подражание Пелевину

Тот котёнок был с детства бесёнком:
Он не пил молоко из миски,
Он любил только то, что запретно
И из шкафа таскал ириски.

Он любил себя – супергероя,
Презирая заботу близких.
Полюбили? – хлебните горя:
Был котенок простым воришкой.

На беду тут в шкафу разлили
Валерьянку – чудесный запах!
И глаза кошака замутились,
И исчезла вдруг ловкость в лапах!

Долбануло в мозгочки незрелые,
Ведь он не был натурой цельною,
И побрел, заплетаясь, в прелые
Хороводы запретно-похмельные.

Он большой уже, важный, плешистый.
Жаль, запретов почти не стало.
Что любить теперь? Ушки пушистые
Жён котов-друганов из подвала?

Ведь за них могут в глаз дать лапой,
Или хвост оторвать нахально.
Вот запрет! Он пройден нахрапом!
Но, увы, все доступно, банально…

Где взять допинг для чувства горячего?
Ведь своих-то чувств не осталось.
И глаза валерьянно-незрячие
Над собой прослезились малость.

P.S.
 
Тут проснулся бесенок в злости:
Что за блохи во сне покусали?
Он умылся, почистил хвостик
Ухмыльнулся над миской усами.