Мари

Солнце то скрывалось, то показывалось из-за туч. Казалось, что каждый раз оно начинало палить лишь сильнее, лишь бы показать, что тучи для него не помеха. Лужи на дорогах почти высохли, но кое-где еще оставались маленькие моря, где, как коралл, отражалась вывеска соседнего магазина.
 - Мисси! Ты можешь смотреть внимательнее или нет! Теперь у тебя все ноги промокнут! Как ребенок, право… - прозвучал недовольный голос девочки лет десяти. Она стояла, подбоченившись, и смотрела на свою спутницу, которая в недоумении замерла посреди лужи. Любой человек, проходя мимо этой странной пары, мог бы уверенно сказать, что это – типичный союз, состоявший из матери лет двадцати восьми и дочери, что опять вступила с ней в спор. Но они даже не подозревали, как они ошибаются. Мисси – так ее называла девочка – знала другую столько, сколько ее помнила, а девочка знала Мисси ровно столько, сколько помнила себя. Так они и ходили целыми днями по старому портовому городу, выучивая наизусть один запах за другим, который впоследствии превращался в путеводитель по самым интересным местам города.
 - А? Я это…случайно я. Прости, – промямлила Мисси и сделала пару шагов из лужи на дорогу, которая, тем не менее, сразу превратилось в маленькое море из – за воды, что мигом начала стекать с ее ног.
 - Ладно уж. Пойдем, не стой на дороге – бросила девочка и пошла вверх по улице. Мисси, слегка улыбнувшись, побежала вслед за ней. Она уже нагоняла ее, когда к той приблизился какой-то странный Господин, в помятом и старом плаще. Он выглядел странно во всех возможных смыслах этого слова, не говоря уже о его походке, которая очень напоминала прыжки воробья. Он выбросил вперед руку и схватил девочку за локоть. Та отреагировала не так, как он ожидал. Он понял это, оказавшись на дороге, лежащим лицом вниз, с заломанной левой рукой.
 - Эй, ты что!
 - Мисси! Ты видела? – с восторгом крикнула девочка, обращаясь к своей подруге, которая только что добежала до нее и уже успела встать в ту же самую недоуменную позу, словно на ее пути попалась еще одна лужа. У Господина был весьма узкий обзор в тот момент, но даже когда у него получилось встать, он не видел в этом ничего смешного:
 - Вы что, совсем…Я вообще не собирался делать вам ничего дурного.… У меня к вам просьба!
Обе посмотрели на него глазами, размером с добрый пятак.
 - Пожалуйста, разрешите мне вас нарисовать! – проорал он, выхватив из кармана видавшую виды кисть.
Мисси смотрела на нее, как на нечто чужеродное, в то время как другая еле сдерживала накативший смех:
 - Вы извините, но вы не к тем обратились. У нас нет денег и вообще мы торопимся, - сказала она, для пущей достоверности схватив Мисси за рукав, - Пойдем! Нам ведь пора! – процедила она, пытаясь сдвинуть ту с места.
 - Нет, нет, нет! Пожалуйста! Никаких денег! Только разрешите мне нарисовать ваш портрет!
Девочка посмотрела на него снизу вверх, да так, что тот, несмотря на всю свою уверенность, отступил на шаг.
 - Слушай, а ведь… - неожиданно произнесла Мисси, повергнув в шок и девочку, и странного Господина, - …а ведь можно! Давай попробуем! – взвизгнула она и принялась поправлять старый бант на голове девочки, которая уже начала сопротивляться.
 - Мисси! Ты что?! – кричала она, впервые почувствовав, какая же у той на самом деле сильная рука.
 - Стой смирно! Господин, погодите минутку…Да не вертись ты!
Тот стоял и с удивлением смотрел на них. Затем он засучил рукава старого плаща. Девочка же перестала крутиться не столько от того, что на нее закричали, а от того, что она впервые видела, как ее маленькая и беззащитная Мисси оказала ей сопротивление.
 - Она согласна! – торжественно сказала Мисси и подтолкнула девочку к Господину, который сначала распознал в этом движении начало взбучки. Но он быстро пришел в себя и, взяв под руку сопротивляющуюся девочку, сказал:
 - Спасибо вам большое! Я знал, что вы меня поймете! Я нарисую портрет, лучше которого еще никто не видел! Пойдемте в парк, я нарисую очень быстро, я не заставлю вас долго ждать!
 - Мисси! Ты что?...
В ответ та только кивнула.


Мужчина в коричневом пиджаке прогуливался по галерее, прячась от полуденного зноя. Он ждал, когда же возле одной из картин исчезнет толпа любопытных. Когда это, наконец, произошло, он подошел и стал вглядываться в картину за стеклом:
Мари, 1918
Холст, масло. 62x50,5
Музей искусств, Базель.
«Модильяни нередко позировали угловатые и застенчивые, не привыкшие к работе натурщицы модели «с улицы». В облике щуплой девушки, почти девочки, с болезненным румянцем на лице и трогательно сбившимся в сторону бантом художник сумел заметить сильный характер и недетскую жесткость взгляда».