Любовница

- У твово мужа любовница! – ошарашила меня новостью баба Нюра, шустрая сухая старушонка, вечно сидящая на лавке у нашего подъезда. Эта бабка у нас «смотрящая» при дворе. Кто с кем, куда, зачем, почему – все эти и многие другие вопросы жизнедеятельности нашего дома находятся в ее исключительном ведении. Увидев, какое впечатление на меня произвела ее новость, бабка продолжила:
- Ты, девонька, за своем мужем-то следи! Оне, мужики эти, погулять-то, ох, как охочи. Не думай, что если детей нарожала, так никуды он не денетси. Ох, денетси, ежели бабенка настырная попадется. А ведь многие-то из семей уходят к молодым, красивым. Сексу им вишь ли надобно. Мой-то, Мишенька, покойный, царствие ему небесное, тихий-тихий был, а потом выяснилось, что на две семьи жил и ребеночка на стороне прижил при своех-то троих. Вона оно как. А твой-то не успела ты с дочей уехать к матери, так сразу к нему бабешка и набежала. Моло-о-оденькая, годков 20-ти, красивая, нарядная. А он ее домой повел. Представляю, уж чего оне там вытворяли, пока ты у матери с дитем-то гостила.
Я впала в ступор и почти не слышала, о чем говорила бабка Нюра, мысли в моей голове метались с бешенной скоростью и видимо ударялись о стенки черепа, потому от того появлялась резкая головная боль, которую врачи называют мигренью. А бабка тем временем продолжала.
- Ты токмо, девонька, не отчаивайси! Ты лучче принарядись, прихорошись, приласкай мужика свово. Ты, конечно, женщина хорошая, но сама знаишь, не красавица. А та девка-то глаз не оторвать.
- А когда баб Нюр, ты их видела? – с трудом, сквозь подкативший к горлу ком, поинтересовалась я.
- Да, намедни, в воскресеньи и видела. – ответила соседка и продолжила монолог - Ты токмо не скандаль понапрасну, а то он отпиратси начнет. Ведь не пойман – не вор! Да и скандалом лучче не сделаешь – все на руку разлушнице будет. Ты наоборот ластись к нему, да ублаживай, да поспрошай чего ему хочетца. Я вот так и отвадила Мишкину полюбовницу. Он мне потом сам признался: была, мол, у меня бабенка, но ты лучче всех оказалась. А ведь к ней уйти собиралси.
- Спасибо, баба Нюра – сказала я и пошла домой. Бабка пыталась еще что-то мне рассказать, но я уже не слышала. В голове все крутились ее слова «сама знаишь, что не красавица… девка годков 20-ти…». Боже, неужели мне придется пережить это снова? Измена – как это больно!!! Слезы душили, я задыхалась от боли.
Я никогда не была красавицей, ну разве, что для своих родителей или в самом детстве, когда все малыши такие пупсики и лапочки. В юности у меня было много проблем: надо мной смеялись из-за высокого роста, из-за очков на носу, из-за смешных хвостиков. Было очень больно от того, что первая любовь – мальчик по имени Леша, смотрит влюбленными глазами в сторону первой красавицы Катьки Яковенко и криво усмехается, глядя на меня. Но со временем, став женщиной, я научилась подчеркивать свои достоинства и скрывать недостатки, научилась привлекать и очаровывать мужчин, быть желанной и любимой.
Я мысленно перенеслась на 5 лет назад, когда я первый раз вышла замуж. Брак был скоропалительным – мы поженились через 3 месяца после первого свидания. Александр был очень красив. Мы были с ним красивой парой. Нам говорили об этом, нам завидовали. Саше нравилось выходить в свет с красивой и умной женой. Ему нравилось принимать гостей. Он не мыслил жизни без гламурных тусовок, я же быстро от этого устала. Захотелось тихой семейной жизни, ребенка. Но муж категорично заявил, что у нас с ним разные интересы, что он «светский лев», а я «устрица, сидящая в своей раковине». А мысли о ребенке Саша не принимал категорично: "Зачем тебе ребенок? У тебя же есть я! А ребенок, что - обуза, ор по ночам, сопли, никуда не выйдешь!" Стало понятно, что у нашего брака нет будущего, но чувства были сильнее разума. И я осталась, надеясь на чудо. Но чуда не произошло, а свято место пусто, как известно, не бывает. Место спутницы моего мужа пустовало не долго. Саша начал мне изменять. Мне многие говорили об этом, в том числе и собственная интуиция, но муж клялся с пеной у рта, что любит меня и не изменяет. Но шила в мешке не утаишь и однажды я застукала его. Я ушла к родителям. Он пытался меня вернуть. Но мне приснился вещий сон, что я бегу за мужем, зову его, а он идет с красивой девушкой и не слышит меня. После этого сна у меня случился приступ. Потом еще один. Приезжала скорая. Я была на грани жизни и смерти. И понятное дело жить мне явно не хотелось. Но я выжила. Потом был развод и пустота. Бездонная, черная пустота и тупая ноющая боль в области сердца. А Саша уже через месяц после развода стал жить с новой пассией. А для меня жизнь кончилась на целых 2 года.
 Измена – это очень больно. Любящее сердце всегда чувствует, что происходит с любимым человеком. Я отчетливо чувствовала, что муж мне изменял, но позволяла себя обманывать, оправдываясь любовью. Так почему же сейчас я ничего не почувствовала??? Не поняла, что он завел другую женщину? Неужели я люблю его совсем не так как бывшего мужа или, может, я его совсем не люблю???
С Андреем, моим вторым мужем, я познакомилась по интернету. Несколько раз мы переписывались, а потом встретились и все произошло, как в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» «любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке,и поразила нас сразу обоих!» Вихрь чувств закружил нас, как метель кружит снежинки в белоснежном вальсе. Мы вступили в брак осознанно, когда оба созрели до этого решения. Потом родилась наша дочка Даша. Муж на нее не нарадовался. Все делал сам: вставал ночью, укачивал, кормил, менял подгузники, гулял. При этом уделял время и мне. Я чувствовала, как растворяюсь в потоках бесконечного счастья и в его нежных руках. Мне казалось, что мы оба пережившие горечь от измены близких, не способны сами совершить такое…
Я лихорадочно перебирала события воскресения. С утра меня разбудил телефонный звонок мамы.
- Доченька, приходи, а? – попросила мама и загадочно продолжила – мы с тобой по магазинам погуляем.
- С коляской что ли? – усмехнулась я – Да и денег у меня нет. Не-е, мам не хочу! Но мама не отставала:
- Ляль, а Ляль, ну приходи! С Дашунькой бабушка Маша посидит, она уже приехала. А деньги… Ты по этому поводу не беспокойся, есть у меня.
- Да ты что, мам, это я должна тебе деньги давать, а не ты мне! – возмутилась я. Но мама возразила:
- Вот буду старой, беззубой старухой, тогда будешь мне супчик в мисочке приносить и кульмяк покупать, а пока у меня есть возможность и себе и тебе подарки делать. Приходи, пожалуйста!
- Ладно, мам, - сказала я, повесила трубку и пошла собираться. С мамой спорить было бесполезно. Уже через час мы вышли с мамой из дома и направились в сторону остановки. Новый торговый центр «Версаль» радушно распахнул перед нами свои двери. Мы были ранние посетители, и толпа промоутеров с листовками кинулась к нам, едва мы успели войти.
«В магазине дубленок сегодня скидка 25% в честь открытия» - верещала маленькая девушка из-за спин более высоких коллег. «В ювелирном отделе при покупке цепочки, кулон в подарок!»- радушно провозгласила размалеванная, круглолицая девица, всунув нам листовки. Вырвавшись из кольца промоутеров, мы направились магазин пуховиков.
- Видишь вон тот, серебристый, правда красота? – спросила мама.
- О-о, классный! – отозвалась я.
- Ну, вот и померь! – сказала мама – и не делай такого лица, деньги есть! Как в детстве, я послушно примерила пуховик.
- Как вам идет! –восторженно воскликнула продавщица. Но все продавщицы так говорят, даже когда вещь сидит на тебе, как перчатка на карандаше. Мама одобрительно кивала на зеркало. Я взглянула. Пуховик мне действительно подошел. В общем, мне его купили. А потом еще и серебристые сапоги. Маме доставляло удовольствие одевать меня, как девочке наряжать куклу Барби. И тут я увидела беретку. Она мне очень понравилась и я ее примерила. Мама скривила губы:
- Нет не твое. Тут длинные волосы должны быть, а с короткими некрасиво. Давай другую шапочку подберем.
- Ладно, - вздохнула я, и мы отправились дальше. Потом мама заглянула в магазин косметики, а я в это время проходила мимо лавочки с париками. «Интересно бы померить» - думала я, заприметив один паричок. Прошлась мимо еще раз, поглядела. Потом еще раз подошла, поглядела. Продавщица не выдержала:
- Девушка, если Вам понравился парик, то давайте его примерим. Примерка платная, но если вы его купите, то денег за примерку не беру.
- А сколько стоит примерка?
- Десять рублей паричок.
- Тогда давайте, вон тот – каштановый, длинный.
- А может белокурый? – спросила продавщица – их лучше берут.
- Нет, я хочу этот – сказала я и снова показала на одиноко висевший длинный каштановый парик.
Продавщица достала его, расчесала и надела мне на голову. Около лавочки мгновенно собрался народ, хотя добрых две минуты назад не было никого. «Ох, девушка, как вам идет!» - воскликнула одна старушка. «Ну, прямо, как свои!» - нахваливала продавщица. Пожилой мужчина одобрительно посмотрел. В его взгляде читалось: «вот если бы я не знал, что парик, так бы и влюбился!». И я его купила. Разумеется, сразу же и надела. А потом купила ту самую береточку, которая мне приглянулась. Закончив шопинг, я пошла искать маму. Вижу, несется мимо меня на все парусах, в упор смотрит и пролетает мимо. Я ее окрикиваю, а она оглядывается и не поймет где я? Я подхожу, и только тут до нее доходит, что длинноволосая девушка – это ее дочь. Мать восхищенно вздыхает:
- Красота-а-а! – и уже ничего не говорит про мой головной убор. Дома бабулька тоже восхищенно ахает и охает, какая же я красавица. И тут мне приходит в голову мысль, что я с мужем давно уже никуда не ходила. Я звоню ему по телефону, а он мне отвечает: «Привет, любимая! Как дела?» Я говорю, что все в порядке, что я прошу его отпроситься с работы пораньше, что у меня для него сюрприз. Муж обещает придти на час раньше. Я оставляю Дарью с мамой и бабушкой и мчусь в театр и покупаю билет на премьеру «Орфей и Эвридика». Потом еду к дому. Смотрю, а муж уже стоит около подъезда. Я надвинула шапочку на глаза и иду на него, а он… Он меня не узнает. Я прошла в шаге от него к подъезду, а он и ухом не повел. Потом подошла сзади, закрыла его глаза ладошками и поцеловала. Он открыл глаза и изумился:
- Это ты, любимая? – восхищенно прошептал он – Ты великолепна! После того, как он отошел от шока, мы направились в театр. Вернулись домой поздно, под впечатлением от спектакля. Дашка уже засыпала, когда мы забрали ее у матери. Осталось только раздеть ее и положить в кроватку. Потом мы пошли на кухню, зажгли свечи, налили по бокалу вина и отметили этот чудесный день.
Да уж, чудесный! Значит, он привел девицу днем к нам домой, кувыркался с ней в нашей постели, а потом, как ни в чем не бывало, отмечал со мной этот «чудесный»день? Боже, думала, какой цинизм. Сердце замирало от боли, боль неистово стучала в виски, я задыхалась. Не знаю, сколько я так провела времени, но потом раздался звонок, который вывел меня из ступора. Звонил муж. «Любимая, я иду домой» - как сказал он. «Ага, отчитывается, бдительность усыпляет, негодяй!!!» - ревело у меня в душе. Муж пришел с работы, поел и одел Дарью для прогулки.
- Андрюш, я с вами не пойду, мне тут кое-какие мысли для статьи написать надо, - еле сдерживая себя, чтобы его не убить, сказала я.
- Хорошо, любимая, - отозвался муж. Они ушли гулять. Я тоже оделась, и собралась было выскочить за ними, чтобы проследить, а вдруг он там встречается с этой 20-летней. Но тут решила надеть парик, ведь если он с ней мне надо будет выглядеть на все сто, чтобы показать этой паршивке, кто в доме хозяин! Я накрасилась, одела парик, расчесала его, заплела косу, надела береточку, серебристый пуховик, сапожки, достала новую сумку, подаренную мужем на день рожденья. Все теперь можно было идти. Выйдя из подъезда, я наткнулась на бабу Нюру. Она сердито уставилась на меня, а потом сказала:
- Слушай-ка, ты, бесстыжая, у него, между прочим, жена есть и ребеночек маленький. Жена его любит. Она женщина хорошая, семейная, а ты, вертихвостка, им покоя не даешь. Семью разбивать вздумала. Вот я тебе покажу, ведьма косматая! С этими словами бабка вцепилась мне в косу и дернула ее. Парик слетел и бабка Нюра, открыв рот, уставилась на меня. А я, все еще недоумевая, от ее пламенной речи, наконец произнесла:
- Ты чего, баб Нюр, своих не узнаешь?
- Ох, миленька, не узнала, богатая будешь! – охнула бабка. Тебя и не узнать, в энтом парике-то. А я думаю, что за молода, длинноволоса девка в Андрюхе шастает, а энто ты, оказытца. Хотела за чупрун гадину оттаскать, а энто ты так замаскировалась, что не узнашь. Бабка отдала мне парик, и весело бормоча: «Ай, да девка, ну девка! А я-то, старуха, грешным делом, любовница…» пошла во свояси.
Я стояла в ступоре. Мысли лихорадочно, как волны, набегали одна на другую, но где-то в области груди разливалось блаженное облегчение. От того, что не нужно было идти и следить, а от того, что можно было просто идти, идти навстречу. Нет бежать, стремиться, лететь. Я одела парик, поправила прическу и шапочку и побежала на встречу мужу и дочери. Пушистые снежинки тихо кружились в свете фонарных софитов, а я бежала навстречу любимому по мягкому, едва скрипящему снегу. Он увидел меня, удивился, но обрадовался:
- Хорошо, что ты быстро закончила, любимая. Погода чудесная, было бы жалко, если бы ты не погуляла с нами… Я не дала ему договорить и оборвала его речь поцелуем. Самым сладким, как мне показалась за всю историю наших отношений.