще салаты заказывала иногда. А в целом аппетита не было, ничего не хотелось, - за разговорами Катерина сама не заметила, как умяла две порции жаркого с хлебом и салатом.
- Так нельзя, дорогая моя! Уж я теперь проконтролирую, - она погрозила подруге пальцем, прищурив глаза, а сама думала, как бы так невзначай да поделикатней начать разговор об Антонине Григорьевне. Ничего не придумав, Марина решила его отложить на более подходящий случай.
5.
Они прожили вместе как две сестры целый месяц. Марина заметила, как Катя преобразилась. За это время у нее ни разу не было галлюцинаций, пропали темные круги под глазами, улучшился цвет лица, да и сама она чувствовала прилив сил, бодрость. Она стояла перед зеркалом, разглядывала четкие черты молодого лица, высокий лоб, бездонные карие глаза, аккуратный носик, острый подбородок и длинные светлые локоны густых волос. Катя собиралась искать новую работу, и, закончив макияж, девушка накинула пальто, намотала шарф, попутно захватила перчатки, сумку и вышла за дверь.
Стоял октябрь. Листья вальсировали в воздухе. Золотые, бордовые, ярко желтые с зелеными полосочками шершавые либо нежные бархатные на ощупь кружили, срываясь с уставших деревьев. И подсохшие шуршали под ногами, источая приятный аромат наступившей осени. Рябина наливалась краской, ее гроздья проглядывались среди пурпурной листвы. Катерина шла, наслаждаясь дивным утром, созерцая убранство роскошной осени. Это был один из тех жизненных моментов, в которых хочется остаться навсегда…
Последовав совету подруги, на фоне улучшения своего состояния она решила не перегружать себя работой более восьми часов в сутки, а также графиком работы с ночными сменами, поэтому пыталась найти себе работу с ненормированным или неполным рабочим днем. Катя уже неделю бегала по городу из одного офиса в другой. Она изучила, как ей казалось, практически весь рынок труда. Уяснила для себя, что под такими вакансиями как «курьер» или «менеджер по продажам» чаще всего работодателем понимается профессия, в обязанности которой входит бесконечная беготня по городу, офисам, магазинам, домам с сумками товаров в руках, при этом зарплата зависит непосредственно от количества проданных книг, бытовых приборов, носков, косметики и прочего. Но сегодня, наконец, Катерина нашла подходящий вариант, устроилась курьером интернет-магазина. Работа заключалась в доставке развивающих детских дисков, игрушек, книг по городу. Итак, пребывая в прекрасном расположении духа, на радостях Катя решила испечь к вечеру медовый торт. Когда Марина вернулась с работы, была готова запеченая утка с овощами, борщ и изумительный торт.
- Вот это класс! Молодец, Катька! - Марина быстро разделась, помыла руки и заторопилась к столу, - а что празднуем? Хотя… погоди, я сама догадалась. Ты на работу устроилась?! Здорово, а что за работа, рассказывай…
Они долго говорили, делились впечатлениями, рассказывали о прошедшем дне. Оказалось, что Марине сегодня предложили повышение. Она работала оператором в звонковом центре, а теперь ее переводят в офис в качестве начальника отдела.
- Это повышение очень вовремя! Я как раз начала уже задумываться о смене работы.
- Почему? Тебе же там нравилось, кажется… - Катя даже не предполагала, что у подруги появились какие-то трудности на работе.
- Да. Нравилось по началу, но всему есть предел. Вот у моего терпения предел ограничен. Каждый день сотни клиентов звонят. С ними как с маленькими, все им по несколько раз объяснить надо. Я столько сот раз в день извинялась!!! Если бы я зарабатывала по рублю за каждое «извините», то давно уже была бы миллионершей, а может и миллиардершей… А они все… будто сговорились между собой. Они будто звонят с целью нахамить, нагрубить… В общем, хватит с меня! Чего тут еще сказать… Так что это повышение очень даже вовремя.
- Да, может… слушай-ка! Интересная вещь получается… Скажи, а ты о повышении вообще думала? Или только о том, что работу хочешь сменить? Какие мысли у тебя были конкретно?
- Ну… Я думала, что хочу в принципе остаться в организации, но в другой должности, чтобы не увольняться… ну, чтоб не бегать с одного места на другое… А другое место - это запасной вариант.
- Вот оно! Еще одно доказательство того, что мысль материальна!
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, ты думала о повышении и… вот, пожалуйста… - у Кати глаза горели, очень ее это убеждение почему-то волновало, и каждый раз, находя очередные подтверждения, она размышляла и размышляла…
- Ну, я не знаю,… больше это на мистику какую-то смахивает…
- Мистика? Да, что-то слишком много ее стало в последнее время… - Катя изменилась в лице, перебирая в памяти события последних месяцев, - Марина, а у тебя в жизни ничего такого экстраординарного не происходило? Интересно, одна я такая везучая или нет…
- Ну, дай подумать… может… да, было дело! Я тебе рассказывала про Кирилла?
- Вроде нет, а кто это?
- Значит, Кирилл… это такой хороший человек. Он был такой хороший, добрый… был… - она вдруг опечалилась, но потом продолжила, - мы учились в школе с ним в параллельных классах, я в этой школе училась только один год, это был одиннадцатый класс. Первого сентября я пришла на линейку познакомиться с учителями и с ребятами из класса, а одна из девушек вдруг назвала меня по имени и представила одноклассникам. Это была Ирина, моя бывшая соседка, рядом с ней стояла Саша - ее лучшая подруга. После линейки они познакомили меня с Кириллом. Я помню, он сидел в коридоре школы на парте и как маленький болтал ногами, а на ногах были такие огромные ботинки… ботинки как у клоуна, на толстой подошве с выпуклыми квадратными огромными носами. В целом, он был такой большой, упитанный, высокий с хитрой улыбкой и взглядом. Я держалась стороной и не хотела с ним общаться, он показался мне хулиганом и пакостником. А самое главное, он был очень похож на одного негодяя, на которого меня угораздило нарваться накануне. Я пришла в одну компанию устраиваться секретарем, опыт работы у меня был, а вот жизненного опыта было маловато, поэтому я не сразу поняла, какого рода секретарь там требуется. Тот мужик полез ко мне целоваться… Фу! Мерзость! Я-то была девочкой не целованной, не тронутой,… в общем, он мне надолго представление о противоположном поле подпортил. И вот, Кирилл был похож на него, я даже думала сначала, не сын ли он того мужика, расспросила Ирину, оказалось, что нет. Я и рассказать никому не могла про ту историю, боялась, было стыдно. Понятно, конечно, что стыдно должно было быть тому мужику, но мне было обидно, больно и стыдно оттого, что я попалась тогда, как дура! Позже мне позвонил Кирилл и представился «Дедом Морозом», долго шутил, смеялся, а я все спрашивала кто это, и как он узнал мой номер телефона. Кирилл ответил, мол, птичка с красной прядью волос подсказала, и я поняла, что птичка - это Ирина. На днях она рассказывала мне, как год назад директор ругала ее и Сашу за то, что они пришли в школу с крашеными волосами: Ирина с красной прядью, а Саша - с синей. Итак, началась у меня с Кириллом этакая «телефонная дружба». Иногда мы встречались у музыкального киоска, который территориально находился посередине между нашими домами. Он проявлял ко мне явный интерес, но в памяти еще были свежи воспоминания о «негодяе». При этом я не могла не общаться с Кириллом, потому что как человек он мне нравился. Однажды он признался мне в своих чувствах, а я обидела его ненароком в ответ. Я не знала, что ответить ему, мне было неловко… Я машинально попыталась обратить разговор в шутку, а он решил, что я посмеялась над ним, опустил голову и ушел. Я осталась стоять одна возле школы, стояла и проклинала того мужика, которого невольно Кирилл мне напоминал. Есть еще много моментов, которые хранятся в моей памяти, все они дороги мне… Если б я знала тогда, что буду ценить малейшие подробности этих наших встреч с ним, ночных телефонных разговоров… Когда мы по ночам говорили… хотя, если честно… говорила-то в основном я, а он слушал… это если сильно придраться. Так вот, он слушал и засыпал с трубкой телефона под ухом,… а я, как маленькая, обижалась на него, когда в телефоне вдруг раздавался его храп,… потом он рассказывал, что засыпал с трубкой то в коридоре на полу, то в комнате под столом, а мама его находила там утром с телефоном. Да… он любил меня, а я не ценила. Я счастлива, что знала его! Наверное, это был мой «принц на белом коне», но слишком поздно я это поняла… - Марина закурила сигарету и посмотрела в окно отрешенным взглядом, будто надеялась увидеть там Кирилла, - а к чему это я… Ах, да… Однажды, я вспомнила о нем, подсчитала, что мы с ним уже пару месяцев не созванивались и решила, что надо бы с ним пообщаться, повидаться. И все думала набрать номер, но все какие-то дела отвлекали. Итак, в течение двух недель ходила по улицам, и, казалось, идет Кирилл на другой стороне улицы, впереди или переходит дорогу. А оказывалось, что мне это только мерещилось… И вот, иду я по тротуару, вижу, как идет Кирилл, останавливаюсь, жду, когда он перейдет дорогу и понимаю, что опять обозналась. Вдруг слышу: «Марина, привет. Ты что тут делаешь? Знаешь про Кирилла? Его похоронили на днях…». Вот тебе, Катя, и мистика! А спустя пару лет, я в центр занятости приходила, когда искала работу. Там мои данные девушка в компьютер загружала. Сижу я напротив нее, вдруг вижу, на столе фотография стоит, такая же у меня в школьном альбоме приклеена. Это была фотография Кирилла. В шоке я привстала и спросила ее, откуда у нее фото, а она оказалась его сестрой… - Марина снова закурила, - Эх… Кирилл, Кирилл… - она посмотрела куда-то перед собой и улыбнулась, а Катя подумала, что она представила Кирилла и улыбнулась ему… Марина затушила сигарету, встала из-за стола, убрала посуду и сказала, - Все! Я объелась. Нельзя же так много и вкусно готовить, - Катя засмеялась, - спасибо большое! Теперь я знаю о твоих кулинарных способностях, поэтому в следующий раз не отвертишься!
6.
Холодало. Чувствовалось, что приближается зимняя пора. Катерина только что доставила последний заказ и стояла на автобусной остановке. Маршрутка куда-то запропастилась, а ей не терпелось поскорее добраться домой. Она поймала попутку до станции метро, за рулем старой Волги сидел невысокий молодой парень в спортивном костюме, лысый с татуировкой на шее в виде паука. Машина была грязная изнутри и снаружи, сиденья засаленные, повсюду пепел. Заметив брезгливое выражение лица своей пассажирки, юный водитель, оправдываясь, пояснил:
- Это не мое «корыто»… - а через минуту добавил, сверкнув маленькими серыми глазками, - и работа не моя. Мой дед на пенсии, он работает, его машина. Сегодня приболел, попросил подменить.
- Ясно, - Катя не хотела поддерживать разговор, она отвернулась и уставилась в окно.
- Сам бы я не сел в такую машину, но деда я люблю, не смог отказать, - водитель не унимался, продолжал говорить, не глядя на Катерину, - а у меня есть своя тачка… спортивная… обалденная! Я гонками увлекаюсь, - Катя почти не слышала его слов, она слышала свое сердце, дух захватило, кровь ударила в голову, - мы гоняем с ребятами, у нас там целая тусовка! Один крутой гонщик там есть, он мой кумир, хочу быть таким как он. Я даже побрился специально…
Машина остановилась на светофоре. Катя не могла больше слушать водителя, сердце бешено колотилось, ком подступил к горлу, не чем было дышать. Она быстро достала из сумочки деньги, бросила их на панель и выскочила из машины, не сказав ни слова.
Она шла по тротуару в сторону метрополитена, свесив голову. Горячие слезы текли по щекам, их соленый вкус вызывал тошноту. В ближайшем магазине Катерина купила пачку сигарет и зажигалку. В соседнем дворе она долго сидела на скамье, плакала и много курила. Катерина хорошо знала того гонщика, о котором ей говорил лысый паренек. Она думала, что забыла его, что чувства улетучились, но сейчас понимала – она по-прежнему любит его! Потом девушка успокоилась, взяла себя в руки, выбросила сигареты и направилась домой.
Дальше Катя возвращалась на метро и в какой-то момент задремала. Приснился ей дедушка в клетчатом костюме, с чемоданом в руках, он смотрел на часы и говорил: «Время, время… - качал головой, потом подошел к ней вплотную и зашептал прямо в лицо, - иди ко мне», а потом она услышала еще чей-то голос из-за спины: «Нет, иди ко мне!». В ужасе она проснулась, подпрыгнула, какой-то подросток, воспользовавшись моментом, оттолкнул ее и, протиснувшись, занял ее место на сидении. Катя стояла бледная, дрожь пробежала по телу. Словно зомби она вышла из метро, добралась до квартиры и, не раздевшись, в обуви прошла в кухню, достала со шкафа железную банку, заварила чай и долго так сидела на диване в пальто, глотая колдовской отвар, пока с работы не вернулась Марина. Подруга, увидев ее в таком состоянии, железную банку на столе, почувствовав знакомый аромат трав, не нарушая тишину, присела на кресло и задумалась о чем-то своем.
- Катя, я давно хочу тебе кое-что рассказать… - на минуту замялась, подбирая слова, - все подходящего момента ждала… ну, то есть… ни то, чтобы этот момент настал… просто, я даже не знаю…
- Марина, успокойся, я поняла. Рассказывай, я не думаю, что этот подходящий момент вообще когда-нибудь наступит, - Катерина поставила кружку на стол и медленно начала раздеваться, а Марина вышла из комнаты, попросив подождать ее пару минут. Она вернулась с какой-то большой толстой тетрадью в руках, положила ее на стол и начала говорить:
- Когда я прибирала квартиру, нашла под кроватью Антонины Григорьевны эту тетрадь. Я не знала, куда ее положить, поэтому решилась заглянуть в нее. Я была так шокирована ее содержимым,… в общем, я положила ее обратно под кровать и на какое-то время вообще забыла о ней. Но потом… вся эта история с ее подругой, которая оказалась гадалкой, травы эти странные… Я, что и думать не знаю, - Марина закончила объяснять и присела в кресло, наблюдая за Катей.
Девушка осторожно взяла тетрадь и медленно открыла первую страницу. В тетрадь был вложен сложенный вдвое листок с надписью - «Для Катеньки». Она узнала в нем почерк своей мамы и развернула письмецо: «Дорогая, Катюша, я пишу это письмо, не зная, как сложатся обстоятельства. Я тревожусь за тебя и пытаюсь сделать все возможное для того, чтобы спасти тебя от грядущего. Я хочу уберечь тебя, поэтому сделаю все от меня зависящее, но я не уверена в успехе… Если ты читаешь это письмо, значит, скорее всего меня нет больше с тобой, и ты теперь совсем одна. Прошу если будут какие-либо тревоги, вопросы, печали, обращайся к моей подруге Валентине, ее номер телефона можешь найти в записной книжке. Я бы не хотела зря волновать тебя, но иначе я поступить не могу. Возможно, я успею отвратить беду, но… Вот что… я думаю, если не справлюсь, и тебе по-прежнему будет угрожать опасность, ты почувствуешь это. Конечно, ты не будешь точно знать в чем дело, поэтому при малейшего рода странностях в твоей жизни обращайся к Валентине, она подскажет тебе… Прости. Я люблю тебя, моя дорогая. Целую. Прощай».
Катя протянула письмо Марине, и пока подруга читала, девушка сидела молча, закрыв лицо руками. С закрытыми глазами она снова видела деда, он звал ее, сзади послышался еще один голос, она набралась смелости и обернулась, чтобы увидеть его лицо. Это был Николай Алексеевич, он тоже звал ее. Отец говорил, что она не должна идти к дедушке, а дедушка кричал, чтобы она не слушала отца и шла к нему. Катя открыла глаза, и они исчезли, потом снова закрыла и они предстали перед ней. В это время Марина дочитала письмо и потянулась к подруге, обняла ее. Катерина открыла глаза - галлюцинации исчезли. Она рассказала Марине об отце и о дедушке, они оба погибли пять лет назад. Николай Алексеевич возвращался на маршрутке с работы домой. Он сидел на переднем пассажирском сидении; пьяный водитель уснул за рулем и выехал на встречную полосу. А в это же самое время дедушка, Григорий Степанович, вез из деревни в город картофель на продажу и… не справился с управлением.
- Я, конечно, не верю в сверхъестественное, но как все это объяснить… И потом, письмо твоей матери… В общем, нужно немедленно идти к этой Валентине и требовать от нее объяснений. А ты как считаешь? - Марина уже стояла в коридоре и надевала куртку, а Катя молча положила письмо матери в сумку, оделась. Вместе они отправились к гадалке.
7.
Вихрь сбивал с ног, природа будто взбунтовалась, но они добрались до гадалки меньше, чем за два часа. Пришли без предупреждения, пришлось ждать, когда уйдут посетители. Валентина напоила их чаем, выслушала и сказала:
- Прежде чем открыться человеку, истина долго выбирает и тщательно подготавливает его к этому моменту. И по мере готовности человека к ее восприятию она постепенно приоткрывает завесу…
- Скажите же хоть что-то! Я не знаю,… может, я с ума схожу, может, мне к врачу обратиться… - Катя смотрела на Валентину умоляющими глазами, полными отчаяния.
- Всему свое время, дорогая…
- Значит, зря мама сказала, что по любому вопросу я могу обратиться к вам?
- Она правильно сказала. Успокойся, Катя, я предлагаю тебе погрузиться в состояние транса, и тогда истина откроется тебе настолько, насколько это тебе действительно необходимо. Прошу, выпей этот отвар, - гадалка протянула Катерине хрустальный бокал, наполненный розовой жидкостью. Она сделала первый глоток и почувствовала невесомость, огни свечей заплясали. Катя выпила зелье, закрыла глаза и плавно опустилась, легла на подушки. Марина боялась нарушить тишину, но ей натерпелось спросить у гадалки, что происходит с подругой. Валентина словно прочла ее мысли, ответила, что Катя пребывает в состоянии транса, что вскоре она сама очнется, и что говорить можно вслух, потому что в таком состоянии она ничего не услышит.
- Если хочешь, я могу погадать тебе, пока Катя занята, - Марина смутилась и испугалась, потому что именно об этом она как раз думала, и, набравшись смелости, робко спросила:
- Вы читаете мысли?
- Да, немного, - женщина улыбнулась и принялась раскладывать карты. Яркие рисованные большие карты. Дух захватывало в тот миг, когда Валентина переворачивала карту…
Марина внимательно следила за происходящим и с нетерпением ждала пояснений. Неожиданно женщина подняла свои черные очи и посмотрела девушке прямо в глаза. Этот гипнотический взгляд будто сковал Марину, она не двигалась, не могла пошевелиться, даже моргнуть, - очень давно ты сделала неверный выбор. Судьба твоя привела тебя на распутье, и твой выбор пал не на ту тропу, которой ты достойна. Мы, люди, часто жалуемся на свою жизнь, называем свою судьбу роком, спрашиваем «за что?», в действительности, судьба постоянно предоставляет нам выбор, и будь мы чуточку дальновиднее, то смогли бы выбрать ту дорогу, на которой нас ожидают блага, радости, счастье, любовь… Но человек - существо проблемное, когда нет трудностей, неприятностей, он сознательно или бессознательно находит себе эти проблемы, горести, невзгоды либо просто придумывает их. Поэтому, наверно, мы и выбираем не ту дорогу и, ощущая себя обделенными, жалеем сами себя… Так вот, ты на одной из таких решающих, судьбоносных развилок приняла неправильное решение, но прошло время, и ты заслужила еще один шанс. Девочка, тебе предстоит вновь принимать важнейшее решение в жизни, я буду молиться, чтобы ты не ошиблась на этот раз. Но это еще не все… Я вижу, что прежде тебе грозит серьезнейшее испытание, от твоего успеха в нем зависит все! Придется поступиться гордостью… но ведь по сравнению с собственным счастьем – гордость ничто… А еще… тут я, конечно, могу ошибаться… мне кажется, что это испытание каким-то образом связано с Катей…
Неожиданно Катя закричала:
- Мама! Мама!… - она начала вертеться, извиваться, словно ей снился ночной кошмар, - Отпусти меня!…
Марина и Валентина пытались привести ее в чувства, говорили с ней, успокаивали. Катерина открыла глаза и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку. Гадалка принесла еще один бокал с жидкостью желтоватого оттенка и уговорила девушку выпить лекарственный напиток.
- Вы ведь знаете, что я видела, так? - и Кате, и Валентине, и даже Марине было ясно, что вопрос был риторический. Гадалка опустила голову, она пыталась найти слова, чтобы как-то поддержать девушку, но, знала, что Катя ждет от нее ответы на вопросы, которые пока ей знать не следует.
- Я не имею права вмешиваться в ход событий твоей жизни. Кроме того, мое вмешательство может оказать воздействие скорее пагубного, нежели положительного характера. Но я хотела бы помочь тебе… Единственное, что я могу сделать… я могу ответить тебе, что делать сейчас, то есть именно на данном этапе.
- И что же?
- Во-первых, ты не должна противиться своим видениям, тебе нужно перестать отталкивать их. Во-вторых, я знаю, что ты уже пробовала сосредоточиться и контролировать свои действия в этих видениях, и у тебя это прекрасно получилось…
- Я не понимаю, что вы имеете в виду…
- Я говорю о том, что ты сделала сегодня. Ты ведь хотела узнать, чей голос слышала за спиной, поэтому ты специально закрыла глаза, погрузилась в свое видение и, заслышав голос, обернулась, увидела отца. Итак, получив информацию, которую хотела узнать, ты прогнала свое видение прочь. Неужели ты не поняла, что таким образом учишься их контролировать?
- Наверное, вы правы…
- Вот. А в-третьих, тебе следует прислушиваться к своей интуиции и следовать знакам, которые тебе преподносит судьба. Прости, Катенька, но это все, что я могу сказать тебе сегодня, - девушки собрались уходить, было уже довольно поздно, и накопившаяся за день усталость не давала себя забыть, хотелось спать, а дорога предстояла не близкая. - Ах, да! Еще одно… вот возьми, - она протянула Кате железную банку, такую же, как та, что стояла дома на шкафу, - это травы разные, просто заваривай из них чай и пей…, чашки в день будет вполне достаточно. Помни, что моя дверь для тебя открыта всегда. Удачи, девочки! - Валентина вышла с ними на улицу, обняла девушек на прощание и еще долго стояла там, провожая их взглядом. Она не спешила, повесила на входную дверь объявление с короткой надписью «закрыто на ремонт», потому что не знала, когда теперь сможет вернуться, и вернется ли вообще.
Валентина брела домой через парк самой длинной дорогой и старалась не думать о том, что еще предстоит ей сегодня. Дома никто не ждал ее, он был пуст. У Валентины не было детей, потому как природа видно решила, что ей они ни к чему или, как, шутя, говорила сама Валентина, дар произвести на свет маленького человечка попросту ей не достался. Любимый мужчина бросил ее, свою ненаглядную женушку. Максим Андреевич закрутил роман с длинноногой красоткой, и когда молоденькая зазноба неожиданно забеременела, подал на развод и ушел.
Конечно, он обещал всячески помогать своей бывшей супруге, иногда общаться, так как за двадцать лет совместной жизни они стали друг другу самыми близкими людьми на свете. Но прошло всего два года, а Максим будто забыл о Валентине и о своих обещаниях. Он не звонил, он не приходил, не помогал…
Она, конечно, знала, что с ним происходит, знала о его чувствах, волнениях, переживаниях, и даже его мысли ей были известны. Именно это спасало ее от одиночества, было ощущение, что она не одна, что он радом. А Максим Андреевич сидел дома в отпуске по уходу за ребенком. Его молодая жена не кормила дочку грудью, потому что боялась потерять ее упругость и форму. Вероника не ночевала дома, потому что детский крик мешал ей спать и вызывал головную боль. Ее тошнило при виде детского кала. В целом, ее сложно было назвать не то, что хорошей матерью, вряд ли можно было вообще считать ее мамой. Поэтому Максим Андреевич ухаживал за дочкой Людочкой и, конечно, был несоизмеримо счастлив своему отцовству. Он не любил Веронику, и, в связи с этим, измены жены его не волновали, с момента рождения дочки у них практически не было ничего общего, они не жили вместе, даже не делили постель и вели себя друг с другом как совершенно чужие люди. Его старинный друг, Василий Станиславович, работал в больнице. От него Максим Андреевич знал, что за последние два года Вероника трижды делала аборт. Она встречалась,… хотя… скорее даже жила с Виктором Андреевичем. Витя был племянником Максима Андреевича и коллегой по работе. Об этом знали все! Конечно, Максим Андреевич тоже знал, но предпочитал прикидываться «простофилей». В действительности, ему было так гадко на душе от всего происходящего. Ему было так позорно и стыдно. В мыслях давно выстроился план действий: во-первых, развестись с Вероникой, если она захочет видеть дочь - он не собирался ей в этом отказывать; во-вторых, поговорить с Валентиной, пожениться и жить втроем…
Но в этом самом пункте, «поговорить с Валентиной» - была ключевой фразой. На это он решиться не осмеливался, поэтому не за чем было реализовывать и первую часть заветного плана. А Валентина все знала, понимала, ей оставалось только надеяться на то, что Максим Андреевич однажды все же наберется храбрости и…
8.
Дорогой Катя не проронила ни слова. В вагоне метро напротив сидели две женщины, мать и дочь, они горячо спорили, а Катерина невольно слушала и вникала в их разговор.
- Я ведь не против, даже наоборот… - говорила мама расстроенной дочери.
- Конечно! А я не хочу! Не хочу его видеть и точка! – ее губы дрожали, она нервно жестикулировала, а мама смотрела на нее с сожалением и все время просила прощения.
- Дочка, я к нему хорошо отношусь. Он прекрасный человек, почему бы тебе не пригласить его, повидались бы…
- Ты… - она пыталась подобрать слова, но, видимо дыхание перехватило, и она закрыла лицо руками. Мать обняла ее, проводила рукой по волосам и извинялась, - мама, я вдова, моя дочь вышла замуж и живет своей жизнью… Я одна!
- Я знаю, поэтому и говорю, что нет причин отказываться от встречи с ним.
- Но, как… как ты можешь? Ты сама заставила меня расстаться с ним тридцать пять лет назад! – слезы заблестели в ее печальных глазах, у нее начиналась истерика.
- Это было давно, я не могла предвидеть, что он станет видным ученым, уважаемым человеком… - она опустила голову, сжимая руку дочери в своих ладонях, - прости меня доченька, я была не права… мне не следовало вмешиваться в твою жизнь. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание – я переживала за тебя, за твою судьбу и хотела для тебя лучшей доли. Прости, я тебя очень люблю… - дочь высвободилась из объятий любящей матери и ринулась в распахнувшиеся двери вагона.
Мать в смятении соскочила и побежала за ней. Двери закрылись, поезд тронулся, а Катя оставшийся путь домой вспоминала свой давний разговор с Антониной Григорьевной, когда мама убеждала ее, что Максим не представляется Катерине подходящей партией. Но Катюша слишком сильно любила, и никто не смог бы заставить ее расстаться с ним (так ей казалось несколько лет назад), а сейчас она ясно понимала, что, если бы Максим не ушел, рано или поздно Катя поддалась бы на уговоры своей мамы.
Девушки молча добрались до квартиры, за окном было черным-черно. Пока Катя сидела в своей комнате и думала о чем-то своем, Марина на кухне курила и курила, не решаясь начать разговор. Спустя некоторое время Катерина оторвалась от своих размышлений, воспоминаний и вдруг громко спросила:
- Марина, ты даже не спросила меня о том, что я видела… почему?
- Ну, я… - Марина вошла в спальню, стояла перед подругой, переминаясь с ноги на ногу, - просто ты молчала, а я спросить стеснялась… вдруг ты не хочешь говорить об этом, может это не мое, так сказать, дело… боялась тебя расстраивать, подумала,… может, сама расскажешь, если захочешь… - Марина тихонько присела рядом с подругой, а Катя обняла ее и расплакалась.
- Я видела маму… - Катерина пыталась взять себя в руки, - я видела как она погибла, - зашептала она.
Девушки пошли на кухню, Катя выпила травяного чая и рассказала все по порядку:
- Я закрыла глаза и очутилась на тротуаре, рядом была огромная автодорога, машины неслись, гудели. Я обернулась и вдалеке увидела маму, она шла мне навстречу. Вдруг мужчина в клетчатом костюме схватил ее за руки и начал трясти, я побежала к ней. Все происходило на моих глазах…Он что-то требовал от нее, а она пыталась высвободиться из его рук, они что-то кричали, но я не слышала слов… они начали бороться, а я бежала и была уже совсем рядом, когда она, вырываясь, не удержалась на ногах и упала на проезжую часть… машина наехала на нее, маму отбросило в сторону, я наклонилась к ней, а она сказала: «Милая моя, прости меня, доченька… и слушайся папу…». Тут меня тот мужик схватил, оказалось это мой дедушка, сначала начал трясти и спрашивать, откуда я мол тут взялась, а потом потащил куда-то, но я вырвалась… Тут он сменил гнев на милость и говорит: «Иди ко мне, внученька…» Тут между нами поплыл туман, дедушка замолчал, и я очнулась.
- Что это все означает, как ты думаешь сама? – голова шла кругом от происходивших странностей.
- Мне кажется, что мама хотела предостеречь меня…
- От чего?
- Не знаю… - она замотала головой и уткнулась Марине в плечо лицом.
- Может, мне остаться с тобой? Давай, я позвоню на работу, скажу,… навру, что заболела…
- Нет, не нужно. Я в порядке. Еще чего не хватало. И, кстати, мне завтра тоже надо на работу.
- Ты пойдешь? - Марина заглянула Катерине прямо в глаза.
- Конечно, и не волнуйся, все будет в порядке. Пойдем уже спать, я так устала…
Катя была измотана, она чувствовала усталость, но не могла уснуть, все думала о той тетради, которую ей показала подруга. Лежала и гадала, что в ней, ведь она даже не посмотрела, что там написано. Когда Марина уснула, она тихонько вышла из спальни и заперлась в ванной комнате. С тетрадью в руках сидела на полу и листала пожелтевшие страницы. Теперь ей стало ясно, чем занималась мама.
Это был обыкновенный дневник, который Антонина Григорьевна вела нерегулярно, лишь делала записи от случая к случаю.
Дневник был обыкновенный, но его содержание было весьма далеко от обыденности.
Первая запись была сделана Антониной Григорьевной в четырнадцать лет. Катя знала, что в то время ее мама жила в деревне с родителями, училась в сельской школе. Каждый день она проходила пешком семь километров до школы и семь – обратно. Потом занималась уроками и домашним хозяйством. Однако из записи на первой странице было понятно, что самого главного о своей маме Катерина не знала…
«Со мной и раньше приключались странные вещи, которые пугали меня. Я все рассказывала родителям и подругам. Они считали, что я фантазирую, но все эти вещи действительно случались со мной. Вчера я опять поделилась с мамой и папой, сказала, что нет нужды в этом году сеять картошку, потому что будет наводнение и весь урожай сгниет. Они разозлились на меня и потребовали, чтобы я прекратила сочинять небылицы. Мама заявила, что они и раньше не верили мне, но не ругали, так как думали, что всем детям свойственно придумывать сказки и выдавать их за реальность. Я пыталась убедить их, что говорю чистую правду, что могу предсказывать будущее. Но отец схватил ремень и отхлестал меня по мягкому месту, решив, что этот урок заставит меня прекратить врать.
Сегодня в школе я говорила со своими подругами об этом, оказалось, что они тоже не верили мне никогда. Мне стало так обидно. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, а главное преданной…
После уроков ко мне подошла Валя и сказала, что она мне верит! Оказывается, Валя может читать мысли. Она никому этого не говорила, после того как в десять лет (как и я) она получила ремнем от своего отца за «вранье».
Я, конечно, очень расстроилась, что мне не верят мои родители и друзья. Но сейчас я очень рада, что есть Валя, что я не одна».
9.
Утром Марина нашла Катю на кухне. Она спала, свернувшись калачиком, в кресле, а «Фишка» стояла рядом на полу и, задрав голову, смотрела на хозяйку. «Наверное, недовольна, что ее законное место заняли», - подумала Марина. На широком подлокотнике лежала раскрытая тетрадь Антонины Григорьевны. Марина умылась, разбудила Катю и сварила кофе.
- Ты всю ночь не спала? – Марина явно не одобряла подобную ночную деятельность, - ты же говорила, что сегодня тебе нужно идти на работу…
- Мариночка, милая, - Катя встала, обняла подругу, - спасибо, что так заботишься обо мне. Не переживай, я хорошо себя чувствую. А работы у меня сегодня немного, всего три заказа, и все в соседнем районе. Так что я управлюсь за часа три, максиму – четыре. Потом приду домой, приготовлю тебе ужин, может, посплю… - она смотрела на подругу игривым детским взглядом, глядя на нее, Марина не выдержала и сменила строгий вид, засмеявшись.
- А ты чего такая живая сегодня? – она настороженно смотрела в сияющие глаза Катерины.
- Я читала мамин дневник, столько нового о ней узнала. А ты читала?
- Ну, я так… листала, - Марина мельком просмотрела содержание тетради, когда нашла ее.
Они завтракали, пили кофе, и Катя не унималась – рассказывала о том, что узнала из дневника Антонины Григорьевны:
- Оказывается, моя мама была ясновидящей, а гадалка Валентина – подруга детства – читает мысли других людей, - Катерина тараторила с неприкрытым восхищением.
Марина слушала невероятную историю Антонины Григорьевны. Так она узнала, что некоторое время после университета мама Кати и Валентина работали вместе, хотели помогать людям, применяя свой дар. Со временем Антонине Григорьевне стало тяжелее, чем Валентине, потому что она видела страшные вещи из будущего чужих людей, и не всегда было возможно изменить судьбу. В результате она оставила Валентину и устроилась секретарем в строительную компанию. Конечно, они продолжали дружить, а Антонина Григорьевна старалась меньше общаться с малознакомыми людьми, хотя видения все равно не оставляли ее.
Катерина также узнала причину, по которой ее мама противилась Катиному образу жизни. Она поняла, почему Антонина Григорьевна была против ее отношений с Максимом, против ее друзей и требовала прекратить с ними всякое общение. Но об этом она умолчала, не рассказала Марине, так как иначе пришлось бы рассказать и о друзьях, и о сестре, и о Максиме…
- Ты только представь, - восклицала Катя, - моя мама спасала людей!
- Да уж, в это действительно сложно поверить, - Марина никогда не воспринимала всерьез рассказы о чудодейственных способностях.
- Ты не веришь, что моя мама была ясновидящей?! – Катерина не сомневалась, что все эти мистические представления реальны, она не допускала и мысли, что кто-то, а тем более ее подруга может сомневаться в словах ее мамы.
- Не то чтобы не верю, я…
- Но ты ведь поверила Валентине, что она умеет читать мысли? – Катя нервничала, а Марина понимала, что возражать не следует.
- Катюха, я НЕ «не верю» и НЕ «верю», но я допускаю вероятность того, что такие способности могут иметь место в реальной жизни, - на самом деле Марина, конечно, не верила и считала все рассказы о сверхъестественных силах полной ерундой. Но так прямо заявить подруге об этом у нее не хватило духа. А когда она так уверенно высказала ей вслух, что допускает вероятность существования подобных явлений, Марина сама невольно задумалась и решила, что нельзя однозначно отрицать «неизвестное». Ведь если вспомнить, сколько ученых, мыслителей подвергались жесточайшей критике (хуже того – им не верили!)… В памяти Марины всплыла известная трагедия итальянского философа Джордано Бруно. Он развивал гелеоцентрическую теорию Коперника, высказывал ряд догадок, опередивших эпоху и обоснованных лишь последующими астрономическими открытиями. После семи лет тюремного заключения и тщетных попыток склонить его к отречению от своих учений, Бруно предали сожжению на костре.
- А я верю своей маме, – отрезала Катя, - и потом… это многое объясняет, - она имела в виду опасения Антонины Григорьевны относительно своего круга общения, но Марина об этом даже не догадывалась. Теперь Катерина понимала, почему мама настаивала на том, чтобы она прекратила контакты со своими друзьями. Антонина Григорьевна предвидела гибель дочери в автокатастрофе и всеми возможными способами пыталась предотвратить неминуемое горе. Тем более понимала теперь Катя, насколько болезненно переносила Антонина Григорьевна упрямые отказы дочери. Шесть лет назад она думала, что мама не понимает ее. Катерина не знала, как объяснить, что она любит гонки, прыжки с парашютом, своих друзей, а главное – любит Максима и не может без него жить… Она не видела другого пути, поэтому ослушалась любимую маму.
- Катька, давай закроем тему. Я ведь не против, просто не могу полностью принять эти мистические представления жизни, - Марина улыбнулась, а Катя вдруг вспомнила о времени. Девушки поспешили на работу.
Вечером Марина звонила Катерине с работы, поинтересовалась ее состоянием и, услышав обнадеживающий ответ, предупредила, что не придет ночевать. Она почти два месяца жила у Кати, а дома в одиночестве ждал возвращения невесты покинутый на неопределенное время любимый человек – Дмитрий. За все это время они виделись всего несколько раз. Дима бесился, Марина безумно скучала. Этим вечером она решила устроить ему сюрприз – вернуться домой. Они познакомились в университете. Марина училась на первом курсе филологического факультета, а Дмитрий пытался получить диплом программиста. Она стояла в коридоре напротив деканата, кого-то ждала, а он выходил из дверей, разговаривая по телефону и, не заметив ее, ударил дверью со всего размаха, сбил ее с ног. Марина упала на пол, в тот момент он посмотрел в ее зеленые глаза и понял, что пропал. Пару лет они встречались. Цветы, прогулки под луной. Потом Дима купил однокомнатную квартиру, и они зажили семейной жизнью. Марина мечтала о свадьбе, представляла сказочное свадебное платье, вальс Мендельсона, счастливых родителей, друзей, а главное своего принца в парадном смокинге. Но Дмитрий все время откладывал разговор об этом, говорил, что не время – у него куча дел…
10.
Катя проснулась в пять утра. Она выспалась и как никогда ощущала прилив сил. Немного понежилась под одеялом, потом пошла пить кофе, готовить завтрак. В коридоре заметила верхнюю одежду и сапоги Марины, удивилась, она даже не слышала, как пришла подруга.
- Привет, как спалось? – Марина вошла в кухню, присела на диван и закурила.
- Доброе утро, спалось отлично. Знаешь, никакие видения не мучили, даже не снилось ничего, - Катя выглядела бодрой, отдохнувшей, она ловко подбросила горячий блин в воздух, выключила плиту и поставила на стол тарелку с высокой стопкой золотистых блинчиков, - Марина, ты же еще глаза не открыла, уже сигарету схватила… меня вечно ругаешь, а сама? – подруга молчала, молчала и курила… - давай-ка за стол садись, вот тебе и сметана, и варенье... Я тебе блинчиков напекла, постоянно ты с утра сигарету с чаем на голодный желудок принимаешь, не завтракаешь, а потом на работу бежишь… Давай садись, я чай наливаю!
- Блинчики это круто, - тихо промямлила Марина, - спасибо Катька тебе, правда… - она затушила сигарету и принялась уплетать блины.
- Марина, я тебе очень благодарна за твою заботу. Мне на самом деле так неловко… Я последнее время только о себе и думала, а ты обо мне… Я ведь даже не спрашивала, как у тебя дела обстоят.
- Катька, у меня все нормально. И потом, мы недавно разговаривали о моей работе. Меня повысили, так что все «супер»!
- Ну, это работа,… а как же,… как у тебя с Димой? Марина, ты ведь мне ближе, чем сестра… Расскажи, я вижу, что у тебя не все гладко… - Катя поняла, что подруга неспроста сегодня вернулась сюда ночевать. К тому же за десять минут она курила уже третью сигарету.
- А что с Димой… - она отвернулась к окну, - мы расстались…
- Господи, почему? – Катерина всегда считала отношения Димы и Марины образцовыми, идеальными.
- Просто вчера я решила сделать ему сюрприз, приехала после работы домой, а он… - у нее перехватило дыхание, она закашлялась, попила воды и продолжила, - а он был не один…
Слезы стояли в глазах, Марина вспомнила пренеприятную картину, увиденную накануне вечером. Когда она тихонько открыла дверь своим ключом и вошла, сразу увидела чужой женский плащ на крючке, лакированные черные сапоги. Внутри все похолодело, колени затряслись. Марина, не раздеваясь, вошла в комнату и увидела полуголую раскрашенную рыжую девку. Та девица сидела в Маринином шелковом халатике на коленях у Димы и целовала его в шею.
- И что? Что ты сделала? – Катерина была в полном недоумении, она не представляла, что Дмитрий мог поступить подобным образом. Он, безусловно, производил впечатление влюбчивого парня. До встречи с Мариной он был настоящим кабелем, дамским угодником. Девчонки пищали, восторгаясь Димкой, вешались ему на шею. Ему, конечно, льстило такое отношение женского пола, но он безумно любил Марину, добиться расположения к себе которой в свое время не так уж легко ему далось.
- Ну, я, конечно, эту курицу за волосы оттаскала, поколотила ее как следует! – Марина стиснула зубы и сжала кулаки, рассказывая о том мордобое, который она учинила.
- А Дима? – Катя слушала и не могла поверить, все это просто не укладывалось у нее в голове.
- А что Дима… - Марина разжала кулаки, опустила голову. Потом закурила очередную сигарету. Вспомнила, как он молча смотрел испуганными глазами на драку, сидя на том же самом месте. А потом когда Марина убегала прочь, он босиком выбежал за ней и в подъезде умолял ее, стоя на голых коленях.
- Так, и что Дима говорил? – Катя спрашивала, хотя понимала, что в такой ситуации никакие слова не помогли бы.
- Он прощенья просил, на колени вставал…
- А ты?
- А я по роже ему руками хлестала, пока не устала, а потом убежала…
- И… что думаешь делать? – конечно, Катерина была бы рада как-то поддержать подругу, но ничего не приходило в голову, поэтому она молчала.
Марина закрыла лицо руками, положила голову Кате на колени и прошептала:
- Не знаю.
Кто-то позвонил в дверь. Марина опять закурила, а Катя вышла в коридор. Через пару секунд Марина увидела Катерину с огромным букетом белых лилий в руках:
- Марина, это для тебя,… наверное, от Димы… - она поставила цветы в вазу и протянула подруге открытку, которая прилагалась к букету, - ну что?
- Да, цветы от Димки.
- А что он написал?
- Хм… просит прощения, подонок! – Марина швырнула открытку в мусорное ведро, схватила цветы, но… передумала их выбрасывать. Она поставила вазу на стол и ушла в комнату собираться на работу, а Катя сидела на кухне, пила чай и любовалась прекрасными цветами.
11.
Оксане исполнилось тридцать один, когда ее муж умер от сердечной недостаточности. Она думала, что жизнь кончена, у нее началась депрессии. Однажды в подъезде она потеряла сознание, соседи вызвали скорую помощь. А в больнице выяснилось, что она на втором месяце беременности. Это было чудо, врачи давно поставили ей диагноз – бесплодие. С депрессией было покончено. У нее появилась цель, смысл жизни. Она много лет работала помощницей Валентины. После того как Антонина Григорьевна оставила совместное дело своей подруге, Валентина нуждалась в помощнике, так как одна она не справлялась.
Валентина знала о том, как переживает Оксана, что не может забеременеть. Она просила Антонину предсказать помощнице, будут ли у нее дети. Таким образом, Валентина знала, что Оксана станет матерью, а также знала, что Оксана будет вдовой. Естественно, последнего ей не рассказали. Неожиданная потеря единственного родного человека сразила Оксану наповал, поэтому она перестала ходить на работу, только сидела дома, переживала.
Сегодня она проснулась в прекрасном расположении духа и собралась пойти на работу. Оксана не стала звонить Валентине, решила, что лучше встретиться лично. Но на двери висела табличка с надписью: «закрыто на ремонт». Оксана открыла дверь своим ключом и вошла внутрь, никакого ремонта не было. Немного подумав, она нащупала в кармане запасные ключи от квартиры Валентины и решила поехать к ней домой.
Коридор от гостиной был отделен закругленной перегородкой, она задавала своеобразную динамику пространства, в ней находятся шкафчики со стеклянными полукруглыми дверцами, а на потолке с неоновой подсветкой поддержана линия изогнутой стенки. Валентина не предупредила помощницу о происходящих событиях. Второй день ее тело недвижно лежало на полу в гостиной за перегородкой. Оксана нащупала слабый пульс. Она вспомнила все, чему учила ее Валентина последние двенадцать лет и поняла, что Валентина входила в состояние транса для установления контакта с духами. Требовалось немедленно вернуть душу Валентины в ее тело. Оксана просмотрела тетради, книги и нашла порядок проведения церемонии необходимого в данных обстоятельствах обряда. Ритуал называется «призвание души»…
Спустя несколько часов Валентина очнулась. Оксана сидела рядом на стуле. Беременная женщина очень устала, но перед тем как прилечь отдохнуть, она помогла ослабевшей Валентине поесть и уложила ее спать.
Позже гадалка благодарила свою помощницу. Оказалось, ее душа попала в западню злых духов и не могла самостоятельно вернуться в свое тело. Ее подозрения подтвердились, Валентина узнала причину происходивших с Катериной странных событий.
Антонина Григорьевна скорее всего не рассказала бы даже подруге о своей дочери, но Валентина читала мысли и знала, что происходит…
В тот период, когда подруги работали вместе и помогали людям, они осознавали, что, вмешиваясь в предначертанный ход событий, нужно соблюдать чрезвычайную осторожность. Слишком многим пришлось пожертвовать Антонине Григорьевне в расплату за свою неосмотрительность, за использование своего дара в собственных интересах. Катерина должна была умереть несколько лет назад, Антонина предвидела это и не могла допустить. Она сделала все, чтобы изменить будущее, тем самым нарушила «баланс» и горько поплатилась за это. Валентина не отговаривала подругу, это было бесполезно. Антонина не думала о последствиях, в тот момент ей было все равно, главное – спасти дочь от неминуемой гибели.
Катерина увлекалась гонками, сама она в машинах мало что понимала. У нее был любимый мужчина, его звали Макс. Он был уличным гонщиком, а работал в автосервисе по профессии автомеханик. Максим настолько хорошо разбирался в автомобильном деле, что мог собрать любое авто из запчастей на заказ. Антонина Григорьевна давно уже смирилась с экстремальным образом жизни своей дочери. Конечно, она переживала, но, зная Катину страсть к машинам и парашютному спорту, понимала, что запретить Кате общаться с друзьями-гонщиками, любимым человеком, заставить ее забыть о прыжках с парашютом, лишить ее всего этого значит лишить ее самой себя, смысла жизни.
Однажды ночью у Антонины Григорьевны было видение. Она узнала, что на сегодняшней гонке Катя попадет в аварию, разобьется насмерть. С того самого момента она не спала, обдумывая как начать разговор, подбирала слова… Антонина хотела рассказать все как есть и запретить участвовать в гонках. Но Катя не знала, что мама может предсказывать будущее, поэтому Антонина Григорьевна опасалась, что дочка не только не поверит матери, а еще и сочтет ее сумасшедшей. Она ничего не смогла придумать, решила срочно отправиться к своей подруге Валентине посоветоваться. Рано утром она специально сломала телефон (мобильного телефона у Кати не было), забрала все ключи от квартиры с собой и уехала тайком, закрыв входную дверь на три замка.
Валентина ни чего не могла посоветовать:
- Тоня, ты же не сможешь всю жизнь ее запирать дома. Ну, сегодня она пропустит гонки. Допустим, поверит тебе, что ты случайно забрала все ключи, что телефон сломался – совпадение. А дальше что? – она взывала к здравому смыслу подруги, хотя понимала, что руководит Антониной материнский страх.
- И что ты мне хочешь этим сказать? По-твоему я должна сложить руки, а потом просто похоронить свою дочь? – она рыдала, у нее началась истерика, Валентина приготовила чай из успокаивающих трав. Антонина глотала чай, но никак не могла успокоиться.
- Дорогая, я понимаю, как тебе тяжело, но ведь ты, как никто, прекрасно знаешь, чем все это может для тебя и Катеньки обернуться…
- Я знаю, что она погибла бы сегодня, если бы я не сделала этого! Ты спрашиваешь, что дальше. А я не знаю, и мне без разницы! – она перебила подругу и кричала, не в силах скрыть свою злость, хотя эта злость была адресована несправедливой судьбе, а не Валентине. Между тем Антонина прекрасно понимала, все, что может сделать подруга – посочувствовать.
Катерина была в ярости. Но она поверила маме, что та заперла ее случайно, так как не могла даже предположить, что происходит вокруг нее на самом деле. Была уже ночь, когда мама вернулась домой, но, несмотря на уговоры Антонины не выходить на улицу в это время, Катя ушла искать Максима. В гонках она не успела принять участие, домой Максим привез ее только под утро.
Несколько дней все было спокойно. Антонина Григорьевна извелась, она понимала, что теперь спокойной жизни не будет. В следующем видении она видела, как Катя выходит из самолета на полутора километровой высоте. Она летит как птица, ложится на поток, выполняя комплекс упражнений, дергает кольцо, но парашют не раскрывается. Она падает на землю, ее тело подпрыгивает как футбольный мяч. Ужасающая кровавая картина перед глазами Антонины. Ее тело похоже на кусок мяса, но Катенька еще жива. Эту последнюю минуту она лежит и понимает, что умерла.
Долго несчастная мать не могла успокоиться. Когда дочка проснулась, Антонина разыграла сердечный приступ. Притворившись больной, она не позволила вызвать врачей и упросила Катю остаться в этот день с ней. Катерина пропустила прыжки и осталась невредима, а позже ей стало известно, что один из спортсменов разбился тогда, заклинило механизм, и парашют не раскрылся.
С тех пор Антонина Григорьевна начала убеждать Катю оставить гонки, парашютный спорт, а вместе с тем и друзей, и Максима, так как все это в целом было взаимосвязано и соответственно вызывало большие опасения. Она начала поить дочь разными отварами трав, которые по ее разумению должны были понизить действие адреналина, повышение действия которого Антонина принимала за первопричину того обстоятельства, что Катю так тянет к экстриму. Катина мама находила статьи о несчастных случаях, происходивших с людьми, которые вели подобный образ жизни, и постоянно акцентировала на этих историях внимание Кати.
Несмотря на все это Катерина продолжала привычную жизнедеятельность и была счастлива. А Антонина Григорьевна говорила Валентине: «Будь что будет! Главное – она жива и счастлива!», но продолжала убеждать Катюшу прекратить опасные занятия, общение с друзьями. Они много спорили, скандалили об этом. Антонине Григорьевне не удалось убедить ее, Катя так и не согласилась бросить любимого мужчину, друзей и опасные виды спорта.
Однако нашлась другая причина, по которой в последующем Катерина в корне переменила свою жизнь.
Тем временем видения продолжались, и каждый раз Антонина Григорьевна шла на какие-нибудь уловки. Она внезапно заявляла, что надо срочно ехать к бабушке в деревню, или куплена путевка на автобусный тур, но, как правило, прикидывалась больной. А вместо Катерины погибали другие люди.
Так в очередном видении Антонина Григорьевна увидела, как Катя едет в маршрутке на переднем пассажирском сидении. Маршрутка попадает в аварию, и она умирает. В тот день Катерина осталась сидеть дома с «больной» мамой, позже стало известно, что вместо нее на этот раз погиб Николай Алексеевич, муж Антонины. Одновременно в двухстах километрах от этой аварии, произошла еще одна – погиб отец Антонины.
Практически сразу после этой трагедии Катерина переменилась. Она сидела дома, училась в университете, ни с кем не общалась, полностью замкнулась в себе. Затем она познакомилась с Мариной.
Несколько лет у Антонины Григорьевны не было никаких видений, касающихся дочки. Со временем она успокоилась и перестала постоянно ждать какой-нибудь беды.
Но в тот день… в свой последний день…
12.
После обеда Дима позвонил Кате на сотовый телефон, он уговорил ее встретиться ближе к вечеру. Его голос дрожал, Катерина не смогла отказать. Когда она отвезла последний заказ, он подъехал за ней на машине. Они отправились в ближайшее кафе. Дима был довольно высокого роста, накаченный мужчина (каждый день ходил заниматься в тренажерный зал). Он напоминал Кате Максима. Самое главное их различие – прическа. У Максима голова была лысая, а у Димы – длинные прямые волосы до плеч обычно собранные в хвост.
Дмитрий долго пытался начать разговор. Заранее подготовленные фразы вдруг куда-то исчезли, и он растерялся.
- Я люблю Марину, - эти слова прозвучали сами собой.
- Я знаю, - Дима опешил, через минуту Катя спросила, - это все, что ты мне хотел сказать?
- Нет, - он подбирал слова, - понимаешь,… я не сдержался…
- Это действительно было так необходимо?
- Ну, - он выглядел несчастным, подавленным, - если честно, я думал, что мне это необходимо. Но теперь понимаю, что мне это было совершенно ненужно.
- Надо сказать, вовремя тебя осенило… - Катя съязвила, не удержалась.
- Не надо сарказма, прошу тебя, - он смотрел на нее умоляющими глазами, - я… знаешь, я понял теперь, почему вел себя так… - тут он вспомнил, что собирался сказать и поспешно затараторил. - Когда я встретил Марину, я понял, что пропал, я влюбился с первого взгляда. Я думал, что пропал, потому что мне нравилась моя свобода, я не хотел терять ее, но знал, что теперь в моей жизни будет только Марина, а значит – никакой свободы! А свадьба? Я расценивал брак, как добровольный официальный отказ от свободы, которая была мне так дорога! Честно говоря, меня гневила моя неволя, которой, как я думал, является мой гражданский брак. Эта измена… я хотел доказать себе, своей судьбе, что я по-прежнему свободен… - он попросил стакан воды, в горле пересохло от волнения.
- Доказал? – Катя опять не удержалась, съязвила, сама не ожидала от себя такого.
- Я ошибался! – на этот раз он не обратил внимания на сарказм, не расслышал, выпил воды и продолжал говорить. - Теперь я знаю, эта измена была ошибкой. Я был не прав, когда считал жизнь с Мариной неволей. На самом деле это и есть свобода, а в неволе я был у собственных страхов. Понимаешь, теперь я все понял! Теперь лишь бы она простила меня! Я хочу жениться, быть с ней! – его уже заносило, он кричал на все кафе, люди оборачивались, но он ничего не замечал. - Для меня ничего больше в этом мире не имеет значения кроме нее! Понимаешь меня? Я…
- Хватит, Дима! – она решила прекратить его чрезвычайно жаркий монолог и перебила его. - Я все поняла, можешь не продолжать. Все это ты должен говорить не мне, а Марине.
- Да, я знаю, но она не хочет меня видеть, - он страдальчески смотрел на Катерину, из этой фразы стало, наконец, ясно, чего он хочет, зачем позвал на этот разговор. - Я хотел просить тебя поговорить с ней, убедить, поспособствовать…
- Дима, я не буду ни в чем ее убеждать, - она резко оборвала его, Дима понял, что убеждать Катю помочь ему бесполезная затея. - Это ее жизнь, ваши отношения! Я в это лезть не собираюсь. Одно могу сказать, я поддержу ее и выскажу свою точку зрения, но решать будет она сама. А насчет того, что она отказывается с тобой встретиться, думаю – ей нужно время. Дай ей пережить, успокоиться, обдумать все. Когда она будет готова к разговору, вы встретитесь, - она на минуту замолчала, а Дмитрий подумал, что шансы у него все же есть, до разговора с Катей ему и в голову не пришло, что Марине нужно дать время прийти в себя. - А тебе я хочу сказать кое-что от себя лично. Я верю, что существуют мужчины, которые не изменяют своим любимым и даже не думают об этом, но их единицы. А другие, я считаю, если действительно любят своих любимых и соответственно уважают их, наверняка, должны понимать, что может причинить боль их половинкам. Так вот если ты любишь и уважаешь человека, и если ты не идиот, то ты понимаешь, что измена причинит этому человеку боль и никогда не допустишь, чтобы она страдала. А те мужики, которые не могут НЕ изменить, в том случае, если любят и уважают свою любимую, изменять будут так, чтобы никогда она не узнала об этом, не заподозрила; чтобы никто не рассказал ей; чтобы никто даже не знал, во избежание всяческих перешептываний за ее спиной. А теперь отвези меня поближе к дому, хочу немного прогуляться по парку. Я думаю, что мы с тобой уже все обсудили, ведь так? – не дожидаясь ответа, она встала из-за стола и пошла на улицу. Дмитрий, расплатившись за кофе и воду, поспешил за ней.
- Спасибо тебе, - сказал Дима возле машины.
- Не за что, - сухо ответила Катя и захлопнула дверцу.
Они молча ехали со скоростью семьдесят километров в час. Катерина нервничала всю дорогу, по-прежнему терпеть не могла она такой медленной езды. Потом она долго гуляла по парку, наблюдала за малышами на детской площадке, разглядывала ясное небо, голые деревья… Она вспоминала, как гуляла здесь со своим любимым человеком. Вспоминала о том, как они были счастливы то короткое время, что были вместе, и о том разговоре, когда он сказал, что не готов к серьезным отношениям… о том, что он ушел тогда, оставив ее здесь в парке одну, а она сидела на лавке, смотрела ему в спину и плакала…
Вернувшись домой, она застала Марину на кухне с сигаретой в руке. Катя села рядом, и рассказала свою несчастную историю большой любви.
- Ты возненавидела его? – тихо спросила Марина.
- Нет,… я просто злилась, мне было обидно. Да, мне и сейчас обидно и больно.
- Ты все еще его любишь? – осторожно спросила подруга.
- Думаю, что да. Просто стараюсь не думать об этом, пытаюсь не вспоминать, но… мне его не хватает, - она призналась сейчас, по сути, в самом своем большом секрете.
- А когда это было? Ты никогда не рассказывала…
- Ну, не рассказывала, потому что больно, я ведь пыталась забыть… - Катя взяла сигарету и закурила.
- Катька, ты ведь не куришь! – Марина испуганно смотрела на подругу.
- Ну, я раньше курила… - рассказывать остальные подробности своей прошлой жизни Катерина не собиралась, поэтому старалась замять разговор и закончить рассказ на этом.
- Никогда не видела, - для Марины, конечно, это было весьма странно и неожиданно.
- Я курила до того, как с тобой познакомилась.
- Пять лет назад?
- Да. Кстати, именно тогда, он и ушел…
- Подожди, ты хочешь сказать, что прошло пять лет, а ты его все еще любишь? Неужели, это возможно?
- Видимо, возможно. Но я рассказала тебе это все не для того, чтобы поплакаться… Я хочу тебе этим сказать, что по-моему ты должна простить Диму, если очень сильно любишь… Простить, то есть дать ему шанс. Я просто представила себя на твоем месте, представила, как бы я поступила в тот день, если бы он не ушел, а изменил мне…
- И ты бы простила?
- Я не могу жить без него… Поэтому какую бы ошибку он не совершил, я бы не смогла уйти, бросить его.
- Катя, но он! Он же бросил тебя?! Он ушел! Значит не любил тебя… Значит ты должна забыть о нем…
- Марина, я умоляю тебя, давай не будем об этом… - она достала из шкафа коньяк, налила в кружку, выпила залпом и закурила, - я для того это рассказала, чтобы ты подумала о Диме. Я не хочу, чтобы ты сгоряча приняла решение, о котором будешь жалеть всю жизнь… - с этими словами она вышла из кухни и закрылась в комнате.
13.
Пол ночи она перебирала старые вещи, смотрела фотографии с Максимом, его подарки. Они познакомились в аэроклубе, когда Катя впервые приехала прыгать с парашютом.
Катерина была невероятно привлекательной девушкой. В школе у нее было много поклонников, но ее круг общения все же был невелик, причиной тому являлся ее сложный характер. Порой она была груба, она как никто могла обидеть человека словом, как правило, ненароком. Могла вызвать к себе как симпатию, так и ненависть, а благодаря юношескому максимализму положительное и отрицательное к себе отношение она провоцировала неосознанно и бесконтрольно. Несмотря на все это молодые люди буквально сохли по ней. Катерина же в свою очередь игнорировала своих кавалеров, а их ухаживания либо не воспринимала всерьез, либо просто отказывала, чем соответственно вызывала в ответ негодование, обиду, ненависть.
С Алисой Катя дружила с первого класса, они понимали друг друга с полуслова, их взгляды на жизнь совпадали, но внешне они совершенно не были похожи. Катерина была, так сказать, «парнем в юбке», носила не модную, а удобную одежду. Костюмы спортивного стиля, джинсы, футболки, кеды, рюкзак за спиной – ее обычный гардероб. Хотя частенько она удивляла окружающих необычными аксессуарами (шарфики, шапочки, сумки, ремни и т.д., шокирующие своими цветами, формой). Алиса, напротив, была этакой «барби». Любила юбки, платья, розовый цвет, и всегда выглядела элегантно, просто. В отличие от Катерины у нее был мягкий характер, с ней общаться было намного легче. Однако и у нее был крепкий стержень, никто не смог бы навязать ей свое мнение.
Катя, ее сестра Таня и Алиса были первыми красавицами в школе. Их длинные светлые косы и карие глаза, словно магнит, притягивали внимание противоположного пола. С малых лет они были, не разлей вода, их принимали за трех сестер. Но Катерина и Татьяна с годами становились все более непохожими, поэтому со временем Таня нашла себе друзей более близких по духу, а Катя и Алиса все время проводили вдвоем.
Они обе с нетерпением ждали несколько лет и копили карманные деньги на прыжки с парашютом. Когда им, наконец, исполнилось пятнадцать, девочки тайком от родителей сбежали со школьных уроков и отправились в аэроклуб. Там совершили свои первые прыжки, их восторгу не было предела. У обеих захватило дух, когда они садились в самолет, и этот самый дух не отпускало еще сутки, внутри все клокотало, не покидало состояние легкой невесомости. Казалось, они стали смотреть на окружающий мир совершенно другими глазами.
За плечами – одиннадцать килограмм – основной парашют, а спереди – шесть – запасной. Вес семнадцати килограмм девочки практически не ощущали, а после прыжка, пока тащили свою заветную ношу пару километров через все поле вообще не чувствовали тяжести, наверное из-за ощущения невесомости.
Эти прыжки состоялись зимой. Ярко слепило солнце, на поле лежал ослепительно белый снег. Ноги ступали на ледяную твердую корку, под тяжестью человеческого тела наст разламывался, и спортсмены проваливались по пояс в рыхлую снежную толщу.
При приземлении Катя должна была «погасить купол», чтобы ветер не тянул парашют, а вместе с ним Катерину. Но у нее не хватало сил, она не успевала вытянуть стропы. Поэтому парашют надувался и стремительно тащил ее за собой по полю. Она падала на твердый наст и держалась за стропы, пока непогашенный купол войлоком тащил ее по снегу. Потом он останавливался и надувался снова, а Катя пыталась успеть вытянуть стропы. Так продолжалось несколько раз, она падала, вставала, тянула стропы, снова падала…
Все же она загасила купол, собрала парашют и увидела на белом парашюте свежую кровь. Катя поняла, что эта кровь могла принадлежать только ей. Она осмотрела себя и увидела кровь на тыльной стороне руки. Стало ясно, что пока парашют тащил ее по полю, а она ближней к снегу рукой держалась за стропы, тыльная сторона левой руки от пальцев до локтя до крови расцарапалась о ледяной наст. Катя даже не почувствовала как это произошло, она осознала, что не чувствует боли и сейчас. Поэтому девушка просто улыбнулась, убрала сложенный парашют в сумку, легла на спину, раскинув в стороны руки. Катерина лежала так наедине со своими необычными, приятными ощущениями и смотрела в чистое небо. Она лежала, курила и совершенно не хотела вставать, хотелось остаться здесь и сейчас навсегда.
Вернувшись на стартовую площадку, она встретила Алису. Девочки бурно обсуждали пережитое, делились впечатлениями. Потом они услышали, что через некоторое время будет прыгать группа спортсменов, они будут в воздухе составлять фигуры. Конечно, новоиспеченные парашютистки решили остаться и посмотреть на шоу.
Пока спортсмены укладывали парашюты на полотне, готовились к взлету, пока они поднимались на огромную высоту, девочки познакомились с группой поддержки и наслушались от них рассказов об этих бесшабашных ребятах. Самым лихим из них был Максим. Его уважали, по нему фанатели, для многих он был настоящим кумиром.
Восторженные лица долго смотрели в небо, наблюдая за великолепным зрелищем – шоу отчаянных парашютистов. После всего этого Алисе и Катерине, конечно, не терпелось познакомиться с ними. Как только Алиса увидела Гошу, стрела Амура пронзила их сердца. Гоша был высок, строен, хорошо сложен, короткие черные волосы стояли торчком, он был старше Алисы на пять лет. Неподалеку стоял лысый парень, его оккупировали подростки, они говорили с ним, а Катя заметила, что смотрит он в сторону, прямо на нее. Гоша представил Алисе и Кате своего лучшего друга, которым оказался тот самый лысый молодой человек с татуировкой на шее и на плече. Максим сразу обратился к Кате с вопросом: «Как ты относишься к высокоскоростному движению, направленному не перпендикулярно земле, а параллельно, - он увидел, что смутил девушку и пояснил, - я имею в виду гонки…» Он предложил поехать в кафе пообедать. Алиса села в машину к Гоше, а Катя – к Максу, они обедали в уютном баре, владельцем которого был Максим.
Катерина не могла без слез вспоминать их встречу. Она разглядывала фотографии того дня: на одних – в аэроклубе она и Алиса стоят возле самолета с парашютами за спиной, на других – Гоша, Алиса, Максим и Катя улыбаются, обнимаются, сидя за столиком в кафе. Среди вороха фотографий она нашла его номер телефона, который много раз порывалась выбросить. Катя была уверена, что никогда не позвонит ему, но избавиться от всех этих вещей, которые причиняли ей боль, не поднималась рука. К утру, она наткнулась на свои университетские лекции, долго разбирала тетради, читала записи.
Полтора года назад она ушла в академический отпуск. Бабушка тяжело заболела, нужно было ехать к ней в поселок Черемушки на неопределенное время. Антонину Григорьевну не отпустили с работы, поэтому ухаживать за бабушкой отправилась Катя. Бабушка Зоя не вставала с постели, поэтому хозяйством занималась любимая внучка. Катерина не умела обращаться с домашним скотом, а к корове и подходить боялась. Продать своих любимцев баба Зоя не позволяла, поэтому ухаживать за ними помогали соседи. Катя обрабатывала огород, прибирала дом, ухаживала за бабушкой, кормила ее, делала уколы. С утра она работала без перерыва, а вечером валилась с ног. Общалась только с соседскими старушками, которые то и дело наведывались проведать Зою Павловну. Деревня была маленькая в пятьдесят домов, поэтому все друг друга знали и были как родные. Молодых в поселке не было, все жили в городе, только иногда приезжали в гости в отпуск или на выходные.
Так Катя и жила полгода, а потом бабушка Зоя отошла в мир иной, приехала Антонина Григорьевна. В ту последнюю ночь Катерине приснился сон, бабушка подошла к ней, погладила по голове, поцеловала в лоб, поблагодарила внучку за заботу, попрощалась и растворилась в тумане. Антонина Григорьевна с дочкой и соседские старики отдали Зое Павловне последние почести. Они продали хозяйство и с грустью уехали в город.
С тех пор Катерине часто снился сон, будто она в той деревне шагает по улице к реке на окраине. Вокруг густой туман, раннее утро, вот-вот взойдет солнце. Деревенская тишина, вокруг дремучие леса, чувствуется запах свежескошенной травы. Возле шумной прозрачной речки она останавливается и долго стоит здесь, наблюдая за ее течением. Постепенно рассеивается туман, и Катя чувствует чье-то присутствие. Она оборачивается и видит перед собой бабушку Зою. В своем синем платье в белый горошек Зоя Павловна стоит перед внучкой, кутаясь в белую шаль, и говорит: «Возвращайся! Нельзя так долго гулять, это опасно! Если он найдет тебя здесь, худо будет…»
14.
Следующим вечером Катя ждала Марину с работы. Ужин был накрыт, а на подоконнике стоял очередной пышный букет. Девушки молча кушали, каждая из них думала о своем. Марина металась в своих мыслях, не зная, какое решение ей принять. Она сильно любила Дмитрия, хотела быть с ним, а для этого надо простить. Но обида тяжелым камнем весела у нее на душе…
После ужина пришла Валентина. Девушки были явно удивлены и озадачены. Они сидели напротив нее, молчали и ждали. Открыв дверь, Марина не сразу узнала гадалку. Она выглядела сегодня совсем иначе. Вместо свободного черного одеяния на ней был элегантный дамский костюм сиреневого цвета. К тому же она заметно похудела в лице.
- Девочки, я, понятное дело, пришла к вам неспроста, - она вошла в гостиную, попросила стакан воды и присела на стул.
Валентина казалась спокойной, но глаза выдавали ее волнение. Катерина быстренько принесла ей воды и женщина продолжила:
- Вы прекрасно знаете, что я не всегда целенаправленно читаю мысли, - она замялась, видимо, подбирала слова, чтобы изъясниться более доходчиво.
- Говорите же! Что случилось? – у Марины как всегда не хватало терпения.
- В общем, я постараюсь объяснить все кратко. Я здесь, потому что знаю, о чем вы думаете, знаю, что вас беспокоит. И относительно этих ваших сомнений я кое-что имею сказать, - она опять замолчала, смотрела то на Катю, то на ее подругу, думала с кого бы начать…
- Я слушаю вас, говорите уже! А то мое спокойствие на исходе! – столько обиды было внутри у Марины, что ей не хватало лишь маленького повода, какого-нибудь раздражителя, чтобы выплеснуть свою злость. Валентина знала это, поэтому быстро затараторила, стараясь не испытывать лишний раз терпение девушки:
- Марина, ты помнишь, что я нагадала тебе? Вот это и есть то самое испытание. Сейчас ты размышляешь над тем, какое решение принять. Ты прекрасно понимаешь, что оно повлияет на всю твою жизнь. А для того, чтобы облегчить твое теперешнее состояние, я хочу подсказать тебе кое-что. Ты ведь осознаешь, что любишь своего жениха и хочешь быть с ним, поэтому задай себе вопрос: «Смогу ли я жить без Димы?», - гадалка затихла, а Марина не успела задуматься над услышанным. Зазвонил мобильный телефон, она долго смотрела на дисплей и не отвечала на звонок. Но все же сняла трубку, услышала родной голос Димы и вышла в другую комнату, чтобы поговорить с ним.
- Ты прочитала дневник своей мамы, - женщина обратилась к Кате, глаза ее были полны сожаления. - Теперь ты многое знаешь. Многое, но не все. Я чувствую, что обязана тебе еще кое-что объяснить. Сейчас, когда ты знаешь всю предысторию, я могу попытаться пояснить тебе нынешние события твоей жизни, - безусловно, Катерина хотела узнать все подробности, но от страха вдруг захватило дух, она закрыла лицо руками и глубоко вдохнула.
- Почему вы ничего не сказали мне о дневнике? – она вспомнила прошлую встречу, когда ждала от Валентины хоть каких-то объяснений.
- Я забыла о нем, - к тому же гадалка понимала, если бы Катю ткнули носом в этот дневник или сходу рассказали бы о том, что ей стало известно из записей матери, то Катерина вряд ли поверила бы во всю эту историю.
- Я знаю, что вы были против, вам не нравилось, что мама старалась спасти меня, несмотря ни на что, - Катя с трудом могла говорить, ком стоял в горле, хотелось разрыдаться, но она пыталась контролировать эмоции.
- Катенька, что ты говоришь… - Валентина качала головой и, прижимая руки к груди, отвечала, - как я могла быть против? Мы с твоей мамой знали, что неминуемо настанут страшные последствия, но как еще могла поступить в той ситуации любящая мать. Как она могла не нарушить запреты, когда ее ребенку угрожала смерть. И я прекрасно понимала ее, поэтому не могла быть против, - Валентина нервничала, но держала себя в руках, она выдержала паузу. - Мы не были знакомы с тобой. Последний раз перед нашей недавней встречей я видела тебя в годовалом возрасте. Вы с Танюшкой были обе такие смешные… - она невольно улыбнулась, но тут же, будто стыдясь этого, опустила глаза.
- И что же еще вы хотите мне рассказать? – Катя заметила на журнальном столике Маринины сигареты, закурила и отошла к окну.
- Твои видения… Как бы объяснить попроще…
- Говорите уже как-нибудь! – она стояла спиной к Валентине, курила и внимательно слушала.
- Ты должна была умереть шесть лет назад. Все эти годы Тоня делала все возможное, чтобы изменить будущее. Вместо тебя умирали другие люди. Твой отец, дедушка,… а теперь и сама Антонина…
- Вы хотите сказать, что она умерла из-за меня? – Катя перебила гадалку, повернулась и уставилась на нее, сдвинув брови.
- Нет, не так. Она умерла не из-за тебя, а вместо тебя… Понимаешь, людям не дано решать – кому жить, а кому умирать, поэтому любое вмешательство в ход событий может вызвать совершенно непредсказуемые последствия, - как раз это Катерина могла понять, но в данной ситуации речь шла о ее жизни, а точнее – о ее смерти. - Но я сейчас не об этом, - в памяти гадалки всплыло ужаснейшее событие двадцатилетней давности (однажды, Валя и Тоня горько поплатились за свою беспечность, они хотели спасти одну женщину, а в результате погибла и она, и вся ее семья – шесть человек), но рассказывать пришлось бы слишком долго. - За твою душу идет борьба. Ты в видениях столкнулась именно с теми силами, которые пытаются твоей душой завладеть.
- Это мой папа и дедушка? – Катя недоумевала, смотрела удивленно, сморщив лоб.
- Нет, ты сама представляешь их в человеческом обличии. На самом деле они ни люди и ни духи.
- А что это за силы?
- Сама не понимаешь? – для Валентины все было ясно, а вот Катя по-прежнему недоумевала. - Это две противоположные силы – добро и зло.
- Но как они меня находят?
- Ты сама идешь к ним навстречу, - Валентина говорила размеренно, чтобы девушке все стало ясно. - В общем, существует несколько ситуаций, при которых душа может покинуть тело. Одно из них необратимо – это смерть (когда душа выходит из своей оболочки и не возвращается). А есть еще такое состояние, которое называется «маленькая смерть». При таком состоянии душа может отправляться в странствия, переноситься во времени и в пространстве. Душа может принимать любой облик (зверя, птицы, насекомого). С тех пор, когда ты должна была умереть, твоя душа стала, скажем, «нестабильна». Например, когда ты едешь в метро, закрываешь глаза и расслабляешься под музыку, согласись, в такой момент твое состояние можно назвать дремотой. И происходит следующее, душа колеблется и покидает тело, при этом мгновенно попадает в мир духов, и те силы, о которых я тебе говорила, сразу же находят свою добычу – твою душу. А эти травы, которые Антонина заваривала тебе, удерживают твою душу и не дают ей даже на секунду покинуть тело. Видения начались у тебя после смерти мамы, без нее-то ты отвар не принимала. В тот день, когда твоя мама погибла, ей снова было видение о твоей гибели. Она знала, что сама не сможет спасти тебя, потому что ее уже не будет в живых. Поэтому моя несчастная подруга торопилась ко мне для того, чтобы рассказать о своем видении и молить меня спасти тебе жизнь.
- Значит, я совсем скоро умру… - она выдыхала дым и смотрела прямым сухим взглядом, скривив губы.
- Девочка, моя милая… - Валентина перестала сдерживать себя, крепко обняла Катерину и расплакалась, - ни говори так…
15.
Марина сидела в ванной комнате на плетеной корзине для белья. Ее рука непроизвольно теребила полиэтиленовую шторку, а сама она, прислонившись спиной к холодной стене, слушала дрожащий от волнения мужской голос, раздававшийся из телефонной трубки.
- Марина, мне предложили очень выгодный контракт сроком на десять лет. Работать нужно в закрытом научном центре в Америке. Такой шанс бывает один раз в жизни.
Она нарочно перебила его, желая нагрубить:
- Поздравляю, - а сама подумала, что он, такой мерзавец, еще смеет звонить ей, чтоб похвастаться.
- Послушай, - Дмитрий ожидал, что Марина будет грубить, и рассказывал он о своих успехах не для того, чтобы поважничать, - я понимаю, что тебе нужно время. Я не хочу давить на тебя. Но утром я должен дать ответ, до обеда подписать договор. Самолет вылетает в два часа дня. Скажи, что мне делать? – его вопрос звучал как мольба.
- Я не знаю, - Марина ответила сухо с откровенным пренебрежением в голосе.
- Скажи, ты еще любишь меня? – он не пытался разжалобить ее, но его слова звучали как умоление. - Если любишь или сомневаешься, то я останусь и буду надеяться, что ты простишь меня. Буду ждать, сколько потребуется. Только скажи, ты не разлюбила меня? У меня есть хоть какой-то шанс?
Марина молчала, недавний афронт стоял перед глазами, а Дима представлял, как от негодования в эти минуты она хмурит лицо.
- Во сколько ты должен дать ответ? – спросила она почти шепотом, еле слышно. Этот ее вопрос вселил в его сердце маленькую надежду.
- Рано утром…
- Во сколько?! – заорала Марина.
Дима, оцепенев, в ответ пропищал как мышонок:
- В семь…
- Я позвоню, - она прервала разговор.
А Дмитрий был рад уже тому, что она хотя бы выслушала его. Считал это хорошим многообещающим знаком. Он еще долго не мог уснуть, все думал, какой ответ она даст ему. В голову лезли разные мысли. То он представлял, что Марина простила его, как они счастливо живут вместе, потом свадьбу… Затем принимался обдумывать в деталях праздничные мероприятия: как он украсит машину, какой костюм наденет (обязательно, сшитый на заказ) и т.д.; воображал свою любимую в пышном подвенечном платье словно сказочную принцессу; уже решил, что им непременно нужно будет обвенчаться в церкви…
Но счастливые мысли сменялись страхами. С тревогой Дима прикидывал, что он будет делать, если Марина никогда не простит его…
В конечном итоге он понял, что подписание контракта никак не зависит от ее ответа. Ему стало абсолютно ясно, если ответ будет отрицательным, он все равно не смирится, а значит не поедет в Америку и останется для того, чтобы добиться любви Марины и ее расположения.
Был уже третий час ночи. Дмитрий взял телефон и начал строчить длинное сообщение…
Марина сидела на корзине и смотрела в зеркало, держа в руке телефон. Если бы Димка был сейчас рядом, она бросилась бы ему на шею. Она оборвала телефонный разговор, потому что уже готова была простить его, но та девка, сидящая у него на коленях, стояла у нее перед глазами, и злость щемила где-то в груди, вызывая ярость.
Марина четко сознавала, что в любом случае этот афронт ей придется пережить, несмотря на то, какое решение она примет. Конечно, она разумела, что время притупит боль, сотрет большую часть воспоминаний, и тем самым когда-нибудь освободит ее от этих переживаний. Возможно, она встретит другого мужчину и полюбит его, но кто скажет, не придаст ли ее новый принц. Быть может, она вообще не встретит его, или никогда не забудет, не разлюбит Диму.
Так девушка, раздумывая, сидела в ванной около часа. Катерина ждала ее на кухне с остывшим кофе. Валентина недавно ушла, перед уходом она вручила Кате очередной мешочек с травами, которые теперь были ей необходимы.
Марина включила чайник и села напротив подруги. Катя сидела с сигаретой в руке, опустив голову, смотрела в кружку с замерзшим кофе. Она тихо спросила Марину, не отрывая взгляда от черного напитка:
- Там медом что ли намазано?
- Где? – не поняла вопроса девушка.
- В ванной комнате, - Катерина разглядывала чашку, медленно двигая ложку по часовой стрелке, кофе давно остыл, а она и глотка не сделала, просто сидела над ним битый час, разглядывала и машинально помешивала. - Ты же больше часа там пробыла.
- Медом… - Марина не сразу уловила суть вопроса, - нет, я просто думала.
- И что хорошо подумала? – она отложила ложку и только сейчас заметила, что тлеющая сигарета закончилась, прикурила другую, глубоко затянулась и повернулась, наконец, лицом к подруге. - Рассказывай, что решила.
- Да ничего я не решила еще, - она спрятала глаза, вспомнила о вскипевшем чайнике и приготовила себе зеленый чай с кусочками фруктов, а потом снова присела и продолжала рассуждать уже вслух. - Вот если я его прощу, а он потом… - она побоялась произнести эту мысль. Катя прекрасно поняла, что речь здесь была о вероятных изменах, - или не прощу, а разлюбить не смогу и всю жизнь буду о нем только мечтать…
- Слишком много думаешь, по-моему, - сухо заметила Катерина.
- А что ты думаешь? – она посмотрела на подругу, заранее оценивая ее мнение свободным от эмоций, а значит – более трезвым и взвешенным.
- Я уже говорила.
- Да, я помню.
И все же она продолжала смотреть на Катю, ожидая здравой реплики. А Катерина, отвернувшись, чувствовала молящий взгляд и нехотя все же нашла, что сказать:
- Послушай, видимо дело только в том, что ты боишься новой боли. Ты, наверно, уже давно бы помирилась с ним, если б не боялась обжечься вновь, так ведь?
- Да, ты права, - Марина слушала подругу и наливала ей горячий ароматный чай.
- Мариночка, милая, тебе ведь уже не пятнадцать лет. Ты же должна знать, что в жизни бывают и радости и горести. От неприятностей, несчастий не спрятаться. В любом случае что-нибудь не очень хорошее и приятное произойдет в твоей жизни, но это не обязательно будет касаться твоей личной жизни, твоего любимого человека. Стоит ли бояться той новой боли, которой еще нет, а если она предначертана тебе, то ты не сможешь скрыться от нее.
- Что ты хочешь этим сказать? Значит, я должна простить его, дать ему шанс?
- Марина, заметь этот шанс не только Димин, но еще и твой – ваш общий шанс быть счастливыми, где от ваших взаимных стараний будет зависеть все, - Катя знала по себе, насколько важно иметь хотя бы шанс…
- Точно! Я и не подумала… - она обрадовалась, словно ей открыли истину, хотя сама она так себе и представляла сложившуюся картину. - Ведь если я лишу нас обоих этого шанса, то потом всю жизнь буду жалеть, буду думать о том, как все могло бы быть… - она представила себя старой бабкой, сидящей на лавочке у подъезда в ожидании своего «принца». - Спасибо, Катька! Все, теперь я знаю, что мне нужно делать!
Марина была полна решимости позвонить Диме сию же минуту, но, вспомнив девку, сидящую у него на коленях, она задумала не торопить события (хотелось как следует помучить и проучить своего жениха раз и навсегда). Но ее размышления о дальнейшем плане действий прервал пронзительный сигнал мобильного телефона, который сообщал о доставленном сообщении. Катерина взглянула на часы:
- Два часа ночи… - она была несколько удивлена, но подозревала, что в такое время прислать сообщение Марине мог только Дмитрий, - кто-то прислал сообщение,… - и криво улыбнувшись, добавила, - наверно, бессонница мучает…
«Марина, прости, я не должен был звонить тебе. Я много думал и понял, что в любом случае не смогу уехать. Даже если ты скажешь мне, что надежды нет и быть не может, я все равно не отступлюсь. Я буду ждать тебя всегда! Я люблю тебя…»
16.
Алиса по-прежнему была первой красавицей в многочисленном кругу своих друзей, после внезапного исчезновения Катерины (так это выглядело). Ее гардероб также составляли женственные костюмы, платья, а для прыжков с парашютом имелся гламурненький спортивный костюмчик розового цвета.
Последние полгода все ее мысли были о детях. В этом году ей исполнилось двадцать два года, она считала, что замужней молодой женщине ее возраста пора задуматься о ребенке, при виде чужих детей ее накрывала какая-то странная тоска. Алиса замечала за собой, что в последнее время все чаще приходит к одной и той же мысли: «Пора!»
Она несколько раз пыталась начать разговор с мужем об этом, но Гоша предполагал, о чем пойдет речь, поэтому всячески пытался избежать этой темы, удивляясь такой своей реакции, ведь ему нравились дети. Он безумно любил Алису, еще более безумно любил своего будущего ребенка. Он женился с целью – создать семью с любимой женщиной, в понятие семья он, естественно, включал ребенка, а вообще он хотел двоих детей. Но со дня свадьбы прошло два года. Сначала Гоша не заводил разговора о детях, потому что Алисе было всего двадцать, и она, как ему казалось, еще не была морально готова стать матерью. А сегодня ему двадцать семь, Алиса готова…
Он пытался разобраться в себе, понять причину такого поведения и находил лишь один однозначный ответ – всему виной страх. Он боялся, он был в панике и не мог совладать с собой.
Сегодня воскресенье, Алиса еще на неделе предупредила его, что в этот день у них должен будет состояться серьезный разговор. Он уже проснулся, но лежал с закрытыми глазами и слышал, как она оделась и направилась в кухню. Потом он прислушивался к раздававшимся из кухни звукам, Алиса готовила завтрак. Он тихонько встал, накинул спортивный костюм, не стал умываться и бриться, украдкой прокрался в прихожую, надел кроссовки, пуховик, захватил спортивную сумку и тайком убежал в тренажерный зал.
Прежде чем состоялась их свадьба, Гоше пришлось долго помучаться. Сначала он ждал, пока Алисе исполнится восемнадцать, ему стукнуло уже двадцать три. Он долго готовился, обдумывал детали, чтобы устроить нечто нестандартное – романтическое предложение руки и сердца.
Стоял июль. На заре он повез ее к озеру, Алиса сразу полезла в воду поплавать, вода была теплая, несмотря на раннее утро. Они катались на лодке. Алиса смотрела в прозрачную воду и видела плавающих рыбешек. Так тихо, спокойно было впервые в ее жизни. Словно весь мир замер, кроме нее и Гоши, этого озера, рыб. В определенный момент Гоша перестал грести, отпустил весла и заговорил. Он прочитал четверостишие собственного сочинения, посвященное любимой, затем преподнес коробочку с колечком и прямо в лодке встал, преклонив колено, и заявил, что его сердце принадлежит теперь ей. Алиса была безумно счастлива, но Гоша не дал ей сказать и слова, попросил ничего не отвечать ему до конца дня. Он объяснил, что собрался целый день делать ей предложение руки и сердца.
Этот день для Алисы был полон волшебства. Но она не могла дать ответ. Она объяснила, что причин этому несколько. Первая из них, конечно, была связана с Катериной. Ее лучшая подруга пропала и не давала о себе знать уже две недели. Родители Алисы не дадут согласия на заключение брака минимум до двадцати лет, а с ними девушка спорить не смела – это была вторая причина. К тому же у Гоши не было собственного жилья, а жениться в восемнадцать лет и жить у родителей не представлялось заманчивой перспективой. И сама Алиса в свои восемнадцать не считала себя готовой к семейной жизни, она не видела себя в роли жены. Поэтому она предложила просто объявить о помолвке, а свадьбу пока не планировать, отложить ее на… когда-нибудь потом.
Гоша немного расстроился, но он прекрасно понимал, что Алиса всецело права. Главное, что теперь она официально является его невестой. А сам он тут же поставил перед собой главную цель – заработать денег и купить квартиру для своей будущей семьи. Итак, он мучался в ожидании еще два года.
Однажды, Максим приехал на гонки один, хотя Катя должна была быть с ним. Алиса поинтересовалась, где ее подруга, но лысый гонщик проигнорировал ее вопрос, сел за руль и гнал в ту ночь как сумасшедший, будто существовала только педаль газа. С того дня Катя не появлялась, не отвечала на звонки. Никто не знал где она, даже Алиса не могла найти ее. Она по нескольку раз в день приходила к Катерине домой, но никто не открывал дверь.
За несколько недель Максим не проронил ни слова о Кате. Единственное, что смог выпытать у него Гоша:
- Мы с ней расстались, - Макс произнес эти слова сухо без эмоций, будто это не имело для него никакого значения. Но Гоша, как никто другой, знал, что это говорит о прямо противоположном. То есть Максим настолько сильно переживает, что даже говорить об этом не в силах.
Алиса поняла, что Катерина наверняка находится в депрессии. Она сразу поехала к ней домой. Дверь снова никто не открывал, но ей было ясно, что Катя просто не хочет никого видеть. Девушка долго звонила в дверь, колотила руками, ногами. Она кричала, перепуганные соседи выскакивали в подъезд, но они с малых лет встречали Алису, поэтому не пытались ей помешать.
- Катька, открывай! Какого лешего ты ничего мне не рассказала?! Я же твоя подруга! Открывай, хватит прятаться! Давай поговорим! – она полтора часа долбилась в дверь и кричала. В горле пересохло, костяшки пальцев гудели от боли. Она выбилась из сил, но продолжала, решив не прерывать осаду, чтобы взять ее измором.
Внезапно, Алиса услышала глухой щелчок. Она поняла, что одержала победу (Катерина открыла замок), повернула ручку, толкнула дверь и вошла. Стояла ночь, в квартире было темно. Алиса включила свет в коридоре, разделась и пошла искать Катю по квартире. Она вошла в кухню, увидела маленькую светящуюся точку – уголек сигареты, потянулась рукой, чтобы включить свет, но услышала:
- Не надо, не включай, - от Катиного голоса у Алисы пробежали мурашки по коже, она словно попала в фильм ужасов и услышала голос из могилы, - уходи. Я не хочу ни о чем говорить. Мне нужно побыть одной. Даже мама ушла к подруге ночевать по моей просьбе.
- И долго ты собираешься сидеть здесь одна и жалеть себя? – после полуторачасовых завываний под дверью у Алисы заметно охрип голос.
Катерина буркнула в ответ:
- Пока не стошнит!
- Катя…
- Ничего не надо говорить. Тебе ведь не чего сказать мне, кроме стандартных фраз по поводу того, что ты сочувствуешь мне, что нельзя так жить, надо претерпеть и жить дальше…
- Да, но ты дорога мне и…
- Я знаю, можешь не напрягаться. Спасибо тебе за беспокойство, за заботу. Но лучше оставь меня, Лиска, прошу тебя, - ее просьба звучала тихо, Алиса и в темноте поняла, что Катерина плачет.
- Хорошо, раз так. Но ты пообещай, что не будешь пропадать. Я приду завтра проведать тебя, а ты не будешь прятаться и сразу откроешь мне дверь, договорились? – она грозила пальцем в темноту.
- У меня разве есть выбор…
- Нету! А завтра я расспрошу тебя по полной программе, так легко тебе от меня не отделаться.
- Это и так понятно. Пока ты долбилась, я думала, что скорее умру тут от старости, чем тебе надоест орать на весь дом.
Алиса нащупала в темноте кружку, выпила немного воды из под крана и ушла. На следующий день она говорила сиплым голосом.
- Ты простыла? – волновался Гоша. Они сидели в кафе у Макса, завтракали втроем.
- Нет. Это я вчера к Катьке прорваться пыталась. Почти два часа у нее под дверью орала. Она, конечно, не выдержала моей осады, открыла все-таки мне дверь. Она не стала со мной говорить, даже свет в квартире не разрешила включить. Я так поняла, что она там плакала, а без света сидела, потому что от слез лицо опухло, - Алиса рассказывала все это, обращаясь к Гоше, хотя сама поглядывала на Максима, пытаясь разгадать его реакцию. А он сказал, что не хочет мешать разговору влюбленных, и вышел на улицу.
Некоторое время Катя продолжала общаться с Алисой. Подруга приходила к ней, они вместе пили, ели, смотрели фильмы. Но общение проходило натянуто. Вся их жизнь последние годы проходила в общей тусовке гонщиков и спортсменов-парашютистов. Любые разговоры невольно приводили к одной и той же теме, которая для Кати была острее любого ножа. Подруги встречались все реже и реже. Постепенно в течение года их встречи сошли на нет.
Когда Алиса решила сменить свой статус невесты на статус законной супруги (Гоша к тому моменту решил жилищный вопрос), возникла очередная причина для того, чтобы отложить мероприятие. Она очень хотела видеть свою подругу на свадьбе, обязательно в качестве свидетельницы, Алиса была готова ждать сколько потребуется. Давно было запланировано, что свидетелями будут Максим и Катя. Но теперь Катерина наотрез отказывалась от участия в праздновании. Алиса откладывала свадьбу больше полугода, но Катерина однозначно заявляла, что не переменит своего решения:
- Пойми, Лиска, я сама себя ненавижу за то, что собираюсь пропустить твою свадьбу. Но я никак не могу пойти. И не из-за себя, не из-за того, что мне будет больно… Пойми же, я боюсь испортить тебе праздник. Ты же знаешь, актриса из меня никакая. Ты представляешь, какая у меня будет рожа?! А если еще и истерика начнется?! Я не уверена, что смогу совладать с собой… Прости, Лиска!
Алиса, конечно, придерживалась иного мнения. К тому же у Катьки всегда отмечалась тяга к актерскому мастерству. Поэтому Алиса считала доводы подруги нелепыми отговорками. Катерина видела обиду в глазах девушки, она повернулась спиной, закурила. А Алиса ушла с тяжелым сердцем. С тех пор прошло четыре года, они больше не виделись и не искали встречи друг с другом.
17.
Жизнь Татьяны кардинально изменилась после встречи с Антоном. Он помог ей пересмотреть свои взгляды на жизнь и разобраться в себе. Когда она окончательно запуталась и впала в незнакомое ей до того состояние полнейшей отрешенности, апатии, ее начали мучить постоянные мигрени и бессонница. Тогда Таня решила обратиться к психоаналитику. Она нашла в справочнике адрес врача и попала к прекрасному специалисту Антону Аркадьевичу. После трех лет регулярных сеансов он объявил, что как врач его долг перед ней полностью выполнен и пригласил ее на свидание. С этого момента у нее началась новая счастливая жизнь. И наслаждаясь этим своим бесконечным счастьем, Татьяна забыла свои страхи о том, что за совершенные в подростковом возрасте грешки когда-нибудь придется платить.
Они сыграли свадьбу. Антонина Григорьевна была в восторге от зятя и со спокойной душой выдала свою Танечку замуж. Маме не ведома была причина разлада дочерей, когда она передала Катерине от Татьяны приглашение на свадьбу, услышала в ответ сухое: «Не пойду. У меня дела». А сама Таня не осмелилась пригласить сестру лично. Шесть лет она не смела войти в родной дом, а с мамой встречалась на нейтральной территории.
Сейчас она жила полной жизнью. У нее был свой дом, любящий муж. Для того чтобы назвать ее жизнь раем, не хватало только одного – детей. У Татьяны были серьезные проблемы со здоровьем, поэтому она не могла забеременеть. Но в этом они с Антоном не видели ничего страшного, так как дело было поправимое. При помощи современной медицины Таня могла забеременеть путем искусственного оплодотворения. Поэтому волноваться было особо не о чем, они запланировали рождение ребенка примерно через два года.
Еще в раннем детстве Татьяна замечала - насколько одинаковы они были с сестрой внешне, настолько разными они были внутренне. Катя являла собой полную противоположность, она была бесстрашна, целеустремленна, уверена в себе. Она всегда могла ответить отказом, невзирая на мнение других людей. Ее вообще не волновало, кто и что подумает о ней. Катерина дорожила своими родными, близкими друзьями, главное – Максимом. Остальных она просто не воспринимала. И всем качествам своей сестры мягкотелая Татьяна бессознательно завидовала.
Таня легко подчинялась чужому влиянию, поэтому завидовала непростому, но твердому характеру Катерины. Не в силах справиться с этим чувством, она постепенно начинает презирать свою родную сестру.
Татьяну раздражало все, что делала, говорила Катя. Бывало, что ее начинало трясти, когда сестра желала спокойной ночи или говорила: «Доброе утро». Когда Катерина начала заниматься парашютным спортом, а вместе с тем тусоваться с компанией гонщиков, Татьяна однозначно возненавидела все, что связано с экстремальным образом жизни. А Макса, Катиного возлюбленного, она принимала за никчемного доморощенного «урода».
Ее переполняла агрессия, настал момент, когда она уже не могла сдерживаться. Таня принялась строить козни, заниматься мелким пакостничеством, чаще всего, выдавая себя за сестру, пользуясь их внешней идентичностью. Тем самым она выставляла Катерину в неприглядном свете. Но Катя закрывала на все это глаза, мнение окружающих людей не представляло для нее какой-либо значимости, поэтому потеря уважения к себе в их глазах было ей безразлично. Конечно, исключением являлись ее друзья, но в компании гонщиков и парашютистов Татьяна появиться не смела. Она не знала тонкостей экстремальных видов спорта, поэтому не могла сыграть роль Катерины в таком специфическом обществе.
Между тем однажды Таня превзошла саму себя. Она сняла себя на видеокамеру и под именем сестры разместила шокирующие порнографические видеоролики в сети Интернет. Такой компромат не мог остаться незамеченным, Татьяна рассчитывала на то, что рано или поздно слухи распространяться и дойдут до друзей Катерины. Она с нетерпение ожидала того часа, когда сестра будет опозорена и главным образом в глазах своего лысого качка.
Новость о выложенных в сети откровенных кадрах обнаженного тела Катерины молниеносно разнеслась по всей школе. Уже на второй день нашелся доброжелатель, который показал этот ролик Максиму. Им был один из фанатов Макса, он вошел в кафе «Кукурузник» поздним вечером и в присутствии толпы спортсменов, фанатов и околоплавающих продемонстрировал компрометирующее видео. Повисло гнетущее молчание, все были в шоке, начали переглядываться, несмело высказывать недоуменные вопросы, высокопарные замечания. Но Максим разрядил обстановку, он громко крикнул, чтоб все замолчали, и сказал: «Расслабьтесь! Это не Катя! У Кати на животе с пятнадцати лет татуировка, а на внешней стороне бедра шрам после аварии…»
На теле девушки с экрана не было ни тату, ни шрама. Стало ясно, что этот компромат – «подстава». В итоге, Татьяна опять осталась ни с чем, только потому что не знала ничего об аварии и татуировке, так как Катя от родителей и от сестры скрывала подобные факты своей биографии, дабы лишний раз не вызывать волнений, не провоцировать разговоры об опасностях, сопутствующих подобному образу жизни. Таким образом, затея Тани не дала ожидаемых результатов, наоборот ей самой обернулась боком. Теперь многие, хотя и не все, знали, что на видео не Катя, а Таня. Она была скомпрометирована, не могла простить себе оплошности, которую допустила, не предусмотрев наличие у Кати особых примет.
С того момента отношения сестер стали довольно натянутыми. Катерина делала вид, что ей все равно и не замечала обидчицу, а Татьяна, оказавшись в незавидном положении (повсюду трепали ее имя, мешая с грязью), сильнее прежнего ненавидела сестру и обдумывала план отмщения. Ей удалось разыскать салон, в котором Катерина сделала себе татуировку. Она преодолела свой страх перед физической болью и сделала все, чтобы ее тело стало полностью идентичным телу сестры (включая шрам на бедре). Конечно, ей приходила мысль, что все это уже слишком, тем более уродовать свое тело шрамами и испытывать адскую боль. Но Таня будто потеряла рассудок, ее мысли и действия не подчинялись здравому смыслу. Ею руководило только желание отомстить, подстегиваемое ненавистью к сестре. После произведенного членовредительства, девушка месяц не могла нормально ходить. Это в свою очередь еще больше подогревало в ней жажду мести.
И вот однажды она ни свет, ни заря отправилась к Максиму домой, отыскав его адрес в записной книжке сестры. Накинув домашний халат, он открыл дверь, и девушка кинулась ему на шею. Она скинула с него халат, покрывая поцелуями его загорелое тело. Макс подхватил ее и на руках понес в спальню. Там на кровати в его объятиях Татьяна была сама не своя, Максим жадно целовал свою любимую девушку.
Когда он закурил и протянул сигареты Катерине, она вдруг машинально ответила:
- Не курю, - Татьяна, зная, что этого говорить не следовало, испуганно посмотрела на Максима. Естественно, эта фраза открыла ему глаза, он соскочил с кровати, выругался оглушительным криком и двинулся из комнаты прочь, сотрясаясь от бешенства.
Катерина такую авантюру приняла за откровенное предательство и не могла простить сестру. Она не стала тратить время на скандалы, ее ответная реакция была однозначной и выражалась в пяти словах: «У меня больше нет сестры!»
Это был тяжелый период в их семье. Сразу за разладом сестер последовал развод родителей, в причину которого дочерей не посвящали. Татьяна выразила желание жить с отцом, и они переехали в съемную квартиру. Еще долго Таня обдумывала очередной план мести, собиралась для этого начать курить, научиться водить машину, прыгать с парашютом. Но до того как она собралась переходить к действиям, ей стало известно, что Катина жизнь резко изменилась, что она рассталась с Максимом, сидит дома и находится в состоянии хуже некуда. Антонина Григорьевна поведала Танечке об этом в надежде, что дочь окажет поддержку сестре. А Таня лишь позлорадствовала и успокоилась. Но успокоилась лишь на время, потому что теперь жизнь потеряла смысл, у нее не было цели – некому было мстить. От этого она сама впала в депрессию, ничего не хотелось делать, даже двигаться или дышать…
18.
После того как Катя недавно наткнулась на свои старые университетские лекции, из головы не выходила мысль закончить обучение и получить, наконец, высшее образование. Она посоветовалась с Мариной, которая развеяла ее сомнения:
- Просто, я думаю, раз у моей мамы было видение о том, что я умру, наверное, не имеет смысла эта учеба вообще. Успею ли я доучиться? Или успеет ли мне пригодиться этот диплом?
- Катя, ты ведь не знаешь, что конкретно видела твоя мама, и не знаешь, сумела ли она опять изменить твое будущее… - Марина говорила так, несмотря на то, что в действительности сомневалась в реальности сверхъестественных событий, - все мы однажды умрем. И ты, и я, но пока мы живы! Если я все равно умру, согласно твоей логике, мне не за чем работать, общаться… но тогда что же мне делать?! – вопрос был риторическим, а само по себе это заявление было бесспорным.
- Да, ты права. Спасибо, Марина, мне именно это и хотелось услышать.
Катерина оставила все свои сомнения и тут же отправилась в университет. Ей нужно было пройти комиссию по восстановлению, а именно собрать подписи семерых преподавателей разных кафедр на бланк установленного образца. Несколько дней он бегала по разным корпусам университета, искала членов комиссии, чтобы взять у них автографы.
Наконец, все документы были готовы, деньги уплачены. Она успела восстановиться как раз перед сессией. Университетские стены навевали болезненные воспоминания, но к душевной боли Катя давно привыкла, а ностальгия была в чем-то даже приятной.
В первый же день она поняла, что ошибалась, когда предполагала, что будет самой старшей в своей группе. К своему удивлению Катерина обнаружила, что в группе всего восемь человек, из них семь девушек. Единственному мужчине было тридцать шесть лет, еще трем девушкам было за тридцать, а остальные – того же возраста, что и Катя. Даже их имена не отложились в ее памяти, она по-прежнему держалась особняком, не проявляя к окружающим никакого интереса.
Раньше Катерина училась на очном отделении. Она не предполагала встретить настолько различное отношение преподавателей к учебному процессу. Одни были принципиальными, дотошными, придирчивыми, предъявляли высокие требования к изучению дисциплин (таким преподавателям Катерина была рада). Другие не требовали вообще ничего, просто ставили удовлетворительные отметки, не задавая вопросов.
Не выказывая интереса к людям, она, однако проявляла интерес к учебе. Здесь общение с преподавателями было необходимо. И в этом общении ее характер не мог не проявить себя, а уж куда сей факт мог привести…
На первой паре «Гражданского права» она невольно вызвала к себе негативное отношение преподавателя. Катерина сидела за первой партой перед грузным седовласым кандидатом юридических наук. Он махал перед ее лицом брошюрой с задачами и объяснял аудитории, что такой практикум необходимо приобрести как можно скорей, добавив, что стоит он сущие копейки. Катя спросила: «И сколько он стоит?», ей не понятна была реакция преподавателя на этот, как ей казалось, закономерный, невинный вопрос. Он начал кричать, как, мол, она смеет задавать подобные вопросы преподавателю, что сейчас выставит ее за это из аудитории. Следующие две пары Катерина сверлила его своим тяжелым взглядом, а он то и дело делал ей какие-либо замечания. К концу сессии его отношение к студентке заметно улучшилось, хотя Катя ни одного дня не переживала по этому поводу, зная, что личное его отношение к ней никак не отразится на сдаче экзамена.
Катя училась на юридическом факультете, она считала, что как юрист обязана знать свой предмет. Она усиленно занималась и получала высший бал на экзаменах. До сих пор в ее зачетной книжке была лишь одна четверка по философии, остальные – «отлично». Она планировала получить красный диплом, на эту тему у них с Мариной возникло разногласие.
- Зачем ты собираешься пересдавать экзамен по философии? – ей, действительно, было не понятно это ненужное рвение, которое она считала лишней тратой сил и времени.
- Хочу подготовиться, как следует, и получить «отлично», - Катерине, как бельмо в глазу мешалась единственная четверка.
- Катя, зачем тебе это надо? – Марина пыталась переубедить подругу, подозревая, что за счет такой странной тяги к учебе она просто пытается забыть о своих проблемах и переживаниях. - Никто не будет смотреть на твои оценки, на цвет твоего диплома. Это уже давно никого не интересует…
- Я согласна, что цвет не является самым важным, но, тем не менее, он является весьма значимой характеристикой своего владельца, - Катерина была абсолютно не согласна с Мариной.
- Нет, цвет вообще ни о чем не говорит, и какие у тебя там отметки тоже не имеет значения! – они так горячо спорили, Марина начала повышать голос, переходя на крик.
- Ну, нет уж. С этим я не могу согласиться. Как это не имеет значения?! – Катя недоумевала, тоже пыталась переубедить Марину, оживленно жестикулируя. - Это же показатель…
- Это не показатель ничего! Оценки не говорят ни о твоем знании, ни о твоем незнании.
- А о чем они говорят? – она, конечно, знала о том, что некоторые незаслуженно получают свои оценки (когда дают взятку, например), но все равно считала, что они являются именно показателем знаний, которыми владеет студент.
- Ни о чем, в том все и дело!
- Зачем тогда, по-твоему, их ставят?!
- Не знаю. Может пережиток прошлого… - она уяснила, что ей не переубедить Катерину и решила прекратить дискуссию. - Давай закроем тему. А то еще покусаемся. Я своего мнения не изменю, а ты как знаешь…
Катя все равно считала себя в этом вопросе правой, а мнение Марины считала пристрастным. Она много слышала о том, что люди в настоящее время покупают любые дипломы за деньги, и что сами по себе независимо от цвета они потеряли былую значимость. Но между тем осталось главное – личная оценка. Ведь свой собственный красный диплом, который достался потом и кровью, в первую очередь сильно поднимает самооценку, что само по себе дает человеку очень много…
Помимо предвзятого отношения к предмету спора у Марины был тяжелый период в жизни. Уже месяц ее общение с Димой сводилось лишь к регулярному получению от него букетов, к которым прилагались записки. Дмитрий неустанно молил о прощении. По настоянию своего нового друга, который некогда занимался стихоплетством, он начал сочинять небольшие стихи, посвящая их, конечно, своей возлюбленной Марине. Она принимала стихи, подарки, цветы, но до сих пор от встреч отказывалась.
Сегодня она особенно нервничала, и в процессе дискуссии Катерина не могла этого не заметить. Марина объяснила, что согласилась на свидание с Димой, с этим и было связано ее волнение.
- Катька, извини меня, пожалуйста, - она вдруг вцепилась в руку девушки, глядя на нее умоляющими глазами.
- За что? – не понимала Катерина.
- За то, что я, тебя не спросив, решила за тебя тут кое-что… - она замялась, но тут же взмолилась, - пожалуйста, Катька, я знаю, что тебе это будет не по нраву, но не бросай меня. Я без тебя не смогу…
- Да о чем ты вообще?
- Я сказала Димке, что приду не одна. Я сказала, что приду с тобой, - она смотрела на подругу жалостливым взглядом, опасаясь вызвать гнев.
- Марина… - конечно, Катерине такое не понравилось, и она, безусловно, устроила бы взбучку, если бы подруга не повела себя настолько предусмотрительно, рассчитывая на жалость и дружбу.
- Катенька, милая! Я умоляю тебя пойти со мной, я не решусь на это свидание без тебя.
- Ладно, допустим. Но ты вот скажи, что я буду там делать? Вам нужно поговорить о многом, такие темы лучше обсуждать наедине…
- Ну, во-первых, тебе не обязательно там быть до конца. Когда я перестану нервничать и почувствую уверенность в себе, тогда ты сможешь уйти. А во-вторых,… - она резко замолчала, а потом осторожно добавила, - это тебе тем более не понравится…
- Что еще?! – Катерина не сомневалась, что сейчас услышит что-то просто ошеломляющее.
- Ну, видимо, Димасик тоже один прийти не решается, он сказал, что придет не один, - тут Катя резко одернула свою руку, вскочила с дивана, - Катька, я знаю этого мужчину, он хороший,… - Марина опять затихла, вспомнив его на первый взгляд пугающую внешность, и добавила, поджав губы, - несмотря на внешний вид, - но Катя на эту оговорку не обратила внимания, и Марина продолжала, - ну, ты так, только для приличия с ним пообщаешься…
Тут Катерина не выдержала:
- Вы что ли оба сводничеством заняться решили?!
- Нет-нет, что ты… - она сплеснула руками, - в мыслях даже не было.
- Ладно, хватит меня уговаривать. Не могу же я тебя бросить, а то потом винить будешь, говорить, что из-за меня у вас с Димкой не наладилось ничего. Когда хоть это событие предстоит?
- Завтра в кафе «Кукурузник», - у Кати от этой фразы ноги подкосились, она чуть не упала, удержалась за стол, присела на табурет. Сердце бешено колотилось, захватило дух, трудно стало дышать, немного закружилась голова. Марина перепугалась, бросилась к подруге. – Что с тобой?
- Нормально, - она судорожно закурила и сидела так, молча, минут пять, а Марина боялась задать лишний вопрос. Вдруг Катя в упор уставилась на подругу и резко заявила, - Марина, я пойду завтра с тобой, но только не в это кафе. В любое другое, но не в это! Даже не пытайся меня переубедить, не спрашивай почему, все равно не скажу! Я думаю, что у вас с Димкой в это кафе дело не уперлось, поэтому не будет особо сложно немножко переиграть план встречи, - с этими словами она встала и ушла, оставив Марину перед фактом.
19.
Гоша вышел из дома на два часа раньше обычного времени. Тренажерный зал начинал работать только через час, нужно было как-то убить время, поэтому он отправился пешком до спортивного комплекса. Он долго бродил по улицам, обдумывая насущный вопрос, пытаясь прийти в согласие с самим собой.
Несколько лет они с Максом вместе ходили на тренировки. Пару лет назад в тренажерке объявился новый любитель потянуть штангу. Они сдружились с Дмитрием и теперь втроем занимались физическими упражнениями. Частенько Максим приглашал Диму и его девушку Марину к себе в кафе. Марине редко удавалось вырваться с работы, а последнее время она вообще жила у своей подруги, оказывая последней моральную поддержку после смерти матери. А Дмитрий в связи с последними событиями, вместо одиноких вечеров в пустой квартире проводил все свободное время в компании экстремальных друзей, он практически поселился в «Кукурузнике». Эти не так давно появившиеся в его жизни друзья завораживали Диму своей непринужденностью, своим специфическим отношением к миру, к жизни. Он видел в них людей, которые покоряли свой страх, так как сам никогда не решился бы подобно им гнать на авто навстречу опасности или выпрыгивать из летящего на огромной высоте самолета. Несмотря на отсутствие практического опыта в экстремальных видах спорта, Дима прекрасно разбирался в тонкостях на уровне теории, мог поведать им, таким опытным, много нового и интересного об экстриме вообще.
Когда в зал вошел Гоша, Максим и Дмитрий уже давно занимались своей мускулатурой. Увидев его, Макс прервал свои упражнения на снарядах и обратился к другу:
- Господин «нехороший», чего опаздываешь? Вышел из дома на два часа раньше, а опоздал на цельных полчаса…
- Ты с Алисой говорил? – Гоша перебил Макса, он был удивлен, не представлял себе, что она могла звонить уже куда-то, искать его, это ей было не свойственно. Он подумал, что, наверное, из-за его утреннего «побега» Алиса места себе не находит. - Она звонила тебе?
- Нет, успокойся. Я сам ей звонил, - Максим смекнул, что заботит Гошу в данную минуту, и добавил, - голос у нее был спокойный, - и, помолчав с минуту, пояснил, для чего собственно он сам звонил ему, - у тебя же тачка на ремонте, вот я и хотел за тобой заехать.
Через некоторое время в полупустой тренажерный зал вошла Алиса. Она подошла к своему мужу и начала разговор, не обращая внимания на присутствующих. Дима и Максим покинули поле брани, оставив супругов один на один без свидетелей разбираться в семейных вопросах.
- В чем дело, Гоша? – ее глаза злостно сверкали от обиды, она не понимала причину такого поведения, была задета до глубины души.
- Доброе утро, дорогая… - он приподнялся к ней навстречу с ангельской улыбкой, но Алиса перебила его:
- А ничего, что ты мне это должен был сказать дома пару часов назад, вместо этого ты просто сбежал! – она кричала на весь тренажерный зал, мужчины оборачивались и сочувственно смотрели на Гошу. - Как это понимать? Ты же знал, что я хотела сегодня поговорить с тобой на очень важную тему. Ты хочешь сказать, что забыл или, может, ты от этого разговора дал деру?!
- Душа моя, дай слово молвить, - он осмелился подойти к ней вплотную, обеими руками обхватил ее за плечи и, глядя прямо в глаза, говорил мягким голосом, что само по себе действовало на Алису успокаивающе. - Я же прекрасно знаю, что ты хотела обсудить. И мой ответ – «ДА»! – после такого ответа, Алиса напрочь забыла о том, что пришла сюда устроить выволочку непутевому мужу. - Более того, до тренировки я бродил по улицам и вот, посмотри… - Гоша достал из кармана куртки конверт и протянул его жене. - Это билеты в круиз по Карибскому морю! Как-нибудь прокомментируешь? Или ты онемела от счастья?
- Я… - Алиса действительно была в шоке, - да, я онемела. Гоша! Ты… - она была в восторге, но не могла найти слов, чтобы выразить свое восхищение, - я люблю тебя, спасибо!
Окрыленная столь радостным событием она посмотрела дату на билетах и быстрее помчалась домой собирать вещи, так как уже завтра нужно было отправляться в путь.
20.
- Зачем все-таки ты меня сюда притащил?
- Я же объяснял, Марина будет не одна. Ты с ее подругой поговори, развлеки ее…
- Все это я уже слышал. Почему нельзя было встретиться в «Кукурузнике», мы ведь договаривались пойти туда, там и по счету платить не надо.
- Вот еще! И ты бы оплачивал за меня ужин?! – сама мысль об этом оскорбляла Дмитрия. - Но туда мы не пошли из-за Марининой подруги. Она почему-то наотрез отказалась туда идти.
- Очень мне интересно теперь с ней встретиться, узнать бы, чем именно ее так раздражает мое кафе.
- Кстати, девушка она не простая, характер сложный, нужно сильно потрудиться, чтобы найти с ней общий язык. Я так понял, что в ее жизни сплошь одни трагедии. Не успевает она от одной оправиться, как следующая приключается… - Дима замолчал, увидев долгожданных девушек, вошедших в ресторан. Они уже подходили к столику. Марина выглядела потрясающе, на мгновение Дима потерял дар речи, - А вот и они! – Максим прикуривал сигарету в тот момент, когда девушки подошли. - Знакомься, это Катерина. Катерина, это Максим, - Макс поднял глаза и оцепенел.
Катя опустила взгляд, первой мыслью было – бежать, но боль, обида и гнев взяли верх. Она вдруг решила, что раз он виноват, значит, бежать следует ему, а не ей. Это ему должно быть стыдно. Дима повторно предложил ей присесть за столик, и, немного помедлив, Катерина присела напротив Максима. Он, в свою очередь, справившись с волнением, продолжал вести себя непринужденно, был весел, приветлив, обаятелен; делал вид, что не был знаком раньше с Катей, так что ни Марина, ни Дима ничего не заподозрили.
Катерина в основном молчала и, поглядывая на часы, вопросительно смотрела на Марину, которая чуть заметным движение головы давала понять подруге, что уходить ей еще рано. Дмитрий, конечно, ничего не замечал, а Максу сразу все стало ясно. Он невольно прокручивал в памяти все, что Дима рассказывал ему о Катерине.
Спустя час ему кто-то позвонил, и он ответил в трубку: «Уже еду». Начинались гонки, и нужно было срочно ехать. Он пригласил присутствующих, и Марина с Димой тут же согласились.
- Ладно, спасибо за ужин, счастливо вам повеселиться, - Катерина попрощалась и собиралась уходить домой.
- Катя не любит все эти машины, скорость, гонки, - Марина объясняла Максиму поведение своей подруги, - ей привычен спокойный, размеренный образ жизни без каких-либо экстремального рода развлечений.
- Вот как?! – он сделал вид, что принял это объяснение к своему сведению, и только Катя знала, что Макс просто съязвил, что его сарказм был адресован только ей, в ответ она посмотрела на него исподлобья, вложив в этот взгляд всю свою обиду и гнев. Затем она развернулась и вышла из ресторана. Максим быстро пошел за ней.
На улице возле Диминого джипа Марина в обнимку с Дмитрием наблюдали странную для себя картину.
- Садись в машину, - строго, но с кривой улыбкой говорил Максим, будто приказывая Катерине.
- Я же сказала, что не поеду! – она кричала и пыталась вырваться, но Макс крепко держал ее руку.
- А кого волнует, что ты сказала?! – он схватил ее и усадил в машину. Катерина не могла даже пошевелиться, сопротивляться его железной хватке было бесполезно. Когда она попыталась выскочить из джипа, он грозно процедил сквозь зубы: «сидеть!» и сел за руль. Если бы Катя не знала Максима, возможно, она попыталась бы выбежать из автомобиля. Но она знала этого лысого мужика, он все равно бы догнал ее.
Макс был старше ее на шесть лет, сейчас ему двадцать восемь, пять лет они не виделись. За эти годы он из молодого парня превратился в настоящего мужика, хотя в целом он почти не изменился. Зато Катя выглядела теперь молодой женщиной, а не малолеткой как раньше.
Марина заподозрила, что Максим является той самой большой любовью в жизни Катерины. Но такая картина не укладывалась в ее голове. Она была уверена, что подругу не привлекает подобный типаж мужчин. Тем более что жизнь Макса замыкалась на экстриме, а насколько Марине было известно, Катя никогда не проявляла интереса к подобным людям и к подобным видам жизнедеятельности. Однако ее сомнения развеялись, когда они прибыли на стартовую точку.
Там было около пятидесяти разных авто, Максима встречала целая толпа. Когда он вышел из джипа, все кричали, аплодировали, девчонки визжали от восторга. Из машины поочередно выходили Дмитрий и Марина. И в тот момент, когда, наконец, вышла Катя, вся толпа разом затихла. Тут то уж Марина все поняла. Катерина тут же повернулась к Марине и попросила сигарету.
Неизвестно, сколько могло продлиться это молчание, если бы Максим не объявил: «Начинаем!»
Новая жизнь. часть 1. у самого края
© Copyright: Рушания Гимазетдинова, 2008
Свидетельство о публикации №208110600210
Свидетельство о публикации №208110600210
Рецензии