Замшевая кошка

ЗАМШЕВАЯ КОШКА


       Внутри были стены из красного кирпича, на них старые афиши в новых рамах, чёрно-белые фотографии с темнокожими легендами джаза, затёртые венские стулья, меню в виде партитуры, скомканная сигаретная пачка под ножкой столика, пепел в остатках пирожного, официантка - как сама любовь, сомневаешься, что она вообще существует, а когда появляется – тут же прощаешь ей долгое отсутствие.
       В углу зала - покрытая извивающимися проводами, невысокая сцена. Раскачивая сизый дым, на ней суетились трое парней в кремовых костюмах. Весь вечер они жестоко терзали свои инструменты, оправдываясь тем, что играют «Эйсид джаз». У них была солистка – флегма в мерцающем платье. Она была похожа на внезапно похудевшую оперную певицу. Её голос напоминал потревоженную тропическую птицу и вызывал смутное беспокойство.
       Был «Мартини», апельсиновый сок, коньяк, кофе. Было твёрдое желание уйти, но не хотелось обижать музыкантов в лучших чувствах и нарушать атмосферу всеобщего единения. Практически весь зал, открыв рты, впитывал каждое слово.
       Но, улучшив момент, когда свист и гром аплодисментов заглушил его - «счёт, пожалуйста…», Андрей Слизнёв расплатился. Оставив десять процентов «чаевых», он кивнул жене и двинулся к выходу. Марина шла следом. Нежно розовое платье облегало её фигуру на столько плотно, что если бы на ней были трусики, их без труда смог бы заметить каждый. А так, плавную линию бедра ничего не коробило. Высокие каблуки придавали её походке грациозное изящество. Маленькие зажимы полевыми цветами рассыпались по её вьющимся волосам. Многие мужчины поглядывали на неё с нескрываемым вожделением.
       Обычно она игнорировала это - излишнее внимание её утомляло. Но сегодня это была запланированная часть антуража.
       Она надела новое платье. Она хотела получить оценку всего мира. Но главное – Андрей. Как отреагирует он? Всё в её движениях, реакции окружающих было ориентированно только на него. Последнее время он стал отдаляться. Она чувствовала это. Мысли его были где-то далеко. Насколько далеко она боялась даже предположить. Сегодня она была прекрасна - жаль, что он шёл спереди. Жаль.
       На выходной двери из толстого стекла были следы от пальцев, под ногами скользкие мраморные ступени. Швейцар в строгом костюме. Его сусальная улыбка и безоговорочная готовность принять благодарность любого достоинства.
       Глубоко разочаровав его бесполезным «спасибо», Андрей вышел первым. Ночная прохлада июня обдала его холодным душем.
- Уф, - выдохнул Андрей, - свежий воздух иногда бывает просто необходим. Ну как, тебе понравилось?
- Мне? Ну, в общем… наверное неплохо. – Жена пожала плечами. Её слегка покачивало от выпитого шампанского.
Перед входом толпились желающие попасть внутрь. Несколько пар глаз уставились на неё, Марина почти физически ощущала их на своём теле.
- А по-моему - полный отстой. - Андрей махнул рукой.
- Ну, это же ты нас сюда затащил. – Без злобы сказала Марина.
- Ты же сама хотела развлечься? – Парировал Слизнёв.
- Хотела, а разве это преступление?
- Ну вот, мы и пришли сюда.
- Наверняка, можно было найти что-нибудь поинтересней. Я не понимаю такую музыку.
- Ты же сама всё время слушаешь «радио джаз».
- Там такое не ставят. Я лирику люблю. Барри Уайта например…
Андрей сдвинул брови, пытаясь вспомнить – кто это.
- У него такой бархатный баритон. – Напомнила Марина.
- Э… Не знаю… Надеюсь, лучше, чем у этой перепуганной куропатки в блёстках.
Марина рассмеялась.
- Ну, ты наверняка слышал его…
И она, пританцовывая, чисто пропела:
Never, never gonna give you up
I'm never, ever gonna stop
Not the way I feel about you
Girl, I just can't live without you…
       Из очереди послышались одобрительные аплодисменты. Юноша, с внешностью Джуд Ло, крикнул: «Браво!»
- Спасибо, спасибо – Кокетливо присев, поблагодарила Марина.
- Wunderbar, mein K;tzchen - Похвалил Андрей, недобро косясь на симпатичного юношу.
- Не люблю немецкий, ещё в институте меня достал.
- Извини, но я не так красив, приходиться зарабатывать по старинке - интеллектом.
- Ну хорошо, mein Herr, ты вспомнил его?
- Нет, но ему явно до тебя далеко. И это не только моё мнение.
Андрей кивнул в сторону молодого поклонника.
- Да ну тебя.
Марина шутливо стукнула его.
- Ладно, киска, извини. Лохонулся я с этим концертом. Хотел сделать тебе приятный сюрприз…
Влажные губы Марины коснулись его колючей щёки.
- Иногда лучше сначала спросить. – Марина заулыбалась. - Ну, куда сейчас? Сегодня, как никак, пятница, а тебе надо реабилитироваться. Может, где-нибудь перекусим? А потом в кино? Люблю ходить в кино по ночам. Студенческая привычка.
       Марина смотрела на огни ночной Москвы, на проезжающие авто, заманчивые витрины магазинов, претензионные виды ресторанов и кафе, ощущая себя частью всего этого. Она была настроена на продолжение вечера.
- Э… да куда хочешь… в принципе… - Нерешительно сказал Андрей. Он поводил взглядом в разные стороны.
       Марина внимательно посмотрела на него.
- Что-то случилось? – Улыбка сползала с её лица.
- Ничего. - Из внутреннего кармана пиджака Андрей достал початую пачку «Парламент», закурил. - Почему ты спрашиваешь?
- Не знаю, смотришь так, словно ищешь часы на каком-нибудь столбе. Тебе что ещё надо успеть к любовнице?
- Ну что ты несёшь?! – Возмутился Слизнёв.
- Ясно… Ну, хорошо, и который час? – Спросила она.
       Андрей нащупал в наружном кармане телефон. Украдкой улыбнулся, когда тот зажёгся в ответ на его прикосновение. Слизнёву он нравился, недешёвая конечно вещь, но нужная. Столько всего умеет, только что пироги не печёт. Да к тому же - выдержана в оригинальном стиле.
- Одиннадцать тридцать семь.
Она чувствовала, что его что-то мучает. Он словно хочет сказать ей что-то, но не решается.
- И какие же у нас планы? – Осторожно спросила Марина.
       Ожидая ответа, женщина нервно играла кольцом. Оно свободно скользило по безымянному пальцу до самого ногтя. Голубой камень то исчезал, то появлялся.
       Неужели Андрей хочет оставить её? Уже принял решение и не может об этом сказать? У него кто-то есть - это точно. Она давно подозревала. Но как он мог?! Сколько она для него сделала! Неблагодарный…
       Чтобы скрыть волнение, Марина стала искать в сумочки сигареты. Достала пачку, вытрясла из неё одну. Слизнев тут же поднёс к ней зажженный «Дюпонт». Тонкая бумага, ярко вспыхнув, быстро отступила под натиском огня. Андрей выждал мучительную паузу.
- Марин, ты только не волнуйся… - Сказал он и замолчал, словно с трудом подыскивал слова.
- Если хочешь довести человека до инфаркта, начни именно с этой фразы. - Марина глубоко затянулась.
- Да нет, всё нормально. Просто, меня сегодня шеф вызывал…
- И что? – Всё ещё предчувствуя недоброе, спросила жена.
- Похоже, завтра мне придётся рано вставать, надо выйти на работу. На следующей неделе приезжают важные люди – надо подготовить необходимые документы…
- А до понедельника не подождёт? – Спросила Марина, с силой выдыхая дым. Опасность миновала.
- Палыч просил - завтра. Вполне возможно, потом он уедет на несколько дней на Кипр. И у нас не будет времени...
- Ясно. А почему именно тебя? Что, других никого нет у вас в отделе?
 Он не бросал её. Он просто хотел провезти очередной выходной без неё. Неизвестно, что лучше.
- Вечно тебя дёргают по выходным. А ты и рад стараться.
- Я просто делаю свою работу.
- Хорошо. Ты молодец. А я? Что мне делать? Я целую неделю тебя жду. А как приходят выходные – ты смываешься. Ты что забыл – у моей сестры день рождения?
- Ну, я неполный день буду занят. Думаю, часикам к двум освобожусь.
- Мы же хотели поискать подарок. – Упавшим голосом сказала Марина
       Пустые, уже ненужные слова, слабые попытки повлиять на решение, которое приняли без неё.
- Слушай, киска, купи что-нибудь сама. Палыч попросил…
- Да будь ты хоть раз мужиком! Скажи – нет! Ты что - мальчик на побегушках? А он тоже – хорош! Сам в отпуск улетает, а у тебя выходной крадёт.
- Киска, не злись. – Андрей пытался успокоить жену. - Я же не на сторону бегаю, а деньги зарабатываю. Между прочим - мы живём на них. Я всё оплачиваю – проживание, одежду, даже твоего косметолога и «танцы живота»… Ты покупаешь всё, что тебе надо.
Он старался говорить мягко, чтобы не обидеть её. Он уже знал, чем это грозит. Последнее время она ведёт себя, как настоящая стерва.
- Ты же сам хотел, чтобы я оставила работу. А у меня, как-никак, высшее образование, два языка знаю. Вполне самостоятельна…
Андрей снисходительно рассмеялся.
- Киска, опустись на землю! Если бы мы доверили добычу средств тебе - через месяц протянули бы ноги, или ты бы первая от меня сбежала. Женщина должна содержать дом, а не торчать в конторе. У меня всегда должны быть чистые наглаженные рубашки, брюки, горячий ужин. Мне некогда этим заниматься. Достаточно того, что я зарабатываю деньги. Мужчина – добытчик, обеспечивает свою женщину всем необходимым… Есть вещи, которые хорошо получаются у мужчин, а есть, которые свойственны женщинам. И не надо идти против инстинктов. Природа - матушка придумала простую формулу - мы добываем пищу, делаем тяжёлую работу, защищаем вас, а вы… вы…
Андрей запнулся. На ум шла почему-то одна пошлость.
- Удовлетворяем ваши естественные потребности. – Продолжила за него жена. – Хороший алгоритм.
- Ну, зачем же так грубо? Хотя, не далеко от истины… - Андрей попытался обнять её – Киска, давай не будем ссориться. Эта старая песня может продлиться долго. А мне надо успокоиться. Дома надо ещё подготовиться к завтрашнему совещанию, выспаться…
- Это ты любишь.
       Женщина, обхватив себя руками, отвернулась. Ночные огни, витрины, откровенные мужские взгляды - всё стало раздражать её.
- Почему тебе до сих пор не починили машину? - Спросила она, не поворачивая головы. – Ты же говорил, что ничего серьёзного.
Плёвая поломка затянула ремонт на неопределённое время. Пришлось заказывать нужную запчасть заграницей, ждать пока она придёт.
- В понедельник должны всё закончить.
- Мы так и будет тут стоять, пока её не починят? По-моему начинается дождь. Что за дерьмовое лето – ни одного погожего дня. Не могу я так больше жить...
- Не волнуйся, сейчас поймаем тачку.
       Первые редкие капли упали на пыльный асфальт. Марина укрылась под крышей автобусной остановки. Андрей вышел на край тротуара.
       Тверская улица пропускала по искривлённому позвоночнику проезжей части прерывистые ряды габаритных огней. По правой стороне шли красные – задние, по левой слепили передние. Не смотря на поздний час, и тех и других было предостаточно. У обочин, под острым углом к тротуару, стояли припаркованные иномарки. «Ягуар», «Порш» и «Хаммер» не резали глаз.
       Дрожащие от нетерпения рекламные растяжки спешили сообщить о большой удаче для желающих потратить свои сбережения. Только в этом месяце «Рэндж Ровер» предлагал последнюю модель джипа со скидкой - тысяча евро. На фоне цены в сто тысяч, удача выгладила не сильно впечатляющей.
       Дождь набирал силу. Андрей поднял воротник пиджака, втянул голову в плечи и поднял руку. К нему тут же подскочила «шестёрка». Ковры на проваленных сиденьях, восточные амулеты на зеркале, грязная газета на коврике. За рулём смуглый брюнет в потёртом свитере. Большой мясистый нос, пухлые губы, в глазах извечный вопрос: «Дорогу знаешь?»
       Слизнёв в очередной раз пожалел, что его «Лексус» в ремонте. За «шестёркой» неожиданно возник тёмно серый «Мерседес».
 «Ого, к нам уже очередь. Это благодаря Марине. Один бы я долго ловил» - подумал Андрей и отмахнулся от «шестёрки». Она, взвизгнув шинами, тут же умчалась.
       «Мерседес» был не новый, но выглядел ухоженным. За тонированными стёклами интимно светились огоньки приборной панели. На отполированный борт упал искажённый силуэт Слизнёва.
- Коньково – бросил Андрей в открывшееся окно.
       Мужчина в чёрной сетчатой безрукавке на голое тело жевал резинку. Засаленные волосы, невыразительный профиль. Он равнодушно кивнул, и казалось, потерял всякий интерес к своим пассажирам.
- Э… сколько? – Андрей в нерешительности мялся у окна. Он привык сразу оговаривать все условия сделки.
- Сколько не жалко. – Ответил мужчина, не поворачиваясь. Тонкие губы, такие тонкие, что казалось, их нет вовсе. Лицо разрезала щель, когда он говорил.
 «Что за дурацкий ответ. Ну, рубля мне не жалко. За рубль же не повезёшь».
- Нет, ну всё таки…
- Да, ладно - садись, вон, девушка твоя уже промокла вся. Дольше торговаться будешь…
       Андрей обернулся. Марина неуютно переминалась, кутаясь в газовый платок. Короткое платье едва скрывало её стройные ноги. Она выглядела очень соблазнительно. Из проезжающих машин даже свистели особо впечатлительные личности. Кто-то пошёл дальше и крикнул: «Эй, шлюшка, иди ко мне, согрею!»
- Ладно, поехали.
 Слизнёв махнул рукой жене и открыл дверь. Марина залезла на заднее сиденье, Андрей устроился рядом. Кожа сидений приятно скрипнула под ними, дверь мягко встала на прежнее место. Было сильно натоплено, пахло потом и химической ванилью. Водитель произвёл еле заметные движения, за окном поплыли огни – машина тронулась.
- Люблю ездить по Москве ночью – Марина с блаженством откинулась на спинку кресла. Казалось, она уже забыла о ссоре. – Включите кондиционер, если можно.
- Здесь нет кондиционера. – Ответил мужчина.
- Хм, нет кондишина. А руль-то есть? – Марина недовольно покачала головой. – Печку тогда выключите, дышать нечем.
       Приглушённые тонировкой, по её лицу потекли разноцветные отблески фешенебельной улицы.
       «Да, она красива. – Думал Андрей – Важное качество. Не стыдно на людях показаться. Но, чёрт побери! Иногда бывает просто невыносима. Эти её заскоки, уф… Надеюсь, на сегодня она закончила?» Он боялся, что она опять потребует объяснений, уверений, клятв в том, что он будет больше уделять ей внимания – извечная тема.
- И когда ты об этом узнал?
- О чём? – Не понял Андрей.
- О том, что в субботу ты меня кидаешь.
Слизнёв тяжело вздохнул. Так значит – не пронесло.
- Сегодня утром.
- Ясно. И поэтому потащил меня на джаз - надеялся задобрить. А не вышло, да?
- Вовсе нет. Мы же собирались куда-нибудь сходить…
- И почему ты только сейчас мне об этом сказал?
- Послушай, ну какая разница, когда говорить? Это работа. Я не должен отчитываться перед тобой за свой рабочий график.
- Не должен. – Согласилась жена. - Ну, так и почему ты так долго ждал?
 Слизнёв потянулся за сигаретой, но понял, что уже курит. Нервы.
- Я… не хотел портить тебе настроение.
- А почему, собственно, оно должно было испортиться? Это же всего лишь твой рабочий график - не моя жизнь, из которой ты постепенно самоустраняешься. – Было видно, что Марина говорит давно заготовленные фразы. - Ты каждый день приходишь поздно. Ночью у тебя уже ни на что сил не хватает…
- Я же работаю, естественно - устаю…
- Целыми днями сидишь за компьютером. – Продолжала Марина. - Мы никуда не ходим. Гостей не приглашаем. Мне приходится встречаться с подругами в кафе… Сам часами переписываешься с кем-то в интернете… В прошлую субботу у вас был корпоративный поход на пейнтбол. Ты говорил, что на пару часов – вернулся вечером.
- Палыч позвал перекусить, неудобно было отказывать…
- Я, как дура, искала новые рецепты – сделала тебе мексиканский салат, который тебе понравился в «Санта Фе». Хотела устроить сюрприз…
       Андрей не знал, что ответить. Да, он много работает. Но почему она его постоянно обвиняет? Разве он делает что-то не так? В конце концов, он деньги зарабатывает, пока она их тратит. Торчит вечно где-нибудь в кафе со своими болтливыми подружками. Лучше бы - квартиру привела в порядок. Посуда вечно грязная, ничего нельзя найти…
- Хорошо. – Сказал он, стараясь не раздражаться. – Всё можно уладить. Я куплю тебе машину. Какую-нибудь малолитражку. Сможешь ездить сама куда хочешь. Не будешь от меня зависеть. Сможешь подруг навестить, в магазин…
- В магазин?! Большое спасибо…
       Вдруг пространство наполнила музыка. Воровская тематика, незамысловатая рифма, с надрывом о самом главном.
Лоб Марины прорезала недовольная складка.
- Ой, а это обязательно? Так хорошо было. Включите «Радио Джаз» тогда...
- У меня не настроено на эту станцию. – Отрезал безразличный голос.
Марина выразительно посмотрела на Андрея.
- А можно настроить-то? - Спросил он водителя.
- Нет. – Всё тот же безразличный тон.- А эта что, мешает?
- Да как тебе сказать...
Андрей махнул рукой. Он вдруг потерял интерес к беседе.
- Ладно, слушай что хочешь.
- Как скажешь, начальник. – Усмехнулся мужчина.
Марина недовольно отвернулась к окну.
- У меня кончились сигареты.
       Андрей протянул ей свой «Парламент», зная, что она их не курит. Но других всё равно не было.
- Что ты мне предложишь ещё сменить - половую ориентацию?
- Киска, ну потерпи немного. Дома…
- Дома у меня тоже нет сигарет. А утром я что курить буду?
 Марина всё больше хмурилась.
- Вон там продают сигареты… - Марина выпрямилась, и постучала пальчиком по плечу водителя. - Остановите, пожалуйста!
- Здесь нельзя останавливаться.
- Но люди-то останавливаются. - Не унималась она.
Рядом с ларьком, куда она указала, только что припарковался синий «Пежо». Из него вынырнули двое парней. Тёмные брюки, светлые рубашки, яркие галстуки. Стрижка – «весёлый пони»: спереди чёлка, сзади – два сантиметра наезжают на воротник, виски отсутствуют. Типичные менеджеры среднего звена.
- Это нарушение. Здесь нельзя останавливаться, вон знак. Дальше будет место, я приторможу.
- Зануда… - Тихо проговорила Марина.
       Застучало реле поворотника, машина, шурша шинами, подкатила к тротуару, остановилась метрах в пятидесяти от того места, где был магазинчик.
Все сидели, не двигаясь. Из колонок кто-то сетовал, что не наточены ножи.
- Ладно, киска, я пошёл – сказал Андрей, не двигаясь с места.
       Ему не хотелось выходить под дождь и тащиться пешком до магазина. Он надеялся, что она передумает. Но жена хмуро смотрела в окно, плотно сжав губы. В их уголках появились знакомые упрямые складочки.
- Слушай, командир, дай задом. Дождь же идёт. – Попросил Андрей.
       Водитель передвинул рычаг и повернулся назад. Марина, встретившись с ним взглядом, смущённо отвернулась в сторону. Но он, вместо того, чтобы следить за дорогой, откровенно стал рассматривать её. Громко чавкая жвачкой, проникал взглядом в самые потаённые участки тела, совершенно не испытывая неловкости. Марина почувствовала себя словно под рентгеном. Она плотней сдвинула колени. Мужчина криво улыбнулся и, наконец, занялся дорогой.
       Машина двигалась задом какое-то время.
- Всё. Дальше нельзя.
       Андрей бы подъехал ближе. Но здесь ни он хозяин. Расстояние сократилось, но всё ещё было довольно далеко. Он вышел под дождь.

       У ларька, прячась под узким козырьком, толпились люди. Худая девушка неопределённого возраста склонилась к окошку. Короткий бежевый топик, на бёдрах еле держаться джинсовые шортики. В самом низу спины, как добровольное осквернение – уходящая в глубь витиеватая татуировка.
- «Балтику». - Требовала она.
- Какую?
- Обычную.
- Что значит «обычную». Номер какой?
- Синюю… типа…
       За ней стоял угрюмый мужчина. На вид - простой работяга. Воспалённая загаром шея, наспех слепленное лицо, непослушные волосы, уложенные грубой пятернёй. Он источал букет специфических тяжёлых запахов. Вся его одежда была в тёмных пятнах. Грязь была везде - под ногтями, на щеке, даже в ушах. Спереди, на некогда голубой майке, с трудом читалась надпись «Dolce & Gabbana». Масленые разводы гармонично вписались в орнамент латиницы.
       Позади, топтались менеджеры из «Пежо».
       Это могло продлиться долго. Андрей обернулся и посмотрел на машину. Там, в тёмном ограниченном пространстве, находились двое – его женщина и незнакомый мужчина. Ситуация волнующая и неприятная.
       Было трудно рассмотреть что-либо на таком расстоянии.
- Слышь, командир, не пропустишь? Мне только пачку сигарет и всё. Меня такси ждёт…
- Меня тоже. – Ответил работяга.
- Да, ладно. Я быстро.
       Мужчина молча пялился в пустоту, ожидая своей очереди. Андрей понял, что теряет драгоценное время, надо действовать решительно. Наглость города берёт. Он стал впереди него.
- Эй, позвольте…! – Окликнули сзади.
- Спокойно, мальчики, не возбуждайтесь, не порнушку в интернете смотрите.
- Чего…? – Возмутился юноша в синем галстуке.
- Ладно, хрен с ним. Пусть берёт. – Второй благоразумно придержал своего товарища. - Ну его на фиг. Связываться ещё…
- Во, во. Правильно говоришь. – Андрей повернулся к работяге. – Слушай, братан, я дам тебе сто рублей. Считай, бесплатно опохмелишься. Окей?
       Работяга устало поддался его напору и пропустил вперёд.
 Внутри сидела девушка – карие глаза, широкое лицо, кожа на щеках в мелких ямочках. На майке блестящий стразовый рисунок - череп с костями. Череп глупо улыбался, растянувшись по её полной груди. Девушка ела нектарин. Сок капал на прилавок.
- Блок Виржиния Слим, пожалуйста… вот та чёрная пачка, вторая слева, третий ряд, прямо над вами ...- Андрей ткнул пальцев в витрину.
       Продавщица пустилась на поиски.
       Слизнёв держал в поле зрения машину. Задние стоп-сигналы неожиданно погасли. У Андрея замерло сердце. Это могло означать только одно - водитель убрал ногу с тормоза. Но для чего? Чтобы нажать на газ и умчаться в тёмную ночь? Или просто поставил машину на ручной тормоз?
       Мерседес стоял на месте. Значит – ручник.
Андрей облегчённо вздохнул.
- Давай побыстрей, «девочка с персиком».
- Нет. - Хлюпая, сказала та.
- Что?
- Кончились.
- Так вот же стоят…
- Это только на витрине. Пачка пустая.
- Так на кой хрен, вы её тут держите?!
       Андрей сморщился с досады. Может, стоит, взять другие? Маринка очень привередлива, надо посоветоваться. Он достал телефон, экран вспыхнул ярко голубым светом. Найти номер Марины – было делом пяти секунд.
- Ало! Слушай, киска, твоих нет. Может другие взять?
- Что значит - нет?
- Ну в общем - нет. Что тут скажешь.
       Трубка молчала.
- Эй, ну долго там ещё! – Недовольно крикнули из очереди. – Совесть есть?
- Ало, Марин. Взять другие?
- Я тебе уже сказала.
- В смысле?...
- Как хочешь.
«Вот тебе раз. Решай сам, что отдать, всё одно - возьмут голову».
-       Ладно, какие у вас ещё есть из этой серии? Эти? Давайте. Нет, только пачку…
Продавщица положила перед ним сигареты.
- Что ещё?
- Ничего, кроме сдачи.
Девушка шустро выдала деньги.
Слизнёв, пересчитал.
- Слушай, - повернулся к работяге, - эта коза не дала мне стольник одной купюрой… вот… сейчас подожди наскребу. Воот… блин, только девяносто…
       Тот нетерпеливо отмахнулся от возможности бесплатно опохмелиться и влез головой в окошко.
- «Балтику» - просипел он пересохшим горлом.
- Какую? – Встретили его вопросом.
- Обычную…

       Слизнёв бежал по лужам, не жалея своих «Берлути», сшитых из натуральной кожи. Проклинал темноту и превратности погоды.
-       Ну, вот и я.
       Он радостно возвестил о своём возвращении.
 Марина даже не улыбнулась, она сидела так же, как он её оставил – позади водителя, смотрящей в окно. Мужчина жевал резинку и одновременно курил, выпуская дым в узкую щёлку приспущенного стекла, радио вещало всё тот же репертуар. По салону гулял едкий запах дешёвых папирос. Изнутри стёкла покрыла испарина.
- Ты весь мокрый.
- Дождь…
- Что так долго?
- Народ…
- В двенадцать ночи?
- Да… Москва… - неопределённо протянул Андрей.
- Слизнёв, давай быстрей, не могу уже дышать этой соломой.
Марина протянула руку, но тут же её одёрнула.
- Что это? – Её губы презрительно искривились.
- То же, в общем-то, «Виржиния Слим», только лайт.
- Сам кури эту гадость. – Она отшвырнула их обратно. Пачка завалилась между сидений.
- Послушай, ты можешь мне объяснить, что с тобой происходит? - Спросил Андрей, переходя на немецкий. Искусственный языковой барьер для окружающих.
- Ничего. Просто ненавижу хамство и потных уродов, которые чавкают, как свиньи. - На том же языке ответила жена.
- Что?! Он тебе нахамил? – Кровь закипела в его жилах.
- Если я захочу, чтобы мне нахамили – я позвоню в районную поликлинику.
       Андрей бы в замешательстве. Марина явно была не в духе.
- Слушай, он тебя, что… он тебя трогал? – Его голос дрогнул.
 Марина взглянула на мужа так, словно он заявил, что беременный на последнем месяце.
- Ты в своём уме? Ладно, поехали.
- Да я сейчас размажу этого коротышку!
- Ничего не было, успокойся.
- Тогда… Тогда, что ты хочешь?!
- Нажраться тортов и шоколада, чтоб изо рта вываливалось! К чёрту диету, надоело мне всё…
- Ну, мы едем, фрицы? – Водитель нетерпеливо прервал их.
- Подожди – Андрей резко распахнул дверь, вышел и сел на переднее кресло. – Давай, теперь поехали.
       Он больше не мог с ней разговаривать. Всему есть предел. Не надо было вообще останавливаться. Дома он ей покажет, у кого есть яйца.
       Забурлил двигатель. «Мерседес» быстро и плавно набрал скорость, собирая лобовым стеклом серебреные капли. Андрей смотрел на дорогу невидящим взглядом. Выяснения отношений с женой стали обычным делом. Перманентное чувство вины выводило его из себя. Марина не понимала, не ценила его, думала только о себе. Он крутился, пытаясь заработать на кусок хлеба. А она только и твердила, что ей чего-то не хватает.
       За окном бежали не доигранные судоку ночного города. Тёмные стены зданий, не закрашенные прямоугольники светящихся окон. Их сменила густая масса деревьев.
Андрей вдруг понял, что не узнаёт дорогу.
- Э… а где мы едем-то?
- Коньково.
- Что-то я не узнаю место.
Фары выхватили из темноты бесформенный кустарник, перекошенный железобетонный забор.
- Эй, ты куда едешь-то?
       Водитель остановил машину, включил свет в салоне, нажал на панель магнитолы – она отошла от корпуса и музыка прекратилась. Достал карту из дверного кармана.
Слизнёв огляделся..
- Да… - протянул Слизнёв. – Ну ты завёз. Молодец, твою мать…
- Меня Костик зовут. - Неожиданно представился тот.
       Он вышел из машины и осмотрелся. Унылая стена гаражей, местами - агрессивный позитив граффити. Жёлтый глаз уличного фонаря. Дождя здесь не было – асфальт был сухой, изрезанный трещинами. Пустые пивные бутылки, старая покосившаяся коляска из супермаркета, большая чёрная покрышка.
- Костик… а фамилия какая? Сусанин? Ты здесь ездил раньше-то? – Андрей вышел следом. – Надо разворачиваться.
- Там мост должен быть.
Костик пошёл к повороту.
- Какой мост? Что это вообще за место? - Слизнёв пошёл за ним. Начался дождь. – Чёрт! Похоже, нас туча догнала. И угораздило же сесть к этому идиоту. Ты не из Москвы что ли? Понаехали тут…
- Дай мобильник.
Слизнёв полез было в карман, но помедлил…
- На кой хрен тебе мой мобильник?
- Надо. – Сказал Костик.
В его руке, как по волшебству, возник нож с длинным тонким лезвием.
- Ты чего, охренел, дурилка? – Андрей угрожающе надвинулся на водителя.
       Он был выше и крупнее него, два раза в неделю посещал фитнес, держал себя в форме, поэтому не ощущал страха.
– Я тебе сейчас эту штуку в задницу засу…
       Его ударили быстро и даже как-то незаметно. Просто Андрей вдруг почувствовал дикую боль в паху. Всё тело сковало и скрючило, в голове забегали разноцветные круги, в животе замутило. Это был удар ногой. Давно забытые ощущения. Последний раз он дрался в школе, в начальных классах.
       Его взяли за волосы и приблизили к ножу так, что лезвие почти касалось расширенного от ужаса зрачка.
- Прощайся с жизнью, кекс. - Процедил сутулый мужчина. От его взгляда веяло холодом.
       Капли сыпали на заточенную сталь, поймавшую холодный блик фонаря, собирались в быстрые струйки и устремлялись вниз.
       Андрей, как заворожённый смотрел на нож. Вот сейчас этот кусок металла проткнёт глазное яблоко, и углубиться дальше, вглубь головы. К мозгу будут бежать сигналы о нарушении функций организма. «Боль, боль, боль!!!» - будет вопить мозг. Потом и сама причина этой боли войдёт в мозг, и он забьётся в предсмертных судорогах.
       И всё, к чему он так долго стремился, всё, что он любит и чем дорожит - рухнет в этой забытой богом подворотне. Нож, своим длинным, лишённым всякого смысла лезвием перережет линию его короткой, наполненной самым что ни на есть правильным смыслом жизни. Разве это справедливо? Разве это правильно?
       Но всё закроет боль. Она – начало и конец всего.
       Мужчина замахнулся…
- Подожди, подожди – залепетал Андрей, пытаясь закрыться рукой – стой… вот … вот телефон. Не надо… я всё сделаю, как ты захочешь…
       Тот взял аппарат, осмотрел его без эмоций и сунул в задний карман.
- Деньги давай.
Андрей отдал бумажник - стильный дизайн, крокодиловая кожа. Освобождённый от содержимого он отлетел в придорожные кусты. Костик, медленно пережёвывая жвачку, посмотрел на банковские карточки. Повертел их в руках, размышляя, что с ними делать. Потом запустил их в те же кусты. Пересчитал наличные.
- Мда-а… не густо. А на вид - карась… Ладно, бабку давай.
- Что?
- Что, что… - Передразнил Костик, - Кольцо.
 Это подарок Марины. На свадьбе они обменялись кольцами в прямом смысле. Он купил ей, она – ему. Не мерея размер, надеясь на удачу. Глупая конечно затея - Андрей не угадал диаметр. Маринин же подарок сидел, как родной.
       И вот сейчас этот человек требует его. Иначе смерть. Прямо здесь и сейчас. И нет никакой надежды на компромисс… Потому что видно, что он – ненормальный, настоящий отморозок.
- Ты слышал, что я тебе сказал? Знаешь, сколько я таких фраеров на ножи поставил? – Нижняя челюсть угрожающе замерла, намекая, что её хозяин решился на серьёзный шаг. Казалось, он действительно был готов вонзить нож.
       Где-то недалеко шумела электричка. В каком-то дворе забулькала автосигнализация. Слизнёв сидел на низком бортике, тяжело дыша, облизывал сухие губы. Они вдруг стали сухими, не смотря на воду, которая была повсюду. В ушах застучало, предательски заныл живот. Послышался запах мочи.
- Ладно, всё, ты меня достал. Снимай. А то с пальцем отрублю!
Острый конец лезвия уткнулся в горло Андрея.
- Подожди, вот… на, бери…
       Андрей стянул с мокрого пальца кольцо и отдал преступнику.
- То-то. По-другому не понимаешь, да?.
- Это подарок…
- Да мне плевать. Хоть выигрыш в лотерею. У-у, да ты обоссался, кекс… Я ведь сразу тебя раскусил. Знаю я таких. Дешёвка фанерная. Вас учить надо. Вы, суки, совсем стыд потеряли. Щас за это я вас оформлю по первому разряду…
Щель его рта глумливо растянулась.
- А девка у тебя - ничего, аж всё перехватило, как под юбку глянул. Сеанс. У меня два года бабы не было. Представляешь? Да *** там, ты себе это сможешь представить… Не, я конечно первым делом снял двух терловок – выпустил пар… Но как твою увидел – руль, ****ь, сам в её сторону повернул. Ты ж думал, что я гужбан, да? И сел ко мне. Ха-ха-ха…
Его смех был похож на сухой кашель.
- Тока говорливая она у тебя, всё время гундит не по теме. А ты, как чухан, не можешь ей рот ***м заткнуть. Понятно, уроки не даёшь – бабло стрижёшь… Вон, на какой костюмчик заработал, кони-мони кожаные, по фашистки ботаешь, а «музыку» не знаешь... По жизни, всё схвачено, да? А что в жизни-то понимаешь? С гулькин хуй. Вот пришью щас тебя – отчизна плакать не будет.
       Слизнёв не всё понимал, что он говорит, но общий смысл до него дошёл вполне ясно – его жизни и жизни Марины угрожает опасность.
-       Не надо…пожалуйста…
- «Не надо, пожалуйста», о как ты заговорил. Сменил тон… Ладно, если всё будет тихо - отпущу. Может…
Слизнёв испытующе смотрел в глаза бандита.
- Что буркалы вылупил? Не веришь? Не бойсь, не обижу.
Андрей молчал.
- Тихо, понял? Не люблю, когда шумят.
- Понял.
- Ну вот и молодец. Шаришь. – Костик широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом. Несильно сунул кулаком Андрею по щеке - Раз понял, вставай, пошли.
       Андрей поднялся. Ноги не слушались его, словно ватные. Не разбирая дороги, пошёл за бандитом.
 У «Мерседеса» открылась задняя дверь. Марина, озабочено всматриваясь в темноту, вышла из машины.
- Ну что, нашли мост?
       Сутулый мужчина, не говоря ни слова, приближался к ней пружинистой походкой. Марина инстинктивно прикрылась сумочкой.
- Спокойно, камелия, давай сумку.
- С какой стати?!- Ответила Марина, переводя взгляд на Андрея.
Бандит выхватил нож и повертел им перед её лицом.
- Давай, сучка, не томи душу.
У женщины округлились глаза.
- Андрей, что он несёт? Андрей!
Костик быстро обернулся, ожидая нападения. Андрей стоял, шатаясь и дрожа всем телом.
- Во-во, стой там, Андрюха. – сказал мужчина и вырвал сумочку из рук Марины. Быстрым движением сорвал с её шеи золотой кулончик в форме сердца – Бабку... Кольцо давай, или кишки на локоть намотаю!
Слизнёв увидел, что обстановка обостряется.
- Марин, не волнуйся, просто отдай ему, что он хочет. Это всего лишь вещь, милая. Отдай ему её и всё. Он сказал, что отпустит нас, если всё будет тихо. Ты же видишь –он ненорм… - Андрей осёкся, - у него нож.
- Правильно говоришь, кекс. – Костик подмигнул Андрею, как соучастнику.
Марина изумлённо смотрела на мужа, будто видела его впервые, будто хотела узнать, вспомнить – кто это? Кто сейчас просит её быть любезной с уличным бандитом?
- Ни за что! Я не отдам кольцо.
- Закрой рот, сука. И гони кольцо. Не зли меня, убью.
       Сердце Андрей сжалось от нехорошего предчувствия. Возможно, сейчас бандит выполнит свою угрозу. Он стоял позади него и видел, как тот угрожающе занёс руку. Он собирался вонзить нож его жене. Его жене!
       Голова Андрея разваливалась на куски, мысли жались друг к другу и в испуге падали в лужи. Андрей пытался правильно идентифицировать происходящее - этот мужчина действительно опасен… ему не нравится, когда противоречат и когда шумят… он воткнёт нож в человека, как в арбуз и будет стоять и смотреть, как тот умирает…а потом спокойно поедет по улицам, словно ничего не произошло… если его остановит милиционер, он спокойно даст ему документы, той же рукой, которой пятнадцать минут назад вспарывал живот… Нелепость какая-то… Что у него за вид? Пустые глаза, безвольная челюсть и эта глумливая плоская ухмылка. Он отвратителен. Как он сразу не догадался – кто это такой?!... Это же видно не вооружённым глазом.
       Андрей посмотрел на свои руки – они тряслись. Грудь била дрожь. Он дотронулся до висков.
       Что-то происходит, да, что-то происходит… как во сне, но это не сон… всё происходящее реально, так же как этот дождь, который мелькает в свете фонаря. Этот фонарь, он тоже реален. Марина… Ей не идёт испуг. Совсем не хочется смотреть на её искажённое лицо… но всё равно – оно тоже реально.
       Только этот маленький скрюченный силуэт, с ужасной, заключённой в чёрную сетку спиной, он нарушает привычное ощущение реальности. Его поза, цвет, местонахождение… Он несёт что-то некорректное, ошибочное, тревожное… это не может произойти со мной, нет… но уйти нельзя … оно уже здесь, обступило со всех сторон, и требует от меня каких-то действий… надо что-то предпринять… но страх не даёт это даже произнести… Как только это решение обретёт форму - оно убьёт меня… Убьёт… Но я не хочу… Но должен…
       Сейчас я возьму вон ту бутылку, и ударю по голове. Она похожа на отвратительный кокосовый орех. Это единственное, что может помочь… Он низкого роста, я достану. Но у него нож. А я могу не успеть. И тогда что? Он повернётся и воткнёт его в меня. Потом поведёт его вверх, разорвет все связки, кожу, повернёт его во мне… и уже ничего нельзя будет изменить. Ничего. Кровь не остановишь, внутренности вывалятся наружу… Нет, я не успею. Нет…»
Костик повернулся к Слизнёву.
- Андрюха, чё ты там бормочешь? Скажи лучше своей жене, чтоб поторопилась, а то…
       Вдруг ему на голову опустилась бутылка. Удар был сделан неумело и поэтому прошёл вскользь, не причинив особого вреда. Марина замахнулась ещё раз, но мужчина поймал её руку.
- Э, да ты ещё брыкаешься…
Он заломил ей руку за спину так, что она взвизгнула от боли. Его пальцы, как тиски стиснули её горло, ей стало трудно дышать.
- Веди себя тихо, если жить хочешь. Эй, кекс, иди, сядь в машину, чтоб я тя видел. И не дёргайся.
       Андрей, дрожа всем телом, доплёлся до «Мерседеса» и плюхнулся на сиденье. Надо делать, как он говорит… Только это ещё может нас спасти.
       Костик шевелил тонкими губами над самым ухом женщины.
- Что, сучка, нарываешься на неприятности? Они у тебя появятся в огромном количестве, не унесёшь, пузо треснет. Мне пером махнуть, как сморкнуться – ничего не стоит. Не хотелось бы портить такую шмасть. Но видать придётся. Так что – тихо и не суетись. Поняла?
       Марина согласно закачала головой. Костик отпустил ей горло, но продолжал держать за руку. Женщина хрипло вдохнула воздух. Потом резко согнула колено, метясь в пах. Она бы попала, не будь её противник к этому готов. Он увернулся от удара и мотнул её из стороны в сторону. Она завизжала.
- Тише, Марина, тише. Он отпустит, если будет тихо. Что же ты кричишь. - Андрей, сидя на своих ладонях, пытался унять дрожь.
- Всё, сука, ты меня накалила. – Прошипел Костик.
Мужчина ударил её кулаком в живот, поднял лицо и влепил пощёчину.
- Козёл, педик, урод! - кричала женщина. Она выкручивалась, как дикая кошка, царапаясь и кусаясь.
Мужчина бросил ей на капот. Она больно ударилась грудью о мокрый металл.
-      Сука, если ты сейчас не заткнёшься, я пришью твоего фрайера. Видишь, он уже обоссался и сидит смирно - понял, что не шучу… От уха до уха будет улыбаться.
       Её длинные слипшиеся от дождя волосы мешали увидеть лицо мужа. Руки были заломлены назад, мужчина крепко держал их своей пятернёй. Марина трясла головой, чтобы откинуть непослушные локоны. Один поддался, сквозь забрызганное лобовое стекло она увидела его губы – тише, милая, тише, он отпустит, если будет тихо.
       Мужчина поднял её платье и раздвинул ноги.
- А, сучка, ты этого хотела да? Ты ведь хотела, чтоб я тебя трахнул, да? Да. Я это чую. Чую, как у тебя из под юбки пахнет, за километр слышно. Только это будет не так, как ты привыкла. Ну-ка, давай сюда очко.
       Женщина продолжала вырываться. Ни произнося ни звука, сучила ногами, стараясь задеть его острым каблуком. Он ударил ей по затылку. Её щека с силой опустилась на капот.
       Расстегнул ширинку и приладился сзади.
Андрей закрыл глаза. Потерпи, милая, потерпи. Он скоро отпустит, и опять всё будет хорошо, всё будет хорошо...
       Марина сдержала крик боли. Из глаз брызнули слёзы. Мужчина крепко держал её одной рукой за шею, другой наносил жгучие шлепки по открывшемуся голому телу. Она молча принимала удары. Только сильней зажмуривалась. Он двигался медленно. Потом его движения стали более резкими, и он вошёл в ритм, с которого не сбивался уже в течение долгого времени.
- Что, сучка, начинает нравиться, да? Начинает, вижу… Намокла уже… Ну-ка, давай твою стриженную пипку потеребим… Смотри, как завертелась… Андрюх, а у твоей шмары хороша печка, эклер мой там, как в масле. Мокрая вся… она у тебя в печку любит. Дерёшь её в очко, да?
- Урод, сволочь, убью, убью тебя. - С ненавистью шептала она. Помада размазалась по лицу. По щекам стекала тушь.
       И тут Андрей услышал её крик – резкий, как удар плети, громкий, и уже несдерживаемый. Он пролетел над гаражами и покосившимся забором. Ушёл в небо, в котором рассеялись тучи и стали появляться звёзды. Его завершил протяжный стон удовлетворения.
- Тише, милая, тише. Зачем ты так? Потерпи, уже немножко осталось.
       Костик вдруг замер, прикрыл глаза, шумно выпустил воздух через ноздри и вяло выплюнул жвачку. Отступил на шаг. Не застёгивая штанов, покряхтывая сел в машину.
Дождь кончился. С ветвей деревьев слетали последние капли. Послышались робкие песни соловья.
- А-а… хорошо… - Довольно протянул он. - Кекс, что вы сегодня ели? У меня весь *** в каком-то жёлтом дерьме. Не хочешь его облизать, а? Что смотришь, это же дерьмо твоей жёнушки.
Сухой смех вырвался из щели на его лице. Андрей сидел не шевелясь.
- Ну, давай соси. Долго я буду тут с грязным членом сидеть? – Его лицо вдруг стало серьёзным. Появился уже знакомый металлический блеск в глазах. В руке вновь появился нож. - Давай, петушок, выбирай - или смерть или отсос. Ну! Не тереби нервы. Сделай его блестящим.
       Его глаза хитро прищурились. Трудно было понять – серьёзно ли он говорит.
       Нерешительно, с опаской косясь на острый клинок, Андрей наклонился к члену, источающему запах кала и спермы. Подавив рвотный рефлекс, Андрей закрыл глаза. Приоткрыл рот.
- Стой, - Нож уткнулся в горло. - Расслабься, кекс. Не доверяю я вафлёрам.
Он убрал член в штаны и застегнул ширинку.
- Иди, убери девку с дороги, а то задавлю к ****ям собачим. Иди, иди, не трону.
       Марина сползла с капота на корточки. Прислонилась к тёплому бамперу. Она не плакала. Просто сидела, закрыв лицо руками.
       Слизнёв подбежал к ней.
- Киска, как ты? Давай я…
- Не трогай меня. – Марина решительно отстранилась.
       Она поправила волосы – комок мокрых спутанных верёвок. Встала, оглядела себя. На щеке кровоподтек. Сломанный ноготь. Между ног ещё тёплая струйка спермы.
       Женщина опустила платье, подошла к открытой двери. Села рядом с водителем.
       Костик, не взглянув на неё, развернул новую жвачку. Достал из бардачка «Беломорканал».
- Дай закурить. – Марина обратилась к водителю.
       На её колени упала пачка папирос. Андрей стоял у двери, не зная, что делать. Его не замечали.
       Марина неумело смяла папиросу. Её движения были медлительными, словно она была под действием наркотика. Лицо ничего не выражало - ни боли, ни грусти, ни злобы.
- Что ты у него взял? – Спросила она.
       Костик не ответил. Вместо этого, молча выпустил через ноздри струю едкого серого дыма. Рассмотрел его метаморфозы. Достал телефон Андрея, пачку купюр. Бросил всё это на торпеду «Мерседеса».
- Это всё?
       Мужчина нехотя вынул из кармана кольцо и предал ей.
       Марина сгребла всё в кучу и швырнула в открытое окно. Удовлетворённо откинулась на спинку кресла.
- Беговая. Ты дорогу знаешь или показать?
Водитель усмехнулся. Повернул ключ.
Андрей наклонился к окну.
- Киска…
- Сам ты… Поехали. – Бросила она водителю.
       Погасли задние стоп-сигналы. «Мерседес» величественно развернулся, оставляя за собой синий след выхлопных газов.
       Слизнёв растерянно стоял посередине дороги. Купюры, подпрыгивая и кружа, разлетались в разные стороны, уносимые ночным ветром, цеплялись за его ботинки и чёрные лужи. Одна, достоинством в сто рублей застряла между прутьев старой тележки из супермаркета. Гладкий плоский аппарат тускло светился неоновыми кнопками со дна прозрачной лужи. Андрей быстро наклонился, чтобы поднять его – рядом лежало кольцо с голубым камнем.
       Неожиданно из машины, разрезая тишину, послышалась музыка. Бархатный баритон наполнил ночь своим голосом.
«Барри Уайт» – подумал Слизнёв.
 

КОНЕЦ