О национализме

Группа баклажанцев, баклажанской национальности, напала на помидор.
 - Ты почэму красный?
Нэ уважаешь, да? Мы синие, а ты красный, да? Бей его, господа баклажанцы!
Газават ему, овощу огородному

 - Все вы огородные! – сказала Зоя Васильевна. Сорвала и помидор и баклажаны, добавила лука, петрушки, морковки не пожалела.
Ну и какой же борщ получился, объедение!!!
А вы говорите, вражда на национальной почве. С голодухи это всё.
В борще помиримся.



Осетры осетринской национальности люто ненавидели рыбу навагу.
Никогда её не видели. Но ненавидели. Плохая.
Рыба-навага, плавая в Северном, он же Ледовитый, он же Океан,
подозрительное название, не правда ли?
Плавая в таких, с позволения сказать, условиях,
Любила и чтила рыбу Осетрину.

Великий осетринский народ, лучший друг рыбы-наваги,
Где-то там, на юге, где я никогда не бывала.
Он плавает, он заботится обо мне, рыбе-наваге.
Даёт себя поймать, только затем, чтобы меня, рыбу-навагу, ловили поменьше, жарили бы не так часто.
Когда-нибудь мы встретимся и там, на полках магазинов,
скажем друг другу хорошее, доброе: здравствуй. Доплавалась.

А осетры осетринской национальности люто ненавидели.
Их уже всех выловили, а они ненавидели.



О национальной гордости гусей.

Гусь, пролетая над отдельным нетипичным регионом, имеет право.
Должен и обязан.
ГОРДИТЬСЯ.
Внизу всякие там голландцы и прочие эскимосы.
А он – гусь!!!
Это великолепно.
А размах крыла. Редкий эскимос так размахнётся.
А если размахнётся, то промахнётся. А гусь увернётся.
К новым свершениям. А что может свершить гусь?
Даже утке представить себе жутко. Уж, кажется, родственница.
На одной шестой, ну пусть на одной девятой, но свершит.
Потом пусть разбираются. А гусь, он снова в полёте. К новым свершениям.
К новым Чернобылям и Гулагам.
Гордитесь гусём. Он когда-то Рим спас.
И с тех пор и Рим и Венеция и прочие Нью-Йорки должны быть гусю благодарны.
Спонсировать его полёты. Разбирать классическую гусиную литературу.

(См. “Гусиные организации и гусиная литература”.)