Кори

Сколько времени эта записка проторчала в дверях - трудно сказать. Она нашла ее, когда решила поплавать в бассейне и воспользовалась дверью, которой обычно никто не пользуется. Она ждала звонка, а не записки - сначала с радостным волнением, потом со все возрастающим беспокойством, потом без особой надежды, с тоскливым недоумением. В таком диапазоне менялись ее чувства с субботнего утра, когда она проснулась ни свет ни заря, вместо того, чтобы отсыпаться после довольно веселой вечеринки, где была эльфом - панком, до вечера понедельника, когда она в последний раз тоскливо подумала "я не способна их понять" и "я ужасно разочарована".


Прочитав записку, в которой интересным был только телефонный номер, она задумалась. Простое ли это недоразумение, или этот типа главный намекает на что-то? Почему, прежде чем получить желаемое, нужно было горько разочароваться, в мыслях пожелать счастья всем мужчинам и послать в очередной последний раз их подальше со всеми заморочками, критически осматривать себя в зеркале и найти у себя множество немыслимых уродств. Да, она прекрасно помнила из прошлого опыта - постоянную неуверенность в себе, постоянные сомнения, которые никто не желает развеять одним теплым, ни к чему собственно не обязывающим, словечком; бесполезные вопросы себе "я что-то не то сказала? я что-то не так сделала?", она это все помнила и не желала ни в коем случае повторять это снова.


В последний раз она уклонилась от секса с обьектом своей страсти и нисколько не пожалела - принцип "лучше сделать и пожалеть о сделанном, чем не сделать и пожалеть об этом" не работает, когда речь идет о еде и сексе: лучше пусть оно испортится в холодильнике и отправится к черту в компостный ящик.


Поэтому - решительно заявила она этому типа главному, ныряя головою в бассейн - или пусть все идет как по маслу, без всяких там страхов и мучений, или вообще уж оставьте меня в покое. Такой была ее очень раздраженная, если хотите знать, молитва. Вынырнув, она взяла телефон.


Все пошло как по маслу. Масло made in Waupun, Wisconsin. Хотя встретились они в Калифорнии, Сан Диего.

В этой цепочке несложных ритуалов было нечто очень ценное для нее, опытной неизвестное - спокойная прозрачная ясность. Никто тебя не торопит и не заставляет ждать, никто на тебя не давит и нет нужды выяснять отношения, мучаясь страхом показаться слишком назойливой.

То, что мужчины в Америке как огня боятся обвинений в сексизме, большое преувеличение и относится только к месту работы или учебы. Для того, чтобы знакомиться и флиртовать существуют вечеринки. Не то, чтобы он ей так уж сразу понравился, но он был очень милый, и, в отличие от других, хорошо понимал ее корявый английский. Он внимательно смотрел на нее своими большими темными глазами, и когда она совсем уж запутывалась, переводил ее набор слов на нормальный язык. Потом они ненадолго разошлись, она пыталась болтать с другими гостями, но как только завязался более оживленный разговор с каким-то парнем, она вдруг почуствовала руку на своей заднице. Кажется он обошел за это время весь дом и участок, посмотрел на других женщин, явившихся без пары, и вот, увидев ее с другим, поторопился застолбить место.


Они переспросили еще раз имена друг друга. Убедились, что произносят их более менее правильно.


Его рука осторожно перемещается вдоль ее голой спины. Говорили о работах: она хвасталась, что работа ей нравится, но жаловалась, что денег мало, а он - наоборот, что платят хорошо, но уж больно скучно ему инсталлировать программы. Его рука вернулась обратно на задницу. Ее подруги решили сьездить в какой-то клуб, а она осталась бы, если Кори отвезет ее потом домой. Конечно, он отвезет. Почему он не сохранил ее номер телефона - долго обьяснять.

И вот - оно. Чисто американское свидание. Рекомендуется для всех возрастов. Сначала в кино с поп-корном. Потом - прогулка в красивом месте, например они гуляли вдоль пляжа. Как раз было время заката. На пляже не встретишь этих раскормленых толстяков, здесь все стройные, симпатичные. Ужин в Стейк-хаусе, пьют там же приготовленное натуральное мутноватое пиво. Разрезая чуть сочащийся кровью стейк, Кори рассказывает немного больше о себе - семь лет служил в Navy - военно-морские силы США. Поэтому и осел в Калифорнии. Она начинает улыбаться. Как-то все сразу встает на свои места - его манера держаться, как он зацепил ее на той вечеринке, как он говорил с тем русским парнем, как он ест мясо. Она спрашивает про пожары в Сан Диего в прошлом году, он подробно рассказывает чего и сколько сгорело, сколько домов пришлось эвакуировать. После паузы добавляет, что был тогда волонтером - как занимался размещением эвакуированных семей. Она улыбается еще шире, ну что ж - настоящий герой. После всего этого целоваться в машине кажется очень естественным. Воздержаться от секса их заставило только то обстоятельство, что машина стояла у дома ее сестры, на стоянке для гостей, под очень ярким фонарем.


Хеллоуин пришелся очень кстати - они побродили по центру среди толп ведьм, привидений и прочих чудовищ. Им повезло без очереди выпить маргариту в каком-то баре; когда они вышли, то на улице возле двери собралась длинная цепочка ожидающих, как и везде в эту ночь. Прижавшись к ней сзади, когда выходили, он сказал что-то на ухо, она не поняла ни слова, но сказала "Угу", и, как выяснилось чуть позже, она все правильно поняла.

Он жил недалеко от центра, рядом с пляжем. Весь комплекс - в мексиканском стиле: одноэтажные постройки, плоские крыши, в стенах ниши с кактусами, дорожки из щебня к каждой квартире. Дома у него обнаружилось невообразимое количество книг. Для американского дома это что-то очень странное. Правда почти все книги - фэнтези, а не что-то умное. Очень аккуратно расставлены на полочках по сериям, самая длинная - серия про драконов. На одной из стен семейные фотографии в рамках разных размеров. Еще фотографии времен службы, в форме. Вообще, кажется все уж слишком аккуратным. В кухню не хотел ее пускать, потому что там стоят немытые кружка и тарелка. "Этого ты не видела и этого ты тоже не видела" смущенно смеясь он выталкивал ее за дверь. В одной из рамок что-то вроде сертификата или почетной грамоты, наконец-то она узнала его фамилию. Немецкая. Да уж, папаша на фотографии - вылитый бюргер со слегка подкрученными кверху длинными седыми усами. А мама - учительница. Она вдруг вспомнила, как на хелллоуин хотела перейти улицу - нет-нет, в положенном месте, и на зеленый, только не на самой зебре, а на расстоянии неполного метра. Тогда он схватил ее за руку, оттащил обратно на тротуар, обошел с нею столб и они перешли улицу прямо по зебре. Телевизора не было, но под потолком висел проектор, фильмы проецируются на белую оконную занавеску,- надо же она тоже когда-то мечтала сделать себе такое "окно". Он принес "Маргариту", включил какой-то фильм, но скоро они перешли к поцелуям, а потом и вообще в спальню.

Завтракать пошли на пляж: там есть одно кафе с какими-то особенными булочками. Вдруг она поняла, что перед нею настоящий маменькин обожаемый сыночек, а вся его военная служба, поигрывание мускулами и волонтерство - чтобы все им восхищались, как его мамочка, и гордились, как его папочка. Чтобы проверить, она потрепала его по щеке и вкрадчиво сказала "Представляю, как сильно тебя любит твоя мамочка". Он смутился, но улыбка его была скорее довольной. "Хочу за него замуж" - эта мысль появилась спонтанно, так вот нагло вылезла и назойливо завертелась в голове, как муха. Попробуй-ка не думать о чертовой белой обезъяне!


У меня нет особых претензий к мужчине.
только вот..

пусть он будет хорош в постели.
А то ведь
если у него какие комплексы, то начнет на мне отыгрываться
А это так неприятно

И пусть он будет здоровым
Следит за питанием, занимается спортом
Не курит вообще, а если выпивает - то редко и не со мной
А то ведь
Если он сам себя уничтожает, а я вечно виноватый свидетель
Это так невыносимо

И пусть он будет свободным
Да пусть трахает кого хочет, но по одной
Вот сейчас - это я, а жена пусть над над душой у него не стоит
И дома его не ждет
потому что у него дома - я.
Хотя и просто в гостях, а не хозяйкой.

Вот, пожалуй, и все. Много или мало?

Сначала ты сидишь в самолете. Все же совершенно не чувствуешь, что уже уезжаешь. Потом оказываешься сразу на работе - почему-то видится, что вечером после работы ты вернешься в Калифорнию. Медлишь выкидывать использованные билеты и багажные квитанции, кажется, что они вдруг могут еще понадобиться. Доедаешь печенье и яблоко, взятые с собой в дорогу. Делаешь себе маргариту - полный стакан льда, хотя за окном серенький дождь. Но ветер - южный, юго-западный, 5-10 метров в секунду. Ты все еще там, теплый ветер с моря гладит по щекам, сушит выступившие слезы. Надеваешь одежду, в которой была со своим другом во время выборов президента. Но особенно, когда ложишься спать в его майке - словно не только мыслями, но и телом мгновенно переносишься туда. Все никак не веpнуться. Вокруг все такое призрачное, непонятное, ненастоящее.