Лилькин экстрим

       Ирине Горбачёвой,
       чьи рассказы вдохновляют,
       и, начитавшись которых,
       я поняла, наконец,
       как пишется нечто,
       чуть меньшее, чем роман.
       http://www.proza.ru/avtor/marabu
       Этим рассказом я открываю
       цикл "Лилькино счастье".


       Лилина жизнь – одно сплошное приключение. Многие люди ухищряются и извращаются, пытаясь набраться необычайных впечатлений, очертя голову бросаются в разные истории, сами создают себе трудности, а порой даже платят деньги, чтобы эти трудности им создали другие. «Адреналин, о! Воспоминания – обалдеть! Я - крутяк, я справился с этим! Вот послушайте…»
       Лиля – она хлебает такое ложкой каждый день. Её спокойные подруги, вечно торчащие у телика под тёплыми крылышками родных и близких, помирают от зависти. Они звонят ей, чтобы пощекотать себе нервы и сказать потом: «Вот жизнь!»
       Вот послушайте.
       Крохотный эпизодец. Лиля добирается с работы домой.
       А надо вам сказать, что Лилька живёт в Москве, в такой резервации под названием Бескудниково. Это нечто, отрезанное от всего вообще, в том числе и от подземки. И как Лиля добирается до неё – отдельная песня. Работает она у метро «Ботанический сад», и те, кто ездил по этому маршруту, сейчас заулыбаются и понятливо закивают головами. Двадцать минут на маршрутке, если дороги пусты.
       Но они пустыми не бывают! Пробка тянется мимо дома Лили и начала и конца не имеет. День недели, погода, время суток на протяжённость и плотность машинопотока не влияют.
       Если дождаться маршрутку или автобус, а ожидание длится минимум полчаса, можно уехать от метро «Ботанический сад» в сторону Бескудникова. Можно, но не все выдерживают стояние в позе Несчастный Сплющенный Крючок в течение часа с небольшим. А иногда и с большим. Говорят, бывали летальные исходы. Это когда человек приползал домой, руками, оцепеневшими от держания на весу пяти авосек, хватался за голову, разболевшуюся от духоты и перегарной вонищи, и понимал, что бесконечное мучительное тыр-тыр-тыр по неровной дороге в клубах выхлопных газов будет продолжаться и завтра, и послезавтра, и всегда, и тихо стрелялся от жизни такой. Или, если один начихал в нос другого, не позаботившись прикрыться, а тот не успел отвернуться и постеснялся сделать замечание. Заразился и умер.
       Лиля не способна терпеть подобное. Да и стоять столбом в ожидании ей элементарно холодно. Поэтому она быстренько пробегает вперёд остановки две, увеличивая шансы уехать с гиблого места ровно на один автобус, и укорачивая поездку. Погода не может нарушить этого ритуала. Бесполезное ожидание того, что всё равно скоро не приедет, доводит Лильку до судорог. Она пробежится – и сократит это время. И точно: вон в заторе пробирается к ней автобус номер 33. Это не тот, что едет в Бескудниково, но чуть меньше чем полдороги Лилька на нём проделает.
       Вот вчера, представьте, пошёл дождь, а зонтика нет. Ерунда-то какая! На этот случай в сумке всегда лежит бейсболка. Почему не зонт? Всё просто. Он тяжелей. Лиле предстоит самый интересный отрезок дороги. Его лучше проделывать налегке.
       Всё как обычно. Нескончаемый затор уплотнился перед станцией «Владыкино». Вздохнув, Лилька прыгает в лужу вслед за теми, кто понимает, что дойдёт до метро быстрее, чем доедет. Нахлобучивает бейсболку, поднимает воротник, поплотнее обматывает вокруг шеи шарф, убивает жабу, квакнувшую о том, что могут сдохнуть от сырости единственные сапоги – и вперёд.
       Скажете: «Подумаешь, всего-то до метро дойти, я каждый день проделываю такое!» Так это вам до метро, а Лиле – мимо. Ей по маршруту Владыкино – Бескудниково, метро туда не ходит, автобус – раз в час, и как раз в этот момент он завяз в заторе, но в противоположную сторону. Понимая, что ловить здесь нечего, моя героиня пробегает остановку, поёживаясь на ошалевшем ветру.
       Автобусный маршрут резко сворачивает налево, туда рвётся большинство машин, пыхтя и отпихивая друг друга под двумя мостами. Все они пытаются втиснуться в тоннели шириной в полтора автомобиля. Драка идёт ожесточённая, особенно с представителями встречной полосы. Глядя на это безобразие, Лиля семенит вперёд и вперёд, понимая, что сделала правильный выбор. Она не может тратить время на ожидание и култыхание в пузе транспортного средства. Дома Лилечку ждёт Василисочка, лапочка, солнышко, мамина радость. Сидит одна, бедняжка. В обязанности няни, ради экономии, входит лишь привести девчоночку домой.
       Вперёд и вперёд, в места пустынные и страшные. Автомобильный поток ушёл под мост, справа – длинные, длинные, длинные, однообразные, тоскливые институты и склады. Один Дом мебели радует красотой и светом, жаль, он скоро кончается. Однообразия Лиля не переносит. Она страдает от него. Она бежит в горку, в горку, в горку, длинные голенища сапог, купленных из-за их дешевизны, сползли и «молниями» впились в щиколотки. Лилька давно – давно не покупает красивой обуви на каблучках. С тех пор, как устроилась на эту работу. С тех пор, как освоила этот путь. На каблуках его не пройти.
       Слева – железная дорога. Вдоль неё с облегчением несутся машины, вырвавшиеся из затора. Те, которым в другую сторону. Но дальше, дальше.
       Лиля так стремится к своей Василисочке, что оставляет позади всех-всех-всех, она уже вообще разучилась ходить медленно. Все-все-все постепенно заворачивают кто куда, скорее всего, в Дом мебели. В пустоте, среди дождя и внезапного похолодания, Лилька остаётся одна.
       Осень – и оттого уже темно. Свет фонарей случаен. С куртки льёт, как из тучи, бейсболка промокла. Ничего. Нам не привыкать. Хлюп-хлюп-хлюп, чавк-чавк-чавк! Это кончился асфальт. Это лужи на проезжей части. Это раскисшая глина между кромкой дороги и кромешным забором. Тротуара нет. Вжик-вжик-вжик! Это машины обливают Лилечку грязью. Ещё и рычат на неё. Сердиться не стоит. Это их царство. Прохожие здесь не предусмотрены.
       С крыши собачьего приюта грязная вода льётся за шиворот, пачкает любимую сумку и бейсболку. Брюки? Ну да, вчера стирала. Руками – не на маманиной же машинке. Маманя требует обшивания «молний» и заклёпок марлей, отпарывания пуговиц и шнурков, дабы не повредить стиралку. А ещё – засыпания порошка не правой, а левой рукой в целях приучения к порядку. Ей мерещится, что так правильней, и она доказывает это с пеной у рта часами. Вернее, доказывала бы, но Лилька хитрей. Она просто борется с пятнами вручную. Эх, опередила матушка дочку в покупке машинки – очередная неудавшаяся попытка прижать Лильку к ногтю. Ладно, постираем. А не хочется, вот ёлкина палка!
       Хочется отдохнуть. Ножки устали. Сапоги достали. Холодные струи дождя текут по спине. Всё мелочи! Василисочка дома одна. Бабушка где-то носится по своим Великим Бабушкиным делам. Скорей, скорей! Вперёд и вперёд!
       В темноте, у заборов, у гаражей, под мостом и у запертых складов – редкие тени. Это алкаши. Да, нынче ещё и рабочие, сузив, расширяющие Дмитровское шоссе. Счастье, если попадётся такой же прохожий, скачущий по тому же маршруту. Тогда не так страшно. У Лильки сложилось впечатление, что она единственная женщина, знающая об этой дороге. А нынче и молодые парни предпочли трюхать общественным транспортом. В собачью погоду даже собаки приюта молчат. А может, Лилечку уже узнают по шагам.
       - Пчхи!!!
       - Мама!!!
       - Испугалась, дочка?
       Ещё бы не испугаться, если кто-то неслышно оказался сзади, ужас какой!
       - Ну прости, - работник дороги пробежал мимо. Ему, в его форме, брызги, летящие от машин, нипочём. Может, ну их, светлые курточки, перейти на нечто чёрно-бабское, очень практичное? На пакетистые плащи до пят? Вот, с перепугу, приложилась к забору! Господи! Грязь-то какая!
       А вы знаете, однажды один ненормальный долго ехал за Лилей в залепленных грязью «Жигулях» и предлагал подвезти. И машина ведь подозрительная, и моя героиня ещё не в том возрасте, когда просто подвозят. Вот ужас-то где!
       Слава Богу, заборы кончились, блеснуло, сверкнуло, взвыло тесное, бестолковое Дмитровское шоссе. Всё, страх прошёл, а навстречу попались охранник чего-то с огроменной собачищей. Как всегда. Значит, уложилась во время. Псина уже нежно улыбается при виде Лильки. Быстренько прохромав наискосок по пока ещё свободной от гаражей, заборов и складов лужайке, женщина выходит на финишную прямую.
       Опять перенесли остановку, а под навес не встать по причине кромешных луж? Плевать. Мокрая Лилечка ждёт автобус. Или троллейбус. Тут уже всё равно. Раньше она ходила пешком до самого дома. Всё в горку и в горку, ещё восемь остановок, такая мелочь! Теперь никак. Роют, копают, расширяют, перекрывают, не проберёшься. А при взгляде на то, что сделали с речкой Лихоборкой, Лилю тошнит. Ей больно в области сердца. Она не имеет сил пройти мимо. Нельзя так с реками! Да и сапоги замучили.
       О! Вот и троллейбус, повезло.
       С Лильки натекла лужа у двери. Пассажиры глядят дико на мокрую, как цуцик, женщину, что стоит и блаженно улыбается: хорошо, тепло! Скоро дома!
       Но ещё чапать и чапать. По скверу, полному луж, где молодые идиоты, пользуясь отсутствием народа, гоняют на машинах и резко, со свистом, тормозят, разворачиваясь на лету. Лиля крадётся под выстрелами, как боец: обкуренные мальчики палят из духовых стволов и прочего оружия. В темноте не видно: не по ней ли? Она вздрагивает и оглядывается.
       С перепугу забыла зайти в магазин. Ради закупки продуктов вообще надо было ехать на автобусе по другой магистрали. С этой стороны лишь один маленький магазинчик у самого сквера. Вернуться назад, под пули? Под пули ещё можно бы. Но проблема в том, что Лилька не ходит назад. Только вперёд. Пилить далеко, на бульвар, под дождём, мимо дома и Василисочки, тратить ещё минут сорок? Ну уж нет. Просто силы кончились. Приходится зайти в бывшую булочную, единственный магазин на всю округу. После того, как большой универсам отдали под «Фабрику звёзд», по - быстрому затариться можно лишь здесь, где на радостях увеличили ассортимент, и подняли до небес цены. Все остальные магазины чёрт те где.
       Который раз Лиля холодной рукой подносит мокрую трубку к уху. «Вот дитё!!! Не отвечает – и всё тут! Не случилось ли чего? Приду – убью засранку!..»

       - …Лапочка ты моя! Что не отвечала? Не заметила, что батарейка в мобильнике разрядилась? Ладно, а домашний? Провод выпал, гляди. Велела же следить за проводом!
       Лильке вечно не хватает средств на радиотелефон. Вот, совсем было собралась покупать, а в школе экскурсия, праздник, да приболела, помнится…
       Куртку, протерев тряпочкой - на дверь сушиться, бейсболку – на крючок, промокнув полотенцем, сапоги – на батарею, брюки – в корыто. Бутерброд комом в горло:
       - Мам, ну глянь! Ну поди сюда! Ну скажи! – Василисочка соскучилась.
       Любимый сериал: «Бу-бу-бу-бу…» Что там, кто и кого, Лилька давно уже бросила следить. Помнится, летом было жуть как интересно, а как школа началась – какие там сериалы? Она вообще не смотрит телевизор. То есть в прямом смысле. Не до него.
       - Уроки сделала?
       - Угу.
       Наивная Лилечка верит сознательной девочке. В дневнике пока хорошие оценки – почему не поверить? Проверять тетради нет сил. Лилька думает о том, что хорошо бы ещё полы помыть.
       Но всё не так просто. Знаете, соскучившийся ребёнок требует внимания. Ребёнка выслушать надо, посмотреть рисунок, отругать за пластилин на полу, песенку спеть…
       Как хорошо: всё это можно делать в горизонтальном положении.
       - Ой, мама, забыла аппликацию сделать!
       - Так делай!
       - А ты поможешь?
       Вот и всё горизонтальное положение.
       Сеанс общения растянется до самого сна. Не до себя, хоть и хочется в ванну. Если принимать ванну – когда готовить на завтра еду? «Да фиг с ней, утром приготовлю, пораньше встану. Всё равно придётся просыпаться ни свет ни заря: фен сдох, а над конфоркой сушиться долго».
       - Мам, ну а книжечку, мам, ну свою, мам, ну пожалуйста! Ты уже сто лет обещаешь! Если почитаешь, то можешь не петь.
       - Ну ты и даёшь, дитя моё! А кто тебе каждый вечер читает? Тащи сказки.
       - Нет, ну мам, ну свою рукопись, ну про волшебника про того.
       - Ладно, Василиска, уговорила.
       - Ура, наконец-то! Про того самого волшебника? Который очень добрый? Очень-очень?
       - Ну смотри. Он никогда не обливает женщин грязью из лужи, когда скачет по городу на лошади, и топит печку в своём магазине волшебств, чтобы продавцы не замёрзли.
       - А у тебя на работе всё не топят, мамочка? Всё также холодно?
       - Да, но я занесу туда эти сапоги, ходить в них всё равно невозможно.
       Обняв дочку, Лилечка смеётся.
       У Лилечки всё хорошо!