Павлик Морозов

Злая ирония, случайность, глумливая циничная насмешка таинственного разума, срывающего собственные липкие паутины условностей, устоев, религий, законов вместе с большим количеством остервенело в них путающихся, жужжащих, пожирающих друг друга, а иной раз и просто высохших мумий самых разных насекомых, или же это невероятная ошибка, потрясение, не сумевшее найти свое воплощение даже в шоке, фатальный кол в груди хрипящей, исходящей болью и кровью, возмущающейся, беспомощной, но не умирающей нравственности, или идея, сбросившая с себя тесную устаревшую кожу чувств, вооруженная жалом, исходящим самым сильным, ядом, от одного укуса которой гибнут миллионы и миллионы живых и даже мертвых, сохранившихся еще в виде имен, но уже облетающих ненужной листвой с дерева человеческой истории – что это? Дикий зверь, загребающей своей жуткой пастью жар полыхающей современности, родившийся из клокочущего жерла вулкана переваривающего магму всего того, из чего сделаны кираса, щит, стрелы и лук человеческого разума; зверь, помимо могущества обладающий еще коварством и парой крыльев: ложью и пафосом, жертвами которых стало множество свободных птиц; зверь называющий себя моралью, устанавливающий законы; зверь, под копытами которого погибло много самых опытных матадоров, рогами которого разорваны на куски много самых могущественных богов, зверь-колосс, безжалостно ставящий свою печать на содрогающейся плоти покоренного бытия, - вдруг был остановлен ударом отыскавшей на его теле единственное уязвимое место рапиры, острие которой оказалось отравлено самой смертью, ядом гангрены, схватившей своими узловатыми, черными, холодными пальцами душу этого зверя и принявшейся медленно ее пережевывать своими беззубыми челюстями. На каждого зверя найдется свой охотник, но поразительная случайность или закон вселенной – на этот раз рапира, пробившая гранитную грудь самого могущественного, оказалась зажатой в детской неуверенной немытой руке. Руке Павлика Морозова.
Ничтожная пешка, поставившая мат богу – первому узнику морали, скрывающемуся под маской заурядного короля, проглотившая его ферзя – самого дьявола – второго узника морали, - придавленного сбитым крестом; поразившая его своим бесконечным и необъяснимым злодейством, - таким вижу я Павлика Морозова. Среди всех существующих мифов он самый выдающийся, девиант, обрушивший на мир всю тяжесть своей монументальности, заставивший его прогнуться и скрежетать гнилыми зубами от ставшей ручной непокорности и бурлящей обиды.
Именно таким был гений одного события, победитель морали, советский пионер Павлик Морозов.