Аттис Катулл Gaius Valerius Catullus

В издательстве "Русская панорама" только что вышли сочинения Катулла в моем переводе. Книга состоит из двух частей: стихов Катулла на латинском языке с параллельным переводом и миниэнциклопедии по римской жизни эпохи Катулла. Эту книгу можно купить в Библиоглобусе или в магазине Москва на Тверской улице, или по Интернету в магазине Москва:

http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=473083



АТТИС (Гай Валерий Катулл)

Attis (Gaius Valerius Catullus)


По глубоким морям несся Аттис на быстром плоту,
А причалив, бегом побежал вглубь фригийских лесов,
К окруженным лесами священным богини местам.
Подстрекаемый яростью в сердце, с неясным умом,
Оскопил он себя острием камня [1] в диком порыве.

Ощутил в теле легкость – в безмужнем уж теле своем.
Окропила кровь землю сырую безлюдных, дремучих лесов.
И схватил тимпан Аттис как снег побелевшей рукой,
Твой тимпан, мать Кибела [2], священную утварь твою,
Пальцы бьют по тимпану – гремит бычья кожа средь рощ,
И поет Аттис робким товарищам песнь о судьбе:

«В горы, галлы, ввысь! В рощи Кибелы спешите толпой!
Госпожи Диндимены бродячее стадо, вперед!
Вы вождем меня выбрали, чтоб по свирепому морю,
Рассекая соленую пену и гребни бушующих волн
Вслед за мной пронестись как изгнанники в земли чужие.
Дар Венеры презрев; оскопили себя вы, как я.
Веселитесь и буйством своим госпожу веселите.
Мешкать незачем, радостно в лес поспешите за мной.
В храм фригийский Кибелы, в священные рощи богини.
Где кимвалы призывно звенят и тимпаны рокочут.
И фригийцы дудят заунывно в дудки кривые,
Головой в такт качают менады [3] в венках, что из плюща,
Где разносятся вопли и крики о жертвах священных
И толпа, поклоняясь богине, обычно блуждает.
Подобает сплясать нам там быстрый трипудий [4]”.

Пела [5] так Аттис, мнимая дева, товарищам хрипло,
Хоровод ей в ответ огласил горы дикими криками.
Тимпан морем рокочет, кимвалы бряцают призывно.
По зеленым хребтам Иды [6] хор, веселясь, поспешает.
Бьет в тимпан Аттис, в буйстве кричит, задыхаясь,
Обезумев, лихой вождь, ведет она галлов по дебрям.
Мчится телкой, что, скинув ярмо, нутром чует свободу.
Толпа галлов бегом поспешает за ней без оглядки.

Добежали до храма Кибелы они и устали.
Дар Цереры [7] отвергнув, они власти сна отдались.
Опустилась дремота на веки, и их смежил сон.
Лень сонливая ум одолела и душу смягчила.

Но вот солнце открыло свой глаз золотой, озарив
Берега, море грозное, почву и бледное небо.
Звук копыт лучезарных коней [8] разогнал тени ночи.
Тут из Аттиса сон улетел, трепеща и дрожа:
Пасифея [9] его наконец приняла в свое лоно.

Ярость в сердце утихла, покой трезво мыслить позволил.
Вспоминает вчерашний день Аттис - что он натворил.
Умом ясен, кем стал он и что потерял, понимает.
В тоске черной, уныло бредет он на берег обратно.
Как увидел он море, глаза затуманили слезы.
И воззвал он к родимой земле, сокрушаясь и плача:

«О родная страна, мать моя, родной край, о отчизна,
Я, несчастный, сбежал от тебя словно раб, что бежит
От хозяина. Я очутился в чащобах на Иде,
Чтобы жить среди снега и логов свирепых зверей
И в неистовстве красться к их норам во льдах.
Где ты, родина? Как в дали мне найти край родимый?
Жаждут сами зрачки посмотреть в твою сторону, родина,
В тот недолгий период, пока разум не помрачен.
Как? Далекие дебри навеки жилищем мне будут?
А отчизна, родители, дом и именья, друзья?
А гимнасий, палестра [10], ристалище, форум? Без них как?
О, я жалкий! Оплакивать жребий свой буду отныне!
Сколько раз изменял я обличье и кем только не был?
Ныне дева, подростком был, юношей, мальчиком,
Был красою палестры и цветом гимнастов я прежде.
Дом мой полон гостей был, порог его даже не стыл.
И мой дом украшали венками цветов, как на праздник.
На заре в мою спальню врывались лучи солнца весело.
А теперь я служанкой богов и Кибелы прислужницей стану?
Я менадой, я частью себя, я скопцом навсегда уже буду?
И мой жребий на Иде заснеженной в холоде жить?
Сгублю жизнь свою здесь, под вершинами острыми Фригии
Среди ланей и вепрей свирепых, что рыщут в лесах?
Горе мне! Как я каюсь, жалею, что тут очутился!».

Плач и вопли с губ розовых Аттиса горько срывались.
Донеслась весть об этом до слуха богов. Разъярившись,
Львов [11] в упряжке своей распрягает Кибела и стала
Злобу левого льва, стад грозу, распалять она так:

«Дикий зверь, беги, ужас всели в богохульника, яр будь!
Порази его, в страхе пусть в дебри лесов он вернется
Слишком дерзок - бежать из-под власти моей он решил!
По спине бей хвостом, бичуй яростно, без сожаленья,
Рычи грозно, пусть рык огласит всю округу и горы.
Тряси рыжею гривой, пусть дыбится шерсть твоя, зверь!»

С грозной речью Кибела ярмо с шеи льва отстегнула.
Свирепеет лев. Сам в себе ярость и гнев умножает.
Лев спешит, рыча грозно; кустарник под лапой трещит.
Прибежал к убеленному пеною берегу моря.
Увидал он там нежную Аттис у глади морской.
Лев набросился – Аттис, робея, в леса убежала.
Там служанкой она пробыла до конца своих дней.

О Кибела, о грозная гор Диндимских владычица!
Да минует твое исступленье мой дом, о богиня!
Пусть других пьянят чары твои, призывай ты других!



[1] Жрецы Кибелы (во всяком случае, многие из них) по традиции оскопляли себя каменным ножом.
[2] Кибела, богиня материнской силы и плодородия. Другие ее имена – Великая мать богов, Диндимена (одним из главных мест ее культа была гора Диндима). Культ Кибелы был распространен, в основном, в Малой Азии, во Фригии. Один из храмов Кибелы располагался на фригийской горе Иде. В более позднюю эпоху этот культ проник и в Рим, но не получил там широкого распространения, оставаясь культом чужеземцев; в частности, жрецов Кибелы выписывали только из других стран, поскольку римляне отрицательно относились к оскоплению мужчин. Поклонение Кибеле сопровождалось экстатическими оргиями под звуки тимпанов (бубнов) и кимвалов (литавр)
[3] Менады = жрицы Кибелы
[4] Трипудий = трехтактовая культовая пляска.
[5] В оригинале Катулл называет Аттиса то мужчиной, то женщиной, и пишет о нем то в мужском, то в женском роде.
[6] Ида = гора во Фригии (На Кипре тоже есть гора Ида - с тем же названием)
[7] Церера = богиня хлебных злаков. Жрецы Кибелы не ели хлеба.
[8] Бог Солнца Гелиос появлялся в золотой колеснице, запряженной четырьмя крылатыми конями.
[9] Пасифея = жена бога сна Гипноса
[10] Гимнасий = у греков здание для гимнастических упражнений, палестра = место гимнастических состязаний и борьбы
[11] Кибела часто изображалась в колеснице, в упряжку которой были впряжены львы


Super alta vectus Attis celeri rate maria,
Phrygium ut nemus citato cupide pede tetigit,
adiitque opaca siluis redimita loca deae,
stimulatus ibi furenti rabie, vagus animis,
devolsit ili acuto sibi pondera silice,
itaque ut relicta sensit sibi membra sine viro,
etiam recente terrae sola sanguine maculans,
niveis citata cepit manibus leve typanum,
typanum tuum, Cybebe, tua, mater initia,
quatiensque terga tauri teneris cava digitis
canere haec suis adorta est tremebunda comitibus.
'agite ite ad alta, Gallae, Cybeles nemora simul,
simul ite, Dindymenae dominae vaga pecora,
aliena quae petentes velut exules loca
sectam meam exsecutae duce me mihi comites*
rapidum salum tulistis truculentaque pelagi
et corpus evirastis Veneris nimio odio;
hilarate erae citatis erroribus animum.
mora tarda mente cedat: simul ite, sequimini
Phrygiam ad domum Cybebes, Phrygia ad nemora deae,
ubi cymbalum sonat vox, ubi tympana reboant,
tibicen ubi canit Phryx curuo grave calamo,
ubi capita Maenades ui iaciunt hederigerae,
ubi sacra sancta acutis ululatibus agitant,
ubi suevit illa diuae volitare vaga cohors,
quo nos decet citatis celerare tripudiis.'
simul haec comitibus Attis cecinit notha mulier,
thiasus repente linguis trepidantibus ululat,
leve tympanum remugit, cava cymbala recrepant.
viridem citus adit Idam properante pede chorus.
furibunda simul anhelans uaga vadit animam agens
comitata tympano Attis per opaca nemora dux,
veluti iuvenca vitans onus indomita iugi;
rapidae ducem sequuntur Gallae properipedem.
itaque, ut domum Cybebes tetigere lassulae,
nimio e labore somnum capiunt sine Cerere.
piger his labante languore oculos sopor operit;
abit in quiete molli rabidus furor animi.
sed ubi oris aurei Sol radiantibus oculis
lustravit aethera album, sola dura, mare ferum,
pepulitque noctis umbras vegetis sonipedibus,
ibi Somnus excitam Attin fugiens citus abiit;
trepidante eum recepit dea Pasithea sinu.
ita de quiete molli rapida sine rabie
simul ipsa pectore Attis sua facta recoluit,
liquidaque mente vidit sine quis ubique foret,
animo aestuante rusum reditum ad vada tetulit.
ibi maria uasta visens lacrimantibus oculis,
patriam allocuta maestast ita voce miseriter.
'patria o mei creatrix, patria o mea genetrix,
ego quam miser relinquens, dominos ut erifugae
famuli solent, ad Idae tetuli nemora pedem,
ut aput niuem et ferarum gelida stabula forem,
et earum omnia adirem furibunda latibula,
ubinam aut quibus locis te positam, patria, reor?
cupit ipsa pupula ad te sibi derigere aciem,
rabie fera carens dum breve tempus animus est.
egone a mea remota haec ferar in nemora domo?
patria, bonis, amicis, genitoribus abero?
abero foro, palaestra, stadio et gyminasiis?
miser a miser, querendum est etiam atque etiam, anime.
quod enim genus figurast, ego non quod obierim?
ego mulier, ego adulescens, ego ephebus, ego puer,
ego gymnasi fui flos, ego eram decus olei:
mihi ianuae frequentes, mihi limina tepida,
mihi floridis corollis redimita domus erat,
linquendum ubi esset orto mihi Sole cubiculum.
ego nunc deum ministra et Cybeles famula ferar?
ego Maenas, ego mei pars, ego vir sterilis ero?
ego viridis algida Idae nive amicta loca colam?
ego vitam agam sub altis Phrygiae columinibus,
ubi cerua siluicultrix, ubi aper nemorivagus?
iam iam dolet quod egi, iam iamque paenitet.'
roseis ut huic labellis sonitus citus abiit
geminas deorum ad aures nova nuntia referens,
ibi iuncta iuga resoluens Cybele leonibus
laeuumque pecoris hostem stimulans ita loquitur.
'agedum,' inquit 'age ferox i fac ut hunc furor agitet,
fac uti furoris ictu reditum in nemora ferat,
mea libere nimis qui fugere imperia cupit.
age caede terga cauda, tua verbera patere,
fac cuncta mugienti fremitu loca retonent,
rutilam ferox torosa ceruice quate iubam.'
ait haec minax Cybebe religatque iuga manu.
ferus ipse sese adhortans rapidum incitat animo,
vadit, fremit, refringit virgulta pede uago.
at ubi umida albicantis loca litoris adiit,
teneramque uidit Attin prope marmora pelagi,
facit impetum. illa demens fugit in nemora fera;
ibi semper omne vitae spatium famula fuit.
dea, magna dea, Cybebe, dea domina Dindymi,
procul a mea tuos sit furor omnis, era, domo:
alios age incitatos, alios age rabidos.


* В помощь изучающим латынь:
Привычный порядок слов был бы таким:

comites  quae exsecutae sectam meam petentes (velut exules) aliena  loca, me duce, tulistis mihi rapidum salum truculentaque pelagi et corpus evirastis Veneris nimio odio; hilarate erae animum citatis erroribus