Превед, книговед

Марик Черенков, молодой и одаренный прораб, зашел к однокашнику Вадимову около семи вечера. Зашел не один, а с двумя упитанными бутылками перцовки, нарезкой докторской колбасы и пакетом томатного сока.
Не долго думая, они разместились на кухне и разлили по рюмашке.
За встречу?
Ага!
Они принялись пить: ожесточенно и остервенело, без тостов и закусок, и лишь 500 грамм спустя чуть сбавили темп. Марик аккуратно нарезал колбасу и выложил на тарелку.
-Вот ты, Вадимов – аспирант, ученый, так? – внезапно обратился он к другу.
-Ага
-Знаю я, бля, чем такие как ты занимаются!
--Это какие?
-Ну эти…гу-ма-ни-тарии! – по слогам выговорил Славик, попытавшись вложить в это слово весь свой имеющийся сарказм.
-И чем же?
Сперва выпьем!
Вадимов потянулся за бутылкой и неловким движением уронил ее со стола. Ее содержимое тотчас оказалось на линолеуме.
-Так-так. – Мрачно пробормотал Марик, берясь за новую бутылку.
Выпили. Запили соком. Заели колбасой.
-Так вот, херней вы занимаетесь, понял? – Марик доверху наполнил стакан и, взмахнув им, как палочкой, не расплескав ни грамма, направил в рот. – Знаешь, чем занимаются нормальные ученые?
-Понятия не имею.
-Вот именно. Потому что ты говно ,а не нормальный ученый. А нормальный ученый сейчас сидит и придумывает лекарство от СПИДа. Или медленно сохнущий цемент. А может даже, такую штуку, которую можно было бы засунуть в ведро с водой, а она превратиться в виски, понимаешь? Как кипятильник, дошло? Пивная шапка – вот изобретение. Электрическая дрель – вот изобретение. Наручные часы – вот изобретение. Что изобретаешь ты?
-Послушай. Ты чушь несешь. Давай лучше выпьем.
-Ага, выпьем, но я прежде закончу. Так вот, чем ты занят, друг?
Вадимов вздохнул и откинулся на спинку стула. С неохотой он пробормотал:
-Книговедческими категориями. Я занят книговедческими категориями
Марик в голос расхохотался.
- Ну вот, я же говорю. Книговед, тоже мне, выдумал. Категориями он занят, ага. И нахуя они сдались? Кого они вылечат? Категорию в карман не положишь, так?
-Все же, давай лучше выпьем.
-Согласен.
Выпили, запили ,закусили. Марик раскраснелся, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, его волосы растрепались, а глаза заблестели. Теперь он был похож не на прораба, а на одержимого пианиста с огромными, медвежьими руками, мешавшими ему извлекать из тонкого инструмента прекрасную и чистую музыку. Он продолжал.
-Ладно бы ты еще философом был. Философ – мужик полезный. О великом думает. О политике, о народе. Тоже херня ,конечно, но все одно не книжный червь, чуешь?
Вадимов вздохнул и с мрачным видом уставился в окно.
-Чё ,дошло ,наконец? – Марик широко улыбнулся, разливая еще по одной.
-Ты не прав. – Отозвался Вадимов с печалью и тоскою. – Это тоже важно, между прочим.
-Ты закусывай, давай!
-И потом, сколько ты готов заплатить за пивную шапку?
-Ну…по меньшей мере, пять сотен.
Вот именно, это же пивная шапка! Любой бы за нее что угодно отдал, тем более пять сотен! Теперь подумай, найдется ли на свете тот, кто заплатил бы хотя бы пять рублей за то, чтобы узнать про книговедческие категории?
-Дураков нет - развел руками Марик.
-Вот именно. А девушки!
А что девушки?
-Скажи мне Марик, отдалась бы та красотка из спасателей Малибу изобретателю лекарства от СПИДа?
-Без вопросов.
А отдалась бы хоть какая-нибудь девушка книговеду?
Марик призадумался, мысленно перебирая в голове самых уродливых и никчемных женщин, которых когда-либо встречал, и, после паузы, ответил:
-Ну, Валька – медсестра одноглазая, может, отдалась бы, но при условии, что ты пол-литра поставишь.
Друзья основательно налегли на перцовку. Когда последние капли спиртного выветривались из недопитых рюмок, Вадимов улегся на липкий линолеум и заскулил.
-Да брось ты, Вадимов! – склонился над ним Марик. – может, где сгодишься со своими пособиями по книговедению. Если что, маляром к себе всегда устрою. Красить-то умеешь хоть?
Вадимов протяжно завыл. Марик встал и уверенно прошелся вдоль и поперек по кухне. Допив остатки сока, он сел на стул и закурил.
-А хочешь, Вадимов, денег много и сразу? – поинтересовался он.
Вадимов всхлипнул и поднял глаза.
-Не знаю ,Марик. – осторожно ответствовал Вадимов.
Да ладно, все хотят.
-Деньги для меня – не главное. Иначе я бы книговедом не был! – гордо воскликнул Вадимов, утерев слезу.
-Триста тыщ баксов за пятнадцать минут! – от такого даже книговед не откажется. – Усмехнулся Марик. – Мне все равно помощник нужен – один не справлюсь. Все рабы мои – алкашня тупая, с ними даже делиться не хочется.
-Откуда деньги-то? Банк собрался грабить?
-Дурак совсем? Я сейчас ремонт делаю в загородном доме. Не у себя ,конечно ,у торгаша одного. Он недавно квартиру продал за шестьсот тысяч нерублей! А мне горничная рассказала, что деньги жлобяра этот оставил в пристройке на участке – то ли в бане, то ли в кладовке, в общем, в груде досок. Ключ не нужен, дверь снесем запросто. Единственная проблема – охранник в будке перед воротами, да собака старая. Овчарка. Кавказец. Охранник не заметит, если что – вырубим. А собакой ты займешься, пока я воровать буду. Идет?
-С ума сошел? – завращал глазами Вадимов. – Я кто, по-твоему?
-Книговед. Падший человек. Ну как ,согласен? По глазам же вижу ,что хочешь! Манит, манит халява! Хочешь По-легкому срубить, а, библиотекарская душонка? Машина за углом, будем на месте минут через 40, если пробок нет.
-Ты зверски пьян!
Значит, доедем еще быстрее. Все, соглашайся ,книговед. Это твой шанс. Представь себе – 200 тысяч долларов! Да на эти деньги ты все Ленинскую библиотеку скупить можешь!
-Постой! Было же 300 тысяч минуту назад! – возмутился Вадимов.
-Я пересмотрел некоторые моменты. Так сказать, переставил акценты. – хладнокровно возвестил Марик. – Все-таки платить 300 тысяч за то, чтобы занять минут на 5 какую-то псину, у которой и зубов-то уже, наверное, нет – это перебор. В общем, собирайся.
Друзья выбрались на ядреный октябрьский воздух и направились через двор. Улица казалась пустынной, однако то здесь, то там сновали одинокие прохожие, засидевшиеся на работе, вялые собачники, подростки, согревающиеся пивом. Добежав до своей битой тонированной пятерки, они торопливо влезли в салон и направились за легкими деньгами под аккомпанемент выдохшегося мотора и стучащей подвески.
-Сейчас, в магазин забегу, - сообщил Марик, когда они выехали на трассу. Он вернулся минут через 10, с бутылкой виски и неаппетитной толстухой в мини-юбке и чулках в сеточку.
-Чивас Регал. вот так-то! – похвастал Марик, откупоривая бутылку. – А это Лена, моя лучшая подруга!
Баба громко захохотала, когда Марик ущипнул ее за зад.
-Может, все-таки не поедем? – пролепетал Вадимов, который за время, проведенное в одиночестве собрался с мыслями и чуть протрезвел. – Как – то мне расхотелось…
-Расхотелось ему, видала? – обратился Марик к своей спутнице, усевшейся сзади. – Ну и вали отсюда, чернокнижник, епть! Совсем спятил парень! Я ему бабки, а он.…С Ленкой поеду, а ты книговед иди и плесенью покрывайся!
Марик широким жестом распахнул перед Вадимовым дверцу, тот решительно вышел и направился в сторону дома.
-Ну что, дала бы ты такой тряпке? – осведомился Марик у подружки.
-Никогда! – брезгливо поморщилась Лена. – Даже за бабки.
Марик усмехнулся и дал задний ход.
-Эй, старик, я пошутил! – крикнул Марик Вадимову вслед. – Давай, залазь!

Машина с грохотом пронеслась по яркой ночной Москве, и, немного поплутав среди узеньких улочек и покосившихся домов, остановились на небольшой лесной поляне.
-Машину здесь оставим. До участка 100 метров пешком. – Сообщил Марик. По дороге трое компаньонов выпили полбутылки виски и теперь выползали из машины с тяжким трудом. Вадимов, сделав два неуверенных шага ,блеванул в крапиву и плюхнулся в нее же. Подруга Марика громко загоготала, и Марик грубо закрыл ей ладонью рот, а потом дал подзатыльник. Уверенно и быстро он извлек из багажника монтировку, походную сумку, кусок мяса в целлофане для собаки, потом извлек из кустов Вадимова, плеснул ему в лицо водой из лужи, похлопал по щекам и прислонил к дереву.
-Сейчас он в норму придет. – сказал он, скорее, не подруге, а сам себе, а ей сообщил. – Еще раз завопишь – получишь монтировкой по жопе!
-Зачем ты вообще ее с собой тащишь?
-Надейся, что зря.
Вадимова стошнило еще, после чего троица двинулась в путь. Марик шел первым, смело и чуть горделиво, неся монтировку наперевес. Его подруга, нянчившая бутылку, шла следом. Вадимов замыкал шествие, приложив холодное мясо ко лбу и шевеля губами. Так они добрались до будки.
-Так - взял слово Марик. – ворота закрыты наглухо, перелезть невозможно, делать подкоп – бессмысленно. Придется глушить.
-Не понял… - пробормотал Вадимов.
-Лена, вперед! – скомандовал Марик.
Толстуха, пошатываясь и не отпуская виски, подошла к окошку. Друзья притаились за углом.
-Привет, дорогой! – пробасила она, тихо рыгнув.
-Вам что нужно? – раздался грубый голос охранника.
-Вы не могли бы мне помочь?
В чем?
 -Ой ,вы меня прямо засмущали! – Лена не к месту загоготала.
«Вот ведь тупая ****ь!» - шепнул Марик ,поглаживая монтировку.
-Как в чем?...Помочь скрасить мой вечер…
-Что это у тебя? – смягчил тон охранник.
-Это? Грудь.
-Нахрен мне твоя грудь! Вот ЭТО что?
-А ,виски.
-Дай сюда.
Послышалась легкая возня, шлепок. Марик напрягся. Вадимов почувствовал ,как из глубин живота поднимается очередная буря.
-Все. Вали отсюда!
-Ублюдок!
Последовал смачный плевок. Толстуха решительно зашагала прочь, в сторону леса.
-Су-у-ука! – охранник выскочил на улицу, протирая глаза. Он был в свитере цвета хаки и семейных трусах. Марик одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и ударил монтировкой по затылку.
-Э! Чё происходит! – донесся чей-то голос из глубины будки. С кушетки вскочил второй охранник. Марик развернулся и метнул монтировку в дверной проем ,после чего вбежал внутрь, пару раз стукнул завалившегося обратно на кушетку охранника кулаком в висок, ударил ногой в живот и в довесок поднял с пола монтировку и ударил в темя.
Лена остановилась и тупо уставилась на лежащую у входа тушу с бутылкой и в семейных трусах. Вокруг туши растекалась бурая кровь. Вадимова опять вырвало.
Тем временем Марик открыл узкую входную дверь, и поволок Вадимова внутрь.
-Зачем я вообще тебя взял! – сокрушался Марик, - толку никакого, одна блевотина и сопли. Эй, Ленк, скажи, а по блевотине можно человека опознать?
-Не в курсе. – она подняла виски и сделала два больших глотка.
-Давай, входи первый, книговед. – Марик подтолкнул Вадимова , без суеты осмотревшись по сторонам. Это был просторный, заросший сорняками участок, с разбросанными повсюду гнилыми яблоками и обрывками газет. В окнах дома не горел свет, собаки нигде не было.
-Фонарь забыл. – Сообщил Марик, пробираясь к покосившемуся подобию сарая на углу, который, очевидно и служил хозяину дома сбербанком. – Давай, собаку ищи и успокаивай. Или мясом, или монтировкой, без разницы.
С этими словами Марик швырнул монтировку Вадимову. Тот неловко увернулся и упал на траву. На глазах аспиранта и будущего кандидата книговедческих наук навернулись слезы. Он был жалок, заплеван, заблеван, крайне помят и омерзительно пьян. Марик сплюнул и со всего маху въехал плечом в дверь сарая. Каждая из досок этого сооружения затряслась и заходила ходуном, но дверь устояла. На другом конце участка послышался лай. Марик несколько раз ударил ногой, еще поработал плчеом, наконец ,дверь подалась.
Одновременно с тем ,как дверь слетала с петель, во всю глотку заорал Вадимов. Марик оглянулся. Огромная косматая псина вцепилась Вадимову в ногу, при этом, не производя ни звука. Марик быстро зашел в сарай ,краем глаза заметив, как псина метнулась в его сторону.
Лена зашла в будку и уселась там на кушетке. Покопавшись в карманах второго охранника, она достала сигареты и зажигалку. Закурила. Положила ноги на стул, включила радио.

        Ничего от жизни мне не надо,
- пел Чача Иванов. -
        Кроме одного - чтобы была ты рядом,
        Знаешь, знаешь - я не шучу!

Лена стала качать головой в такт песне, продолжая поглощать виски. Докурив сигарету и дослушав песню, она принялась за ящики. В нижних она ничего не нашла, а в самом верхнем обнаружила пистолет с полной обоймой, стопку разгаданных кроссвордов и увесистую книгу. Это была книга «Война и Мир».
-Ну что, жив? – Марик подал руку корчащемуся от боли Вадимову. Сам он был совершенно цел, только чуть потрепан, в ногах валялась сумка. Вадимов морщился и плакал.
-Какая-то тупая собака. Ты когда-нибудь видел ,чтобы кавказская овчарка вот так молча, как бультерьер ,на людей кидалась? Вставай ,пошли в дом.
Внутри пахло краской, повсюду валялись ошметки обоев ,страрые газеты устилали пол. Марик прислонил Вадимова к полуразрушенной стене, достал откуда-то бутылку водки, откупорил и полил на рану. Вадимов заорал.
-Ты тоже какой-то кретин. Кто ж пьяный в щи так на боль реагирует?
Марик придвинул табурет и положил на него сумку. Вадимов на время забыл про боль и жжение, склонившись над ней. Марик с довольной ухмылкой дернул молнию. Внутри лежали небрежно брошенные друг на друга пч=ачки долларов.
-600 тысяч долларов, мальчик мой, мой малыш! Серьезная сумма, ага?
Вадимов сел на пол ,закрыл лицо руками.
-Вот так, дорогой друг. Можешь радоваться, пока милиция не вычислила тебя по блевотине.
Они сели по обе стороны сумки на грязный пол и выпили водки из горла. Вскоре к ним присоединилась Лена. Первым делом она подошла к сумке.
-Но-но, девочка! – усмехнулся Марик. – Ты согласилась участвовать в этом ради бутылки Чиваса. ЕЕ ты получила.
-Но я же не знала ,что ты поубиваешь этих уродов. – возмутилась она, протягивая руку к разъехавшейся молнии на сумке.
-Я сам не знал. – заявил Марик, бережно отводя ее руку в сторону. – Тем более, что их было двое.
-Какого хера? – возвысила голос толстуха. – Эта куча хлама получит двести. За что?
-Послушай, я ведь могу просто убить вас и забрать все деньги. Ведь вы не заслужили и банки Клинского на двоих... Ладно, получишь пять штук. И хватит об этом.

На обратном пути троица заглянула в будку. Марик посмотрел шкафчики. Там лежали кроссворды и том «Войны и мира».
-Ты смотри ,книговед, что у нас поселковая охрана читает! – восхитился Марик, подняв пыльную книгу. Поразмыслив ,он бросил ее в сумку. – Вот так. Запутаем улики. Симитируем кражу книги. «Неизвестный убил двух человек за книгу русского классика». Неплохо, а?


Они не спеша побрели к машине. Виски был допит, водка осталась в доме, надвигалось серое утро. Три сутулые фигуры плыли в густом тумане, облокотившись друг на друга. Трое замученных пьяных людей, трое нашкодивших детей, трое сумасшедших. Все это читалось в их глазах.
-Что ж, господа…и дамы. Здесь наши пути расходятся. – Сказал Марик, плюхнув сумку на багажник. – Вот твои пять тысяч, теперь гуляй!
Марик вытащил несколько тонких пачек и бросил перед ней на сырую землю. «А тебе, старик…»
-Стой, сука! – прошипела Лена. В руках у нее был пистолет. Она прицелилась Марику в ногу и выстрелила два раза. Вадимов вновь заорал от боли, ухватившись за бедро и упав на колени. Одна из пуль чиркнула по его ноге, угодив в дерево. Марик подскочил к ней, выхватил пистолет и наотмашь ударил по лицу.
-Все, мое терпение иссякло. – Он ударил ее еще раз.
Она упала на колени и, схватившись за голову, заревела, как мамонт.
-Что вы за люди такие, не умеете ни хера, а денег хотите! – Марик с досадой забросил пистолет в кусты. – Одно говно кругом, нормальные люди уже в нем давно затонули. И они, ****ь, родились с мыслью о том, что ВСЕ им должны! Весь мир им должен за то, что они существуют! Вот вчера я таджику одному велел стену сломать. Чего проще? Так нет, *****, тяжело! Сломал, но не ту! И говорит: «Начальник! Деньга давай!» За что деньги? За то, что он, вандал, сука, все испортил!? Да из-за него теперь все нужно переделывать! Одно говно кругом…- повторил Марик, махнув рукой.

Под кваканье жаб и дружные всхлипывания, в бледных лучах умирающего полумесяца, Марик рассовывал пачки по карманам и тихо напевал:

Прощай детка ,детка, прощай!
И на прощанье я налью тебе чай…
Закончив, он уселся в машину и стал разогревать двигатель. Машина задорно трещала и дребезжала, изморозь на стекле растворялась, ранель магнитолы горела уютным зеленым светом. Внезапно на лице Марика заиграла светлая мальчишеская улыбка. Он подмигнул своему отражению в зеркале заднего вида, вышел из машины и бросил Вадимову сумку, из которой вывалился томик Толстого.
Вадимов дрожал, в глазах его стояли слезы.
-Это тебе, вместо денег ,старик! Ведь книга может дать тебе намного больше! – Марик расхохотался и сел обратно. Луна окончательно скрылась, туман сгустился так, что свет фар терялся в его тягучих волнах. Марик поднял сцепление и машина плавно тронулась. Он пытался вглядеться сквозь туман в неясные очертания дороги ,когда его настиг первый удар. Марик тряхнул головой и повернулся. Еще удар. Потом еще и еще. Марик захрипел, повалился на сиденье. Удары следовали один за другим, пока книжный переплет не покрылся кровью полностью. Тогда Вадимов вытащил Марика из машины, переложил деньги обратно в сумку. После этого он подошел к Лене, и томик Толстого еще больше обагрился кровью, которая пропитала страницы, затекала в каптал, струилась по уголкам.


Солнце совсем не грело и Петя Вадимов кутался в свою легкую куртку, неторопливо хромая к станции пригородных поездов. Навстречу ему бежали дети, мальчик и девочка, они задорно смеялись, мальчик размахивал бутылкой колы, а девочка норовила ущипнуть мальчика за зад. Начинался день