Ветер в голове

       ПРОЛОГ

Дождливая ночь…Ветер, завывающий так сильно, что деревья стонут от боли…Грозный раскат грома как предвестник беды…Мимолетные вспышки молнии, дарующие и тут же убивающие надежду на свет. Ночные грозы рождают веру в мистику и таинственные предзнаменования, и эта вера либо вселяет панический страх, либо толкает на поиски ночных приключений. Безрассудных смельчаков, выбравших второе, совсем не много. Одним из них оказался одинокий художник из маленького уездного города, решивший прогуляться в парке в злую непогоду.
Уже давно стемнело, дождь шел четвертый час подряд, и ветер все никак не успокаивался. Одинокий Художник шел медленно, время от времени останавливаясь. Он смотрел на небо, пытаясь разглядеть очертания туч и увидеть хотя бы одну звезду. Его любовь к небу росла с каждым днем. Небо было его единственным другом и помощником, он изображал его во всех картинах, и всегда оно играло самую важную роль. Он обращался к небу, когда ему было грустно, радостно, страшно, а оно взамен дарило ему вдохновение. Так произошло и на этот раз: ему было одиноко до слез и немного тревожно, он обратился к небу и сразу же понял, о чем будет его новая картина: торжественно-прекрасное небо в дождливую ночь. Одинокий Художник уже собирался идти, как вдруг заметил в траве бутылку, хотя в ней не было ничего примечательного. Он не мог заставить себя сдвинуться с места, что-то притягивало его, он присел, рассмотрел бутылку поближе и увидел в ней…письмо! Определенно в бутылке было чье-то послание, возможно крик о помощи. Господи, да ведь эта непогода, этот свирепствующий ветер, быть может, стали чьей-то последней надеждой! Художник схватил бутылку, прижал ее к себе и сорвался с места. Ветер срывал с него плащ, дождь бил в глаза, сливаясь со слезами, раскаты грома оглушали, отвлекая его от сумбурных мыслей, но он бежал так быстро, что совсем скоро оказался дома. Художник вбежал в квартиру и слегка улыбнулся, в первый раз в жизни он мог оказаться по-настоящему нужным кому-то.

       ГЛАВА 1

Все предметы слились в единое серое пятно, все звуки были прелюдией к стуку сердца Художника. Ни единой души рядом, никого с кем можно было бы поделиться, кого бы это интересовало. Он был один на один с чьим-то посланием, он мог стать чьей-то последней надеждой. Никогда еще его сердце не билось так часто, его руки не дрожали так истерично. Он трепетно достал письмо из бутылки, стараясь не касаться его руками, словно он мог повредить его. Письмо было абсолютно сухим, и Художник вскрикнул от радости, как мальчишка, получивший в подарок машину с пультом управления. Листы были совсем новыми, значит, Художник действительно сможет кому-то пригодиться! Но все-таки он чудовищно боялся того, что он окажется бессильным, не способным изменить что-то, и до конца своих дней ему придется хранить тайну чьей-то трагедии. Однако отступать было поздно, и он открыл письмо. С первой же строчки он утонул в чужой жизни, забыв о времени, пространстве, картинах и Небе…
       
       « Меня зовут Анастасия Мухина. Вот уже месяц мертвенно-белые стены - мои единственные собеседники. Я сама обрекла себя на это. Чьи-то голоса, смех, музыка, страх, желание прекратить все это, движение руки и... конец! Я обрекла себя на вечную жизнь в одиночной комнате заведения, о котором не принято говорить в неприлично счастливых семьях. Целый месяц я боялась, закрывала плотно окна, прижимала ладони к ушам и тихо напевала себе что-то под нос. Но я не могу так больше, не могу без тебя. Ты - часть меня, ты моя душа, и пока есть ты, я не одинока! Если что-то и было у меня, то только благодаря тебе. Ты вселил в меня веру в себя, ты дарил мне вдохновение, ты помогал мне создавать, ты свел меня с ума... Ты подарил мне весь мир и отнял разум. В целом мире никто не поймет меня лучше тебя, трепетный, ласковый, жестокий, суровый, сумасшедший ветер. Я хочу рассказать тебе свою историю, описать то, что я чувствовала, передать словами то, как мне страшно и холодно. Ты и так все знаешь, но мне ведь совсем не с кем поговорить, никто не хочет меня слушать. Я сама себя на это обрекла, сама обрекла, обрекла, движением руки, навсегда обрекла…
С самого раннего детства я относилась к тебе по-особому, ты помогал слышать то, о чем другие и мечтать не могут, чувствовать каждый день то, что другие и за целую жизнь-то не почувствует. Ты всегда был разным, каждый день ты сливался в новую мелодию. Все эти мелодии спустя какое-то время становились песнями, которые даровали моим близким радость, печаль, веселье и делали меня пугающе гордой за себя и за свое творчество. Я любила проводить время с тобой, потому что ты дарил мне настроение. Знаешь, я думаю, что меня и не было никогда, я бывала куклой без души до тех пор, пока ты не касался моих волос, не подталкивал меня к той или иной дороге. Господи, как же я зависима от тебя! Раньше меня это радовало, в этом была моя непохожесть на остальных. Сейчас это душит меня, заставляет кричать и биться об стены. А дальше все идет по пройденной схеме: врачи, смирительная рубашка, острая игла, вонзающаяся в мое больное сознание и отключающая его, а потом всего лишь тишина…
Вот уже месяц я не слышала ни одной мелодии, и я не верю, что когда-то вновь смогу что-то написать. Я всегда бредила музыкой, презирала тех, кто не чувствует её, была влюблена в себя за то, что дышала музыкой. Но всё когда-нибудь приходит к концу, место музыки заняла тишина, а мое место в музыкальном мире занял кто-то другой. Знаешь, теперь мне кажется, что ты выбираешь кого-то, способного понять тебя, а потом этот человек становится ненужным, непригодным, как устаревшая модель телефона в наше время. И ты прав, я, к примеру, уже сделала все, на что способна, и моя история закончена. Пришел черед нового стиля, нового понимания музыки, новых мотивов, а я не талантливый музыкант, я всего лишь марионетка в твоих руках…»
 Художника била мелкая дрожь, он задыхался, и все плыло перед его глазами. Его ждет та же самая участь! В этом не было ни малейшего сомнения! Слишком схожи истории, слишком сильна зависимость. Но что же теперь делать? Перестать рисовать? Не восхищаться небом? Не встречать рассветы? Нет, он не сможет так жить, в такой жизни нет смысла, радости и ярких красок. Лучше сойти с ума, чем пытаться стать таким как все. Художнику безумно хотелось дочитать письмо, но слишком много мыслей было в его голове. Он должен был отдохнуть, ему нужно было Небо, бескрайнее звездное Небо... И все будет хорошо, только бы увидеть его, это Небо…

       
       ГЛАВА 2

В ту ночь Художник так и не смог заснуть. Он по глотку выпивал ночное небо, небо после дождя, такое родное и такое далекое. Он встретил рассвет, как и полагается всякому наблюдателю за небом. Он держал в руках письмо, прижимал его к груди, но ему было немного страшно его читать. Художник боялся, что в письме он увидит и свое собственное будущее. Но любопытство- это лучшее средство от страха. Оно помогло и в этом случае. Он раскрыл письмо и снова утонул…
«…Я помню точно, когда все это началось. Мне было четыре года. Занималась весенняя заря, дул прохладный мартовский ветер. Я, как это часто бывало по утрам, выбежала на улицу. Тогда ты в первый раз заговорил со мной. Я прибежала домой, и стала напевать эту мелодию. Я напевала целый день, пока знакомый моих родителей не сыграл ее на рояле. Я влюбилась в эту мелодию и в тебя. Так родилась моя первая песня без слов, самая светлая и искренняя. Знаешь, я играю её, когда мне холодно и одиноко. Я сразу же становлюсь маленькой восторженной девочкой, которая разговаривает с ветром вместо того, чтобы играть с подругами в куклы. Ты пришел вовремя, помог мне поверить в свою уникальность. Я была одиночкой, никто не был в состоянии понять мою «неправильность», «нескладность». Я бродила одна по шумному двору и верила в то, что смогу с кем-то делиться своей радостью, печалью, невзгодами. С тех пор как в моей жизни появился ты, я стала еще более странной для них, чем раньше. Если ты выделяешься из толпы, то ты либо стесняешься своей непохожести, либо начинаешь этим гордиться. Я выбрала второе и не жалею об этом. Хотя бы какой-то момент в своей жизни я жила счастливо, хотя бы когда-то я ЖИЛА по-настоящему.
Время шло, всё вокруг изменялось, жизнь кипела, вокруг не было ничего стабильного кроме тебя. Ты такой разный, но при этом ты всегда такой родной. Ты близок мне настолько, что я всегда меняла города и страны, бежала вслед за тобой, когда это было необходимо. Я потеряла контроль над собой, у меня не было родного дома, по-настоящему близких людей. Только тебя я любила всем сердцем, только ради тебя бросала все. Пока однажды не встретила его, самого сильного и нежного мужчину на свете. Мы увидели друг друга в Париже, над городом нависли тучи, тучи же сгущались и над моей судьбой. Я полюбила его, в первый раз в жизни я влюбилась настолько, что мне стало все равно, был рядом ты или нет. Я не замечала тебя, не обращала внимания даже на ураганы и буреломы. Твое место занял он, и я знаю, как тебя это злило. Моя музыка стало бездушной, но мне это даже было на руку. Ведь она стала намного популярнее, меня поглотил мейнстрим, я была без ума от шоу-бизнеса. Я писала музыку без вдохновения, механически, подбирая наиболее благозвучные сочетания. И меня это устраивало, музыка отошла на второй план, а прежняя жизнь стала казаться абсурдной. Все свободное время я проводила с ним. Мы колесили с ним по свету, но везде начинала свирепствовать буря, как только мы приезжали. Мы словно привозили с собой ливни, грозы, ураганы. Но тогда это не имело ни малейшего значения для нас, не было времени думать об этом. Но сейчас я понимаю, что это ты пытался нам помешать. Какой же я была эгоисткой, я не имела права даже думать о личном счастье! А я предпочла семью творчеству, и ты не смог мне это простить! Я никто, теперь я знаю, во мне нет души, чувств. Я хотела любить, но не сумела, а расплачиваться за мои грехи пришлось единственному понимавшему меня человеку. Он иногда говорил мне: «Я люблю не обычную женщину, я люблю стихию». Но я думаю, что он даже не подозревал, насколько он был прав…»
Художник сдерживал слезы, он был окутан чужой печалью, чужим одиночеством, чужой трагедией. За окном уныло дул ветер. Казалось, что он оплакивает кого-то. Но Художник надеялся, что это всего лишь плод его больной фантазии…

       ГЛАВА 3
Еще совсем немного и он узнает, что случилось с девушкой-музыкантом. Художник оттягивал этот момент, он боялся узнать нечто ужасное. Но была и еще одна причина: Художник пообещал себе, что обязательно найдет девушку после того, как дочитает письмо. Он ждал от этой встречи какой-то глобальной перемены в своей собственной жизни. Но о переменах всегда гораздо приятнее думать, чем совершать их. Художник вдохнул глубоко и понял, что все нужно делать сейчас, в эту самую минуту. Он дочитает письмо и отправится в путь. Дрожащей рукой он развернул письмо, ставшее ему самым родным на всем белом свете…
«…Все началось внезапно. Я стала бояться всего, но больше всего меня пугало одиночество. Я слышала чьи-то голоса, мне казалось, что рядом есть кто-то, я чувствовала чужое дыхание. Целыми днями я билась в истерике, я умоляла своего любимого не оставлять меня никогда. Он прижимал меня к себе, убеждал, что все будет хорошо. Но я чувствовала, что ему было страшнее меня. Жить с сумасшедшим ужаснее, чем сойти с ума самому. Но он не бросил меня, он пытался спасти мою жизнь, мое будущее, мои мечты…Я умоляла его уехать подальше от нашего дома в надежде на то, что это поможет. Мы исколесили почти весь мир, но покоя нигде не было. И тогда мы решили переехать в мой родной город. Мы поселились в доме, где прошло мое детство, и я не чувствовала тревоги, не слышала голоса какое-то время. Мой любимый устроился на работу, и со мной каждый день проводила подруга детства. Она не подходила ко мне ближе, чем на три метра и боялась меня разозлить. Я была к этому абсолютно равнодушна и даже не замечала её присутствия. Но однажды она стала свидетельницей моего приступа. Ей удалось пересилить свой страх, успокоить меня и уложить спать. Проснувшись, я услышала разговор между ней и моим любимым. Она убеждала его, что ему нужна нормальная жена, а меня нужно сдать в психиатрическую больницу. А потом я услышала, как мой любимый в первый раз в жизни на кого-то кричал. Я чувствовала себя виноватой за то, что лишила его нормальной жизни, семьи, работы. Но это было только начало, ему следовало тогда прислушаться к чужим советам. Но он слишком любил меня, я ненавижу себя за это…
С каждым днем мне становилось все хуже и хуже. К страхам и тревогам прибавилась необоснованная агрессия и истерики. Мне нужна была помощь, и любимый обратился к специалисту. В тот день он был бледным, нервным и отрешенным. В мою сторону он даже не смотрел. Мы ехали куда-то в абсолютной тишине. За окном лил дождь, а небо было безжизненно белым, не выражавшим абсолютно ничего. Наконец мы подъехали к какому-то мрачному зданию, мне стало тоскливо до боли. Я подбежала к любимому и крепко сжала его руку, он попытался отвернуться, и я увидела в его глазах слезы. Почему я не убежал тогда? Почему осталась с ним? Почему не выпрыгнуло из окна, когда меня звали голоса? Почему я была такой эгоисткой и позволяла себе любить? Я заставляла страдать его каждую секунду так сильно, что ему было мучительно больно дышать. Но он не отпустил мою руку и даже попытался улыбнуться. « Все будет хорошо. Я буду с тобой до конца». Последние два года он каждый день повторял две эти, на первый взгляд, банальные фразы. И самое страшное - это то, что он говорил правду.
Потом мы сделали то, зачем пришли. Мы встретились со специалистом. Это был обычный пожилой мужчина, заглядывающий в душу. Ничего примечательного. Сначала он произвел рентген моего сознания, а потом поговорил с моим любимым. Он опять кричал во весь голос. Дверь была заперта, но я слышала каждое слово. « Я никому её не отдам! Никогда! Вы не сможете забрать её у меня! Она не будет страдать!» Потом он выбежал, схватил меня и побежал так быстро, как будто нас пытались догнать и силой отобрать меня. Мы сели в машину и уехали. Я надеялась, что навсегда.
Мы прожили относительно спокойно следующие полгода. Но наступил день, который разрушил все. В этот день было очень ветрено, а к вечеру разыгралась буря. Я весь день гуляла одна, но из-за жуткой непогоды мне пришлось вернуться. А дома начался ад, который длится и по сей день. Я вновь слышала голоса, они смеялись, кричали, звали меня. Закружилась голова, и я начала задыхаться. У меня потемнело в глазах, и я начала падать. Я открыла шкаф и нашла там что-то, что могло меня спасти. Я так надеялась на это. Я взяла в руки револьвер, и все голоса сразу же смолкли. Затишье перед бурей. И вдруг я услышала фразу, изменившую всю мою жизнь: « Если ты не пойдешь с нами, то мы заберем его. Навсегда ». А дальше последовал звенящий, раздражающий, сводящий с ума хохот. Я нажала на курок несколько раз и очнулась. Передо мной лежал мой муж, весь в крови. Я кинулась к нему, взяла его за руку и судорожно набрала номер скорой помощи. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем трубку подняли. Я начала что-то нервно говорить в трубку: « Красноармейская 35, квартира 7. Ранение из огнестрельного оружия. Приезжайте! Пожалуйста!» Девушка на том конце провода начала мне что-то объяснять, но я не слышала её. Рука моего любимого ослабла, и я больше не слышала его прекрасного музыкального дыхания. Он оставил меня, и мне захотелось уйти с ним. Да, там мы снова будем вместе! Я верила в то, что там нам будет лучше. Я схватила револьвер, нажала на курок, но…выстрела не случилось. Мне не хватало всего лишь куска железа для того, чтобы оказаться со своим любимым.
Я не помню того, что происходило со мной потом. Люди и события сменяли друг друга, образовывая собой гигантское временное, цветовое и звуковое пятно. Я знаю только то, что теперь я нахожусь в психиатрической больнице. И меня ни разу никто не посетил. Меня боятся, ненавидят, презирают и упрекают. Но я сама обрекла себя на это. Одним движением руки. Навсегда обрекла. И теперь я хочу попросить прощения у тебя за то, что пыталась любить, за то, что отвлеклась от тебя. Ты отомстил мне, своей субстанции. Ты дал мне понять, что я не человек, а сосуд. Я была всего лишь средством для твоего самовыражения, а теперь я никто и ничто. Прости за то, что пыталась чувствовать и думать. Прощай ».
Художник сложил письмо, накинул плащ и выбежал из дома. Он бежал, потому что хотел успеть. Он плакал, потому что не знал, что сказать. Он не смотрел на небо, потому что нашел Её.
Найти это мрачное здание было несложно, оно было единственным в городе. Он вошел медленно, его окутал страх неизвестности. Он долго искал кого-то, много говорил, а потом, наконец, произнес: « Анастасия Мухина. Мне нужно увидеть её прямо сейчас!»
Незнакомые, странно холодные люди с пустыми глазами переглянулись и сообщили ему, что она покончила с собой. Художник больше ничего не слышал. Ему захотелось убежать далеко-далеко от этого здания, от своих мыслей, от одиночества.
У Художника на душе было пусто, как никогда. Он всё-таки не успел, не смог, опоздал. Он вышел на улицу и вспомнил, что где-то неподалеку живет его некогда любимая семья. Художник был уверен, что они ждали его все эти годы. Он наконец-таки понял, что это они звонили ему домой и молчали в трубку. Они присылали ему подарки на все праздники. Они любили этого отшельника каждую секунду его жизни и никогда не забывали о нем. Он осторожно улыбнулся. Художник раньше и не подозревал, насколько он счастлив!
И вот он шел по улице, огорченный, но уже больше не одинокий. Художник по-прежнему восхищался небом и думал о своих еще не нарисованных картинах. Но нечто странное не давало ему покоя. Он долго пытался понять, что происходит, пока не заметил, что было смертельно душно. Деревья не могли шелохнуться. Казалось, что жизнь остановилась. Странно, душно, страшно… По всей Земле больше не дует ветер…Быть может совпадение?