Монах Генза. Ч. 4. Преграда

       Хураганья осмотрелась, присела на камень, втянула голову под хламиду. Что-то щёлкнуло, и она одёрнула хламиду, вернув капюшон на место. Во рту у неё торчала белая палочка, горящая на конце. Странная женщина вдохнула, не вынимая палочки изо рта, и выдохнула струю дыма.
- Ну вот. Самое время для сигареты, - сказала она, отворачиваясь от ветра и снова повторяя ритуал. - Иди сюда, Пацан, погляди. Может, в тебе талант огнедышащий проснётся. Хотя мало понятно, чем он нам тут поможет...
       Генза ошеломлённо смотрел на Хураганью. Вдыхание дыма через трубочку практиковали дир-ваши: они сжигали красные грибы, дышали дымом, а потом плясали до упаду с остановившимся взором. После - сутки спали и рассказывали свои сны - предсказания.
       Те предсказания всегда были туманными и касались близких по времени бытовых событий.
Монахи ими брезговали. Верили дир-ваши в многорукую богиню, и перед её изображением постоянно жгли красные грибы.
       Что, Хураганья сейчас пустится в пляс? Она собирается предсказывать?

       Но она потушила палочку о камень и сказала:
- Ну, великий маг, как мы отсюда выбираться будем? Если летать, то ветер унесёт вас вон к тому симпатичному красному столбу. Он из чего - из дыма, или из пара? Вас и нас там либо поджарят, либо ошпарят...
       Ползать? Ты только глянь на разлом напротив - и к краю нашей площадки не надо идти. Он ведь комплементарен. Видишь? Вертикаль.
       Лабораторная тесьма фолиант выдерживает с трудом, а у нас стопудовый голодный дракон около витрины с вкусными тараканами. Они - в ней, а он на ветру и голодный. И я голодный. Голодная.
       Нашу жареную свинку доели приятели этих муравьиных львов... Пить тоже хочется. И костерок, согреться...
       Протягивай магическую руку и доставай всё это из параллельного мира. Иначе нам каюк. Доставай! Еду, воду, канаты и дрова. Можно ещё палатку, только её снесёт ветром. А без неё нас оросит дождём, и мы станем пухлыми, как грибы. Пацан отрастит ласты и станет водяным...
       А ты что скажешь, пришелец? Чего хвост задрал?

       Мерван на деревянных лапках подошёл к Хураганье. Хвост, задранный вверх, флагом трепался на ветру.

       - Время стоит, пока не случается ничего.
 
       Время летит, когда наступает пора испытаний. Это общеизвестно и не значит ничего, ибо время не стоит.

       Когда нет события, живое живёт событиями минут - от еды до еды, от сна до сна.

       Такое время кормится твоей жизнью и отбирает её.

       Ты хочешь приручить этого хищника? - Дай ему другую пищу, иди навстречу судьбе.

       Чем быстрее ты идёшь, тем плотнее ряд событий - и твоя жизнь длится вечность.


- Мысль глубокая, - одобрила Хураганья. - Малость не к месту, а так вполне. Тебя что, заводят как граммофон? Иногда такое ляпнешь, что и не знаешь, что ответить. Ты лучше скажи про Гензу, про дракона что-нибудь.

- Свершив ошибку - плати! - заявил Мервин и свернул уши. Мол, разговор окончен.
- Ну плати, Стриженый, - предложила Хураганья. - Канатами и прочим. Мервин согласен.

       Генза почти чувствовал, как ТАКОЕ сделать. Руку протянуть, проткнуть ею Преграду Мира, зазвать нужное и вынуть. Сил бы только... Своих не осталось.
       Тучи... далеко. Утихли, не грозят, словно и не построил он малую Преграду тут, за спиной, словно не нарушил магией пустое пространство Трилора.
       Ветер... Он сам вернул этот ветер, легендарный ветер Скального монастыря. Быть может, теперь тот отдаст ему немного Силы?

       Он открыл себя ветру, вбирая Силу - столько, сколько даст. Дал - много. Генза запылал алым, задымился комбинезон, отскочил в сторону Мерлин и прижался Пацан, но Стриженый не видел: Сила медленно вливалась в правую руку, пульсировала, грела, рвалась наружу. Ну!
       Он послал руку к Преграде Мира.
       Закричала Хураганья. Мешает. Прорыв. Теперь надо...
       Руку выбросило. Генза, словно лопнувший пузырь, мигом утратил Силу и почти утратил сознание.
- Остановись! - кричала Хураганья. - Ты двигаешь свою стену!

       Зелёная Преграда Гензы стала чёрной, приняв алый отсвет Силы Гензы, и потекла к отряду, сметая камни. Остановилась почти у ног.
       Стриженый бессильно смотрел на результат своей магии: его Преграда питалась не только Силой молибожек, она отбирала Силу и у него. Ещё немного - засосёт.

- Забавную штуку ты сотворил, - сказала Хураганья, выслушав его объяснения. - Ты велел ей никого не подпускать, имея в виду молибожек. А сформулировал задачу вообще. Поэтому она не пустит нас. И потому получит все источники Силы в округе - будь то молибожка или Генза.

- А ну воспари! - велела она Псу. Тот послушно попытался - но тут же рухнул, а Преграда задышала и подползла ещё на сантиметр.
- Вот. Прекрасное антимагическое устройство. Теперь все вы - как мы с Газелью. Нормальные люди, драконы и собаки. Летать и колдовать не способны. Преграда мигом вас укоротит. А пришелец знай разговаривает без последствий... Мервин, она тебе не страшна?
Мервин открыл сонные глаза, зевнул и укрылся хвостом.
- Никакого диалога. Одни сентенции. Мой мозг свихивается в направлении диктующих голосов. Шизофрения называется. Мервин, ты для меня особо опасен. Лучше молчи.
- Ты бы тоже... помолчи, пожалуйста! - взмолился Генза, вслушиваясь. - Ветер-то я всосал. Он утих. Можно бы было воспарить...

- Летать надо в нормальном мире, а не парить! - отрезала Хураганья. - Пацан! А ну, подыми крылышки. Потихоньку, а то всех в пропасть сметёшь. Ты не сваришься? Кипишь весь. Переел. А я думала - голодный!
       Дракон медленно поднимал крылья и вертел шеей, разглядывая их новые габариты. Он светился алым и исходил паром.
- Так. Теперь надо проветриться. Голову к пропасти поверни и дыхни, как я с сигаретой. Сильно выдохни. Так: Ха!
       Пацан отвернул голову к пропасти и выдохнул "Ха!". Струя огня вылетела из его пасти и обожгла известняк на другой стороне разлома. Пятно мела вздулось и медленно ссыпалось в пропасть.
       Генза засмеялся. Ну кто говорит, что выхода нет?

- Приветствую, мой боевой дракон! - сказала Хураганья. - Теперь осталось полетать для тренировки. Чуть пробеги и прыгай в пропасть, там раскрой крылья, подержись в воздухе, и маши ими, как птички. Получится! Ты молодец! Скажи "РРР!" на удачу.
       РРР! - взревел дракон, сотряс площадку громким топотом и исчез в пропасти.
       Хураганья зажмурилась. Боится неудачи. Генза кинулся к краю разлома. Далеко внизу совсем маленький Пацан расправил крылья... Неудачно! Перевернулся, завертелся волчком, но выровнял полёт и взмахнул крыльями. Куда он?

       Дракон улетал из щели разлома к столбу Гнева Трилора, становился всё меньше и меньше. Исчез. Выход для Гензы - исчез.

       Пацан летел над родными горами, медленно взмахивая огромными острыми крыльями, ловя потоки тепла. Одна задача из всех принадлежала только ему: поиск взрослых мерванов. Он навестил Приют Иргуса и прорычал погребальную песню родителям, а потом принялся облетать все долины хребта. Крылья мешали спуститься низко, и порой он почти чиркал ими о склоны - только чтобы удостовериться: мерванов больше нет...
       В самом узком ущелье он не смог развернуться на лету и приземлился. А теперь надо взлететь с земли...

       Прошло несколько часов. Пацан не вернулся. Снова поднялся ветер и, словно мстя за утраченную Силу, задул ледяными порывами.
       Они теперь лежали на камнях, укрывшись хламидой Хураганьи. Собаки легли на их ноги и свернулись холмиками. Мервин тотчас забрался под хламиду и прижался к Хураганье - в Гензе тепла почти не осталось. Его бил озноб и не хватало воздуха.
- С ним что-то случилось! - вслух подумала Хураганья. - Он привязчивый. Давно бы вернулся.

       Чёрная Преграда нависала над ними. Над её верхним краем виднелись дальние тучи, что готовились к очередной битве: громыхало.
- А если над? - вдруг крикнула Хураганья и разбудила чуть согревшегося Гензу. - Твоя стена ведь не до неба! Отойти подальше, воспарить - и над ней.
- Ветер, - лениво напомнил Генза. - Он тянет из монастыря. Как воспарить? А потом Пёс упал сразу.

       Ему не хотелось думать. С исчезновением Пацана словно что-то выгорело, и теперь не сам Генза - его холодный равнодушный мозг что-то считал в одиночестве, даже не извещая владельца.
- И молибожки внутри. Как их одолеть без мервана? У меня не осталось сил, Преграда высосала. И она... она же следом пойдёт, в туннель. За магией.

- Так убей своё порождение! Оно бездарное! - возмутилась Хураганья. - Делай что-нибудь, а не лежи и не хлюпай как рыба! Вбери её в себя!
- Зелёную Силу?
- Нет! Антимагию. Это оружие, а здесь попусту валяется.
       Логично, но неосуществимо. Однако... отобрать свою собственную часть было бы неплохо.

       Генза выбрался из тепла, и ветер затрепал хламиду, чуть не сорвав её с Хураганьи.
- Ты - туча, - сказал Генза сотворённому им чудищу. - Я зову твою Силу. Не пришлую зелень, а Силу Трилора.
       Он открыл себя Преграде - и она засветилась зеленью, ударом вернув Гензе всё отобранное.
       Закипело тело, и Генза, ошпаренный Силой, свернулся калачиком у ног вскочившей Хураганьи. Запахло палёной шерстью хламиды, кожа комбинезона Гензы вплавилась в его собственную кожу, покрыв её щитками бурого рога; выглянуло и скрылось алое демоническое лицо - и вспыхнул пакет с Памятью Тридера, брызгами рассыпая горящий воск...

       Генза очнулся под хриплые причитания Хураганьи.
- Этот мужик сгорел, - голосила она, покачиваясь, - его рукописи сгорели, дракоша улетел. Осталась бестолковая шизоидная белка с дурацкими ушами и пара собак впридачу. Может, и мне тут надо умереть, чтобы вернуться домой? Или греться о покойника, пока не загорюсь? Или полезть на это моё умственное изобретение, как на забор, и спрыгнуть в объятия сороконожек?

       Кто сгорел? Генза чувствовал себя здоровым как никогда. Мысленно прощупал тело - никаких изъянов. Протянул руку к женщине, что так мешала ему сосредоточиться - и увидел: его рука, словно лапа Пацана, покрыта чешуёй. Та нагрелась от тела и стала алой... От руки быстро отпрыгнул Мервин.

- Что, жарко? - просипел Генза и закашлялся.
       Струя пламени ударила изо лба и оплавила камень.
       Мигом пришедшая в себя Хураганья бодро посоветовала:
- Ты, как дракоша, жар спусти. Сделай "Ха дыхание стоя". Вставай! Я тебе не помогу, а то ты меня расплавишь. Теперь отвернись и гони из себя лишнее. Говори с натугой "Ха!".
       Генза поднялся на ноги. Чем он лучше дракона? Тому Хураганья давала дельные советы...
       Сердце ёкнуло. Увидел свои ноги и чешую вместо штанов... Жар полыхал в груди. Не время пугаться.

       Он гаркнул "Ха!" через расщелину, сместил струю огня ото лба ко рту. Его пятно мела лишь немногим уступало пятну Пацана...
- Ну-с, господин Дракон, когда будем крылья растить? - полюбопытствовала Хураганья. - Были тут милая зверюшка и очаровательный мальчик, а стали дракон беглый и дракон недоразвитый. Фантазия моя - вещь удивительная. Не даёт расслабиться. Так почему ты - дракон? Потому что записки спалил?.. Да ты хакай, хакай, а то ещё дымишься!
       Генза "хакнул" ещё пару раз и остыл окончательно. Какая-то коробочка внутри мозга - уже не алая искра, а кристалл, словно рубиновый, всосала в себя Силу и вернула облик.

       С шелестом осыпалась чешуя, и Генза обнаружил, что теперь абсолютно наг. Перед женщиной.
- Всё шалишь, стареющая нимфоманка, - прошипела Хураганья. - Я тебе!
       Она кинула Гензе хламиду.
- Лучше я замёрзну насмерть, чем буду разглядывать твою симпатичную голую задницу. Амуры, конечно, голыми ходят, но ты уже великоват, а я из другого века.
       Генза зарделся и натянул хламиду.

       Что-то билось в мозгу, пытаясь прорваться сквозь словесный поток Хураганьи. Что-то важное...
- Где Память Тридера? - спросил он.
- Под ноги погляди, - посоветовала Хураганья. - Я и подойти не успела. Фейерверк, искры - и нет их, записок. Ты их собой сжёг, словно спичка Гаргантюа. Вон, на камнях, чёрные потёки да сажа. Всё, что осталось. Трудились - трудились. Псу под хвост. Это судьба моя такая - труд падает в прорву.

       Генза сел. Мутные волны гнева перетекали в голове, сталкивались, гнали возбуждение вниз, сердце затарахтело было - и мёртво замолкло... Вдох...
       Что, собственно, сделал за это время Стриженый?
       Дракона Пацана? - Его сделал Пёс своей первой молибожкой.
       Спас Хураганью? - И её же подверг испытаниям.
       Спас Настоятеля? - Бросил...
- Не надо! - попросила Хураганья. - Не грызи себя. Разве ты знал, что такой пожароопасный? Что ты - тоже дракон? Это я должна была догадаться, меня и корИ...
       Зато у тебя антимагия в резерве, и Силу вернул! Ну! Через стенку полезем? Она опять зелёная.

       Успокаивая дыхание, Генза взглянул на Преграду. Странное дитя его эксперимента. Теперь при нём, этом порождении, можно заниматься магией - но только Гензе. Брать Силу из Трилора - и держать "зев" открытым, чтобы уворованные Преградой излишки возвращались.
       Удастся ли убрать Преграду совсем? - Вряд ли. Она кормится зеленью и сама теперь поддерживает свою структуру. Может, даже растёт?

       Преграда ответила Гензе: над ней воздвиглись голова и грудь гигантского молидьявола, что решил перебраться через забор, - и полыхнула зелёным, заискрилась, выросла стена, мигом вобрав в себя жуткое проявление салатовой чуждой Силы.
       Преграда выросла - и потекла к туннелю, запечатала его, облепила камень вокруг отверстия.
       Всё. Лазать через забор не даст.
- Хочешь творить? Тогда разлейся, но знай, что в твоих узорах на песке заведётся всякая живность, - высказался Мервин.

       Генза обернулся к Хураганье. Та уже смотрела в расщелину.
- Сангвиник я! - бросила она через плечо. - Один выход закрыли - другой открыли. Пацан летит, раненный...


       Над расщелиной воздвигся подросший Пацан и шлёпнулся животом на камень: алая кровь фонтаном била из плеча, натруженного полётом. Трудно представить, как он сумел добраться с такой раной...
       Пёс первым добежал до мервана и начал зализывать рану. Голова Пацана с глухим стуком упала.
       Не залижет. Порез глубокий, вроде сабельной раны... Чистая ли?

       Вот и пробуй, Стриженый, каково работать с магией возле зловещей Преграды. Пробуй, иначе Пацан истечёт кровью.
       Хураганья уже свела руками края раны, вскрикнула - и выдернула из её глубин салатовый коготь... Вот оно что! Молидьявол! Угораздило малыша...

       Генза сбросил хламиду, отстранил женщину и открылся всё ещё далёким молниям.
- Ну иди сюда, - звал он разряд. - Иди, заряжай Пацана, сплавляй рану, останавливай кровь. Пацан рождён тобой! А ты, стена зелёная, отдавай всё Пацану через меня. Чтоб ни капли тебе!
- Далеко уйди, - велел он Хураганье. - К самому концу разлома. И зверей уведи.

       Ушли. Теперь Генза бросает приказ в тучи на горизонте и на Преграду. Двум трубам, что должны распять его на кресте разряда. Ну!
       Заметались далёкие молнии, зашагали от Провала к плато: длиннее, наклоннее, почти горизонтально, словно Генза тоже был тучей - враждебной и зовущей.
- Бей!
       Белый язык чиркнул по груди, отразился на Преграду и ударил в затылок. Ослеп...
       Засветились в чёрной тени руки, удерживающие рану Пацана, залился алым цветом весь дракон - и второй, тот, что так и не вырастил крыльев...

       Охнула вдалеке Хураганья и завыла Газель. Сияющая статуя дракона и ещё человека постояла минуту и распалась. Теперь они неподвижно лежали в неглубокой воронке, она подёргивалась коркой, остывала - но не втягивала алых тел.
       Невозмутимо зеленела Преграда, и кучкой лежала на камнях вдалеке хламида.
       Пёс отделился от группы на дальнем краю разлома и двинулся к воронке. Одобрительно тявкнул.
       В воронке спали двое: дракон и человек.
       "Умей вооружиться своей противоположностью, если хочешь жить", - пропищал Мервин в ухо Хураганье. Она раздражённо дёрнулась. Верно, и к месту, но не ко времени: опоздал с советами. Можно ли подойти к Гензе?


       Она стояла у края воронки и смотрела, как остывают эти двое. Вот алый стал вишнёвым; исчерна-красным, словно угли; наконец, лишь запах калёного железа выдавал, что эти тела горячи... Попади Генза ближе к краю, к известняку, они могли бы рухнуть с мелом в пропасть, и окаменеть там...
       А кварц в месте воронки просто стёк с тел, не оставив следов.
       Что за бои идут в мозгу Хураганьи, облекая её страхи и комплексы в столь экзотичную форму? Кого она всё пытается - и не может уничтожить?
       Дракон, поливший её кровью, душа родная, обличье магического Плутона, излечен силами молнии - Урана?
       А кварц - Сатурн - избегает участия в битве, хоть и повреждён ею?
       И её Меркурий повреждён битвой, всё тем же Плутоном выжжена память - известняк...
       Ей нужно досмотреть эту аллегорию до завершения, иначе те напряжения в мозгу, что высветились сейчас, могут разрушить ту, живую Саньку, что спит где-то сном сомнамбулы и видит во сне картины из разбушевавшегося мозга...

       Она даже имя здесь имеет другое. Тот старикашка её фразу: "Меня называют ураганом. Меня! Тогда вы - торнадо!" - превратил в имена. Святой Торнада и Святая Хураганья. Опять уранические фигуры...
       Тьфу. Астрология штука занятная и часто полезная, но здесь такая мешанина, что плакать хочется...

       А они всё спят. Вроде остыли. Дышат.
       Ей хочется пить, и ещё есть. И горячие тела в воронке совсем не греют, а ветер с нагорья поднимается снова...
       Хураганья свернулась и легла рядом с воронкой, укрывшись хламидой. За её спиной сияла зеленью Преграда. Злобно пел поднимающийся ветер, и опустошённые Гензой тучи лили слёзы в Провал.