Как мы носили почту

Зима. Самая её середина. Кругом огромные сугробы, а уже целую неделю не переставая, идёт и идёт снег. Завалило всё кругом. В прямом смысле слова из дома не выйдешь. До нашей деревни дорогу расчищали, а вот до деревни, куда мама должна была носить почту, нет. Вот эту неделю мама почту и не носила, надеялась, что снег перестанет идти и возможно дорогу прочистят. Но деваться не куда надо идти. Я ей сначала предложил идти на лыжах, на что мама только грустно улыбнулась, вздохнула и стала собираться. Не умела она на лыжах, да и немолодая уже была. Взвалила тяжеленную сумку, почты много набралось за неделю и пошла. С крылечка я видел, как она утопала в сугробах. Так жалко её стало и обидно, что никто не чистит дорогу. И я решил, что сам её прочищу. Быстренько догнал маму, отобрал у неё сумку и пошёл впереди её, вернее побежал, причем, не поднимая ноги, а волоча их, что бы разбросать снег. Я отбегал от мамы метров на двадцать, затем бежал обратно к ней и так всю дорогу, разбрасывая снег по сторонам и утаптывая тропинку. До той деревни было чуть больше трех километров. Так что набегался я тогда изрядно. Выражение мокрый как мышь я тогда понял в буквальном смысле этого слова. По прошествии времени я часто это вспоминаю: заснеженное поле, снующий туда сюда мальчишка, с почтовой сумкой на боку, а сзади идёт немолодая женщина-моя мама и по её щекам, почему то текут слёзы. Это от мороза сынок, так она тогда мне отвечала.