Развод

Валерка сидела сгорбившись над столом.

Учебник географии вопросительно поглядывал на девчонку, и если бы он мог говорить, то, вздохнувши, наверное произнёс, – мне бы твоё горе.
Был он не первой молодости, как-никак в четвёртые руки перешёл. Егоров на его спине вывел синим фломастером, – фигня!

Валерка моргнула слипшимися ресницами, и очередная пара прозрачных слёз побежала по проторённым дорожкам раскрасневшихся щёк.

- Лера, ты учишь уроки? – мамин голос, раздражающе-громкий, ничуть не изменился, а ведь они завтра разводятся и папа уйдёт жить в другой дом, где ему лучше.
Почему? Почему! Почему...
Сердце сжалось такой сильной болью, что Лерка застонала.

Папа... Её любимый красивый папа будет утром улыбаться другой женщине, у них родится другая Валерка, с такими же синими глазами, как у него.
А может быть у них появится сын, которого папа так и не дождался. Лерка помнит, как мама впервые устроила истерику, что ей всё надоело, и снова стирать уделанные ползунки она не собирается.
Лерке исполнилось двенадцать, и мама ни за что не хотела «надевать хомут второго материнства».
Валерия не могла себе представить, что дом огласят крики новорожденного, что ей придётся делить папину любовь ещё с кем-то, и вот наказаны.
 
Завтра у неё не останется папы, будет приходящий по редким воскресеньям бывший папа.
И будет ли приходить?
Стало нечем дышать, горе было таким огромным, что Лерке хотелось умереть.

А день рождения? Кто украсит дом шарами и смешными рисунками? Кто придумает небывалые игры и соревнования, и сам полезет под стол и будет завывать оттуда инопланетным голосом?
У всех будут каждодневные папы, даже у двоечницы Люськи, пусть и пьяница, и гоняет их, но будет, будет!

Вот если бы мама родила брата или сестру, папа остался бы... Приходя с работы, он бы подхватывал малыша, кружил его, целовал в душистую щёчку, как совсем недавно целовал маленькую Валерку. Папа брал бы малыша с собой в лес, учил кататься на лыжах, и показал бы, как правильно скользить по хрустящему, сахарному снегу.


Папа, неужели ты поступишь со мной так жестоко, неужели ты сможешь начинать утро без слов, – рота, подъём, Валерка, встаём!

- Предатель! – Лерка так и не избавилась от картавости, несмотря на усилия логопеда. Наследственность. Она всё унаследовала от отца – походку, коренастость, привычку щурить левый глаз и класть голову набок, когда с чем-то не соглашалась.
Не уходи! – кричала каждая клеточка.

 Вдруг вспомнилось, как они собирали малину у бабушки в саду. Шли с разных концов малинника, и когда встретились в колких объятьях кустов, папа протянул Лерке полную ладонь ягод, а она стала закидывать по одной себе и ему в чумазые рты.
 А как папа учил её ездить на велосипеде, бегал за ней по школьному двору и орал громко и радостно, – едешь!

Папа, ты меня так долго ждал, все уже перестали, а ты ждал. И я родилась, а ты плакал и кричал бабушке в телефонную трубку, – у меня дочь!

Лерка знала, что счастье имеет особый вкус. Тогда в саду оно было малиновое, а в день рождения оно имеет вкус ёлки, потому что Валерка родилась четвёртого января.

Несчастье – всегда горечь. Лерка не понимала, почему у Зойки, их соседки, гости на свадьбе много раз кричали – горько, ведь свадьба – это сладкое счастье?

У папы будет горько на душе. А у мамы? Это она с виду вся такая звонкая и нежная.
Обманчиво. Маму ничем не прошибёшь. Когда во втором классе Лерка получила свою первую и единственную пока двойку, мама спокойно произнесла, – случайность.
Папа раскрыл тетрадь, взял учебник и... расхохотался.
- Это надо же так творчески подойти к домашнему заданию, по своим правилам выполнила, характер.

Мама, во всём виновата мама! Вот зачем она ходит по дому в растянутых спортивных штанах, в линялой майке серо-бурого цвета? А волосы! Пакля...
И совсем по-другому выглядит, когда уходит на работу – встаёт за час и весь час сидит и красится.
Папа готовит завтрак, мама в последнюю минуту забегает на кухню, хватает со стола кусок колбасы и бросив, – пока, исчезает до вечера.

Кто теперь будет помогать по математике? – у Валерки больше не было слёз.
Наверно внутри, где-то за носом, есть слёзный мешок и вот он опустел, глаза горели, словно их натёрли перцем!

Лерка глянула в кособокое зеркальце, стоящее на её письменном столе. Сейчас оттуда смотрела распухшая во все стороны вишнёвая свёкла...
Неужели мама не слышит, как плачет её единственная дочь?!

- Лер, через полчаса начнётся сериал, тебе ещё много уроков?