Книги, часть 1

пьеса в 3 действиях, 20 картинах
по роману Рэя Бредбери "451 градус по Фаренгейту "

Действующие лица

Гай Монтег – пожарник. (молодой мужчина) [307]
Милдред – его жена. (стройная, красивая женщина) [124]
Битти – брандмейстер. (непосредственный начальник Монтега) [72]
Фабер - бывший профессор английского языка. (пожилой мужчина) [67]
Кларисса Маклеллан – соседка Монтега. (молодая девушка) [59]
Дядя Клариссы – дядя Клариссы. (голос из-за кулис) [1]
Фелпс – подруга Милдред. [15]
Бауэлс – подруга Милдред. [13]
Женщина – женщина из дома с книгами. (моложавая, средних лет) [9]
Стоунмен – пожарник. [6]
Блэк – пожарник. [5]
Грэнджер – человек у костра. [23]
доктор Симмонс – человек у костра. [3]
Фред Клемент – человек у костра. [1]
профессор Уэст – человек у костра. [1]
отец Падовер – человек у костра. []
1-й санитар [3]
2-й санитар [2]
Телевизор [1]

ДЕЙСТВИЕ I

Картина 1

Открывается занавес. На сцене стоит стул. На стуле – книга. Из-за кулис медленно выходят все действующие лица – каждый в своем образе. Замечают лежащую на стуле книгу и каждый по-своему относится к ней (любовь, ненависть, страх, отвращение и т.д.). Один из них (Фабер?) берет книгу в руки и нежно перелистывает страницы. Пожарник, увидя это, начинает преследовать этого человека. К нему присоединяется другой пожарник, третий. Остальные герои, с опаской, ужасом, страхом уходят со сцены, как бы растворяются. В конце концов пожарники выгоняют человека с книгой и уходят за ним. Сцена пуста. Начинает работать видеопроектор. На экране – кадры, показывающие как сжигают книги. Идет голос Монтега.

МОНТЕГ. (голос) Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижера, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб, глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том, что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель – и огонь жадно бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-желто-черные тона. Он шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, – сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом, они взлетают в огненном вихре, и черный от копоти ветер уносит их прочь.

Картина 2

Звучит музыка. Постепенно экран гаснет. На сцене – сумерки. Через некоторое время выходит Монтег. У него на груди эмблема с большой цифрой 451. Походка Монтега – устало-задумчивая. Пройдя немного он останавливается. С другой стороны выходит Кларисса. И тоже останавливается. Музыка идет фоном. Монтег и Кларисса стоят на разных сторонах сцены и начинают говорить, глядя в зал.

МОНТЕГ. Добрый вечер.
КЛАРИССА. Здравствуйте.
МОНТЕГ. Вы, очевидно, наша новая соседка?
КЛАРИССА. А вы, должно быть…

Монтег и Кларисса медленно поворачиваются друг к другу. Затем, глядя друг другу в глаза, идут навстречу. Останавливаются шагах в трех.

КЛАРИССА. (испуганно-вопросительно) …пожарник?
МОНТЕГ. (вздрогнув) Как вы странно это сказали.
КЛАРИССА. (тихо) Я... я догадалась бы даже с закрытыми глазами.
МОНТЕГ. Запах керосина, да? Моя жена всегда на это жалуется. (смеется неестественным натянутым смехом) Дочиста его ни за что не отмоешь.
КЛАРИССА. (со страхом, как бы боясь слов, которые она произносит) Да. Не отмоешь.

Пауза. Монтег и Кларисса медленно отворачиваются друг от друга. Монтег – смущенно, как бы стесняясь своей профессии, Кларисса – с сожалением. Делают несколько шагов в разные стороны. Затем останавливаются.

МОНТЕГ. (задумчиво) Запах керосина. (с напускной веселостью) А для меня он все равно, что духи.
КЛАРИССА. (посмотрев на Монтега) Неужели правда?
МОНТЕГ. (тоже обернувшись) Конечно. Почему бы и нет?

Монтег и Кларисса медленно, гладя друг другу в глаза, идут навстречу.

КЛАРИССА. (осторожно, с опаской) Не знаю. Можно, я пойду с вами? Меня зовут Кларисса Маклеллан.
МОНТЕГ. (с радостью и нежностью в голосе) Кларисса… А меня – Гай Монтэг. Ну что ж, идемте.

Монтег и Кларисса пошли вглубь сцены. Пройдя несколько шагов остановились и повернулись друг к другу.

МОНТЕГ. А что вы тут делаете одна и так поздно? Сколько вам лет?
КЛАРИССА. Ну вот, мне семнадцать лет, и я помешанная. Мой дядя утверждает, что одно неизбежно сопутствует другому. Он говорит: если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая. Хорошо гулять ночью, правда? Я люблю смотреть на вещи, вдыхать их запах, и бывает, что я брожу вот так всю ночь напролет и встречаю восход солнца. (пошли к рампе) Знаете, я совсем вас не боюсь.
МОНТЕГ. (удивленно) А почему вы должны меня бояться?
КЛАРИССА. Многие боятся вас. Я хочу сказать, боятся пожарников. Но ведь вы, в конце концов, такой же человек… (посмотрели друг на друга) Можно спросить вас?.. Вы давно работаете пожарником?
МОНТЕГ. С тех пор как мне исполнилось двадцать. Вот уже десять лет.
КЛАРИССА. А вы когда-нибудь читаете книги, которые сжигаете?
МОНТЕГ. (рассмеялся) Это карается законом.
КЛАРИССА. Да-а... Конечно.
МОНТЕГ. Это неплохая работа. В понедельник жечь книги Эдны Миллей, в среду – Уитмена, в пятницу – Фолкнера. Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел. Таков наш профессиональный девиз.
КЛАРИССА. Правда ли, что когда-то, давно, пожарники тушили пожары, а не разжигали их?
МОНТЕГ. Нет. Дома всегда были несгораемыми. Поверьте моему слову.
КЛАРИССА. Странно. Я слыхала, что было время, когда дома загорались сами собой, от какой-нибудь неосторожности. И тогда пожарные были нужны, чтобы тушить огонь. (Монтег рассмеялся) Почему вы смеетесь?
МОНТЕГ. Не знаю. (снова рассмеялся) А что?
КЛАРИССА. (строго и немного обиженно) Вы смеетесь, хотя я не сказала ничего смешного. И вы на все отвечаете сразу. Вы совсем не задумываетесь над тем, что я спросила.
МОНТЕГ. (разглядывая Клариссу) А вы и правда очень странная. У вас как будто совсем нет уважения к собеседнику!
КЛАРИССА. Я не хотела вас обидеть. Должно быть, я просто чересчур люблю приглядываться к людям.
МОНТЕГ. (показывая на эмблему) А это вам разве ничего не говорит?
КЛАРИССА. (тихо, почти шепотом) Говорит. (взглянув на Монтега, пошла в сторону, потом вдруг остановилась) Скажите, вы когда-нибудь обращали внимание, как вон там, по бульварам, мчатся ракетные автомобили?
МОНТЕГ. Меняете тему разговора?
КЛАРИССА. Мне иногда кажется, что те, кто на них ездит, просто не знают, что такое трава или цветы. Они ведь никогда их не видят иначе, как на большой скорости. Покажите им зеленое пятно, и они скажут: ага, это трава! Покажите розовое – они скажут: а, это розарий! Белые пятна – дома, коричневые – коровы. Однажды мой дядя попробовал проехаться по шоссе со скоростью не более сорока миль в час. Его арестовали и посадили на два дня в тюрьму. Смешно, правда? И грустно.
МОНТЕГ. Вы слишком много думаете.
КЛАРИССА. Я редко смотрю телевизионные передачи, и не бываю на автомобильных гонках, и не хожу в парки развлечений. Вот у меня и остается время для всяких сумасбродных мыслей. Вы видели на шоссе за городом рекламные щиты? Сейчас они длиною в двести футов. А знаете ли вы, что когда-то они были длиною всего в двадцать футов? Но теперь автомобили несутся по дорогам с такой скоростью, что рекламы пришлось удлинить, а то бы никто их и прочитать не смог.
МОНТЕГ. (коротко хохотнув) Нет, я этого не знал!
КЛАРИССА. А я еще кое-что знаю, чего вы, наверно, не знаете. По утрам на траве лежит роса. (через небольшую паузу) А если посмотреть туда, (кивнув вверх) то можно увидеть человечка на луне.
МОНТЕГ. (посмотрев за кулисы) В вашем доме все окна ярко освещены. Что здесь происходит?
КЛАРИССА. Да ничего. Просто мама, отец и дядя сидят вместе и разговаривают. Сейчас это редкость, все равно как ходить пешком. Говорила я вам, что дядю еще раз арестовали? Да, за то, что он шел пешком. О, мы очень странные люди.
МОНТЕГ. Но о чем же вы разговариваете?
КЛАРИССА. (засмеявшись) Спокойной ночи! (ушла за кулисы, потом вернулась, посмотрела на Монтега) Вы счастливы?
МОНТЕГ. Что? (Кларисса ушла за кулисы) Счастлив ли я? Что за вздор! (пошел к противоположной стороне сцены, на середине остановился) Конечно, я счастлив. Как же иначе? А она что думает – что я несчастлив? (ушел)

Картина 3

Дом Монтег. Спальня. Полумрак. На кровати лежит Милдред. Входит Монтег. Остановился. Прислушался. Сделал шаг вперед. Задел ногой пузырек. Присел. Стал шарить рукой по полу. Нашел пузырек. Внимательно посмотрел на него.

МОНТЕГ. (глядя на пузырек в руках, с ужасом) Боже мой! Еще утром в нем было тридцать снотворных таблеток… Сейчас он пуст!.. (негромко, с тревогой) Милдред! (подошел к телефону, в трубку, шепотом, с ужасом) Больницу неотложной помощи.

Монтег подошел к кровати. Опустился на колени. Стал гладить жену по голове и шептать "Милдред. Зачем?" Через некоторое время вошли два санитара с большим чемоданом. Монтег отошел от постели в сторону и стал, безучастно наблюдая за действиями санитаров. Санитары установили какую-то аппаратуру, из которой тянулись шланги. Шланги воткнули Милдред в вену и в рот.

1-Й САНИТАР. (безразличным тоном) Приходится очищать их сразу двумя способами. Желудок – это еще не все, надо очистить кровь. Оставьте эту дрянь в крови, кровь, как молотком, ударит в мозг – этак тысячи две ударов, и готово! Мозг сдается, просто перестает работать.
МОНТЕГ. (крикнул) Замолчите!
1-Й САНИТАР. Я только хотел объяснить.

Санитары отсоединили Милдред от шлангов и стали бережно укладывать аппаратуру в чемодан.

МОНТЕГ. Вы что, уже кончили?
2-Й САНИТАР. Да, кончили. Это стоит пятьдесят долларов.
МОНТЕГ. Почему вы мне не скажете, будет ли она здорова?
1-Й САНИТАР. Конечно будет. Вся дрянь теперь вот здесь, в ящиках. Она больше ей не опасна. Я же говорил вам – выкачивается старая кровь, вливается новая, и все в порядке.
МОНТЕГ. Но ведь вы – не врачи! Почему не прислали врача?
2-Й САНИТАР. (удивленно-насмешливо) Врача-а! У нас бывает по девять-десять таких вызовов в ночь. За последние годы они так участились, пришлось сконструировать специальную машину. Нового в ней, правда, только оптическая линза, остальное давно известно. Врач тут не нужен. Двое техников, и через полчаса все кончено. Однако надо идти. Только что получили по радио новый вызов. В десяти кварталах отсюда еще кто-то проглотил всю коробочку со снотворным. Если опять понадобимся, звоните. А ей теперь нужен только покой. Мы ввели ей тонизирующее средство. Проснется очень голодная. Пока!

Санитары ушли. Монтег тяжело опустился на стул и некоторое время молча сидел. Затем поднял голову и посмотрел на жену.

МОНТЕГ. Милдред. (через паузу, в зал) Нас слишком много. Нас миллиарды, и это слишком много. Никто не знает друг друга. Приходят чужие и насильничают над тобой. Чужие вырывают у тебя сердце, высасывают кровь. Боже мой, кто были эти люди? Я их в жизни никогда не видел.

Монтег опустил голову. Фоном стало звучать радио. Музыка сменяла речь. Слышны были также смех Клариссы и разговор ее родственников. Монтег сидел не шевелясь.

ДЯДЯ КЛАРИССЫ. (из-за кулис) В конце концов, мы живем в век, когда люди уже не представляют ценности. Человек в наше время – как бумажная салфетка: в нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают... Люди не имеют своего лица. Как можно болеть за футбольную команду своего города, когда не знаешь ни программы матчей, ни имен игроков? Ну-ка, скажи, например, в какого цвета фуфайках они выйдут на поле?
МОНТЕГ. (подняв голову) Ничего больше не знаю, ничего не понимаю.

Монтег встал, подошел к постели и, не раздеваясь, лег.

Картина 4

Дом Монтег. Кухня. Милдред готовит завтрак (возможно, тосты в тостере или ростере). Входит Монтег.

МОНТЕГ. Как ты себя чувствуешь?

Милдред кивнула головой, показывая – "все в порядке".

МИЛДРЕД. Не понимаю, почему мне так хочется есть.
МОНТЕГ. Ты…
МИЛДРЕД. (начиная есть тосты, бутерброды или что-либо еще) Ужас, как проголодалась!
МОНТЕГ. Вчера вечером…
МИЛДРЕД. Я плохо спала. Отвратительно себя чувствую. Господи, до чего хочется есть! Не могу понять почему…
МОНТЕГ. (тоже приступая к завтраку) Вчера вечером…
МИЛДРЕД. Что было вчера вечером?
МОНТЕГ. Ты разве ничего не помнишь?
МИЛДРЕД. А что такое? У нас были гости? Мы кутили? Я сегодня словно с похмелья. Боже, до чего хочется есть! А кто у нас был?
МОНТЕГ. Несколько человек.
МИЛДРЕД. (не переставая есть) Я так и думала. Боли в желудке, но голодна ужасно. Надеюсь, я не натворила вчера каких-нибудь глупостей?
МОНТЕГ. (тихо) Нет.
МИЛДРЕД. Ты тоже неважно выглядишь.

Монтег и Милдред закончили завтрак. Монтег стал одеваться (куртка, эмблема), а Милдред села и стала читать сценарий телепередачи (журнал, газету и пр.). Одевшись, Монтег задумался, глядя в зал. Милдред заметила это.

МИЛДРЕД. (удивленно-насмешливо) Смотрите-ка! Он думает!
МОНТЕГ. Да. Мне надо поговорить с тобой. (через паузу) Вчера ты проглотила все таблетки снотворного, все, сколько их было в флаконе.
МИЛДРЕД. (удивленно) Ну да? Не может быть!
МОНТЕГ. Флакон лежал на полу пустой.
МИЛДРЕД. (настаивая) Да не могла я этого сделать. Зачем бы мне?
МОНТЕГ. (успокоительным тоном) Может быть, ты приняла две таблетки, а потом забыла и приняла еще две, и опять забыла и приняла еще, а после, уже одурманенная, стала глотать одну за другой, пока не проглотила все тридцать или сорок - все, что было в флаконе.
МИЛДРЕД. (протестующе) Чепуха! Зачем бы я стала делать такие глупости?
МОНТЕГ. Не знаю.
МИЛДРЕД. (упрямо) Не стала бы я это делать. Ни за что на свете.
МОНТЕГ. Хорошо, пусть будет по-твоему.
МИЛДРЕД. (успокаиваясь) Как сказала леди. (снова стала читать)
МОНТЕГ. (устало) Что сегодня в дневной программе?
МИЛДРЕД. (не поднимая головы) Пьеса. Начинается через десять минут с переходом на все четыре монитора. Мне прислали роль сегодня утром. Я им предложила кое-что, это должно иметь успех у зрителя. Пьесу пишут, опуская одну роль. Совершенно новая идея! Эту недостающую роль хозяйки дома исполняю я. Когда наступает момент произнести недостающую реплику, все смотрят на меня. И я произношу эту реплику. Например, мужчина говорит: "Что ты скажешь на это, Элен?" - и смотрит на меня. (показывая) А я сижу вот здесь, как бы в центре сцены, видишь? Я отвечаю... я отвечаю... (ищет в тексте) Ага, вот: "По-моему, это просто великолепно!" Затем они продолжают без меня, пока мужчина не скажет: "Ты согласна с этим, Элен?" Тогда я отвечаю: "Ну, конечно, согласна". Правда, как интересно, Гай? (Монтег молча смотрит на жену) Право же, очень интересно.
МОНТЕГ. А о чем говорится в пьесе?
МИЛДРЕД. Я же тебе сказала. Там три действующих лица - Боб, Рут и Элен.
МОНТЕГ. А!
МИЛДРЕД. Это очень интересно. И будет еще интереснее, когда у нас будет четвертый монитор. Как ты думаешь, долго нам еще надо копить, чтобы полностью укомплектовать телекомнату? Это стоит всего две тысячи долларов.
МОНТЕГ. Треть моего годового заработка.
МИЛДРЕД. (упрямо) Всего две тысячи долларов. Не мешало бы хоть изредка и обо мне подумать. Если бы мы поставили четвертый монитор, эта комната была уже не только наша. В ней жили бы разные необыкновенные, занятые люди. Можно на чем-нибудь другом сэкономить.
МОНТЕГ. Мы и так уж на многом экономим, с тех пор как уплатили за третий монитор. Если помнишь, его поставили всего два месяца назад.
МИЛДРЕД. (удивленно-недоверчиво) Только два месяца? Ну, до свидания, милый.
МОНТЕГ. До свидания. (уходит. пройдя несколько шагов, остановился, обернулся) А какой конец в этой пьесе? Счастливый?
МИЛДРЕД. Я еще не дочитала до конца.

Монтег подошел к Милдред, взял у нее сценарий, переврнул на последнюю страницу, прочитал, кивнул головой, вернул сценарий и вышел.

Картина 5

На сцену выходит Кларисса. Он с сырыми волосами и в сырой одежде (видно, что она побывала под дождем). В руках у нее одуванчик. На середине сцены она останавливается и жадно, разбросав руки, вдыхает свежий после дождя воздух. С другой стороны входит Монтег.

КЛАРИССА. (обернувшись, с улыбкой) Здравствуйте.
МОНТЕГ. Добрый день. Что это вы делаете? Еще что-то придумали?
КЛАРИССА. Ну да, я же сумасшедшая. Как приятно, когда дождь падает тебе на лицо! Я люблю гулять под дождем.
МОНТЕГ. Мне бы не понравилось.
КЛАРИССА. А может, и понравилось бы, если бы попробовали.
МОНТЕГ. Я никогда не пробовал.
КЛАРИССА. (облизнув губы) Дождик даже на вкус приятен.
МОНТЕГ. Всегда вам хочется что-то пробовать. Хоть раз, да попробовать.
КЛАРИССА. А бывает, что и не раз. (посмотрела на одуванчик в своей руке)
МОНТЕГ. Что это у вас?
КЛАРИССА. Одуванчик. Последний, наверно. Вот уж не думала, что найду одуванчик так поздно осенью. Теперь нужно его взять и потереть под подбородком. Слышали когда-нибудь об этом? (со смехом) Смотрите!
МОНТЕГ. Зачем?
КЛАРИССА. - Если останется след - значит, я влюблена. Ну как? (Монтег с неохотой посмотрел на подбородок Клариссы) Ну?
МОНТЕГ. Желтый стал.
КЛАРИССА. Чудесно! А теперь проверим на вас.
МОНТЕГ. У меня ничего не выйдет.
КЛАРИССА. Посмотрим.

Кларисса со смехом провела одуванчиком по подбородку Монтега. Монтег невольно отшатнулся

КЛАРИССА. (строго-весело) Стойте смирно!

Кларисса внимательно осмотрела подбородок Монтега и нахмурилась.

МОНТЕГ. Ну как?
КЛАРИССА. Какая жалость! Вы ни в кого не влюблены!
МОНТЕГ. Нет, влюблен.
КЛАРИССА. Но этого не видно.
МОНТЕГ. (упрямо-обиженно) Я влюблен, очень влюблен. Я влюблен.
КЛАРИССА. Не смотрите так! Пожалуйста, не надо!
МОНТЕГ. Это ваш одуванчик виноват. Вся пыльца сошла вам на подбородок. А мне ничего не осталось.
КЛАРИССА. Ну вот, я вас расстроила? Я вижу, что расстроила. Простите, я, право, не хотела... (легонько коснулась рукой плеча Монтега)
МОНТЕГ. (поспешно) Нет-нет. Я ничего.
КЛАРИССА. Мне нужно идти. Скажите, что вы меня прощаете. Я не хочу, чтобы вы на меня сердились.
МОНТЕГ. Я не сержусь. Так, чуточку огорчился.
КЛАРИССА. Я иду к своему психиатру. Меня заставляют ходить к нему. Ну я и придумываю для него всякую всячину. Не знаю, что он обо мне думает, но он говорит, что я настоящая луковица. Приходится облупливать слой за слоем.
МОНТЕГ. Я тоже склонен думать, что вам нужен психиатр.
КЛАРИССА. (серьезно) Неправда. Вы этого не думаете.
МОНТЕГ. (глубоко вздохнув) Верно. Я этого не думаю.
КЛАРИССА. Психиатр хочет знать, почему я люблю бродить по лесу, смотреть на птиц, ловить бабочек. Я когда-нибудь покажу вам свою коллекцию.
МОНТЕГ. Хорошо. Покажите.
КЛАРИССА. Они то и дело спрашивают, чем это я все время занята. Я им говорю, что иногда просто сижу и думаю. Но не говорю, о чем. Пусть поломают голову. А иногда я им говорю, что люблю, откинув назад голову, (показывает) вот так, ловить на язык капли дождя. Они на вкус, как вино. Вы когда-нибудь пробовали?
МОНТЕГ. Нет, я...
КЛАРИССА. Вы меня простили? Да?
МОНТЕГ. Да. (через паузу, задумчиво) Да, простил. Сам не знаю почему. Вы какая-то особенная, на вас обижаешься и вместе с тем вас легко простить. Вы говорите, вам семнадцать лет?
КЛАРИССА. Да, будет через месяц.
МОНТЕГ. Странно. Очень странно. Моей жене - тридцать, но иногда мне кажется, что вы гораздо старше ее. Не понимаю, отчего у меня такое чувство.
КЛАРИССА. Вы тоже какой-то особенный, мистер Монтэг. Временами я даже забываю, что вы пожарник. Можно опять рассердить вас?
МОНТЕГ. Ладно, давайте.
КЛАРИССА. Как это началось? Как вы попали туда? Как выбрали эту работу и почему именно эту? Вы не похожи на других пожарных. Я видала некоторых - я знаю. Когда я говорю, вы смотрите на меня. Когда я вчера заговорила о луне, вы взглянули на небо. Те, другие, никогда бы этого не сделали. Те просто ушли бы и не стали меня слушать. А то и пригрозили бы мне. У людей теперь нет времени друг для друга. А вы так хорошо отнеслись ко мне. Это редкость. Поэтому мне странно, что вы пожарник. Как-то не подходит к вам.

При этих словах Монтег сначала внимательно смотрел на Клариссу, затем сделал несколько неуверенных шагов назад.

МОНТЕГ. (не глядя на Клариссу) Вам пора. Не опоздайте к своему психиатру.

Кларисса ушла. Монтег, посмотрел некоторое время ей вслед, затем попробовал разбросать руки в стороны так же как это делала Кларисса. Опустив руки, некоторое время недоуменно смотрел на них. Покачав головой в раздумье, тоже ушел.

ВАН © 2000

Книги, часть 7 (http://www.proza.ru/2008/12/20/143)
Книги, часть 2 (http://www.proza.ru/2008/11/15/298)