Смерть

моё произведение 2006 года,опубликованное ранее на сайте: http://www.grafomanov.net/poems/author/toly/


- Я хочу умереть.
- Нет, ты не хочешь умереть,
ты хочешь стать свободным.

 Смерть – это конец. Зачем я живу? Последние слова говорили, что здесь ещё что-то есть, что-то осталось.

Сумерки нарисовались. Снег шёл и нагонял сугробы. Дети весело игрались в снежки. Когда-то и я таким был ребёнком, было на всё, что есть сейчас, по…, не знал ещё. Жёлтые фонари, автобусы увозят вдаль случайных пассажиров. А я стою и сплошная неподвижность. Они двигаются, а я нет. Почему так? Таков закон?

Вот и ко мне приехала чёрная карета. Как же здесь темно, ни чего не видно. Чувствую только, что трясёт, как-то наклонило вниз, неудобно и тесно, наверное, уже по лесенкам спускают. А потом так спокойно лежу, изредка качает, то в левый бок занесёт, то в правый… Потом я уснул.

- Мы завтра поедем в лес, приезжай, будет интересно. Костры будем жечь. Молиться богам будем. Жертвы приносить будем. Ты не представляешь, как там себя свободно чувствуешь. Ощущение какого-то единения, как будто энергия земли и космоса проходит сквозь тебя…
- Уговорила, поеду, только я молиться не буду. Ты же знаешь, что я не верю в эти бредни. Вообще я атеист, верю только в то, что есть сверхъестественного вокруг, всё создано нашим воображением.
- Нет, я не хочу, что бы ты ехал!
- Почему это?
- Не знаю… И вообще, ты мне надоел, если честно, то мне тяжело с тобой вместе находиться. Я ожидала, что ты мне скажешь, что не поедешь, тебе же этот бред не нравится. Ну, ты всё равно не поедешь. Я хочу побыть без тебя, со своими.
- Ты уходишь?
- Пойми меня. Я не могу так. Ладно, пошла. Прощай!

Летучии мыши летали по комнате. Часы взрывались от потери времени. Пространство меняло свои свойства. Вдруг, раздался звонок в дверь…

Скрежет лопат разбудил. Я вспомнил, что ещё здесь. Стало холодно. Больше уже ни чего не двигалось, уже не шатало по сторонам. Стало как-то прямо, неподвижно. Впереди послышались удары кусков земли о передний край темноты. Удары становились всё глуше и глуше, пока совсем не стало тихо.